заключение 2 страница

5. Поведенческо-интеракционистская стратегия изучения организации личности. В соответствии с этой стратегией «элементами» организации личности являются те или иные компоненты взаимодействия между организмом и средой, личностью и обществом. Для основных характе­ристик организации личности в бихевиоризме пред­лагаются реакции, навыки; в интеракционистских социально-психологических подходах — роли, социальные установки, поступки. Для поведенческо-интеракционистской стратегии исследования (interaction — взаимодей­ствие), особенно для различных ролевых концепций, проблемы индивидных свойств человека находятся на са­мой периферии их интересов. Однако и в этих подходах явно или неявно присутствует идея иерархии строения личности, в которой низовым уровнем становятся эле­ментарные поведенческие акты, обусловленные прежде всего индивидными диспозициями человека — его орга­ническими потребностями, влечениями и т. п.

В пяти очерченных стратегиях изучения психологической организации личности, при всем отличии стоящих за ними теоретических позиций, выбора «элементов» построения организации личности, методов диагностики черт, моти­вов, темперамента, то есть разных подструктур личности, проявляется общая тенденция размещать «индивидные» свой­ства человека в основе организации личности, характеризо­вать их как базовый или базальный уровень организации человека. Подобное представление о месте индивидных свойств в организации личности выступит более нагляд­но при сопоставлении трех различных конкретных описа­ний организации личности, принадлежащих стоящим на диаметрально противоположных позиций исследователям — основателю гуманистической психологии А. Маслоу, вид­ному представителю факторной стратегии изучения лич­ности Дж. Гилфорду и известному польскому психологу К. Обуховскому.

А. Маслоу в качестве центральной характеристики лич­ности выделяет разные иерархические уровни потребнос­тей. Соотношение этих уровней он передает с помощью следующей схемы (см. рис. 3).

В контексте факторной стратегии исследования орга­низации личности Гилфорда выделяет следующие уровни «мотивационных факторов» в поведении личности.

 

Рис. 3. Схема иерархии потребностей (по А. Маслоу, 1963)

 

А. Факторы, соответствующие органическим потреб­ностям: голод (не обнаружен в факторных исследовани­ях); сексуальное побуждение; общая активность.

Б. Потребности, относящиеся к условиям Среды: по­требность в комфорте, приятном окружении.

В. Потребности, связанные с работой: общее честолю­бие; упорство.

Г. Потребности, связанные с положением индивида: потребность в свободе (нонконформизм).

Д. Социальные потребности: потребность находиться среди людей; агрессивность.

Е. Общие интересы: потребность в риске или, напро­тив, в безопасности.

Отличительная особенность подхода К. Обуховского состоит в том, что он рассматривает организацию лично­сти в ее динамике, в режиме ее работы. В его схеме выде­ляются две достаточно автономные подсистемы: подсистема программирующих свойств личности и подси­стема базальных свойств личности. В состав програм­мирующей системы, ответственной за переработку информации, входят три компонента: знания о мире, оп­ределяющие направленность поведения человека, задачи, эмоциональные установки личности. К базальным свой­ствам относятся формальные параметры личности: общий интеллект, темперамент, характеристики экстраверсии (направленности на внешний мир) и интроверсии (на­правленности на внутренний мир), способности и т. п.

Базалъным уровнем организации личности во всех этих трех конкретных ее изображениях выступают индивидные свойства человека. И как бы их ни называли при антро-центрическом видении человека, они оказываются ниж­ним базальным уровнем, над которым воздвигается архитектурная постройка личности. Одни исследователи (поведенческо-интеракционистская стратегия) знают о существовании этих корней личности, но, занимаясь вер­хним социальным уровнем, проявляют к исследованию «корней» безразличие, как к тому, что, разумеется важ­но, но чем должно заниматься, как говорят, другое ведомство. Для представителей конституционно-антропо­метрической стратегии изучения организации личности индивидные свойства представляют основной интерес, а верхние социальные уровни организации личности свя­зываются с индивидными уровнями с помощью разных корреляций, причем главной детерминантой социально­го развития оказываются именно базальные индивидные свойства человека.

Анализируя структурные построения личности в со­ветской психологии, В. А. Ядов отмечает, что согласно одной структурной модели (К. К. Платонов и др. ) по мере движения от низшего уровня к высшему уровню органи­зации личности повышается влияние социальных факто­ров и снижается регулятивная роль биологических факторов. «Согласно же принципу развития иерархически организованных систем структуры высшего уровня стано­вятся ведущим регулятором всей системы, под воздействием которых перестраиваются нижележащие образования, они «обслуживают» регулятивные функции высших образова­ний»[78]. Подобная позиция отражает функциональный план взаимоотношения разных иерархических связанных уров­ней организации личности как отдельной системы. Одна­ко и в этой схеме уровней организации личности нижележащими уровнями выступают преобразованные филогенетически более древние уровни индивидных свойств человека, располагающиеся по вертикальной оси «низ» — биологическое, «верх» — социальное.

Фактически подобные иерархические модели организации личности, несмотря на то что в них нижнему уровню — индивидным свойствам человека — отводится место базы, основы, фундамента, на котором стоится личность, не­вольно стали в современной психологии одной из методоло­гических предпосылок резкого разрыва между общей психологией личности, дифференциальной психологией и пси­хофизиологией индивидуальных различий (Б. И. Кочубей). Раз­мещение индивидных свойств человека на «нижнем этаже» структурной организации личности, а также их изучение вне контекста эволюционно-исторического процесса раз­вития системы, в которой протекает жизнь личности, вле­чет за собой либо абсолютизацию «первичных» базальных свойств в организации и динамике развития личности, либо их игнорирование при исследовании «верхних» со­циальных уровней организации личности. Именно превра­щение «индивидных свойств» человека в базу на деле привело к тому, что они стали периферией в психологии личности, а также обусловили возникновение разрыва, проявившегося между психологией личности и дифферен­циальной психофизиологией в виде оппозиций «формаль­ные индивидные характеристики — содержательные социальные характеристики личности»; «энергетические индивидные характеристики — информационные соци­альные характеристики», узаконив под прикрытием мно­гоэтажного здания организации личности дуализм «биологического» и «социального».

При рассмотрении индивидных свойств человека как выражающих историю человеческого вида функциональ­но—структурных качеств, выступающих в форме предпо­сылок развития личности в социально—историческом образе жизни, они утрачивают иллюзорную привилегерованность быть «первичной базой» личности. Вместо этого индивидуальные свойства становятся теми реальными пред­посылками, которые, будучи преобразованы в потоке деятельности, вносят свой вклад в развитие личности, в эволюционно-исторический процесс в целом. Они распо­ложены не под социальными качествами личности, не над ними, а в конкретной целенаправленной деятельности между людьми могут выступить и как необходимые предпо­сылки этой деятельности, совершенствуясь в ней, и как психофизиологические реализаторы деятельности, обеспе­чивающие достижение тех или иных целей, и как сред­ства, считаясь с которыми и овладевая которыми личность оценивает свои возможности, выбирает разные по слож­ности классы задач. Введение потока многообразных деятельностей в качестве основания движения личности в природе и обществе открывает путь к изучению содержа­тельных закономерностей развития и регуляции различ­ных свойств индивида в эволюционирующей системе социально-исторического образа жизни.

 

Схема индивидных свойств человека и особенности регуляции поведения личности

Общая схема индивидных свойств человека наиболее полно описана Б. Г. Ананьевым. Понятие «индивидные свойства» человека, введенное Б. Г. Ананьевым, в отличие от более распространенного термина «индивиду­альные свойства» более однозначно и жестко ориентирует на изучение органических предпосылок развития личнос­ти. Под термином же «индивидуальные свойства» по тради­ции подводится все, что угодно, начиная от биохимических свойств организма и кончая социальным статусом человека в коллективе. Именно индивидные свойства человека явля­ются объектом исследований дифференциальной психофизио­логии, психогенетики, нейропсихологии, а также некоторых пограничных с психологией личности дисциплин, напри­мер геронтологии — науки о старении организма.

Индивидные свойства подразделяются на два широких класса: класс возрастно-половых свойств и класс индивидуально-типических свойств. В свою очередь инди­видуально-типические свойства расчленяются на три груп­пы: конституциональные особенности (телосложение и биохимические свойства индивида); нейродинамические свойства человека; особенности индивида, связанные с функциональной геометрией больших полушарий. В школе Б. Г. Ананьева указанные два класса индивидных свойств называют первичными и полагают, что они определяют динамику таких вторичных индивидных образований, как психофизиологические функции и органические потребности. Наивысшей формой интеграции индивидных свойств че­ловека являются темперамент и задатки.

Первичные индивидуально-типические свойства харак­теризуют иногда в широком смысле слова как нейродина­мические индивидные свойства. Вторичные свойства, а также темперамент и задатки относятся к психодинамичес­ким свойствам человека. С психодинамическими свойства­ми в более узком значении связывают характеристики только темперамента.

 

 

Рис. 4. Общая схема индивидных свойств человека

 

Из общей схемы индивидных свойств человека, пред­ложенной Б. Г. Ананьевым, видно, какого рода классы или подклассы свойств выступают в качестве критериев клас­сификации тех или иных типологий человека. Так, если в качестве критерия. типологии используется телосложение, внешняя морфологическая конституция, то на основанииэтого критерия разрабатываются корреляционные взаи­мосвязи между строением тела и характером личности (ти­пология Э. Кречмера). Нейродинамические свойства нервной системы человека служат основой типов высшей нервной деятельности (ВНД), анализируя которые И. П. Павлов разрабатывал представления о физиологичес­ких механизмах темперамента. В обыденном сознании ус­тойчиво бытует представление о существовании «мужской» и «женской» психологии. Сравнительно недавно в психо­физиологию и нейрофизиологию вошли понятия «лево-полушарный» человек и «правополушарный» человек, основанные на разной функциональной специализации правого и левого полушарий головного мозга. В истории психологии и современной психологии встречается нема­ло направлений изучения типологии человека, основы­вающихся на тех или иных его индивидных свойствах. Подобная антропоцентрическая логика создания типоло­гий неисчерпаема, и можно предполагать, что новые от­крытия в нейрофизиологии и биохимии человека приведут к возникновению различных новых морфофизиологических или биохимических типологий человека.

Большое количество исследований нейродинамических свойств проведено в школе Б. М. Теплова—В. Д. Небылицина. Работами этой школы заложены основы отечественной психофизиологии индивидуальных различий, восходящих сво­ими истоками к учению о типах высшей нервной деятель­ности И. П. Павлова. Благодаря накопленному в этой школе богатейшему материалу о закономерностях и методиках изучения общих и частных свойств нервной системы (Б. М. Теплое, В. Д. Небылицин, Э. А. Голубева, К. М. Гуревич, Н. С. Лейтес, И. В. Равич-Щврбо, В. М. Русалов, Н. И. Чуприкова и др. ) все более явственно проступает тенденция к пони­манию этих свойств как природных предпосылок инди­видуальных различий личности, прежде всего ее общих и специальных способностей.

В исследованиях В. С. Мерлина и его учеников разраба­тываются представления об интегральной индивидуальнос­ти, нацеленные на изучение роли общих свойств нервной системы в динамике индивидуального стиля деятельности и реализации мотивов личности. В этих исследованиях проводится мысль о невозможности однозначного выве­дения свойств личности из психодинамических индивид­ных свойств, например, таких индивидуальных свойств как интроверсия—экстраверсия в концепции Г. Айзенка.

Особо стоит в психофизиологии индивидных различий и возрастной психологии вопрос о возрастных изменени­ях индивида как необходимых органических предпосылок развития личности. Анализу влияния биологического возра­ста и меняющихся в связи с этим психофизиологических особенностей индивида, связи процесса созревания инди­вида с формированием личности уделяется явно недоста­точное внимание. В последнее время идеи Л. С. Выготского о необходимости изучения возрастной чувствительности, то есть особой отзывчивости на те или иные условия сре­ды, присущей различным возрастным периодам, о значе­нии сензитивных периодов для понимания развития психики нашли отклик в исследованиях Б. Г. Ананьева, а затем в работах последователя Б. М. Теплова Н. С. Лейтеса. Вопрос о сензитивных периодах развития индивида не толь­ко чисто теоретический, но и практический. И его даль­нейшее изучение может идти в направлении соотнесения возрастных периодизаций развития индивида с периоди­зациями развития личности.

В психологии личности могут быть выделены следую­щие общие особенности, характеризующие роль индивид­ных свойств человека в регуляции поведения личности.

1. При всем различии и своеобразии индивидных свойств, их вариативности (будь то возрастная чувствительность, эмоциональная возбудимость, интроверсия, нейротизм) эти индивидные свойства характеризуют преимущественно формально-динамические особенности поведения личности, энергетический аспект протекания психических процессов. Так, например, как отмечает В. С. Мерлин, темперамент не определяет содержание отношения личности к дей­ствительности, а оказывает влияние лишь на форму вы­ражения этого отношения в поведении человека.

Если эта особенность индивидных свойств не учитыва­ется, то возникает опасность встать на путь создания содержательных типологий личности на основе формальных свойств индивида. Подобные типологии исходят из методологической предпосылки, предписывающей свой­ство «быть личностью» самой натуре индивида. Внешне эту подмену трудно подметить, так как в обыденном понима­нии «индивид» отождествляется с «личностью». Вследствие этого совпадения происходит подмена личности индиви­дом, то есть возникновение индивидно-природного фетишизма. Затем на основе индивидных свойств начинают воздвигаться типологии личности. И тут даже не очень важно, что будет положено в основание классификации — телосложение (Э. Кренмер), соматотип (У. Шелдон), интроверсия—экстра­версия (Г. Айзенк) или рост, вес, быстрота запоминания.

Методологическая посылка, приписывающая свойство «быть личностью» самой натуре индивида и тем самым пре­вращающая личность в объект природы, принципиально нео­тличимый от других физических объектов, позволяет прямо переносить методические процедуры естественных наук как в область психофизиологии индивидуальных различий, так и в дифференциальную психологию личности. Так, А. Шмелев показывает, что традиционной психометрике присуща объектная парадигма анализа эмпирических данных, ко­торая может быть схематизирована в виде плоской пря­моугольной матрицы «индивид—характеристика»: «Эта модель данных описывает человека в психологических ха­рактеристиках точно так же, как и в физических характе­ристиках. То есть, это, по существу, антропометрическая модель, или антропометрическая парадигма. Психометрика оказывается частным случаем антропометрии: просто часть столбцов-признаков в таблицах оказываются не физичес­кими (рост, вес, объем грудной клетки и т. п. ), а психо­логическими характеристиками (острота зрения, объем внимания и т. п. )... Эта эмпирическая парадигма не меня­ется принципиальным образом, если на месте соматичес­ких характеристик... оказываются основные свойства нервной системы»[79]. Объектная парадигма анализа данных переносится и в дифференциальную психологию личнос­ти, приводя к подмене индивидуальности личности на­бором универсальных черт или общих факторов, как это происходит, например, в концепции «черт личности» Р. Кэттелла. В связи с этим все острее ставится вопрос о создании иной парадигмы анализа данных, учитывающей качественное своеобразие личности.

Игнорирование того, что индивидные свойства опре­деляют «внешнюю картину поведения» (И. П. Павлов), его формально-динамические особенности, рождает у неко­торых представителей естественных наук иллюзорные на­дежды, касающиеся возможности управлять поведением личности с помощью тех или иных воздействий биологи­ческого характера. Так, например, И. С. Кон пишет о ра­зочаровании эндокринологов, пытавшихся с помощью таких гормонов, как андрогены, оказывать влияние на направленность полового поведения. В результате этих по­пыток выяснилось, что гормоны воздействуют на силу по­лового влечения, а не на его содержание. По сути, с тем же фактом столкнулись психиатры и психофармакологи, ко­торые все больше убеждаются в том, что индивидные свой­ства, лежащие в основе разных психических заболеваний, оказывают влияние прежде всего на формально-динами­ческие симптомы поведения этих больных. Содержание же симптомов, например бреда, меняется в зависимости от культуры, то есть того, что Л. С. Выготский назвал «со­циальной ситуацией развития личности». В связи с этим путь поиска причин этих заболеваний, исходящий из био­логии индивида, является односторонним.

Если дифференциально-психологическое или психо­физиологическое исследование оказывается в прокрусто­вом ложе «двух факторов», то ему ничего другого не остается при анализе проблемы соотношения индивид­ных и системных личностных свойств, как устанавливать корреляции между этими двумя рядами, чтобы заполнить зияющую пустоту между ними, или сводить один ряд свойств к другому. Между тем, как отмечал Б. М. Теплов, не существует простого параллелизма между свойствами нервной системы и характером поведения. «Свойства нервной системы, — писал он, — накладывают глубокий отпечаток на все поведение человека. Но в чем именно выражается этот отпечаток — этого нельзя вывести из простого переноса слов «сила» — «слабость», «возбуди­мость» — «тормозность», «подвижность» — «инертность» с характеристик физиологических процессов на характе­ристики поведения. Это надо изучать»[80].

Для того, чтобы это изучать, необходимо рассматривать индивидные свойства не сами по себе, ибо индивидные свой­ства развития личности сами по себе безличны, а исследо­вать их преобразования, претерпеваемые ими трансформации в процессе деятельности человека в обществе. При таком подходе перед дифференциальной психофизиологией и психогенетикой встает задача выявления преобразований индивидных свойств в процессе деятельности и раскры­тия места и функции индивидных свойств личности в эво­люции образа жизни. Данная задача по своему характеру представляет задачу исследования взаимоотношений между разными уровнями анализа личности в системе обществен­ных отношений.

2. Индивидные свойства (тип нервной системы, консти­туция, задатки, экстраверсия или интроверсия и т. п. ) опре­деляют диапазон возможностей выбора той или иной деятельности в границах, не имеющих социально существен­ного приспособительного значения.

Так, экстраверсия лишь увеличивает вероятность со­вершаемого прежде всего не самим индивидом, а участ­никами его совместной деятельности выбора той или иной социальной роли, связанной с процессом общения (ора­тора, актера, учителя и т. п. ), в то время как речевой де­фект может уменьшить вероятность выбора такого рода социальной роли. Будет выбрана соответствующая соци­альная роль или нет, зависит не от речевого дефекта или экстраверсии самих по себе, а от отношения к этим дан­ным от природы или возникшим в результате органического нарушения свойствам как «участников» совместной деятельности, так и личности, обладающей этими инди­видными свойствами. Данное положение может быть про­иллюстрировано всей автобиографической повестью австралийского писателя А. Маршалла «Я умею прыгать через лужи», который, в частности, пишет: «Ребенок-ка­лека не понимает, какой помехой могут стать для него бездействующие ноги. Конечно, они часто причиняют не­удобства, вызывают раздражение, но он убежден, что они никогда не помешают ему сделать то, что он захочет, или стать тем, кем он пожелает. Он начинает видеть в них по­меху, лишь если ему говорят об этом» [81] (курсив наш — А. А. ).

3. В процессе коммуникации происходит «означение» инди­видных свойств человека, их сигнификация и символизация. Пре­вращение индивидных свойств в знаки коренным образом меняет их функцию в регуляции динамики поведения и развития лично­сти. При превращении индивидных свойств в «знаки» про­исходит переход от объектной детерминации поведения к предметной детерминации поведения личности. Вследствие этого перехода у человека возникает образ его индивидных свойств и появляется возможность произвольного управле­ния своим собственным телом так же, как он управляет теми или иными предметами действительности. В частно­сти, «внутренняя картина болезни» (Р. А. Лурия), образ соб­ственной болезни, нередко складывающиеся в ходе общения с врачом, — типичный пример «означения» тех или иных патологических нарушений функционирования индивидный свойств, которые, только став «знаками», начинают уча­ствовать в управлении поведением личности. В истории вос­точной культуры заметный след оставило учение йогов, которое по сей день пользуется немалой популярностью. Йоги по праву могут быть названы мастерами использований «сти­мулов-средств», знаков, «психологических орудий», через которые они означивают психофизиологические процессы организма и тем самым получают возможность управлять этими процессами.

Напрашивается вполне оправданная аналогия между приемами йогов и той распространившейся в последние годы методикой, которая была названа методом биологи­ческой обратной связи, или «биоуправлением с помощью обратной связи». «Биологическая» обратная связь представ­ляет собой технику, с помощью которой человек обуча­ется управлять своими внутренними соматическими процессами. Так например, перед человеком на экране появляется изображение, содержащее информацию о его текущих физиологических состояниях: температуре тела, скорости кровотока, кожно-гальванической реакции, ритме сердца, амплитуде биотоков мозга и т. п. Вследствие подобного «означивания» этих внутренних телесных про­цессов люди овладевают «средствами», сходными по фун­кции с приемами йогов, и начинают сознательно контролировать протекание своих физиологических про­цессов. Они управляют частотой пульса, скоростью кро­вотока и т. п. Данный технический прием назван методом биологической обратной связи по недоразумению, так как человеку предлагается специальный искусственный ин­струмент, «средство», через которое он как бы подыма­ет на уровень произвольной сознательной регуляции те процессы, которые ранее находились под автоматичес­ким контролем. Этот прием по характеру ничем не отли­чается от приемом видеотренинга, используемых, например, при обучении общению представителей раз­ных профессий. В видеотренинге человек как бы с пози­ции стороннего наблюдателя оценивает собственное ошибочное или правильное поведение на видеоэкране, а затем пытается исправить, скорректировать это поведе­ние. Различие между методом видеотренинга, широко при­меняемым в социальной психологии, и «биологической» обратной связью состоит лишь в объектах, означиваемых на экране и подлежащих коррекции: поведение в ситуа­ции общения или частота пульса. Подобный пример свидетельствует о том, как невольно могут получить ста­тус «биологических» закономерностей социальные при­емы регуляции поведения. Основное же значение приведенных фактов состоит в том, что принцип опосредствования и сигнификации (Л. С. Выготский, А. Р. Лурия) относятся не только к высшим формам поведения. В том случае, если индивидные свойства человека становятся «знаками», они под­чиняются сознательной саморегуляции и тем самым потен­циально могут быть не только предпосылками, но и результатом развития личности. Личность через преобра­зование внешнего мира может получить власть не только над окружающей действительностью, но и над проявле­ниями собственных индивидных свойств. Индивидная при­рода человека в этом смысле столь же делаема, как и преобразуемый им мир.

В реальных жизненных ситуациях многие индивидные свойства человека выступают как автономно регулирую­щиеся подсистемы индивида, подчиненные децентрализован­ному управлению. Например, терморегуляция организма, протекание нейродинамических процессов в ходе эволю­ции пошли по пути специализации, сегрегациогенеза, что позволило высвободить централизованные уровни управ­ления для решения задач, встречающихся в непредвиден­ных ситуациях. Известный математик и кибернетик М. М. Бонгард назвал одно из своих выступлений «Почему йога — не наш путь? ». Развиваемые в этом выступлении идеи демонстрируют ограниченность уровневого иерар­хического централизованного типа управления в любой саморегулирующейся системе, в том числе и в тех систе­мах организации личности, которые представляют ин­дивидные свойства человека как базу, регулирующую расположенные выше социальные уровни (например, уровень Сверх-Я, по З. Фрейду) или регулируемую ими. При вхождении в разные социальные системы личность вовсе не обязательно наделяется социальными или индивидны­ми системными качествами, которые управляются из «одного командного пункта " Я" », из одного «центра», зорко наблюдающего за субординацией этих качеств, их обязательным рапортованием вышестоящему начальству о проделанной работе. Поведение личности в разных системах допускает наличие полифонического, объеди­ненного, централизованного и децентрализованного уп­равления поведением (М. М. Бонгард, Д. А. Поспелов), сочетающего автономность и специализацию задейство­ванных в развитии личности разных подсистем. М. М. Бонгард отмечает, что если бы люди, как йоги, двигались по пути перехода к централизированному управлению лю­быми индивидными психофизиологическими состояния­ми, то им бы все свое время приходилось расходовать на регуляцию ритма сердца, пульса и т. п., а жизнь бы про­носилась мимо. В эволюционном аспекте выигрыш дает сочетание централизированного и децентрализированного управления индивидными и социальными системными каче­ствами личности.

«... Децентрализация, при которой системы работают автономно, обладает одним весьма существенным недо­статком... Этот недостаток связан с тем, что за децентра­лизацию управления приходится платить увеличением времени адаптации. То, что по единому приказу из цент­ра можно сделать в системе за весьма короткое время, если центральное звено заблаговременно получит инфор­мацию об изменениях свойств среды, в децентрализован­ной системе будет осуществляться весьма медленно... Поэтому... имеются как бы два уровня: децентрализированный и централизированный по управлению. Однако эти уровни не дублируют друг друга.

Пока окружающая среда почти неизменна и вполне устраивает человека, децентрализованное управление осу­ществляется в полном объеме. Отдельные его подсистемы функционируют почти автономно и почти не взаимодей­ствуют между собой. Но вот произошло резкое изменение Среды, грозящее человеку неприятными последствиями. Требуется как можно быстрее привести все системы в со­стояние боевой готовности. И тогда срабатывает центра-лизированное управление, переводящее организм в состояние стресса. Основная особенность этой реакции — ее неспецифичность. Она осуществляется в любых опасных ситуациях и направлена на взаимодействие со всеми под­системами организма.

Таким образом, между децентрализированной и цент-рализированной частями системы весьма интересное рас­пределение функций. В медленно меняющихся или неизменных средах децентрализированная часть управле­ния успешно справляется с адаптацией к достижению глобальных целей организма, а при резких изменениях сре­ды организм включает некоторую систему всеобщего на­значения»[82].

Идеи о сочетании централизированного и децентрали­зированного управления имеют непосредственное отно­шение к проблемам взаимоотношения между различными социальными качествами личности в разных социальных обшностях, а также к взаимоотношению между индивид­ными и социальными качествами в этих общностях. Дело в том, что индивидные свойства потому выступают чаще всего как предпосылки, что они адаптированы в относительно неизменной экологической системе, а тем самым в условиях социально-исторического образа жизни в известном смысле находятся в неизменной экологической ситуации. В результа­те они приобрели в ходе эволюции большую специализа­цию и заслужили право на автономное функционирование в системе личности человека. Несколько менее автоном­ны «центры», заведующие социотипическим поведением личности. Но и здесь преобладающим способом управле­ния поведением является не централизация или децент­рализация, а сочетание децентрализированного и централизированного управления поведением личности. В случае резкой смены экологической ситуации жизни лич­ности режим автономного управления индивидными свойствами человека может смениться режимом центра­лизированного управления. В отличие от всех других био­логических видов любой человек, в том числе и йоги, потенциально обладает возможностью найти, изобрести такие «знаки-средства» либо прибегнуть к существующим в обществе видам символизации пола или возраста, кото­рыми он воспользуется, чтобы взять относительно автономные подсистемы индивидных свойств под пред­намеренный сознательный контроль. Еще в большей сте­пени это положение относится к стереотипизированному социотипическому поведению, обслуживающему индиви­дуальность личности в типовых ситуациях и из-за своей сверхспециализации дающему сбой в тех непредвиденных ситуациях, когда приходится принимать решение, про­изводить личностный выбор.

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: