Основная цель гражданского процесса

 

Фундаментальной новеллой, качественно изменяющей процессуальное право, стабильным ориентиром для судей, тяжущихся, адвокатов при рассмотрении конкретных споров служит, по утверждению английских юристов*(9), положение, закрепленное в ст.1.1(1) ПГС: "Настоящие Правила являются новым процессуальным кодексом, имеющим основной целью обеспечить суду возможность разрешать дела справедливо". Суд обязан учитывать такую цель (overriding objective), когда он реализует свои полномочия или толкует какую-либо норму (ст.1.2). А сторонам надлежит помогать суду выполнять эту главную задачу (ст.1.3).

Итак, сформулирован исходный тезис: правосудие должно осуществляться справедливо (justly). RSC 1965 г. и CCR 1981 г. подобного оценочного критерия не содержали. Однако он известен процессуальному законодательству разных государств. К примеру, в ст.1 Федеральных правил гражданского процесса для районных судов США объявлено, что эти правила обеспечивают справедливое, быстрое и недорогое разрешение гражданских исков. В английской правовой системе закрепление идеи справедливости правосудия происходило, в частности, в связи с ратификацией международных конвенций, призванных гарантировать свободы, права, интересы граждан.

Вообще с давних пор юстиция отождествляется со справедливостью. Однако данная категория, в отличие от категорий законности и обоснованности решений, не имеет точного нормативного закрепления, а равно не предполагает использования каких-либо обязательных методов производства, обеспечивающих достижение определенных результатов. Поэтому с равной степенью убедительности понятием справедливости правосудия оперируют юристы, придерживающиеся разных мнений относительно его содержания.

Так, английский юрист Jacob J. объявил единственно приемлемым для Британии гражданский процесс, который основан на максимально "чистой" состязательности, исключающей какую-либо активность суда в сфере установления фактических обстоятельств споров10. Член высшей судебной инстанции Великобритании Lord Wilberfoce констатировал: задача суда - разрешение спора, у него нет обязанности устанавливать истину. Нередко решение не отражает полной правды. Однако если решение соответствует полученным судом доказательствам и нормам права, оно отвечает критериям справедливости*(11).

Но все большее распространение получает другая точка зрения, согласно которой справедливость правосудия надлежит отождествлять не с чисто формальным соблюдением процессуальных правил, а с осознанной ориентацией на установление судами при разрешении споров объективной истины.

Председатель Апелляционного суда Lord Donaldson в связи с рассмотрением одного дела заявил: "Процесс не является войной или даже игрой. Он предназначен осуществлять реальную справедливость (real justice) между спорящими сторонами и, если суд не имеет всей относящейся к делу информации, он не может достичь этой цели"*(12).

Судья канцлерского отделения Высокого суда Lightman констатировал, что состязательная система, существовавшая до конца 80-х годов прошлого века, отводила судье пассивную роль, он, подобно рефери на боксерском ринге, наблюдал за соблюдением правил и выносил решение по окончании схватки. Стороны вели дела самостоятельно. Но с начала 90-х годов появились судебные акты и практические указания комитета по разработке правил судопроизводства, предписывающие судьям действовать активно в разных направлениях, становиться руководителями и хозяевами производства, преодолевать препятствия на пути достижения справедливости*(13).

Более категоричные выводы сделал известный английский ученый J.A. Jolowicz. Он считает ориентацию правосудия на отыскание по гражданским делам истины (substantive justice) отвечающей интересам большинства людей. Это не превращает процесс состязательный в следственный. Автор даже выражает надежду на провозглашение со временем стремления к истине задачей британского гражданского судопроизводства*(14).

По мнению D. Green (члена комитета по правилам гражданского судопроизводства), содержание ст.1.1(1) ПГС, предписывающей судам разрешать дела справедливо (justly), требует дальнейшего анализа и заслуживает дискуссии. В качестве отправного пункта обсуждения автор выдвинул тезис о наличии у суда обязанности пытаться найти правду по спорным вопросам (the truth of the matters in issue)*(15).

Общее положение ст.1.1(1) ПГС, предписывающее считать достижение справедливости основной целью (overriding objective) гражданского процесса, находит применение на практике. Английский юрист Sime S. ссылается на дело, в котором Апелляционный суд поддержал ходатайство истца о продлении ему срока для вручения ответчику подробностей требования, хотя оно было заявлено по истечении времени, нормативно установленного для совершения таких действий*(16). Причина задержки - затруднения в получении заключения психиатрической экспертизы. Поскольку прецедентов по возникшему конкретному вопросу нет, судам надлежит учитывать, что их главной заботой является обеспечение справедливости правосудия*(17).

Рекомендуемый Апелляционным судом выход из подобных ситуаций внешне и по существу тождествен давно известному любым процессуальным системам методу заполнения пробелов в нормативном регулировании или конкретизации недостаточно однозначных правил. Этот метод - судейское усмотрение. Но здесь имеется один нюанс. Судейское усмотрение весьма произвольно и бесконтрольно. Категоричное предписание органам юстиции стремиться к достижению основной цели правосудия (ст.1.1(1) ПГС) такое качество усмотрения не аннулирует, но намечает рамки, точнее, направления его реализации. А именно результаты усмотрения должны помогать движению гражданского дела к справедливому завершению. Указанный критерий может служить основой осуществления надзора со стороны вышестоящих инстанций за "произвольными" выводами нижестоящих судов.

Заслуживает внимания возникшее в английской судебной практике правило ориентироваться на основную цель гражданского процесса при обнаружении несоблюдения заинтересованными лицами отдельных правил судопроизводства. Суду не следует делать отсюда автоматических выводов, разрушающих позицию той или иной стороны. Но налицо отход от ранее доминировавшего начала крайнего формализма*(18).

Хорошей иллюстрацией служат указания Апелляционного суда по конкретному спору из семейных правоотношений. При рассмотрении гражданских дел важно не упускать из виду, что обозначенная новым процессуальным кодексом основная задача процесса дает судебным инстанциям возможность действовать справедливо. Суд удовлетворил апелляционную жалобу истца на определение о прекращении производства, которое было мотивировано нарушением формы обращения за защитой, хотя включало всю информацию относительно содержания исковых требований*(19).

И еще один важный для текущей практики момент, касающийся взаимоотношений между ПГС и немалым количеством накопленных за многие годы до введения их в действие прецедентов. Естественно, утратили силу все прецеденты процессуального содержания, которые были тесно связаны с ранее применявшимися, но не включенными в ПГС положениями старых нормативных актов.

Но преемственность в английском праве сохраняется, несмотря на революционные по содержанию новеллы, существенно изменившие порядок разрешения всех гражданских дел*(20). Немало норм целиком, а чаще с редакционными коррективами перемещено из прежних актов в ПГС. Какова же судьба связанных с такими нормами прецедентов? На первый взгляд, ответ элементарен: сохранено правило - значит, подлежат применению и связанные с ним прецеденты. Тем более такой вариант выглядит единственно приемлемым, когда речь идет не о так называемых прецедентах-толкованиях, а о прецедентах-нормах, если ранее существовавший пробел в праве остался незаполненным. И действительно, статьи, монографии, комментарии английских авторов, а равно судебные акты изобилуют ссылками на решения, вынесенные до 1999 г.

Однако реальная ситуация не так однозначно проста. Согласно ст.1.2(в) ПГС, суд должен при толковании любых норм, включая прецедентные, учитывать, помогает ли норма, подвергшаяся толкованию, реализации главной задачи правосудия, т.е. получению по завершении процесса или отдельной процедуры справедливого результата.

Судья канцлерского отделения Высокого суда, рассматривая вопрос о допустимости представления в апелляционную инстанцию новых доказательств, указал на необходимость его разрешения с учетом положения ПГС об основной цели. Императивный характер ст.1.2 ПГС приводит к выводу о том, что по делу Ladd v.Marshall*(21) не обязательно следовать прецеденту при применении ст.52.11(2) ПГС, хотя прецедентная и статутная нормы редакционно идентичны*(22). Но если не обязательно следовать основному положению прецедента, то отпадает и обязательность применения различных деталей, конкретизирующих данное положение. Все это создает некоторую неопределенность на практике и, в частности, открывает адвокатам дорогу для оспаривания действительности созданных до 1999 г. прецедентных норм по мотиву их противоречия основной цели процесса.

Важные практически и интересные с точки зрения теории нормы сосредоточены в ст.1.2 "а"-"е" ПГС, их исполнение, по замыслу авторов нового кодекса, должно способствовать господству справедливости в английском праве. Речь идет об обеспечении: а) равенства сторон; б) экономии расходов; с) разрешения конфликтов методами, которые находятся в соответствии с размером цены иска, важностью дела, сложностью спорных вопросов, финансовым положением сторон; д) быстрого и честного процесса; е) выделения на любое производство определенных судебных ресурсов, имея в виду сохранение достаточных ресурсов для других дел.

Перечисленные направления действий объединяет одна общая черта - все они находятся в сфере регулирования процессуального права. Отсюда вывод: справедливость, которую с помощью таких действий презюмируется гарантировать, может быть обозначена только как справедливость процессуальная, или справедливость процессуального содержания. Она не охватывает применения норм гражданского, торгового, семейного, административного и других отраслей материального права. А это главное в правосудии.

Методы сравнительного правоведения позволяют сопоставить функционально однотипные категории английского и российского судопроизводства. Конкретно речь идет о нормативном закреплении задач юстиции.

В Англии это предписания ст.1.1 и 1.2 ПГС, объявляющие превалирующей целью правосудия по гражданским делам их справедливое окончание, причем справедливость, как отмечено, трактуется в чисто процессуальном аспекте. Напротив, ст.2 ГПК РФ, определяя задачи гражданского судопроизводства, перемещает центр тяжести на правильное разбирательство и разрешение гражданских дел в целях защиты прав, свобод, охраняемых законом интересов участников правоотношений материального содержания.

Различие между сопоставляемыми системами носит принципиальный характер. Из ст.2 ГПК РФ прямо вытекает необходимость установления судами объективной истины по рассматриваемым делам. Нетрудно, особенно исходя из безграничной состязательности, оправдать логичность тезиса о бесконфликтном сочетании, например, понятий законности и обоснованности с формальной истиной. Но как охранять субъективные права (свободы, интересы) независимо от установления их реального существования и нарушения? Нельзя защищать мнимые ценности, пустоту, обманчивую видимость, создаваемую усилиями более экономически и юридически вооруженной стороны.

И нужно ясно сознавать, что никакого ущерба устоям британского и всего зарубежного правосудия не нанесет провозглашение его главнейшей целью стремление к обнаружению объективной истины, о чем писал M.A. Jolowicz*(23). В конечном счете все зависит от статуса судей, расширения их полномочий и обязанностей. Такие тенденции известны британской юстиции. С давних пор английские суды проявляют больше инициативы, когда в процессах подлежат защите интересы недееспособных граждан, особенно детей. В низших судах сложилась практика оказания судьями, их помощниками, работниками канцелярий помощи тяжущимся по спорам на небольшие суммы без участия адвокатов*(24).

Судебное управление движением гражданского дела. Начал работать второй фундаментальный постулат реформы английского гражданского судопроизводства (напомним первый: основная цель - справедливость). Он кратко обозначается как судебное управление делом.

Обязанности и полномочия, составляющие механизм судебного управления делом (court's case management), в обобщенном изложении сконцентрированы в ст.1.4 (обязанности), в ст.3.1-3.3 и практическом указании к части 3 (полномочия) ПГС. Конкретные действия закреплены многими статьями различных частей процессуального кодекса.

Понятие "судебное управление" (case management) было известно английскому процессу до 1998 г. и конкретизировалось в различных практических указаниях*(25). Но эти рекомендации были разрознены, неравномерно относились к отдельным звеньям судебной системы или к конкретным категориям дел, регулировали много вопросов чисто делопроизводственного характера. И только ПГС 1998 г. придали судебному управлению новое качество, распространили эту конструкцию на все суды и разновидности споров, а главное, активизировали судей, отступили от многовековой схемы, согласно которой движение дела зависело преимущественно от волеизъявлений заинтересованных лиц, изменили содержание принципа состязательности.

Обязанности по судебному управлению движением гражданских процессов (court's duty to manage cases) в Англии в объеме, закрепленном ПГС и реализуемом на практике, должны служить основной цели правосудия (overriding objective), т.е. справедливому завершению дел (ст.1.1 ПГС). Такое взаимоотношение двух ведущих элементов базовой концепции реформы гражданского судопроизводства юридическая доктрина относит к числу бесспорных положений.

Однако английские теоретики, сосредоточив усиленное внимание на необычном и качественно новом для британской юстиции росте активности судов, пока не приступили к широкой дискуссии по главному, в конечном счете, вопросу: достаточно ли предусмотренных проявлений этой активности для обеспечения реальной, а не просто провозглашаемой справедливости правосудия. Ответ способна дать только сложившаяся на базе ПГС практика. Вероятно, для ее обобщения время еще не наступило.

Отдельные обязанности судов по управлению процессами есть во многих нормах ПГС, их развернутый анализ возможен лишь в сочинении монографического уровня и объема. Но ст.1.4 не привязывает эти обязанности к сугубо конкретным процессуальным ситуациям, а распределяет их по направлениям активности, обозначаемым широкими формулировками. Таких направлений двенадцать, причем английские комментаторы не считают перечень исчерпывающим, не уточняют критерии отбора направлений и логику очередности их расположения по пунктам от "а" до "е" в ст.4.2 ПГС. С известной долей условности можно разделить проявления "обязательной активности" британских судов на две группы.

Первую группу составляют обязанности суда по отношению к сторонам. Судам надлежит ориентировать тяжущихся на сотрудничество друг с другом при ведении процессов (п."а"), рекомендовать им обратиться к какому-либо из альтернативных способов разрешения конфликтов, например, в форме посредничества или третейского разбирательства (п."е"), помогать заключить мировое соглашение (п."f"), разъяснить допустимость судебного заседания без участия заинтересованных лиц (п."j").

Все эти рекомендации полезны, хотя проверить, в какой мере они реализуются, затруднительно. Российское законодательство о судопроизводстве также предписывает судам на разных стадиях процесса разъяснять лицам, участвующим в деле, их процессуальные права и обязанности, предлагать совершить распорядительные действия, обратиться в третейский суд (ст.150, 165, 173 и др. ГПК РФ; ст.135,138,153 и др. АПК РФ). Кроме того, АПК РФ выделяет в рамках подготовки дела к разбирательству примирительную процедуру в целях заключения мирового соглашения. Совершаемые при этом действия вполне процессуальны по правовому характеру.

Другая группа обязанностей английских судов по руководству делом рассчитана на действия, связанные с движением производства.

Судам следует максимально быстро после предъявления иска идентифицировать спорные аспекты дела (п."в"). Наиболее благоприятный момент обычно наступает, когда ответчик зарегистрировал в судебной канцелярии факт вручения ему исковых материалов и возражения по существу требования. Несовершение таких действий порождает для ответчика неблагоприятные последствия - вынесение против него заочного решения (ст.12.1 ПГС). Здесь обнаруживается существенное различие между английским и российским процессами. ГПК РФ прямо не возлагает на ответчика обязанность представлять письменные объяснения (ст.149 ГПК РФ). Аналогична по содержанию ст.131 АПК РФ. Сохранение такой схемы в какой-то мере оправдано для процессов в судах общей юрисдикции, где ответчиками нередко выступают граждане и без адвокатов. Но в судах арбитражных сторонами являются юридические лица, и здесь было бы вполне уместно учесть английский опыт.

Уточнение круга спорных вопросов позволяет английскому суду перейти к реализации следующей задачи - определить, какие из вопросов нуждаются в исследовании на заседании, а по каким достаточно прибегнуть к упрощенной суммарной процедуре (п."с"). Здесь есть две крайние ситуации. Одна предполагает полномасштабное разбирательство спора на судебном заседании с вынесением обычного решения. Это происходит, когда по делу возникают сложные и спорные проблемы материального и процессуального характера. При отсутствии подобных проблем используется противоположный подход: суд, независимо от ходатайств сторон, по своей инициативе выносит суммарное решение с применением упрощенной процедуры. Согласно ст.24.2 ПГС, суд (обычно помощник судьи) выносит суммарное решение (summary judgement).

Новый АПК РФ воспринял идею упрощенной формы производства и реализовал ее в ст.226-229. Допустимо сопоставить английский метод прощенного производства с российским приказным производством (ст.121-130 ГПК РФ), не забывая, естественно, о немалых различиях между ними.

Количество, содержание, сложность спорных аспектов конкретного дела английский суд должен учитывать, когда он выполняет свои обязанности в отношении определения порядка разрешения вопросов (п."d"), утверждения графиков и иных форм контролирования движения дела (п."g"), экономии судебных расходов (п."h"), применения технических средств (п."k") и т.д.

Круг процессуальных полномочий английского суда (судей, помощников судей) ПГС значительно расширили по сравнению с действовавшими до 1999 г. нормативными актами и прецедентами. Причем главной задачей была не просто количественная, но, главное, качественная перестройка британского гражданского судопроизводства, реализация концепции судебного руководства движением гражданского дела. Элементы этого руководства закреплены нормами ст.3.1(1) и (2) ПГС.

Общее положение ст.3.1(1) устанавливает, что обозначенные в ст.3.1(2) полномочия суда служат дополнением к полномочиям, предоставляемым суду другим правилом, практическим указанием, нормативным актом, или к полномочиям, которые суд тем или иным путем приобретает (прецедентное нормотворчество). Далее идет довольно обширный перечень полномочий конкретного содержания.

Суд, за исключением случаев, когда ПГС предписывают иное, может: а) расширить или сократить сроки совершения процессуальных действий; б) отложить или перенести на более раннюю дату слушание по какому-либо вопросу; в) предложить стороне или ее юридическому представителю явиться в суд; г) проводить слушания и собирать доказательства по телефону или с использованием иных способов прямой устной связи; д) предписать рассмотреть часть дела (например, встречный иск) отдельно; е) полностью или частично приостановить производство вообще либо до определенной даты или события; ж) объединить два или более процессов в один; з) рассмотреть несколько требований, базирующихся на общем основании; и) предписать провести отдельное судебное заседание по какому-либо вопросу; к) определить последовательность рассмотрения спорных моментов; л) исключить из дела определенный спорный вопрос; м) прекратить производство или вынести решение по делу сразу после разрешения предварительного вопроса; н) совершить иные действия или вынести другие определения по делу, помогающие достижению основной цели процесса.

Российскому процессуальному законодательству, практике, теории конструкция судебного управления движением гражданского дела неизвестна - в том смысле, что такая терминология не применяется. Но если исходить из содержания деятельности отечественных судов, то элементов руководства процессами с их стороны найдется достаточно.

Сопоставление объемов полномочий и обязанностей органов юстиции двух стран приводит к выводу о том, что в статусе судов Англии нет каких-либо существенно более эффективных средств воздействия на ход процесса, которыми не наделены суды России. Вместе с тем, нужно констатировать, что некоторые однотипные процессуальные категории ПГС регламентируют более основательно, чем ГПК РФ и АПК РФ. Хороший пример из важнейшей сферы процессуальной деятельности - представление и истребование информации об исследуемых фактах. В статье 57 ГПК РФ и ст.66 АПК РФ очень лаконично указано, что суд может предложить сторонам представить дополнительные доказательства. Гораздо более подробна и точна в формулировках ст.32.1(1) ПГС. Британский суд контролирует собирание доказательств путем дачи указаний относительно: а) спорных вопросов, по которым необходимы доказательства, б) характера таких доказательств,

в) способов представления их суду.

Конечно, суды Англии располагают полномочиями, которых у судов российских нет и быть не может. Это вытекает из естественных и неизбежных различий между существующими в двух государствах процедурами, институтами, нормами гражданских процессов, перечислить которые даже вкратце затруднительно. Но одну новеллу нельзя оставить без внимания, поскольку она является существенной частью реформы английского правосудия. Речь идет об установлении трех порядков в производстве.

Три порядка рассмотрения гражданских дел. Ранее было отмечено, что действовавшие до 1999 г. RSC 1965 г. и CCR 1981 г. фактически играли роль гражданских процессуальных кодексов соответственно для Верховного суда и судов графств Англии. Значит, для этих органов юстиции существовали различные правовые режимы деятельности - в какой-то степени сходные, но далеко не тождественные.

ПГС такое положение изменили, они одинаково применимы к делам, рассматриваемым судами первой инстанции (ст.2.1(1) ПГС). Такой единый регламент, безусловно, сокращает объем отрасли процессуального права, упрощает ее, что немаловажно для практики.

Но ПГС сформировали три порядка рассмотрения гражданских дел: а) для малых исков, б) ускоренный и в) универсальный (или нормальный) (ст.26.1(2)). Особенности процедур для каждого порядка изложены в частях 26-29 и практических указаниях к каждой из них*(26). Суммарно главные критерии распределения дел по трем группам (general rule for allocation) фиксируют ст.26.6, 26.7 и 26.8 ПГС.

Порядок рассмотрения так называемых малых исков (small claims track) считается нормальным для любых требований с размером взысканий до 5000 ф.ст., требований о возмещении вреда, причиненного личности, и ряда исков нанимателей жилых помещений к их владельцам на сумму до 1000 ф.ст.

Ускоренный порядок производства (fast track) рассчитан на споры в диапазоне 5000 - 15000 ф.ст. Выдвинуты условия о том, что судебное заседание должно занять предположительно не более одного рабочего дня; на заседании с заключением устно выступит один эксперт или экспертное заключение затронет не более двух специальных вопросов.

Наконец, универсальный или стандартный порядок (multi-track) применим к делам, не относящимся к малым искам и не подлежащим ускоренному рассмотрению, сумма спора в которых более 15000 ф.ст.

Но для определения порядка движения дел, кроме стоимостного критерия, суду надлежит также учитывать юридическую природу истребуемой защиты; вероятную сложность фактов, многочисленность доказательств, особенности применимого права; число соучастников и возможность вступления дополнительных сторон; цену встречного иска и регрессных претензий сторон к третьим лицам или наоборот; количество устных показаний, которые могут быть необходимыми на судебном заседании; значимость заявленного требования для лиц, не участвующих в процессе; мнения сторон и их материальное положение и, наконец, оценку дела с публично-правовых позиций. Изложенные факторы подлежат учету применительно к конфликтам, не имеющим денежной оценки.

По вопросу о выборе пути движения конкретного дела каждая из сторон сообщает суду свою точку зрения, заполняя графу заранее направленного ей вопросника (allocation questionnaire). Но окончательный вывод принадлежит суду, причем он управомочен впоследствии изменить первоначально избранный порядок. Единственное исключение для случаев, когда порядок согласовали стороны и они не желают перемещения дела на более упрощенную процедуру.

Изложенное позволяет заключить, что в результате реформы английского гражданского процесса одни сложности (самостоятельные регламенты для разных судов первой инстанции) уступили место другим (выбор порядка рассмотрения дел)*(27).

Отметим, что правосудие отправляют также магистратские суды, к компетенции которых отнесены некоторые дела семейного характера, отдельные споры о взыскании недоимок по местным налогам и др. Названные суды действуют на основании Закона о магистратских судах (Magistrates' Courts) 1998 г., используя специальную процедуру, реформа их не затронула.

В значительной степени обновленное с принятием АПК РФ 2002 г. арбитражное процессуальное законодательство нашей страны также отступило от ранее существовавшего единого регламента, распространявшегося на все споры цивилистического содержания независимо от цены иска и позиций конфликтующих субъектов: в него вошла глава 29 "Рассмотрение дел в порядке упрощенного производства" (ст.226-229). Однако сопоставлять положения указанных статей с нормами ПГС, регулирующими какую-либо из трех процедур, вряд ли продуктивно. Слишком далеки друг от друга в данном вопросе процессуальные системы двух государств. Но расщепление гражданского процессуального права Англии нельзя не учитывать российским гражданам и организациям, которым в том или ином качестве приходится выступать перед органами правосудия этой страны.

Заключительные положения

 

Реформа британского гражданского судопроизводства была начата и развивается под лозунгами если не полного, то, по меньшей мере, значительного устранения застарелых дефектов правосудия, явно несовместимых с современными условиями жизни общества. Основы и конкретные аспекты преобразований неизменно привлекают внимание юристов Англии и других государств. Поэтому вполне корректно сформулировать некоторые выводы общего характера.

1. Впервые закрепленная английским нормативным актом главная задача гражданского судопроизводства (overriding objective), обязывающая суды справедливо разрешать гражданские дела, положительно оценена юридической доктриной и воспринята практикой при применении и толковании норм и институтов. Однако конкретизация понятия "справедливость" в ст.1.1(2) ПГС содержит элементы, не выходящие за рамки норм только процессуального, а не материального права. Это позволяет сохранять и защищать свои позиции как сторонникам идеи достаточности в качестве конечной цели правосудия формальной истины по рассматриваемым делам, так и тем, кто считает обязанностью судов стремиться к установлению правды, отражающей объективно существующие взаимоотношения заинтересованных участников правовых конфликтов. Выбор остается за судебной практикой.

2. Неудобным и создающим дополнительные трудности для лиц, обращающихся за защитой к органам юстиции, традиционно считалось существование различных порядков деятельности Высокого суда и судов графств при рассмотрении ими гражданских дел в первой инстанции. Реформа устранила такие затруднения, ПГС установили одинаковый регламент работы этих судов (ст.2.1(1) ПГС). Конечно, предусмотрены особенности рассмотрения малых исков (small claims track) и исков, заслуживающих быстрого разрешения (fast track), а равно специфические формы производства по отдельным категориям споров (коммерческие, морские, семейные и др.). Но эти черты присущи любым процессуальным системам ввиду значительного разнообразия подведомственных судам гражданских дел.

3. Хронической болезнью британской юстиции издавна была чрезмерная длительность разрешения гражданских дел, особенно проходивших через все этапы процедуры. Судебную волокиту в немалой степени порождало отсутствие у суда обязанности по своей инициативе следить за соблюдением сторонами сроков, установленных для совершения действий. Этим нередко пользовались адвокаты, взаимно прощавшие друг другу пропуски таких сроков. ПГС изменили ситуацию. Если нормами, практическими указаниями или определениями судов не предписано иное, зафиксированные ими процессуальные сроки могут быть изменены письменным соглашением сторон (ст.2.11 ПГС). Но даже такое соглашение недопустимо, когда за несоблюдение временных границ для реализации своих обязанностей установлены какие-либо санкции (ст.3.8(3) ПГС). Статистика покажет, насколько такие новеллы смогут ускорить отправление правосудия.

4. Критика гражданского процессуального права Англии (прежде всего RSC 1965 г. и CCR 1981 г.) нередко имела своим объектом чрезмерность объема источников, многочисленность норм, регулирующих мельчайшие детали и оттенки процедуры, использование терминологии, понятной только профессионалам. Устранение или смягчение таких вполне очевидных недостатков стало одной из задач реформы процесса. Закон о гражданском судопроизводстве 1997 г., реагируя на критику, предписал создать ПГС с таким расчетом, чтобы система гражданской юстиции была доступна, действовала справедливо и эффективно, а нормы этого акта были просты по содержанию и доходчиво сформулированы (ст.1(3) и (7) Закона). Затруднительно однозначно ответить на вопрос о том, в какой мере удалось достичь этих целей создателям ПГС 1998 г. Нет достаточно надежных объективных критериев для сопоставления старых и нового процессуальных источников.

Английские авторы констатируют, что ПГС, если иметь в виду их главные элементы, а именно разделы, именуемые частями (Parts), сократили объем процессуального права, закрепили только нормы более широкого содержания, упростили терминологию. Они даже трактуются как базисные основы, ядро ("core rules") всего процесса*(28). Надлежит, однако, учитывать некоторые существенные моменты.

Во-первых, Совет по гражданскому правосудию, Комитет по правилам гражданского судопроизводства и лорд-канцлер продолжают довольно интенсивно дополнять и корректировать ПГС.

Первоначально ПГС насчитывали 51 часть, затем постепенно к ним были добавлены часть 52 (апелляция), часть 53 (производство по искам о клевете), часть 54 (производство по делам о судебной проверке административных актов) и т.д. В мае 2002 г. созданы часть 58 (коммерческий суд) и часть 59 (торговые суды). Одновременно вносились дополнения и редакционные изменения в ранее принятые части. К примеру, часть 19 теперь состоит из трех разделов (дополнение и замена сторон, уполномоченные стороны, групповые иски), часть 25 - из двух (промежуточные средства защиты, обеспечение возмещения судебных расходов) и т.д.

Такая работа продолжается и, очевидно, имеет конечной целью создание максимально полного Кодекса для данной отрасли права. Состав частей ПГС непрерывно растет.

Во-вторых, нельзя оценивать пределы и сложность английского гражданского процессуального права, ориентируясь только на главные составляющие ПГС, т.е. их части. Дело в том, что каждую часть (за малыми исключениями) дополняют так называемые практические указания (practice directions). Они по объему нередко обширнее частей, к которым присоединены, а главное, заполнены очень детализированными нормами, в том числе делопроизводственного содержания.

В-третьих, не следует забывать и о судебном нормотворчестве. Немало прецедентов, созданных до 1999 г., продолжают действовать, и к ним добавляются новые, конкретизирующие созданные в ходе реформы нормы и институты.

Изложенное не позволяет устранить сомнения относительно кардинального упрощения современного гражданского процесса Англии. Идея обеспечения доступности правосудия для всех заинтересованных лиц, особенно действующих без адвокатской помощи, может считаться реализованной только на стадии совершения первоначальных процессуальных действий (подача искового заявления и т.п.). Но доступность, трактуемая как гарантия эффективной судебной защиты нарушенных субъективных прав и интересов, продолжает оставаться нереализованной.

5. И наконец, проблема состязательности. Данную категорию английская доктрина трактует очень широко, распространяя ее на отношения, включаемые российскими юристами в сферу влияния диспозитивности, равноправия сторон и некоторых других принципов. Как ранее отмечалось, Англия до начала 80-х годов прошлого века оставалась страной, где в правосудии господствовала "чистая" состязательность: процесс ведут стороны, активность судов минимальна. Отсюда ряд дефектов процесса.

ПГС 1998 г. изменили ситуацию, обозначив основной целью производства достижение справедливости (overriding objective), а методом реализации этой цели - судебное управление процессом (court's management cases). Тем самым главная ответственность за отправление правосудия перемещена с тяжущихся и их юридических советников на судей.

Вывод английских юристов таков: традиционная состязательная модель не упраздняется, юристы (адвокаты) будут продолжать исполнять свои функции, но в регулируемых судами пределах и с соблюдением определенных условий*(29).

Можно констатировать, что вмешательство судебных органов разных государств в производство по гражданским делам есть современная тенденция, в немалой степени порожденная необходимостью эффективной защиты прав, свобод, интересов граждан и их объединений. Эту тенденцию нельзя не учитывать российским юристам - практикам и теоретикам.

─────────────────────────────────────────────────────────────────────────

*(1) См., напр.: Turner R.I. Foreword // The Civil Procedural Rules 1998. L., 1999. P.VIII; Grainger I., Fearly M. Introduction to the New Civil Procedure Rules. L., Sydney, 1999. P.4.

*(2) Номер каждой статьи состоит из номера части и порядкового номера статьи в данной части, начиная с единицы (ст.1.1 - первая статья первой части). Статьи более сложной структуры содержат пункты и подпункты (их порядковые номера заключаются в скобки) (ст.1.1 (1) - пункт первый первой статьи первой части).

*(3) RSC 1965 г. включали 115 разделов и около 1200 статей, CCR 1981 г. - 50 разделов и почти 600 статей.

*(4) См., напр.: Пучинский В.К. Английский гражданский процесс. М., 1974. С.34-36; Он же. Понятие и источники гражданского процессуального права Англии, США, Франции. М., 1988. С.21.

*(5) Подробнее см.: Кудрявцева Е.В. Реформа английского гражданского судопроизводства // Законодательство. 2000. N 1. С.80.

*(6) Об истории подготовки ПГС, особенно в период до принятия Закона о гражданском судопроизводстве 1997 г., см.: Кудрявцева Е.В. Указ. соч. С.77-82.

*(7) Эта оценка находит отражение даже в наименованиях работ юристов. См., напр.: Gladwell D. Modern Litigation Culture: The First Six Months of the Civil Justice Reform in England and Wales // Civil Justice Quarterly (далее - CJQ). Vol.19. L., 2000. January. P.9.

*(8) См., напр.: The Civil Procedure Rules 1998. L., 1999. P.5.

*(9) См., напр.: Grainger I., Fe

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: