 |
Раздев IV. СОЦИАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ
|
|
|
|
Тема 4.1. * ЧЕЛОВЕК И ОБЩЕСТВО.
^ ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОСТИ
«Я» — «Ты» — «Мы»
Абсолютно непосредственно и достоверно дано нам лишь наше собственное Я Оно является той точкой, из которой наше сознание оза- ряет для нас весь остальной мир Все остальное — другой человек, об- щество — воспринимается как производное от моего Я, как нечто внешнее, чужое, как все, что не Я Однако при этом остается непонят- ным человеческое общение Как можно понять другого человека, отне- стись к нему с доверием9 Как можно «добраться» до другого человека, до другого сознания9
С точки зрения философии, «другое я» — это не просто объект, скажем, другое тело, другой организм, который можно воспринимать и познавать, но это в то же время другой человек, который меня воспри- нимает, на меня смотрит, меня слушает «Ты» не стоит пассивно перед
«я», покорно и безучастно предоставляя себя любопытствующему взо- ру, здесь происходит активная встреча двух Мое «я» открывается дру- гому, становится для него «ты»
Не я открываю «ты», оно само открывается мне Чужую цушу нель- зя ни видеть, ни осязать, нельзя вообще чувственно воспринять Чужая душа — это ведь не вещь, не предмет, на который я смотрю, — она сама на меня смотрит Как два зеркала, поставленные друг против друга, да- ют бесчисленный ряд отражений, так и познание некоего «ты» должно содержать в себе бесконечное число преломляющихся и отражающихся узнаваний и пониманий
«Ты», таким образом, дает нам знать о себе, затрагивая нас, проникая в нас вступая с нами в общение То, что называется «ты», есть непостижимая тайна живого человека, которая соприкасается с нами, вторгается в нас, переживается нами Все это дано уже в любом чужом взоре, направленном на нас Встреча двух пар глаз, скрещение взоров — то, с чего начинается любовь, и дружба и вражда, всякое общение — есть, по словам С Франка, наиболее конкретное обнаружение вечной тайны, образующей само суще- ство человеческой жизни Здесь происходит чудо выхождения человека за пределы самого себя взаимного самораскрытия друг для друга двух людей, которые в иных отношениях замкнуты в себе
|
|
|
В человеческой истории сознание «я», с одной стороны возникает из реакции на «ты» как чуждую и угрожающую ему инстанцию «друго-
203
го», на «я-подобное» существо вне самого человеческого «я». Но, с дру- гой стороны, «я» как таковое впервые внутренне оформляется, начинает самого себя понимать и оценивать, лишь когда видит себя чужими гла- зами. Человек, писал К. Маркс, родится без зеркала в руках, и сначала, как в зеркало, смотрится в другого человека. Только увидев в другом, похожем на него, человека, он и к самому себе начинает относиться, как к человеку.
Известна концепция «зеркального Я» американского психолога Ч. Кули. С его точки зрения, личность — это сумма реакций человека на мнения о нем окружающих. То есть человек смотрит на то, как к нему относятся, и старается соответствовать ожиданиям. Если ему с детства твердить, что он глупый, он и вырастет глупым. Если же все уверяют его, что он способный и талантливый — он также постарается соответ- ствовать ожиданиям других.
Раньше в младших классах проводили опросы: каждый писал за- писку учителю, с кем он хочет сидеть за одной партой в следующем году. Выявляли тех, с кем никто в классе сидеть не хочет, то есть отвер- гаемых всеми, нелюбимых одноклассников. В таком возрасте дети ост- ро чувствуют, что их не любят, и вырастают несчастными, покинутыми, с острым чувством собственной неполноценности. И учителю нужно было переломить такое отношение класса к ребенку.
|
|
|
Первичное единство «я» и «ты» грамматически выражается в «мы».
«Мы» — это не просто совокупность многих «я», это преодоление вечной противопоставленности меня и другого. «Мы» — первичная категория личной человеческой (а потому и общественной) жизни. Это единство, противостоящее множеству и разделению. Человек как «я» развивается в лоне «мы» всю свою бессознательную и сознательную жизнь.
Язык, культура, нравственность, весь духовный капитал, которым мы живем и который составляет наше существо, берется из сложивших- ся жизненных отношений между людьми. Социальная, общественная жизнь не есть, следовательно, какая-то чисто внешняя форма человече- ской жизни. Она есть необходимое выражение единства всех людей, составляющая основу человеческой жизни во всех ее областях. Человек живет в обществе не потому, что так жить удобнее, а потому, что лишь в качестве члена общества может состояться как человек, подобно тому, как лист может быть только листом целого дерева.
С начала XX века в философии различают «общество» и «общ- ность». Общество (в отличие от общности) — это внешняя связь меж- ду людьми, внешнее подчинение людей общей направляющей воле, власти или праву. Но внешнюю организацию общественной жизни, внешнюю механичность нужно отличать от внутренней органичности. Все органическое, живое, живущее внутренним единством, не может быть организовано извне. Единство и оформленность действуют в них 204
самих, изнутри пронизывая их и внутренне присутствуя в их внутрен- ней жизни.
Это внутреннее органическое единство может выступать в форме семьи, в форме религиозной жизни, наконец, в форме общности судьбы и жизни всякого множества людей. Эта общность образует жизненное содержание самой личности. Общность — это духовное питание, кото- рым внутренне живет личность, ее богатство, ее личное достояние.
На первый взгляд, общество состоит из живых людей, населяющих землю в настоящее время. Но за наружным, временным аспектом на- стоящего в общественной жизни таится ее вечный фундамент и источ- ник сил — первичное сверхвременное единство настоящего с прошлым и будущим. В каждое мгновение наша жизйь определена силами и сред- ствами, накопленными в прошлом, и вместе с тем устремлена в буду- щее, выступает как творчество того, чего еще нет.
|
|
|
Этносы и суперэтносы как формы существованиячеловека
Этнос — это объединение людей, лежащее на границе природы и общества, это жизнь людей в конкретных природных условиях, которые определяют физиономию этноса, и в то же время определяемая соци- альными, культурными законами. В учение об этносах большой вклад внес Л.Н. Гумилев, в частности своей книгой «Этногенез и биосфера земли».
Греческое слово «этнос» означает вид, порода. В данном случае име- ется в виду вид, порода людей — homo sapiens. Этнос — это свойство человеческого вида группироваться так, чтобы можно было противопос- тавить себя и «своих» всему остальному миру. Эллины и варвары, иудеи и все остальные, европейцы-католики в Средние века и все остальные. Объединиться в этнос нельзя, он возникает как природное явление, и ка- ждый человек с младенчества принадлежит тому или иному этносу.
Есть и социальные объединения — классы, государства; есть при- родные объединения — семья, род, племя, народность, раса, и даже от- части нация. Этнос как бы перекрывает и тот и другой типы объедине- ния, являясь, с одной стороны, основой и природных, и социальных де- лений человека, с другой — самостоятельной единицей.
Этнос связан не только с природой, он имеет отношение к созна- нию, к психологии человека. Гумилев приводил такой пример: во Франции живут кельты-бретонцы и иберы-гасконцы (строго говоря, не французы: первые — выходцы из Англии, вторые — из Испании). В лесах Вандеи и на склонах Пиренеев они одеваются в свои костюмы, говорят на своем языке и на своей родине четко отличают себя от фран-
205
цузов. Но можно ли сказать про маршала Мюрата или про мушкетера д'Артаньяна, что они — не французы9 Они считали себя принадлежа- щими к французскому этносу.
Русский этнос в 1869 году — это поморы, питерские рабочие, ста- роверы в Заволжье, сибирские золотоискатели, крестьяне лесных и степных губерний, казаки донские и казаки уральские — все они очень были непохожи друга на друга, говорили на разных диалектах, вели со- вершенно разный образ жизни, но народного единства это не разруша- ло. А вот терские казаки по быту очень близки чеченцам, но эта бли- зость их друг с другом никогда не объединяла.
|
|
|
Цыгане вот уже тысячу лет как оторвались от своего общества и от Индии, откуда они пришли, потеряли связь с родной землей и, тем не менее, не слились ни с испанцами, ни с французами, ни с румынами. Цыгане везде, куда бы ни попадали, оставались иноплеменной группой.
Лев Николаевич Гумилев (1912- 1992 гг.) — сын двух великих русских поэтов — Анны Ахматовой и Николая Гумилева. Участник многих этногра- фических и археологических экспедиций в Азию в 1930-х годах. Доктор исто- рических и географических наук. Результатом его исследований стали заме- чательные, хотя во многом спорные, книги — «Древняя Русь и Великая Степь», «В поисках вымышленного царства», «От Руси к России», «Хунну».
Этносы часто складываются в систему этносов. Например, «китай- цы» или «индусы» эквивалентны не «французам» или «немцам», а за- падноевропейцам в целом, ибо являются системами этносов, объеди- ненных на других принципах культуры. Индусов связывает система каст, а китайцев — иероглифическая письменность. Как только уроже- нец Индостана переходил в мусульманство, он переставал быть инду- сом. Китаец, живущий среди варваров, в древние времена рассматри- вался как варвар, а иноземец, знавший китайский этикет, — как китаец.
В Иране, наоборот, персом нужно было родиться. В США, чтобы стать полноценным американцем, нужно там родиться, а кто ты по на- циональности — еврей, русский или немец — не важно.
Этнос — это, согласно Гумилеву, еще и поведение людей, его со- ставляющих. Каждый человек должен вести себя особым образом, и характер этого поведения определяет его этническую принадлежность. Возникновение нового этноса — это также создание нового стереотипа поведения. Особенно это относится к суперэтносам, которые, складыва- ясь на основе старых этносов, создавали новый специфический тип по- ведения.
Современные испанцы, считал Гумилев, сложились в этнос, нося- щий это название, относительно поздно, в Средние века — из смешения древних иберов, кельтов, римских колонистов, германских племен (све- вов и вестготов), к которым примешались баски — прямые потомки 206
иберов, аланов — потомков сарматов и ближайших родственников осе- тин, арабов-семитов, мавров и туарегов-хамитов, норманнов и каталон- цев (частично сохранивших свое этническое своеобразие).
Англичане — это сложный суперэтнос из англов, саксов, датчан, норвежцев и западных французов из Анжу и Пуату.
|
|
|
Русский суперэтнос образовался из смешения восточных славян из Киевской Руси, западных славян (вятичей), финнов (меря); муромы, веси, чуди заволоцкой; угров, смешавшихся сперва с перечисленными финскими племенами; балтов (голядь); тюрок (крещенных половцев и татар) и в небольшом числе монголов.
Только через принадлежность к этносу любой человек осознает свою связь с человеческим обществом, с государством, с историей.
Семь я < *'• ' "' ' '•''
Семья — клеточка, как бы мини-модель общества. Без семьи и се- мейного воспитания, семейной заботы о ребенке не было бы ни общест- ва, ни государства, ни этноса. Как бы ни менялись общественные уст- ройства, какие бы бури ни проносились над людьми — семья всегда оставалась.
Утописты-революционеры всех времен почему-то мечтали унич- тожить семью, брачные отношения, выступали за свободную любовь, за то, чтобы функции семьи передать государству. В.И. Ленин ратовал за то, чтобы построить огромные фабрики-кухни, фабрики-прачечные и освободить женщину от домашнего труда
Однако давно замечено, что дети, получившие домашнее, а не ка- зенное воспитание, лучше учатся, более способны. Никакие детские сады и школы не заменят материнской любви. Л. Толстой писал в
«Войне и мире», что Наташа страстно любила своего будущего ребенка. Вот когда нас так любят, так страстно желают еще до нашего рождения, — то в этом заложены все наши таланты, все наши способности.
Семья исторически изменялась. В эпоху матриархата, когда власть принадлежала женщинам, каждый знал свою мать, но никто не знал своею отца, вместо семьи были так называемые беспорядочные поло- вые отношения. Затем власть перешла к мужчине, и отец стал заинтере- сован в том, чтобы точно знать, кто его дети, кому передать свое хозяй- ство, свой дом. Возникла парная семья. Она еще не была скреплена за- конами и легко распадалась и вновь образовывалась.
С появлением государства и права появились законы и о браке, и постепенно в Европе начала складываться моногамная семья — один мужчина и одна женщина. Однако в некоторых мусульманских странах До сих пор, особенно в деревнях, существуют полигамные браки. По
207
мусульманским законам мужчине разрешается иметь до четырех жен, в некоторых странах еще больше. В Непале в первой половине XX века семья строилась по противоположному принципу одна жена могла иметь до пяти мужей. Но в большинстве стран укрепилась и сохраняет- ся моногамная семья.
Семья воспитывает и развивает чувство взаимной связанности лю- дей, их умение служить друг другу. Семья, живущая в одном доме — это, согласно Л. Гумилеву, пример социальной системы. «Элементы системы: члены семьи и предметы их обихода, в том числе муж, жена, теща, сын, дочь, дом, колодец, кошка. Они составляют семью до тех пор, пока супруги не разведутся, дети не отколются, начав зарабатывать сами, теща не разругается с зятем, колодец не зацветет и кошка не заве- дет котят на чердаке. Если после этого они останутся в доме, хотя бы туда провели водопровод, это будет не семья, а заселенный участок, то есть все элементы живой и косной природы останутся на месте, но сис- тема семьи исчезнет. И, наоборот, если умрет теща, будет перестроен дом, сбежит кошка, уедет учиться любящий сын, семья сохранится, не- смотря на перемены в числе элементов. Это значит, что реально суще- ствующим фактором системы являются не предметы, а связи, хотя они и не имеют ни массы, ни заряда, ни температуры».
Надо отметить, что семья и сейчас эволюционирует, причем, ка- жется, в худшую сторону. Еще в начале XX века типичной для Европы была большая семья, все жили вместе родители, родители родителей, дяди, тети, кузены, кузины и т.д. В настоящее время типичная семья — это родители (отец и мать) и один — два, максимум три ребенка. Дети, едва став взрослыми, стараются как можно раньше уйти из семьи и за- вести свой дом, жить самостоятельно. В странах Запада это вообще ста- ло правилом сын или дочь, достигнув совершеннолетия, отделяются и живут, стараясь экономически не зависеть от родителей, и родители не рвутся им помогать, считая, что они должны сами пробить себе дорогу в жизни
Постепенно исчезает тот аромат большой семьи, в котором и долж- ны расти дети. .,, , ,
Государств о j W , , ,, t [ V }
Согласно английскому философу XVI века Томасу Гоббсу, госу- дарство существовало не всегда. Сначала была «война всех против всех», человек сам должен был себя защищать Постепенно люди при- шли к идее «общественного договора» они как бы заключили договор, что часть своей свободы они отдают государству, то есть обязуются ему повиноваться, а оно обязуется их охранять от разбойников и внешних 208
врагов Таким образом, главная цель государства — охрана своих под- данных, забота о них.
Первое государство возникло в древнем Египте много тысяч лет назад, а сейчас нет ни одного народа, кроме первобытных племен где-нибудь в джунглях Амазонки, которые не имели бы государст- венного устройства. Древние греки перепробовали все виды и формы такого устройства: монархию (власть одного, покоящуюся на зако- не), тиранию (беззаконную власть одного человека), олигархию (не- законную власть группы людей), демократию (власть народа) и ох- лократию (власть толпы).
Демократия, наверное, лучшая форма государства всеобщее изби- рательное право (когда каждый может выбирать и быть избранным в органы власти), соблюдение прав и свобод каждого человека. Правда, в древнегреческой демократии рабы людьми не считались и прав не име- ли. Однако в мировой истории и демократии, и монархии тяготели к установлению тирании или олигархии, к узурпации власти, к подавле- нию прав и свобод личности
Чтобы избежать такой тенденции, английский философ Дж. Локк предложил принцип разделения властей. В соответствии с этим принци- пом современное демократическое общество имеет четыре ветви власти:
законодательная власть (парламент, дума и т п.); исполнительная впасть (президент, правительство); * *' судебная власть,
свободная пресса, которую сейчас называют четвертой властью.
Все эти ветви власти друг от друга не зависят, все друг друга кон- тролируют и делают невозможной узурпацию, захват власти каким- нибудь одним лицом или одной ветвью власти.
В настоящее время подавляющее большинство стран мира — это демократические парламентские республики. Даже те страны, где у вла- сти находится монарх (например, Великобритания, Швеция), по суще- ству, функционируют в режиме республики.
Власть во все времена считалась у людей наивысшей ценностью. Люди всегда стремились властвовать над другими людьми — войны, преступления и злодеяния почти всегда связаны с жаждой власти.
Немецкий социолог XX века Макс Вебер выделил три типа власти:
традиционная вчасть,
"' харизматическая впасть, ' '' >•<,•>
бюрократическая вчастъ.
Традиционная — это власть, передаваемая по наследству, во тра- диции Король правит не потому, что он умный или талантливый, а по- тому, что родился в семье короля ,. •.,,'.
209
Харизматическая власть покоится на личном обаянии человека — харизме. Харизматический лидер — это человек, прорвавшийся к вла- сти за счет своей мощной воли, ума, энергии. Типичным харизматиче- скими лидерами были Наполеон, Ленин, Муссолини, Ф. Кастро, Ельцин в начале своей деятельности и др.
Самой «совершенной» в смысле неуязвимости, самой распространен- ной и могущественной является ныне бюрократическая власть — власть аппарата. Это анонимная власть — почти никто не знает людей, которые готовят самые важные решения. Те, кто их подписывает, — на самом деле
«свадебные генералы». Аппарат могущественнее их и может их убрать, если они мешают. Типичный пример — августовский путч 1991 г., когда партийно-государственный аппарат лишил власти М. Горбачева.
Бюрократический аппарат — это совокупность людей, работаю- щих, как машина, без страха и упрека, без эмоций, без инициатив. Со- временный чиновник тем успешней работает винтиком этого аппарата, чем сильнее подавил в себе все человеческие качества. Аппарат может работать на кого угодно, кто бы ни стал у руля власти, хотя на самом деле аппарат служит прежде всего самому себе.
Государство, корпорация, университет, армия, даже церковь — все управляется ныне бюрократическим аппаратом. Он постоянно разбуха- ет, втягивая в себя все новых людей. Он, как гидра: если у него отру- бить одну голову, то вскоре вырастают сразу три.
Аппарат — и благо и зло одновременно: ничего более эффективно- го в деле управления человечество не создало, и в то же время аппарат, если его все время жестко не контролировать (а он никаких контролеров не терпит и неизменно пытается от них избавляться), начинает работать на себя.
В некоторых странах роль государства в жизни общества мини- мальна, и достижение такого ограничения считается важнейшим завое- ванием демократии. Государство охраняет границы, защищает людей от преступности, собирает налоги и заботится о пенсионерах и безработ- ных. В США, например, в государственном секторе только 5% эконо- мики, все остальное — в частных руках.
У нас государство традиционно очень сильно и вмешивается во все дела и обязанности граждан. Оно по-прежнему определяет основные направления экономического развития, по-прежнему у нас нет сильного класса собственников, которые не зависели бы от государства. По- прежнему большая часть населения живет в совершенном неведении по поводу своих юридических прав и обязанностей.
Возможно, что сейчас это исторически оправдано: нужна сильная государственная власть, чтобы справиться с разгулом преступности, остановить падение производства и т.д. Но рано или поздно государство должно будет умерить свои аппетиты, и очень значительно.
210
Социальная структура
Во все века, начиная с возникновения государства, общество было разбито на разные классы, сословия, касты и т.д. В России XIX века бы- ли помещики, крестьяне, буржуа, рабочие, ремесленники, сословия дво- рян, священников, купцов, мещан, казаков. Крестьяне, например, были государственные, помещичьи, монастырские, вольные.
Общество было довольно сложным и дифференцированным. После октябрьской революции 1917 года все значительно упростилось: сосло- вия были уничтожены, остались рабочий класс, крестьянство и интелли- генция, которую называли «прослойкой».
По мнению социологов, сейчас в России, помимо правящей элиты, можно выделить три класса: средний, базовый и низший, а в рамках каждого — по два самостоятельных страта (слоя): средний класс распа- дается на «состоятельных» и «обеспеченных»; базовый — на «средне- обеспеченных» и «малообеспеченных», низший — на «бедных» и «ни- щих». Средний класс в России теперь составляет не более 20 процентов населения страны.
Что касается социальной структуры развитых капиталистических стран, то там «средний класс» составляет 60 процентов населения и со- стоит, как правило, из следующих страт: «средние-богатые», «средние- средние» и «средние-бедные». Единственным критерием различения является размер доходов. «Средне-богатым» может быть и управляю- щий государственным предприятием, и владелец крупного магазина. Но даже «средние-бедные» — это люди, живущие в соответствии с очень высокими стандартами жизни. Помимо среднего класса есть класс бога- тых — это крупные собственники и высокопоставленные управляющие корпораций, банков и т.д., и класс бедных — людей, получающих доход ниже необходимого прожиточного уровня.
В каждом обществе есть и еще одна часть населения, в некоторых довольно внушительная — маргиналы (раньше их называли декласси- рованными элементами)- воры, бандиты, проститутки, бродяги, нищие.
В СССР в 1930-е годы во время коллективизации огромная масса кре- стьян хлынула в города, спасаясь от голода и репрессий. Многие из них, оторвавшись от крестьянской среды и культуры, так и не приросли к горо- ду. Без корней, без роду и племени, без религии, без культуры, они как бы повисли в воздухе. Эти люди, как правило, выполняли самую простую, неквалифицированную работу, селились по окраинам городов, в бараках —• тогда деревянных, сейчас многоэтажных панельных.
Маргиналы всегда первыми пополняли ряды безработных, всегда были питательной средой для преступности. Они в силу своего низкого культурного развития всегда поддерживали реакционные режимы — фашистский режим, коммунистический. Беда этих людей в том, что они
211
никому не нужны, в обществе все меньше потребности в неквалифици- рованном труде, все меньше рабочих мест, везде требуется хорошее образование и достаточно высокая общая культура.,»,.f-< - > % i
•..т- r. " ^
|
;
Вечным анекдотом при советской власти был следующий: «чего только у советской власти нет — масла нет, мяса нет!» Но еще при со- ветской власти никогда не было гражданского общества. В то время господство государства было тотальным, потому и государство явля- лось тоталитарным. Государство определяло, что людям слушать — почти все западные радиостанции, вещающие на русском языке, глуши- лись; определяло, что смотреть и читать — все издательства и типогра- фии были государственными, свирепствовала цензура, и страшным пре- ступлением было иметь свой печатный станок; определяло, что думать — с детского возраста людям пытались так промыть мозги, чтобы они или думали в соответствии с решениями партии, или вообще не думали.
Все права личности, записанные в Конституции, существовали только на бумаге: свобода совести, свобода слова, свобода собраний, свобода печати. Не было презумпции невиновности (человек не обязан доказывать, что он невиновен; он не может считаться преступником, пока его вина не доказана судом) и т.д. Человек был не гражданином, а винтиком огромной государственной машины.
Человек всегда существовал один на один с государством.
Гражданское общество — это общество структурированное. Оно содержит внутри себя массу негосударственных объединений, не зави- сящих от государства, и человек, являясь членом одного или нескольких союзов или объединений, уже не стоит один на один перед лицом госу- дарственной машины. Она уже не может спокойно проехать по челове- ку, даже не заметив его.
Если общество однородно и монолитно, как при тоталитаризме, то оно подобно студню — толкнешь его с одного бока, и толчок, не встре- чая никакого сопротивления, свободно проходит через всю массу до другого края. Отсюда и всенародное одобрение решений партии, и все- народное осуждение проклятых империалистов или их пособников — инакомыслящих. Отсюда страх, царивший в обществе: человеку некуда было укрыться от вездесущего государева ока. Все мы были погружены в этот студень и дружно колебались в такт его колебаниям.
Иное дело — гражданское общество. Я здесь не только гражданин государства, но и член союза потребителей, член клуба содействия по- жарным, член секты «Свидетели Иеговы», член общества трансценден- тальной медитации. Я — член коллектива, с которым у меня общие ин- 212
тересы, мы защищаем друг друга, мы помогаем друг другу. Тот же
«Союз потребителей» — серьезная общественная организация, которая по вашей просьбе может подать в суд на государственное предприятие, выпускающее некачественные продукты. Она имеет свой журнал, своих адвокатов и может, в принципе, разорить любое государственное или частное предприятие, если уличит его в неуважении к правам потреби- телей.
В России еще только появляются ростки гражданского общества. А вот, к примеру, в современной Германии оно сильно развито. Там суще- ствует широкое «альтернативное движение». Одна из основных про- грамм этого движения — ограничить зависимость людей от государства и могущественных концернов. Создать такие условия, чтобы люди сами обеспечивали себя собственным трудом, не работая на государство и крупных собственников. Можно жить лучше, даже если имеешь мень- ше. Меньше денег, меньше потребления, но больше возможностей для личной самореализации. Нужен переход от «экономики услуг» к «эко- номике самообслуживания».
Нужно, считают идеологи альтернативных движений, работать, чтобы жить, а не жить, чтобы работать. Создаются мелкие предприятия, которые называют себя «коллективами», «социальными проектами». Это центры дошкольного воспитания, продовольственные кооперативы, коллективные мастерские, общественные библиотеки, терапевтические группы взаимопомощи (например, группа помощи женщинам, подвер- гающимся плохому обращению в семье), группы социо- и психотера- пии, товарищества по закупкам. Основная идея «альтернативщиков» — переход от централизованного государства к «федерации коммун», коо- перативов, мелких аграрных и ремесленных производств. В Германии сотни сельскохозяйственных коммун, много самоуправляемых моло- дежных коммун. Существует широкое движение за гражданские права, оно выступает против запретов на профессии, поддерживает «Между- народную амнистию». Наконец, много религиозных нетрадиционных обществ и сект.
Все это вместе создает богатое гражданске общество, в котором че- ловек всегда может найти себе группу единомышленников, защиту от несправедливостей государства и от собственного одиночества. Человек чувствует себя комфортно только в своей маленькой группе, где все друг друга знают, любят и помогают друг другу.
В этом плане в России человек в массе своей чудовищно одинок и часто пользуется суррогатами общения: возле пивного ларька, где все Действительно друг друга «уважают», или вливаясь в орущую массу болельщиков на стадионе.
213
Утопи я и алхими я .-•.,. ,.
Платон, написав свою книгу «Государство», стал первым социаль- ным утопистом. С его точки зрения, люди будут счастливы только при справедливом государственном строе, где каждый живет в соответствии со своими способностями, знает свое место, и 1де никто никому не за- видует. В платоновском государстве существует три класса: философы управляют, стражники охраняют, а ремесленники работают. Каждого ребенка, достигшего пяти лет, Платон предлагал приводить к филосо- фам, чтобы те решали, в какой класс его отдать. Если умный — то ребе- нок становится философом, если глупый и сильный — стражником, ес- ли не то и не другое — тогда ремесленником. Все в этом государстве расписано и регламентировано: когда вставать, когда петь гимны, когда жениться и т.д.
Но, как мы видели, попытка Платона претворить этот проект в жизнь не удалась. Впоследствии все подобные проекты идеальных го- сударств, которых на самом деле нельзя построить, получили названия
«утопий» («у» — нет, «топос» — место, «утопия» — то, что не имеет места).
Там, где мы пытаемся внедрить утопию непосредственно в жизнь, возникает социальная алхимия. Алхимия — это средневековая наука, занимавшаяся поисками «философского камня», способного превра- щать все металлы в золото. Главным в алхимии было не само золото, а внутренняя духовная трансформация человека, философский камень — это сам алхимик, который в результате многолетних опытов по изуче- нию природы и самого себя в ней становился мудрым. Когда же дейст- вительно ищут философский камень вовне человека — например, ищут золото, или рецепты идеального общественного устройства, или рецеп- ты воспитания нового человека — тогда и начинается социальная алхи- мия, вера в то, чего нет и принципиально не бывает.
Подобные «алхимические» попытки никогда не прекращались в ис- тории человеческой мысли. Иеремия Бентам — английский философ, занимавшийся проблемами морали, написал «Паноптикум, или руково- дство народом в целях его блага». Паноптикум — это не только музей, это еще и башня, с которой все видно очень далеко. В «Паноптикуме» Бентам давал рецепты жизненного обустройства людей ничуть не менее утопические, чем платоновские. Бентам считал, что можно представить себе тюрьму, детский дом, любой социальный институт и даже общест- во в целом как нечто такое, что может быть охвачено взглядом, видя- щим все насквозь. Иначе говоря, можно, наивно полагал Бентам, по- знать социальную среду и то, как она воздействует на человека, а следо- вательно, можно с помощью определенных манипуляций с этой средой получать заранее вычисляемые и предсказуемые результаты. Организуя
214
систему обстоятельств, можно совершенно управлять человеком — ра- зумеется, для человеческого же блага. Подобную же машину для обол- ванивания попытались создать позднее в России и Германии, отыскивая такие формы воздействия на людей, которые превращали бы их в по- слушных баранов.
Английский писатель Джордж Оруэлл в своем знаменитом романе
«1984» описал идеальное тоталитарное общество, весьма напоминавшее жизнь в СССР. Министерство госбезопасности называлось там мини- стерством любви, министерство пропаганды, которое врало каждый день и постоянно изощрялось, как бы еще ловчее соврать, — министер- ством правды и т.д. Семьи не было, каждый жил в маленькой комна- тушке, где одну стену заменял телевизор, работавший круглые сутки. Не только человек на него смотрел, но и через него «министерство люб- ви» постоянно смотрело на человека. Каждый раз в месяц получал та- лончики разного цвета — на табак, на еду, на женщину или мужчину. Все были довольны и счастливы, а кто случайно оказывался чем-то не- доволен, тот исчезал. Роман Оруэлла — антиутопия, в которой он, од- нако, опирался на реальные факты управления людьми в тоталитарных государствах.
Наше государство, конечно, не достигло вершин такого господства над личностью, но приближалось к нему. Поскольку никакие утопии не свершились — коммунизм не удавался, новый человек, с пламенным взором в будущее и с горячей любовью к партии, никак не хотел появ- ляться, — то место утопии почти полностью заняла алхимия. Людей заставляли верить в то, чего на самом деле не было. Но заставляли так искусно и методично, что многие верили. Верили, например, в то, что у нас — государство рабочих и крестьян, хотя ни рабочие, ни крестьяне никакой реальной власти не имели, вся власть была в руках мощной бюрократической машины. Партийная бюрократия держала в своих ру- ках все инструменты воздействия на народ — власть, печать, радио, телевидение — и с детства внушала каждому человеку утопические ил- люзии.
Верили в то, что живут при социализме, хотя ни материальных, ни политических условий для социализма в стране не было. Верили в то, что живут хорошо и все имеют, хотя страна по уровню жизни занимала одно из последних мест в мире. М. Мамардашвили в своих лекциях описывал такой случай: как-то вскоре после войны они с другом, секре- тарем комсомольской организации факультета, стояли на улице Горько- го и разговаривали. И тут к ним подошел нищий мальчик и стал просить милостыню. А друг продолжал так же увлеченно разговаривать, не за- мечая мальчика. И тут, вспоминал Мамардашвили, я понял, что он про- сто не видит мальчика, не может увидеть, поскольку, будучи человеком партийным, твердо верит, что при социализме нищих не бывает.
215
Никаких рецептов счастливого переустройства общества никогда не было и не будет — это вообще не по силам человеку. А все созна- тельные усилия государства, направленные на это, всегда порождали нелепые социально-алхимические эксперименты, за которые расплачи- вался народ. Как говорил древний китайский мыслитель Лао-Цзы: выс- шая форма поведения в государстве — бездеятельность. Общество нельзя привести в порядок никакими внешними усилиями, нужно толь- ко дать людям свободу, не навязывая им никаких рецептов, и они сами найдут правильный путь. Мудрый правитель следует дао, не делает ни- чего, чтобы управлять страной, и тогда она процветает.
Глобальные проблемы современности •
*i
XX век стал веком глобальных проблем. Глобальные проблемы —
это совокупность острейших жизненных вопросов, от которых зависит прогресс и само выживание человечества: экологический кризис, поро- ждаемый катастрофическим по своим последствиям вторжением чело- века в биосферу; нарастающее исчерпание невозобновимых природных ресурсов, стремительный рост численности населения («демографиче- ский взрыв») в бедных странах и резкое падение рождаемости в странах развитых.
В настоящее время ко всем этим бедам добавилась еще антрополо- гическая катастрофа: повреждение генофонда и как следствие этого — появление все большего числа умственно отсталых и физически непол- ноценных детей. Это вызвано и загрязнением окружающей среды, в том числе радиоактивным, и ростом потребления алкоголя, и уничтожением лучших людей общества. В России был истреблен цвет нации: сначала дворянство и купечество, затем наиболее инициативная и энергичная часть крестьянства, творческая интеллигенция. Огромный ущерб гено- фонду был нанесен войной, голодом и репрессиями: первыми погибали всегда самые лучшие, самые инициативные, самые талантливые.
Глобальные проблемы называются так потому, что нет ни одной страны в мире, которых они так или иначе не касались бы — и еще по- тому, что решит
|
|
|
