Подведем итоги.. 24. Роман Достоевского «Идиот». Идейно-художественное своеобразие.

Подведем итоги.

1) Достоевский возлагает ответственность за воспитание детей на взрослых. Воспитывая молодое поколение, наставники прежде должны обратить внимание на собственные несовершенства;

2) Библию он считает первым источником нравственных идеалов, именно на ней должно быть основано образование.

24. Роман Достоевского «Идиот». Идейно-художественное своеобразие.

Замысел романа «Идиот» появился у Федора Михайловича Достоевского осенью 1867 года и в процессе работы над ним претерпел серьезные изменения. Вначале центральный герой – «идиот» - был задуман как лицо морально уродливое, злое, отталкивающее. Но первоначальная редакция не удовлетворила Достоевского и с конца зимы 1867 года он начинает писать «другой» роман: Достоевский решает воплотить в жизнь свою «любимую» идею – изобразить «вполне прекрасного человека».

Роман «Идиот» (1868)стал реализацией давних творческих задумок Ф. М. Достоевского, его главный герой – князь Лев Николаевич Мышкин, по авторскому суждению является «по-настоящему прекрасной личностью», он воплощение добра и христианской морали. И именно за его бескорыстие, доброту и честность, необычайнейшее человеколюбие в мире денег и лицемерия окружение называет Мышкина «идиотом». Князь Мышкин большую часть своей жизни провел замкнуто, выйдя в свет, он не знал с какими ужасами антигуманности и жестокости ему придется столкнуться; символически выполняет миссию Иисуса Христа и, так же как и он, гибнет любя и прощая человечество. Так же как и Христос, князь, пытается помочь всем людям, которые его окружают, он пытается будто бы вылечить их души своей добротой и неимоверной проницательностью.

Роман наполнен символами, здесь князь Мышкин символизирует христианскую любовь, Настасья Филипповна – красоту. Символическим характером обладает картина «Мертвый Христос», от созерцания которой, по словам князя Мышкина, можно потерять веру.

Отсутствие веры и духовности становятся причинами трагедии случившейся в финале романа, значение которого расценивают по-разному. Автор акцентирует внимание на том, что физическая и душевная красота погибнут в мире, который ставит в абсолют только корысть и выгоду.

Писатель проницательно заметил рост индивидуализма и идеологии «наполеонизма». Придерживаясь идей свободы личности, он в то же время считал, что неограниченное своеволие приводит к антигуманным поступкам. Достоевский рассматривал преступление как самое типичное проявление индивидуалистического самоутверждения. Он видел в революционном движении своего времени анархистский бунт. В своем романе он создал не только образ безупречного добра равный библейскому, но показал развитие характеров всех героев романа, которые взаимодействовали с Мышкиным, в лучшую сторону.

Главной целью романа было создание образа «положительно прекрасного человека». В образе князя Мышкина черты Христа получили бытовое преломление. Он не знает внутренней борьбы между добром и злом, он чист, бескорыстен, добр, искренен, отзывчив и готов на любую жертву, чтобы облегчить участь страдающих. Но в пошлом, расчетливом и жестоком мире Тоцких, Епанчиных, Иволгиных, Рогожиных, где господствует «закон всеобщего взаимного пожирания», он не в состоянии что-либо изменить. Мышкин живет по законам сердца, стремится всем помочь, всех примирить и не достигает успеха. Ориентируясь на идеальный и трагичный величием жертвы образ Христа, Достоевский создает образ героя, который оказывается в роли Дон Кихота. Его любовь-жалость, любовь-страдание никому не принесла облегчения. Он не смог помочь Аглае, не предотвратил убийство Настасьи Филипповны Рогожиным. Символическую роль в романе выполняет упоминание о картине Гольбейна «Снятие с креста». Мышкин смог лишь принять муки в попытке противостоять вселенскому злу.

Характер повествования -- повествовательное многоголосие, имеющее разные цели, в т. ч. и психологическую.

Это очень важная, новаторская особенность повествования, связана с появлением второго повествователя, некоего рассказчика-очевидца или собирателя слухов, который в любой момент может заменить автора и так же неожиданно уступить ему место, по мере художественной необходимости. Свобода перемещения повествователя из «зоны» автора в «зону» рассказчика безгранична. Изменения часто связаны с сюжетными или психологическими задачами. Отделить «автора» от «рассказчика» в иных случаях оказывается нелегко.

Автор-рассказчик, художник-реалист, показывая идеальный образ (как его хочет утвердить «чистый» автор – сам Достоевский), вступает если не в конфликт, то в противоречие с «чистым» автором. Но это желание Мышкина смирить и примирить сплошь нарядом ни к чему не приводит, и автор-рассказчик «добросовестно» запечатлевает неудачи Мышкина, тем самым «посрамляя» «чистого» автора, который словно бы не понимает невозможности реализации устремлений Мышкина в реальной действительности. Мышкин не умеет свести концы с концами ни в самом себе, ни у других, и автор-рассказчик таким и оставляет его, делая лишь незначительные уступки «чистому» автору».
Полемика между «чистым» автором и автором-рассказчиком выражается, по мнению Я. О. Зунделовича, в том, что первый хотел бы превратить борьбу Настасьи Филипповны с Аглаей за Мышкина в борьбу между «светлым и темным началом», а второй рисует их обеих как «страдающих женщин».

Однако там, где автор считает разъяснение возможным, он, как бы оттесняя рассказчика, вводит читателя в затаенный мир чувств и мыслей героев, а затем вновь предоставляет слово «очевидцу», без всяких специальных пояснений и оговорок. И читатель принимает такую, с формальной стороны, сбивчивую манеру, ибо ее цельность обеспечивается общим устремлением обоих повествователей к наибольшее точности изображения. Так, четвертая часть романа начинается словами, которые скорее всего принадлежат рассказчику: «Прошло с неделю после свидания двух лиц нашего рассказа на зеленой скамейке. В одно светлое утро, около половины одиннадцатого, Варвара Ардалио-новна Птицына, вышедшая посетить кое-кого из своих знакомых, возвратилась домой в большой и прискорбной задумчивости». Далее следует известное рассуждение автора о людях «обыкновенных» и о типических характерах в искусстве, о трудностях, которые встают перед «романистом» при изображении «ординарных» личностей. В этом контексте определение «наш рассказ» принадлежит как будто уже самому автору. Но подчеркнем еще раз: четкая грань здесь намеренно не проводится.