заключение 1 страница

С. Маршак

глава 6

РОЛЬ ИНДИВИДНЫХ СВОЙСТВ ЧЕЛОВЕКА В РАЗВИТИИ ЛИЧНОСТИ

 

Эволюционный аспект изучения индивидуальных различий между людьми

«Идея о человеке как о венце творения, воспринимавшаяся на первых порах как выражение че­ловеческой гордыни, как дерзкое посягательство на не принадлежа­щее ему место, давно стала тривиальной. Люди так привыкли к своим действительно незаурядным деяниям, что перестали удивляться много­му, что заслуживает удивления, и забыли о своем недав­нем прошлом: рудиментарной психике, волосатом теле, неловких руках, сжимавших сучковатую палку, страхе перед хищниками и грозными явлениями природы. Сей­час это недавнее прошлое кажется нереальным сном, кото­рый не может служить безграничной верой в человеческое величие. Но сон напоминает о себе многим: ... став людь­ми... люди несут в своей телесной организации наследие далекого прошлого, а с ним и пережитки управляющих им биологических законов»[76]. В этих строках одного из ос­нователей исторической антропологии В. П. Алексеева под­нимается ряд сложных вопросов, касающихся роли индивидных свойств в развитии личности человека современной истори­ческой эпохи.

Первый из этих вопросов затрагивает проблему изуче­ния историка-эволюционных закономерностей, которым подчиняется развитие индивидных свойств человека в ант­ропогенезе и онтогенезе. Время непосредственного разви­тия индивидуальных свойств во власти биологической эволюции прошло; оно пережито человечеством. Однако эти закономерности, став «пережитками» и включившись в процесс развития человека в условиях социально—исторического образа жизни, преобразовались, изменили свой характер в естественноисторическом процессе раз­вития человечества. В связи с этим без предварительных представлений о преобразованной форме действия био­логических закономерностей в условиях социального об­раза жизни характеристика развития индивидных свойств человека в процессе становления личности в обществе будет неполной.

Второй вопрос связан с тем, что представляют собой индивидные свойства человека, на какие классы и подклассы они подразделяются в современной психологии.

Третий вопрос — это вопрос о месте индивидных свойств человека в организации личности и ее развитии. В зависимо­сти от того, как он решается, складываются разные пред­ставления о роли индивидных свойств в развитии личности и о методах их исследования.

Вопрос об историко-эволюционных закономерностях, определяющих возникновение и генезис индивидуальных различий между людьми, практически не ставится в психоло­гии личности и психологии индивидуальных различий. Дан­ное обстоятельство кажется особенно парадоксальным, если учесть, что пионером психологии индивидуальных разли­чий, или, как ее чаще называют, дифференциальной пси­хологии, был английский исследователь Ф. Гальтон, в конце прошлого века начавший изучение роли фактора «наследственности» в индивидуальных различиях между людьми. Образно говоря, работы самого Ф. Гальтона так­же появились под влиянием его «наследственности» и «сре­ды», так как он был двоюродным братом Ч. Дарвина. Именно теория эволюции Ч. Дарвина обусловила интерес Ф. Гальтона к изучению наследственных факторов в раз­витии различных человеческих способностей, и прежде всего в выраженности интеллекта. Ф. Гальтон является ав­тором работы «Наследственность таланта, ее законы и последствия» (1869), которая была первой работой по ев­генике — учению об «улучшении» человеческого рода путем вмешательства в биологические механизмы наслед­ственности. В этой книге Ф. Гальтон доказывал, что зако­ны развития человека подчиняются законам генетики и естественного отбора, а тем самым с помощью селекции и увеличения полезных и устранения вредных качеств можно не только облагородить, но и вывести новую че­ловеческую породу.

В дискуссиях о роли биологических закономерностей в истории человечества В. П. Алексеев выделяет две поляр­ные точки зрения.

Первая точка зрения, которая по содержанию близка к социал-дарвинизму, состоит в убеждении, что естествен­ный отбор продолжает оставаться основной движущей силой эволюции. Помимо непредсказуемых последствий эта позиция приводит к таким биологическим выводам, как, например, к выводу о подчинении морфофизиологического развития человека законам естественного отбо­ра в его биологическом варианте, а тем самым к появлению со временем «нового вида человека».

Вторая точка зрения сформировалась в борьбе с соци­ал-дарвинизмом и привела к выводу о том, что любое влияние биологической эволюции с началом развития человеческого общества практически исчезло. Такого рода крайняя позиция, в том числе смешение морфофизиологической эволюции с эволюцией образа жизни, логи­чески должна привести к отрицанию законов развития природы в естественноисторическом процессе человече­ства. На смену «биологизаторству» приходит «социологизаторство». А крайности, как известно, сходятся.

Позиция, признающая непосредственное влияние ин­дивидных свойств человека на развитие его личности, и позиция ее независимости от индивидных свойств чело­века в равной мере антиисторичны. Следуя концепции А. Н. Северцова, следует признать, что продолжающаяся в истории человечества эволюция образа жизни приводит к преобразованию закономерностей биологической эво­люции, поскольку сам образ жизни становится социаль­но-историческим образом жизни. Быстрая эволюция социального образа жизни ведет к тому, что в своем раз­витии индивидные свойства человека начинают развивать­ся за счет возникновения «функциональных органов» (А. Н. Леонтъев), обладающих безграничной возможностью адаптации к изменяющемуся миру.

Представитель традиционной биологии назовет подоб­ный подход социологизацией, отрицанием биологичес­ких закономерностей в развитии человечества. Сторонники традиционного историко-культурного подхода к развитию человека, отрицающие влияние биологической эволюции на историю человечества, могут назвать такой подход ва­риантом «биологизации». В действительности историко-эволюционный деятелъностный подход к пониманию личности в принципе по-иному ставит сам вопрос о соотношении биологического и социального в развитии лич­ности человека. В соответствии с этим подходом соци­ально-исторический образ жизни приводит к преобразованию закономерностей биологической эволюции человеческого вида и к выработке в культуре «средств» (Л. С. Выготский), с помощью которых человек в определенных пределах начи­нает подчинять себе свои «функциональные органы» и по­рой поднимается в овладении ими до поражающих воображение вершин искусства саморегуляции.

Решение вопроса о преобразованных формах эволю­ции при переходе к социально-историческому образу жизни человечества, о его влиянии на индивидные свой­ства человека пока находится в области гипотез. Но без этих гипотез психология индивидуальных различий в це­лом, психофизиология индивидуальных различий и психогенетика окажутся в прокрустовом ложе антропо­центрической парадигмы мышления о человеке, будут выводить отличия одного человека от другого из конститу­ции самой по себе или, по выражению К. Маркса, выис­кивать отличия людей от животных по «ушной мочке».

В 1909 г. учеником Гальтона Пирсоном был начат цикл исследований, в которых предпринималась попытка уста­новить корреляцию между антропоцентрическими характери­стиками черепа, тела и... интеллекта. Р. Мейли отмечает, что эти работы дали полностью отрицательные результаты, то есть корреляции между величиной черепа и выраженностью интеллекта не было обнаружено. Вначале причины развития интеллекта (Пирсон), а затем личности искали под поверх­ностью черепа, то есть логика анализа двигалась по пути поиска корреляций между внешними физическими характеристиками индивида и психическими аспектами личнос­ти. За такой логикой выступает антропоцентрическая пара­дигма мышления о человеке, изучающая его вне общества и вне развития. В связи с этим для прогресса дифференциаль­ной психофизиологии имеют первостепенное значение как изменение направленности логики изучения человека, так и осмысление полученных данных в ходе истории диффе­ренциальной психологии в контексте общих историко-эво-люционных закономерностей.

Гипотеза «рассеивающего отбора». Помимо общих сис­темных аспектов развития человека в эволюционирующих системах для дифференциальной психологии представляют большой интерес положения В. П. Алексеева о так называ­емом «рассеивающем отборе», бережно поддерживающем ва­риации, акцентуации, которые возникают в условиях социально—исторического образа жизни. Рассеивающий от­бор в человеческих популяциях качественно отличается от тех форм отбора, которые действуют в биологической эволюции других видов. «... Как бы широко ни был рассе­лен вид любого животного, его адаптивные возможности ограничены, да и виды с широкими ареалами, приспо­собленные к разнообразным биотипам, составляют мень­шинство. Человек освоил практически всю планету и представляет собой едва ли не самый панайкуменный вид Земли. Но это автоматически вызывает широкий диапа­зон изменчивости у современного человека.

Большой размах изменчивости, необходимый для про­цветания и жизнестойкости человеческого вида, представ­ляет собой результат многонаправленности действия отбора, причем многонаправленность эта осуществляется не последовательно, а в отличие от животных одно­моментно, в каждую единицу времени. Отбор не стабили­зирует изменчивости вида в целом, а, наоборот, подхватывает и закрепляет каждую отклоняющуюся вариацию, потому что всегда или почти всегда для нее находится подходящее мес­то в разнообразной и вечно меняющейся природной и обще­ственной среде; в каких-то условиях любая вариация может получить преимущество перед другой. Поэтому отбор у человека, несомненно в прошлом будучи формообразующей силой, в современном обществе ослаблен и выступа­ет не в стабилизирующей, а в рассеивающей форме, и чем дальше, тем эта рассеивающая форма отбора выра­жена сильнее.

При такой форме отбора нет оснований говорить о направленных изменениях человеческого вида в целом»[77] (Курсив мой — А. А. )

Гипотеза В. П. Алексеева о рассеивающем действии от­бора в условиях жизни человека в обществе, о поддержа­нии вариативности объясняет столь широкий разброс различных индивидных свойств современного человека, возможность вариативности и эволюционный смысл раз­личных задатков, темперамента, особенностей телосло­жения. Рассеивающий отбор индивидных свойств человека в условиях социального образа жизни — порождение историко-эволюционного прогресса, действующего в направлении уве­личения вариативности личностей как потенциальных возможностей творческого процесса развития культуры.

Иная логика изучения индивидуальных отличий — логи­ка перебора «случайных» отличий единичного существа ле­жит в основе дифференциальной психофизиологии. Причем конституциональная психология (Э. Кречмер, У. Шелдон, К. Конрад), дифференциальная психология (Р. Кэттелл, Г. Айзенк, Дж. Гилфорд, Л. Терстоун), характеро­логия (Ф. Лерш, Э. Шпрангер), персонология (Г. Мюррей), гу­манистическая психология (А. Маслоу, Г. Олпорт, К. Рождерс), психоанализ сходятся в своей формальной характеристике индивидуальных различий как неповторимых, уникальных, са­мобытных черт «единичного» человека, а не концентриро­ванного выражения интегральных качеств личности, самим своим происхождением обязанных образу жизни в данной культуре и предшествующей истории.

Постановка в контексте историко-эволюционного под­хода вопроса об эволюционном смысле различий индивид­ных свойств человека в развивающихся социокультурных системах приводит к разведению двух различных направлений исследования психологии личности — феноменографического и историко-эволюционного.

Феноменографическая тенденция в изучении личности ограничивается перечислением различных черт, консти­туций, типов темперамента и высшей нервной деятель­ности, склонностей, переживаний, способностей и мотивов, отличающих одного человека от другого. Такие представители разных направлений дифференциальной психологии, как Р. Кэттелл, Г. Айзенк и Дж. Гилфорд, слов­но включились в игру «А кто меньше? », создавая списки «описательных переменных», «факторов», «параметров» личности, в которые на равных правах входят циклотомия, богемность, практичность, конформность, эмоци­ональность, общительность, серьезность... и т. д. до 171 «описательной переменной» (Р. Кэттелл). За такого рода исследованиями индивидуальных различий личности без труда просматривается заимствованная из естественных наук объектная парадигма анализа человека, описывающая его в психологических характеристиках точно так же, как и в физиологических характеристиках. Эта объектная па­радигма, превращающая человека в изолированный «объект с различными свойствами», существенно преоб­разуется, когда психологи переходят к субъектной пара­дигме анализа индивидуальных различий и используют методические процедуры, учитывающие активность лич­ности, деятельностную природу человека (А. Г. Шмелев). Однако как для «объектной», так и для «субъектной» па­радигм анализа индивидуальных различий общим знаме­нателем остается то, что в их рамках даже не ставится вопрос о том, чем вызвана к жизни удивительная вариа­тивность личности, разнообразие ее черт. Иными слова­ми, в контексте феноменографического направления изучения индивидуальных различий исследователи огра­ничиваются постановкой вопроса: «Как происходит явле­ние? »; реже ставится вопрос: «Почему оно происходит? ». При решении первого вопроса главным занятием диффе­ренциальной психологии становится кропотливое описа­ние и «коллекционирование» индивидуальных различий личности. Решая второй вопрос, исследователи сосредоточивают внимание на механизмах функционирования личности. Вопрос же об эволюционном смысле индиви­дуальных отличий людей друг от друга, о том, «для чего» (Н. А. Бернштейн) они возникают в эволюционирующей системе, лишь в самое последнее время начинает в тех или иных вариантах изучаться при анализе индивидных свойств человека (Б. Г. Ананьев, А. И. Белкин, Н. Н. Брагина, Т. А. Доброхотова, В. А. Геодакян, В. П. Казначеев, Т. В. Карсаев-ская, И. С. Кон, П. В. Симонов, В. В. Фролькис). В этих исследова­ниях выступает тенденция анализа индивидных свойств человека в перспективе историко-эволюционного процес­са, а не их замыкание в границах тела одного человека или превращение в автономные блоки в структуре лич­ности.

 

Организация личности и индивидные свойства человека

Понимание природы индивид­ных свойств человека, их роли в регуляции поведения личности, методов изучения зависит от того, какое место отводится индивидным свойствам в органи­зации личности.

Существуют две предпосылки, затрудняющие поста­новку проблемы изучения структуры или организации личности в современной психологии. Первая из них заклю­чается в неявном отождествлении структуры личности со структурой того или иного физического объекта, например с анатомической структурой организма. Этот способ мыш­ления толкает исследователей на путь атомарного анализа личности, анализа «по элементам», в ходе которого пред­мет изучения разлагается на элементы, утрачивающие свойства, присущие этому предмету как целому. Так, как бы детально ни исследовались свойства атомов О₂ и Н, из анализа их свойств не удастся получить представления о свойствах молекулы воды Н₂О (Л. С. Выготский). Яркими примерами подобного атомарного подхода к изучению структуры личности являются концепции, в которых структура механически собирается из наборов различных факторов, параметров, черт личности или блоков темпе­рамента, мотивации, прошлого опыта, характера и т. п.

В исследовании, посвященном критическому анализу различных направлений изучения структуры личности, Р. Мейли отмечает, что за понятием «личность» стоит со­вокупность психических качеств, характеризующая каж­дого конкретного человека, где бы он ни находился — на улице, на работе или во время отдыха. Эти психические качества отдельного человека Р. Мейли, а вместе с ним большинство представителей традиционной психологии личности, как правило, разбивает на три класса: харак­тер, темперамент, способности; познавательная сфера; мотивационно-потребностная и волевая сферы.

Характер, способности и темперамент проявляются в действии, анализируя которое можно выявить функцио­нальное значение любого из этих проявлений личности. Р. Мейли указывает, что исследователь может задать три вопроса, посредством которых вычленяются функции тем­перамента, способностей и мотивации. Вопрос о том, как осуществляется динамика действия, ставится при изуче­нии темперамента — энергетических характеристик дей­ствия: темпа, скорости и интенсивности реагирования, регулярности действия. Вопрос о том, какими средствами достигаются цель действия, какие исполнительные меха­низмы участвуют при развертывании действия, связан с изучением способностей и интеллекта. При ответе на воп­росы, в чем смысл и какова цель действия, исследуется мотивация поведения. Р. Мейли при выделении трех аспек­тов организации личности как бы незаметно отождеств­ляет «характер» либо с мотивацией, либо с темпераментом. Другой исследователь, А. Томас более четко ставит воп­росы, поднимаемые в психологии личности при изуче­нии темперамента, мотивации и способностей. Когда исследуют темперамент, то отвечают на вопрос, как, ка­ким способом реагирует индивид, и не касаются вопроса о содержании его поведения. При анализе способностей изу­чают то, насколько эффективно выполняется поведение. Когда же речь заходит о мотивации, то решают пробле­мы, зачем и почему животные или люди начали действо­вать. Вопрос, связанный с исследованием «характера», А. Томасом также обходится.

При анализе каждого из трех аспектов личности, а также организации личности в целом существует несколько стра­тегий исследования в рамках антропоцентрической пара­дигмы изучения человека. Каждая из этих стратегий выделяется по основному объекту исследования, методичес­ким процедурам, понятийному аппарату и, главное, по реше­нию вопроса о соотношении биологического и социального в развитии личности.

1. Конституционально-антропометрическая стратегия изучения строения личности. В качестве объекта в этом под­ходе к изучению личности выступают преимущественно те или иные врожденные предрасположенности к реаги­рованию, чаще всего отождествляемые с темпераментом как базой или ядром личности. Среди методических про­цедур преобладают так называемые «прямые методы» диагностики, связанные с исследованием темперамента личности, — списки вопросов («опросники»), с помо­щью которых пытаются выявить наиболее типичные спо­собы реагирования человека в разных ситуациях. Другой ряд переменных получают посредством разнообразных ан­тропометрических измерений характеристик телосложе­ния или каких-либо других проявлений индивида, например нейродинамических особенностей протекания нервных процессов. Между этими двумя рядами перемен­ных с помощью разных статистических процедур (корре­ляционный, факторный анализ) выявляются зависимости, на основе которых судят как о существовании связей между субъективными и объективными рядами переменных, так и выдвигаются предположения о причинной детермина­ции, например об обусловленности характера личности строением тела человека. Вопрос о соотношении биоло­гического и социального, среды и наследственности в развитии личности решается с позиции концепций «на­следственности». Организация личности сводится к выяв­лению типов характера, причем характер и темперамент нередко отождествляется между собой. В настоящее время вместо типов характера чаще говорят о параметрах, свой­ствах, так как статистически значимых корреляций меж­ду реально исследуемой личностью и одним из прототипов, с которым в идеале она должна быть идентифицирована, в большинстве случаев установить не удалось. Исходным материалом для конституционально-антропометрической стратегии изучения организации личности служат клини­ческие наблюдения, анализ выходящих за пределы нор­мы психических свойств личности. Конституционная стратегия изучения организации личности в психологии представлена прежде всего исследованиями Э. Кречмера, У. Шелдона, К. Конрада.

2. «Факторная» стратегия изучения черт личности. Эта стратегия получила свое название по той статистической процедуре, посредством которой строится типичная струк­тура личности, — факторному анализу. Объектом анализа являются черты личности, зафиксированные в языке, по выбору которых судят о структуре личности. С помощью прямых методов выявляются вначале поверхностные чер­ты личности, корреляционные «плеяды» (Р. Кэттелл), отражающие особенности реагирования людей, кото­рые впоследствии объединяются в обобщенные исход­ные черты — факторы, являющиеся причинами выступающих на поверхности реакций человека. Фактор­ная стратегия изучения личности занимает промежуточное положение между «конституционной» и «мотивационной» стратегиями исследования структуры личности.

В качестве «элемента» анализа в русле факторного подхо­да к личности чаще всего фигурирует понятие «черта лич­ности». В концепциях Р. Кэттелла, Г. Айзенка и Дж. Гилфорда структура личности — это «набор черт». Диагностируя струк­туру личности с помощью процедур, предлагаемых в этих концепциях, исследователь получит представление о так называемых модальных формах личности, то есть о «созвез­дии черт», характерном для той или иной популяции людей в определенной культуре. Бесспорно, это безличные прояв­ления личности, отражающие систему только знаемых мо­тивов, должны быть учтены при анализе структуры личности, а сами процедуры факторных концепций использованы как вспомогательные приемы. Важно ясно отдавать себе отчет в разрешающей силе различных опросников. Если ограничиться этими процедурами при анализе личности, то их продуктом будет застывшая статичная структура личности, в которой факторы циклотимии—шизотимии и богемности—практич­ности уживаются в одной плоскости, а вопрос о соотноше­нии между биологическим и социальным в личности решается в пользу преобладания то биологических, то со­циальных компонентов. Так, например, Г. Айзенк полагает, что личность развивается так: познавательный сектор (ум­ственные способности), волевой сектор (характер), эмоцио­нальный сектор (темперамент), соматический сектор (конституция). Представители факторной стратегии изуче­ния организации личности чаще пытаются выявить доми­нирующие параметры, тенденции организации личности, типичные склонности к определенным поступкам, чем «типы», жестко связываемые с конституцией человека. Для Кэттелла, Айзенка, Гилфорда характерна позиция двойной детерминации развития личности, признания «доделки» базовых врожденных предрасположенностей под влиянием научения, то есть под влиянием среды.

3. «Блочная» стратегия изучения структуры личности. При использовании этой стратегии исследователь собирает структуру личности из выделенных на основе наблюде­ний в обыденной жизни «блоков», иногда неточно назы­ваемых уровнями или подструктурами. Блочная стратегия построения структуры личности в явном виде располага­ет разные блоки по вертикали выраженности биологичес­кого или социального в качестве критерия выделения подструктур личности. На нижнем этаже «блочного зда­ния» личности располагаются индивидные свойства — тем­перамент, половозрастные особенности организма, патология органических особенностей индивида, которые определяются биологическими факторами и в которых «со­циального» почти нет. Над блоком темперамента надстраи­вается блок психических процессов, охватывающих индивидуальные особенности восприятия, мышления и т. п., в котором чаще больше социального, чем биологическо­го. В свою очередь над блоком «психических процессов» размещен блок прошлого опыта, включающий память, навыки, знания, которые приобретены в ходе обучения. В блоке прошлого опыта больше социального, чем в двух нижерасположенных подструктурах. На самом верхнем этаже находится блок направленности, в который входят отношения личности к миру, ее моральные черты, сфор­мированные в процессе воспитания. В этой первой под­структуре «биологического» почти нет. «Блочная» стратегия исследования структуры личности рассматривает личность как вместилище «блоков». Исторически она имела свое значение, так как в прямой форме поставила проблему исследования личности в контексте анализа вопроса о взаимоотношении биологического и социального в раз­витии личности (К. К. Платонов).

При «блочном» изображении организации личности структурные и генетические взаимосвязи, а также прояв­ления личности в поведении (связи функционирования) остаются невыявленными, а разные подструктуры, даже если их в виде «этажей» надстраивают друг над другом, сливаются между собой. «Факторные» и «блочные» стра­тегии изучения организации личности, превращающие личность во вместилище черт, способностей, темперамента и пытающиеся осмыслить ее путем перечисления всех этих свойств, были охарактеризованы А. В. Петровским как «коллекционерские подходы к исследованию структуры личности».

4. Мотивационно-динамическая стратегия изучения орга­низации личности. В современной психологии мотивационно-динамическая стратегия исследования особенностей организации личности оттеснила другие подходы к изу­чению личности.

Под мотивацией в широком смысле слова понимаются побуждения, вызывающие активность организма и определя­ющие ее направленность. Представления о мотивации ис­пользуются во всех областях психологии, исследующих причины и механизмы целенаправленного поведения человека и жи­вотных. По своим проявлениям и функциям в регуляции по­ведения мотивирующие факторы могут быть разделены на три относительно самостоятельных класса. При анализе вопроса о том, почему организм вообще приходит в состоя­ние активности, анализируются проявления потребностей, влечений и инстинктов как источников активности. В том случае, если изучается вопрос, на что направлена активность организма, ради чего произведен выбор именно этих актов поведения, а не других, исследуются прежде всего проявления мотивов как причин, определяющих выбор направленности поведения. При решении вопроса, как, каким образом осуще­ствляется регуляция динамики поведения, исследуются про­явления эмоций, субъективных переживаний (стремлений, желаний и т. п. ) и установок в поведении личности.

Мотивационно-динамическая стратегия исследования организации личности, исторически возникшая в русле психоанализа, характеризует такие различные подходы, как гуманистическая психология (А. Маслоу, К. Роджерс), персонологическая теория индивидуальных черт (диспозиций) личности Г. Олпорта, когнитивные подходы к личности, опи­рающиеся на «теорию поля» КЛевина, персонология Г. Мюррея и др. Так, например, Г. Олпорт, понимающий личность как динамическую организацию таких психофизических систем индивида, которые определяют его уникальные реакции на окружающие условия, более прямо, чем дру­гие представители мотивационно-динамической страте­гии, указывает источник поведения личности. Этот источник — мотив, установка, инстинкт, влечение или потребность — находится за действиями, то есть локали­зуется в пространстве индивида, внутри индивида. Моти­вационно-динамическая стратегия исследования организации личности противостоит «конституционной» стратегии анализа личности. В качестве методов изучения мотивов и потребностей используются не только прямые методы, то есть опросники, но и проективные методы ди­агностики мотивации, которые позволяют проникнуть за внешний фасад поведения и исследовать глубинные мо­тивы человеческих поступков.

Различные проективные методы объединяют три об­щих признака: а) неопределенность, неоднозначность стимуляции; б) отсутствие ограничений в выборе отве­тов; в) отсутствие оценки ответов как «правильных» или «неправильных» (Л. Ф. Бурлачук, Е. Т. Соколова).

Мотивационно-динамическая стратегия в любых про­явлениях личности «видит» иерархически организованные уровни потребностей или мотивов, причем в самых раз­ных теориях выделяются в качестве исходных базовых ди­намических тенденций базальные потребности жажды, безопасности, сексуальные влечения. Так, например, тем­перамент характеризуется Г. Олпортом как эмоциональ­ная склонность, предопределяющая восприимчивость человека, скорость его реагирования и т. д. Иными слова­ми, в мотивационно-динамической стратегии индивид­ные свойства рассматриваются как преимущественно наследственные диспозии и т. п., которые в иерархии уров­ней организации личности занимают положение самого низкого базового уровня, над котором под влиянием сре­ды надстраиваются потребности и влечения, имеющие социальное происхождение.

Для мотивационно-динамической стратегии изучения личности характерна методологическая предпосылка, ос­нованная на убеждении, что в каком-либо одном дина­мическом образовании личности, будь то влечение, диспозиция, установка, отношение, потребность или мо­тив, словно в фокусе сконцентрированы свойства лично­сти как целого. Тем самым неявно признается, что характеризуя эти образования, дают характеристику са­мой личности. Такой подход гораздо эвристичнее трех пред­шествующих стратегий исследования организации личности, так как он охватывает такую реальную харак­теристику структуры личности, как ее динамичность, и способствует разработке отражающего реальные особен­ности структуры личности взгляда на личность как на динамическую развивающуюся систему. Перспективность одного из самых глубоких вариантов этого подхода состо­ит в том, что во главу угла изучения структуры личности ставится такая центральная характеристика личности, как направленность. Направленность представляет собой ем­кую описательную характеристику структуры личности. Вместе с тем при выделении этой характеристики остает­ся открытым вопрос, как участвуют в направленном по­ведении человека те или иные индивидные свойства.

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: