 |
Макс Шелер: пять идей о человеке
|
|
|
|
Никогда прежде взгляды на сущность и происхождение человека не были столь ненадежными и неопределенными, как в нашу эпоху. За по- следние десять тысяч лет истории наша эпоха — первая, когда человек стал совершенно «проблематичен», когда он больше не знает, что он такое, и в то же время знает, что он этого не знает. В каждую историче- скую эпоху господствовали различные взгляды на то, что такое человек. Сейчас нам известны все, но мы не можем отдать предпочтение какой- нибудь одной, не можем решить, какая из них истинная.
Первая идея о человеке появилась под влиянием религиозной веры. И прежде всего она выражена в мифах о сотворении человека Богом, о происхождении Адама и Евы, о их жизни в раю и о грехопадении, о спасении мира Христом и т.д. Эти мифы очень могущественны и очень часто непроизвольно возникают в сознании. Если кто-то уже не верит во все это, он тем не менее еще долго не может освободиться от этого мифа, ибо чувства и формы жизни выросли из идей, которые господ- ствовали веками и намного пережили сами идеи. Например, подсозна- тельный страх, который однажды психологически породил из себя миф о грехопадении и наследственной вине, и сегодня гнегет, согласно М. Шелеру, все западноевропейское человечество, в том числе и неверую- щих. Кант говорил: «Человек сделан из слишком кривого дерева, чтобы из него можно было выстругать что-либо совершенно прямое».
Другую, господствующую и сегодня идею о человеке изобрели древние греки. Это идея «homo sapiens» (человека разумного). Она про- водит различие между человеком и животным вообще. Человеку при- суще специфически деятельное начало, свойственное только ему, — разум. Благодаря разуму человек впервые получает способность позна- вать мир, божество и самого себя. Разум — это частичная функция бо- жественного в человеке. Отсюда можно сделать три вывода: 1. человек наделен божественным началом, которого вся остальная природа не 88
|
|
|
содержит; 2. это начало в человеке и сама божественная сила — в прин- ципе одно и то же, поэтому человек может познавать мир; 3. это силь- ное и могущественное начало, которое позволяет человеку претворять свои идеи в жизнь. Эту идею о человеке выражали стоики, Платон, Аристотель.
Третью идею о человеке обозначают короткой формулой «homo faber» (человек делающий). Это учение о «человеке делающем» вообще отрицает специфическую способность человека к разуму. Здесь не про- водится существенного различия между человеком и животным: есть лишь степенные различия; человек — лишь особый вид животного. То, что мы называем сознанием, разумом, не имеет самостоятельного про- исхождения, это просто дальнейшее развитие высших психических спо- собностей, которые есть уже у человекообразных обезьян. И здесь мож- но выделить гри более подробных определения человека: 1. это животное, использующее знаки (язык); 2. это животное, использующее орудия;
3. это существо, наделенное мозгом (правда, кора головного мозга у человека потребляет значительно больше энергии, чем у животного). Ярким проявлением этой идеи является теория эволюции Дарвина.
Четвертая идея о человеке до сих пор, писал Шелер, не понята и не принята образованным миром. Эта идея противоестественная и стран- ная. На простой вопрос: «что такое человек?» ученые и философы, раз- деляющие эту идею, отвечают: человек — это дезертир жизни, способ- ный лишь к развитию пустых суррогатов (язык, орудия и т.п.). Он лишь жалкое выражение священного космического смысла жизни. Согласно Т. Лессингу, «человек — это вид хищных обезьян, постепенно зарабо- тавший на своем так называемом «духе» манию величия». А голланд- ский ученый Л. Больк писал, что человек — это инфантильная обезьяна с нарушенной функцией внутренней секреции.
|
|
|
В целом эту идею можно выразить еще так: человек намного хуже других видов животных приспособлен к окружающему миру, он намно- го более беззащитен, а поэтому был вынужден в борьбе за существова- ние отключить некоторые свои функции в пользу орудий, в пользу язы- ка. И как биологический вид человек перестал развиваться. Следова- тельно, человек — не тупик развития, в который зашла жизнь, он есть тупик жизни вообще. Его так называемый дух — это и есть болезнь, болезнетворное направление самой универсальной жизни. Отдельный человек не болен, но человек как таковой есть болезнь. Этот червяк, живущий на крохотном отрезке истории земной жизни, называющий себя человеком, мнит о себе так высоко и все более осознает свою важ- ное 1ь, создавая государства, произведения искусства, орудия, язык, по- эзию. Но тем не менее все-таки остается тупиком, болезнью жизни. Все, что человек создает, он создает только из-за своей биологической сла- бости и бессилия, из-за фатальной невозможности развиваться биологи-
89
чески. Пусть такой человек существует уже более десяти тысяч лет, но что значат эти десять тысяч лет для истории жизни?
Если такая идея о человеке унижает его, то следующая, пятая, на- оборот, позволяет человеку подняться на такую ступень, взлететь на такую головокружительную высоту, какой не сулило ему ни одно дру- гое из известных учений. Наиболее ярко она выражена в идее сверхче- ловека Ф. Ницше. Эта идея ставит человека на место Бога. Если есть Бог, то тогда нет человеческой ответственности и свободы. Ограниче- ния на человека налагает не природа, а существование Бога. Г. Керлер писал по этому поводу: «Что для меня мировая основа, если я как нрав- ственное существо ясно и четко знаю, что есть добро и что я должен делать? Если мировая основа существует и она согласна с тем, что я считаю добром, тогда я уважаю ее, как уважают друга; но если она не согласна — плевал я на нее, хотя бы она и стерла меня в порошок со всеми моими целями».
Главной чертой такого сверхчеловека является не разум, не спо- собность орудийной деятельности, а максимум ответственной воли, цельности, чистоты и могущества. Такой человек выше Бога и никогда не примирится с существованием Бога.
|
|
|
Избранны е текст ы , • > • i
«То, чго действительно есть, есть и без человека, даже если для нас оно и является в формах и способах, возникающих из человеческого бытия. Мы даже лучше знаем все то, что не есть мы сами, — быть может, человеку менее ясно, что он есть, чем то, что ему встречается. Он остается величай- шей тайной ятя самого себя, ощущая, что в его конечности его возможно- сти как будто начинают простираться в бесконечность.
В величественных образах предпослано, что есть человек, будто он это уже знает. Во-первых, он воспринимался в иерархии существ. В ка- честве чувственного существа он — высший из животных, в качестве духовного — низший из ангелов, но он не животное и не ангел, хотя и родствен обоим частью своего существа; перед обоими у него есть пре- имущество, поскольку он обладает тем, чего лишены те и другие и чем он обладает изначально как непосредственное творение Бога. <...>
Человек не соответствует ни одному единичному существу, только миру в целом. <...>
Во-вторых, бытие человека видели не в его образе, а в его ситуа- ции. Основная ситуация, в которой находит себя человек, есть одновре- менно и основной признак его существа.
Беда (Беда Достопочтенный — англосаксонский монах и лето- писец, VII-VIII века — В.Г) рассказывает следующее об англосаксон- 90
ском собрании 627 г., посвященном вопросу о принятии христианства. Один из герцогов сравнил жизнь человека с пребыванием в помещении воробья в зимнее время. «В очаге горит огонь, согревая зал, а снаружи бушует буря. Прилетает воробей и быстро пролетает через зал, влетев в одну дверь и вылетев из другой. Как только он пролетел через неболь- шое пространство, где ему было приятно, он исчезает и из зимы воз- вращается в зиму. Такова и жизнь человека, подобная мгновению. Что ей предшествовало и что за ней последует, нам неизвестно...» Этот германец чувствует, что он зависит от чего-то чуждого, что он случаен здесь, в мире, но здесь, в этой жизни, ему хорошо и он в безопасности; беспокоит его только скоротечность жизни и то, что последует за ней. <.. >
|
|
|
В-третьих, бытие человека рассматривается в его потерянности и в его величии одновременно... Этот образ человека проходит с отклоне- ниями через всю историю западного мира.
Греки знали, что никого нельзя считать счастливым до его смерти. Человек отдан во власть неведомой судьбы; люди преходящи как листья в лесу...Но греки знали и другое: многое могущественно, но нет ничего могущественнее человека.
Ветхому завету известна та же полярность. В нем говорится о ни- чтожестве человека:
Дни человека, как трава;
Как цвет полевой, так он цветет. Пройдет над ним ветер и нет его,
И место его уже не узнает его (Пс. 102).
И вместе с тем усматривается величие человека: Не много Ты умалил его пред ангелами;...
Поставил его владыкою над делами рук Твоих. Все положил под ноги его (Пс. 8).
Поднятый над общим для многих народов образом ничтожества и величия, человек в Ветхом завете — подобие божества: Бог сотворил человека по образу своему; человек отпал от Бога и содержит в себе то и другое — образ Божий и грех.
Христиане остаются на этом пути. Они настолько твердо знали о границе человека, что видели ее даже в Богочеловеке' Иисус познал в величайшем страдании то, что он сказал на кресте словами псалма: Бо- же мой, Боже мой, для чего Ты оставил меня? (Пс. 21. 2). Человек не может всецело зависеть от самого себя. <...>
Пико делла Мирандола (итальянский мыслитель эпохи Возрожде- ния, 1463-1494 гг. — В Г.), пребывая в восторге от оставшегося еще Христианским Возрождения, нарисовал образ человека, исходя из идеи, которую придало ему божество, когда поместило в конце творения че- ловека в мир: Бог сотворил человека по все соединяющему в себе обра-
91
зу своему и сказал ему: Мы не дали тебе ни определенного места, ни особого наследия. Все другие сотворенные существа мы подчинили оп- ределенным законам. Ты один ничем не связан, можешь брать, что хо- чешь, и быть по своему выбору тем, на что решишься по своей воле. Ты сам по своей воле и к своей чести должен быть собственным мастером и строителем и формировать себя из материала, который тебе подходит. Ты свободен — можешь опуститься на низшую ступень животного ми- ра; но можешь и подняться до высших божественных сфер. Животные обладают от рождения всем тем, чем они когда-либо будут обладать. Лишь в человека Отец заложил семя для любой деятельности и зароды- ши любого образа жизни.»
(Ясперс К. Философская вера//Смысл и назначение истории.
|
|
|
М.,1991. С. 443-445).
«Дифференцировка типа часто наступает очень рано, настолько ра- но, что в некоторых случаях следует говорить о ней как о врожденной. Самым ранним знаком экстраверсии у ребенка является его быстрая адаптация к окружающей среде и то необычное внимание, которое он уделяет объектам, в особенности тем эффектам, которые он на них ока- зывает. Страх перед объектами минимален — ребенок живет и переме- щается среди них с уверенностью. Его способность к пониманию быст- рая, но не точная и не аккуратная. Развивается он более быстро, чем интровертный ребенок, так как он менее рефлективен и обычно бес- страшен. Он не чувствует преграды между собой и объектами и может поэтому ш рать с ними свободно и учиться через контакт с ними. Ему нравится доводить свои начинания до крайности, он выказывает склон- ность к риску. Все неведомое и неизвестное для него соблазнительно.
Обратная картина: одним из самых ранних признаков интроверсии у ребенка выступает рефлективная задумчивая манера его поведения, отмеченная застенчивостью и даже страхом перед незнакомыми объек- тами. Очень рано появляется тенденция отстаивать свои права над зна- комыми объектами и пытаться овладеть или управлять ими. Ко всему неизвестному такой ребенок относится с недоверием: внешние влияния обычно воспринимаются с сильным сопротивлением. Ребенок желает все делать своим путем и ни при каких условиях не будет подчиняться тому правилу, которое он не может понять. Когда он задает вопросы, то делает это не из любопытства или желания произвести впечатление, но потому что хочет, чтобы имена, значения, смыслы и объяснения давали ему субъективную защиту против объекта. Я наблюдал интровертного ребенка, который сделал свои первые попытки выйти на прогулку лишь после того, как изучил имена всех предметов в комнате, до которых он мог дотронуться. Таким образом, характерная оборонительная установ-
92
ка, которую взрослый интроверт проявляет по отношению к объекту, может быть подмечена у интровертного ребенка очень рано; точно так же можно очень рано обнаружить у экстравертного ребенка уверенность в себе и инициативу, счастливую доверительность в своих взаимодейст- виях с предметами. Это действительно основная черта экстравертной установки: психическая жизнь, так сказать, разыгрывается у индивида снаружи, в объектах и объективных взаимодействиях. В крайних случа- ях возникает даже некий вид слепоты к своей собственной индивиду- альности. Интроверт, напротив, всегда действует так, как будто объект обладает превосходящей силой, против которой он должен себя защи- щать. Его реальный мир это мир внутренний».
(К. Юнг. Психологические типы. СПб., 1995. С. 615-616)
Поговорим о прочитанном:
1. Если наша эпоха — эпоха бездомности, вызывающая чувство глубо- кого одиночества у человека, то в какой другой эпохе вы хотели бы жить? Или наша эпоха вполне вас устраивает?
2. Какой тип приятеля наиболее предпочтителен для вас, если класси- фицировать всех людей по Л. Шелдону: мозговой, желудочный или мускульный?
3. Как вы понимаете фразу: «Человек — это стремление быть человеком»? Можно ли сказать, что человек становится человеком к определенному возрасту или достигая определенного положения в обществе? Может ли вообще наступить такой момент в жизни любого человека, когда он вправе сказать себе: ну вот, наконец-то я стал человеком?
4. Правда ли, чго дети-интроверты, замкнутые, сосредоточенные, всегда учатся на «отлично»? Или в вашем классе этого не наблюдалось?
5. Можете ли вы сказать, чго в вас живет внутренний человек, ваше второе Я? И если да, то часто ли вы с ним разговариваете, советуетесь?
6. Можете ли вы что-нибудь возразить тем мыслителям, которые ут- верждают, что человек — это тупик жизни, ошибка биологической эволюции (четвертая идея о человеке)?
7. В философии давно живет идея о параллелизме микро- и макрокосма, согласно которой человек — это космос в миниатюре, столь же сложный и столь же загадочный. В нем, как в зеркале, отражается большой космос. Это ли имел в виду Р. Декарт, когда говорил, что тот, кто сможет все рассказать о себе, опишет всю Вселенную? Мож- но ли сказать, что, когда человек умирает, умирает целая Вселенная?
8. У каждого человека в жизни много «ролей» В разных обстоятельст- вах, встречаясь с разными людьми, мы ведем себя по-разному: у меня одно лицо и одни слова, когда я говорю с начальником, и совсем дру- гое лицо и слова, когда я что-либо обсуждаю со своими друзьями. Но
93
ведь если люди, которые во всех обстоятельствах ведут себя всегда одинаково. Они одинаково вежливы и ласковы со взрослыми и деть- ми, они полны достоинства и не теряются при встрече с большими начальниками, не важничают со своими подчиненными, ничего из себя не строят, всегда естественны и просты. Как правило, это взрос- лые люди, люди сильной воли и характера. Приходилось ли вам встречать таких людей? И возможно ли такое поведение в юности?
|
|
|
