Глава lXXXIV. Нежный племянник
"Слава Богу, его судят завтра! Вряд ли кто-нибудь успеетза это время изловить проклятую лошадь! Надеюсь, ее никогда непоймают. А больше мне опасаться нечего. Без этого никто неразберется, что произошло. Пусть меня повесят, если я самчто-нибудь понимаю! Знаю только... Странно, зачем здесьпоявился этот ирландский крючкотвор? И еще этот--изСан-Антонио? Кто его вызвал и зачем? Кто-то же ему платит! Авпрочем, какая разница! Я все равно не боюсь! Как бы они нивертели, а подозревать, кроме Джеральда, некого. Все уликипротив него; все этому верят. И его не могут не признатьвиновным. Только Зеб Стумп думает иначе. Вечно эта старая лисасует нос куда не надо! Его давно не видно. Где он пропадает?Говорят, на охоте. Но сейчас для этого не время. А что, если онгоняется за ней? Что, если он ее поймает?.. Я бы сам попробовалеще раз, но сейчас уже поздно. Завтра к вечеру все будеткончено. А если потом... К черту, сейчас об этом незачемдумать. Надо только, чтобы все было в порядке теперь. А чтобудет после -- неважно. Когда его повесят, вряд ли будут искатьдругих виновников. Даже если и всплывет что-то подозрительное,они постараются это замять. А то им придется признать, чтоповесили невиновного... Кажется, с "регулярниками" все впорядке. Даже Сэм Мэнли больше не сомневается. Я убедил его,когда рассказал, что слышал той ночью. Слышал-то я, правда,меньше, чем рассказал, но и этого достаточно, чтобы сойти сума. Ну, да что думать о прошлом! Она виделась с ним, и всетут. Но больше она никогда его не увидит, разве что на небесах.Что же, это будет зависеть от нее же самой... А может быть, онаего вовсе не... Может быть, это была с ее стороны лишьпризнательность. Нет-нет! Из чувства простой признательности невстают с постели среди ночи, чтобы идти на свидание в сад. Оналюбит его, она любит его! Ну и пусть любит! Он никогда не будетее мужем. Она никогда не увидит его, разве только если будетпродолжать упорствовать; и тогда лишь для того, чтобы помочьего обвинить. Одно ее слово -- и петля затянется на его шее. Иона произнесет его, если только не скажет другого слова,которого я у нее дважды просил. Третий раз будет последним. Ещеодин отказ -- и я покажу им свою игру! Не только будет казненэтот ирландский авантюрист, но она сама станет виновницей егогибели. А плантация, дом, невольники -- все..." Рассуждения Колхауна были прерваны появлением плантатора. -- А, дядя Вудли! Вы-то мне и нужны. Удрученный, безмолвный, бродил Вудли Пойндекстер покоридорам Каса-дель-Корво. Он вошел в комнату своегоплетмянника случайно, без всякого определенного намерения. -- Нужен, Кассий? Зачем? Убитый горем старик говорил покорно и даже заискивающе.Гордый Пойндекстер, перед которым трепетали двести невольников,теперь стоял перед своим собственным повелителем. Правда, этобыл его племянник, сын егo сестры. Но от этого ему было нелегче: он слишком хорошо знал характер Колхауна. -- Я хотел с вами поговорить относительно Лу, -- ответилКолхаун. Это была как раз та тема, которой Вудли Пойндекстервсячески избегал. Он боялся даже думать о ней, а тем более ееобсуждать и особенно с человеком, который начал этот разговор.Тем не менее плантатор не обнаружил удивления. Он и не былудивлен, он ждал этого разговора. Тон Колхауна не предвещал ничего хорошего. В нем скореезвучало требование, чем просьба. -- Относительно Лу? О чем именно? -- с притворнымспокойствием спросил Пойндекстер. -- Так вот... -- сказал Колхаун, как будто не решаясьначать этот разговор или же просто притворяясь, что колеблется-- Я... я хотел... -- Я предпочел бы... -- сказал плантатор, воспользовавшисьпаузой, -- я предпочел бы пока не говорить о ней. Он сказал это почти умоляюще. -- Но почему же, дядя? -- спросил Колхаун, которого этовозражение рассердило. -- Ты сам знаешь, почему, Кассий. -- Я понимаю, что вам тяжело. Бедный Генри пропал, --предполагают, что он... Но он может еще вернуться, и все будетхорошо. -- Никогда! Мы никогда больше не увидим его -- ни живым,ни мертвым. У меня больше нет сына! -- Но у вас есть дочь, а она... -- Она опозорила меня! -- Я этому не верю, нет. -- Как же иначе можно объяснить то, что я слышал, то, чтоя сам видел? Что могло заставить ее отправиться туда -- задвадцать миль совсем одной, в хижину простого торговца лошадьмии сидеть у его изголовья? О Боже? И почему она вступилась занего -- за убийцу моего сына, своего брата? О Боже! -- Первое, мне кажется, она объяснила удовлетворительно.(Но сам Колхаун не верил тому, что говорил.) Второе тожепонятно. Каждая женщина сделала бы то же самое. Во всякомслучае, такая, как Лу. -- Таких, как она, нет! Это говорю я -- ее отец! О, еслибы я только мог поверить твоим словам! Моя бедная дочь! А ведьона должна была бы стать моим утешением теперь, когда у менянет сына... -- Только от нее зависит найти вам сына... человека, ужеблизкого вам, который всеми силами постарается заменитьпогибшего. Я не хочу говорить загадками, дядя Вудли. Вы знаете,о чем я думаю. Мое решение твердо: я хочу, чтобы Лу стала моейженой. Услышав это, плантатор не выказал ни малейшего удивления:он этого ждал. И все же его лицо стало еще более мрачным. Было ясно, что мысль об этом браке ему неприятна. Этомогло показаться странным. До последнего времени Пойндекстербыл настроен иначе и неоднократно -- правда, очень осторожно --пробовал уговаривать свою дочь выйти замуж за кузена. До переезда в Техас Пойндекстер плохо знал своегоплемянника. С тех пор как Колхаун достиг совершеннолетия, он, хотя ибыл гражданином штата Миссисипи, большую часть времени жил вНовом Орлеане, где у него было больше возможностей для кутежей.Он очень редко заезжал в гости на луизианскую плантацию дяди;но потом, когда Луиза из ребенка превратилась в красавицудевушку, Колхаун стал наезжать все чаще и гостить все дольше. Затем Кассий около года воевал в Мексике и получил чинкапитана. После военных подвигов он вернулся на родину ствердым намерением одержать победу над сердцем креолки. С этих пор Колхаун почти не покидал дома своего дяди. Еслион и не очаровал молодую девушку, то, во всяком случае, сталжеланным гостем ее отца, потому что обладал верным средствомдобиться его расположения. Когда-то богатый человек, плантатор за последние годысовсем разорился. Привычка жить на широкую ногу заставила егонаделать долгов. Его племянник, наоборот, из бедняка сталбогачом. Этим он был обязан случаю. Вполне естественно, чтомежду ними возникли деловые отношения. В Луизиане мало кто догадывался, что Пойндекстер --должник своего племянника, там он пользовался всеобщимуважением; это удерживало и Колхауна от проявления его обычнойнадменности. Только после переезда в Техас их отношения стали приниматьте характерные черты, которые обычно складываются междудолжником и кредитором. Эти отношения обострились еще сильнее после того, какКолхаун стал упорно ухаживать за Луизой, а она так же упорноотклонять его ухаживания. Теперь плантатор получил возможность ближе узнать характерплемянника; с каждым днем со времени приезда в Каса-дель-Корвоего разочарование росло все более. Ссора Колхауна с мустангером и ее развязка не увеличилиуважения Пойндекстера к племяннику, хотя ему как родственнику ипришлось стать на сторону последнего. Были и другие обстоятельства, которые усиливали егонеприязнь к племяннику и делали этот брак нежелательным,несмотря на всю его выгоду. Но, увы, было много причин, не позволявших отказатьКолхауну наотрез. Ответ Пойндекстера был продиктован большенерешительностью, чем горем: -- Если я тебя правильно понимаю, Кассий, ты говоришь освадьбе. Но разве время говорить об этом, когда в доме траур?Подумай, что скажут люди! -- Вы не поняли меня, дядя. Я говорил не о свадьбе. Тоесть не о немедленной свадьбе. Мне только хотелось бы получитькакую-то уверенность, и я согласен ждать более подходящегомомента. -- Я не понимаю тебя, Каш... -- Выслушайте меня, и я вам все объясню. -- Говори. -- Ну, так вот. Я решил жениться. Вы знаете, что мне ужескоро тридцать. В эти годы человеку надоедает слоняться посвету. Мне это чертовски надоело, и я хочу обзавестись семьей.Я согласен, чтобы моей женой стала Луиза. Торопиться с этим ненадо. Пока мне нужно только ее обещание -- твердое иопределенное, чтобы не оставалось никаких сомнений. Когдакончатся все эти неприятности, еще будет время поговорить освадьбе и о прочем. Слово "неприятности", да и вся остальная речь Колхаунаоскорбили слух отца, оплакивающего сына. Возмущение пробудилобылую гордость Пойндекстера. Однако ненадолго. С одной стороны, ему представилисьплантации, рабы, богатство, положение в обществе, с другой --бедность, которая казалась гибелью. Но все же он не окончательно сдался, о чем можно былосудить по его ответу. -- Что же, Кассий, надо отдать тебе справедливость, тыговорил достаточно ясно. Но я не знаю, расположена ли к тебемоя дочь. Ты говоришь, что согласен, чтобы она стала твоейженой. Да, но согласна ли она? Я думаю, все зависит от этого. -- Я полагаю, дядя, это в большой мере зависит от вас. Выотец и можете уговорить ее. -- Я в этом не уверен. Она не из тех, кого можноyгoворить. И ты, Кассий, знаешь это не хуже меня. -- Я знаю только одно: что я твердо решил обзавестисьсемьей и хотел бы, чтобы хозяйкой Каса-дель-Корво стала Лу, ане какая-нибудь другая женщина. Эти грубые слова больно ранили Вудли Пойндекстера. Впервый раз ему дали понять, что он больше не хозяинКаса-дель-Корво. Хотя это был только намек, он прекрасно егопонял. Ему снова представились плантации, рабы, богатство, видноеположение в обществе, и -- бедность с ее невзгодами иунижениями. Бедность казалась ему отвратительной, хотя и не болееотвратительной, чем стоявший перед ним человек -- егоплемянник, который хотел стать его сыном. Добро в сердце Пойндекстера уступило злу. Он обещал помочьплемяннику разрушить счастье своей дочери. -- Лу! -- Что, отец? -- У меня к тебе просьба. -- Какая, отец? -- Ты знаешь, что твой двоюродный брат Кассий любит тебя.Он готов умереть за тебя, и больше того -- он хочет на тебежениться. -- Но я не хочу выходить за него замуж. Нет, отец! Лучшеумереть! Самонадеянный негодяй! Я предвижу, что это значит. Ион передает мне свое предложение через тебя! Так скажи ему, чтоя готова бежать в прерию и зарабатывать свой хлеб охотой надиких лошадей, только бы не стать его женой! Передай ему это. -- Подумай сначала, дочка. Ты, наверно, не знаешь... --...что мой двоюродный брат -- твой кредитор? Я знаюэто, дорогой отец. Но я знаю также, что ты -- ВудлиПойндекстер, а я -- твоя дочь. Этот намек попал в цель. Гордость плантатора сновапроснулась, и он ответил: -- Милая моя Луиза! Как ты похожа на мать! А я сомневалсяв тебе. Прости меня, моя гордая девочка! Забудем прошлое. Решайсама. Ты вольна отказать ему.
Глава LXXXV. ДОБРЫЙ КУЗЕН
Луиза Пойндекстер воспользовалась свободой, которуюпредоставил ей отец. Не прошло и часа, как она наотрез отказалаКолхауну. Он уже в третий раз делал ей предложение. Правда, двапервых раза он говорил иносказательно. Это было в третий раз, и ответ должен быть последним. Он был прост. Она коротко сказала: "Нет", и выразительноприбавила: "Никогда". Она говорила прямо, не стараясь смягчить свои слова.Колхаун выслушал ее без удивления. Вероятно, он ожидал отказа. Ни один мускул не дрогнул на его лице, он не побледнел ине обнаружил никаких признаков отчаяния, естественного в такуюминуту. Он стоял перед красавицей кузиной, словно ягуар,готовый прыгнуть на свою жертву. Казалось, он хотел ей сказать:"Не пройдет и минуты, как ты запоешь другое". Но он сказал: -- Ты шутишь, Лу? -- Нет, сэр. Разве мои слова похожи на шутку? -- Ты ответила, совсем не подумав. -- О чем? -- О многом. -- Именно? -- Прежде всего о том, как я тебя люблю. Луиза промолчала. -- Я люблю тебя, -- продолжал Колхаун, -- люблю тебя так,Лу, как любят только раз! Эта любовь может умереть тольковместе со мной. С твоей смертью она не угаснет... Он замолчал,но ответа не последовало. -- Зачем рассказывать тебе историю моей любви! Онавспыхнула в тот день... нет, в тот час, когда я впервые увиделтебя. Помнишь, когда я приехал в дом твоего отца, шесть летназад! Как только я соскочил с лошади, ты пригласила меняпрогуляться с тобой по саду, пока накрывают на стол. Ты тогдабыла девочкой, подростком, но так же прекрасна, как теперь! Тывзяла меня за руку и повела по дорожке, усыпанной гравием, подтень каштанов, не подозревая, конечно, сколько волнения вызвалово мне прикосновение твоей ручки! Твоя милая болтовня оставилав моем сердце такой глубокий след, что его не могли стереть нивремя, ни расстояние, ни даже кутежи... Креолка продолжала слушать, но уже не столь безучастно. Иедва ли нашлась бы женщина, которая не была бы польщена такимкрасноречивым и горячим признанием. Хотя в ее взгляде не былопоощрения, но в нем мелькнула жалость. Но она ничего несказала. Колхаун продолжал: -- Да, Лу, это правда. Я испробовал и то, и другое, итретье. Шесть лет -- это достаточно большой срок. От Миссисипидо Мексики -- немалое расстояние, а я поехал туда только длятого, чтобы забыть тебя. Но это не помогло. Вернувшись, япредался кутежам. Новый Орлеан это хорошо знает. Я не скажу,что чувство мое стало сильнее оттого, что я хотел заглушитьего: сильнее оно стать уже не могло. С того самого часа, как тывзяла меня за руку и назвала кузеном -- красивым кузеном, Лу!--я не помню, чтобы оно хоть сколько-нибудь изменилось. Толькоразве когда ревность заставила меня ненавидеть тебя так сильно,что я готов был убить тебя! -- Как ты можешь так говорить, Кассий! Это дико! Дажепросто глупо! -- И в то же время это вполне серьезно. Я так ревновалтебя, что порой мне было трудно держать себя в руках. Скрыть жесвоего раздражения я не мог, и ты это хорошо знаешь. -- Но чем же я виновата, Кассий? Ведь я никогда не давалатебе повода думать... -- Я знaю, чтo ты хочешь сказать. Можешь не договаривать.Я сам договорю за тебя: "думать, что я любила тебя". Вот что тыхотела сказать. Я и не утверждаю этого, -- продолжал он свозрастающим отчаянием. -- Я не обвиняю тебя в том, что тыкокетничала со мной. Виноват Бог, который наградил тебя такойкрасотой, или дьявол, который заставил меня взглянуть на тебя! -- Твои слова причиняют мне только боль. Я не думаю, чтоты льстишь мне. Ты слишком горячо говоришь, чтобы подозреватьтебя в этом. Но поверь Кассий, тебе это только кажется, и тылегко можешь освободиться от своей фантазии. Ведь есть же многоженщин гораздо красивее меня, которые были бы польщены такимпризнанием. Почему бы тебе не обратиться к ним? -- Почему? -- с горечью повторил он. -- Какой праздныйвопрос! -- Я повторяю его и не считаю праздным. Ведь я должначестно сказать тебе, Кассий, что не люблю тебя и никогда неполюблю. -- Значит, ты не выйдешь за меня замуж? -- Вот это уж совсем нелепый вопрос! Я тебе сказала, чтоне люблю тебя. И этого, мне кажется, достаточно. -- А я сказал, что люблю тебя! Но это лишь одна из причин,почему я хочу, чтобы ты стала моей женой, -- есть еще и другие.Хочешь ли ты выслушать все? Теперь Колхаун уже больше не просил. Он снова стал похожна ягуара. -- Ты сказал, что есть и другие причины? Назови их, яничего не боюсь. -- Вот как! -- усмехнулся он. -- Ты не боишься? -- Нет, не боюсь. Чего мне бояться? -- Конечно, бояться надо не тебе, а твоему отцу. -- Говори. Все, что относится к отцу, касается и меня. Я-- его дочь. Теперь, увы, единственное дитя... Продолжай,Кассий. Что за тучи собираются над ним? -- Не тучи, Лу, а нечто гораздо более серьезное иреальное. Трудности, с которыми он не в силах справиться. Тызаставляешь меня говорить о вещах, которые тебе вовсе неследует знать. -- О, неужели? Ты ошибаешься, кузен. Я все уже знаю. Мнеизвестно, что мой отец запутался в долгах и что его кредитор --ты. Как я могла не заметить этого? Та надменность, с какой тыдержишься в нашем доме, твоя заносчивость, даже в присутствиислуг, достаточно ясно показали им, что за этим что-тоскрывается. Ты хозяин Каса-дель-Корво, я знаю это. Но надо мнойты не властен. Колхаун был обескуражен этим смелым ответом. Карта, накоторую он рассчитывал, по-видимому, не могла принести емувзятки. И он не стал с нее ходить. У него в руках был болеесильный козырь. -- Вот как! -- насмешливо ответил он. -- Ну что же, пустья не властен над твоим сердцем, но все же твое счастье в моихруках. Я знаю, из-за какого презренного негодяя ты мнеотказала... -- О ком ты говоришь? -- Какая ты недогадливая! -- Да. Но, может быть, под презренным негодяем тыподразумеваешь себя? В таком случае, я догадаюсь легко.Описание достаточно точное. -- Пусть так, -- ответил Колхаун, побагровев от ярости, новсе еще сдерживаясь. -- Раз ты считаешь меня презреннымнегодяем, то вряд ли я уроню себя в твоих глазах, еслирасскажу, что я собираюсь с тобой сделать. -- Сделать со мной? Ты слишком самоуверен, кузен. Тыразговариваешь, словно я твоя служанка или рабыня. К счастью,это не так! Колхаун не выдержал ее негодующего взгляда и промолчал. -- Что же ты собираешься сделать со мной? Мне будетинтересно это узнать,-- продолжала она. -- Ты это узнаешь. -- Ты выгонишь меня в прерию или запрешь в монастырь?Или... может быть, в тюрьму? -- Последнее, наверно, пришлось бы тебе по душе, приусловии, что тебя заперли бы в компании с... -- Продолжайте, сэр: какова будет моя судьба? Я сгораю отнетерпения, -- сказала Луиза. -- Не торопись. Первое действие разыграется завтра. -- Так скоро? А где, можно узнать? -- В суде. -- Каким образом, сэр? -- Очень просто: ты будешь стоять перед лицом судьи идвенадцати присяжных. -- Вам угодно шутить, капитан Колхаун, но я дoлжнaсказать, что мне не нравится ваше остроумие. -- Остроумие здесь ни при чем... Я говорю совершенносерьезно. Завтра суд. Мистер Морис Джеральд... или как еготам... предстанет перед ним по обвинению в убийстве твоегобрата. -- Это ложь! Морис Джеральд не... --...не совершал этого преступления? Это надо доказать. Яже не сомневаюсь, что будет доказана его виновность. И самыевеские улики против него мы услышим из твоих же уст, к полномуудовлетворению присяжных. Точно испуганная газель, смотрела креолка на кузена широкораскрытыми, полными недоумения и тревоги глазами. Прошло несколько секунд, прежде чем Луиза смоглазаговорить. Она молчала, охваченная внезапно нахлынувшимисомнениями, подозрениями, страхами. -- Я тебя не понимаю... -- сказала она наконец. -- Тыговоришь, что меня вызовут в суд. Для чего? Хоть я и сестратого, кто... но я ничего не знаю и не могу ничего прибавить ктому, что известно всем. -- Так ли? Нет, тебе известно гораздо больше. Например,что в ночь убийства ты назначила Джеральду свидание в нашемсаду. И никто не знает лучше тебя, что произошло во время этоготайного свидания. Как Генри прервал его, как он был вне себя отвозмущения при мысли о позоре, который ложится не только на егосестру, но и на всю семью, как, наконец, он грозил убитьвиновника и как в этом ему помешало заступничество женщины,увлеченной этим негодяем. Никому также неизвестно, чтопроизошло потом: как Генри сдуру бросился за этим мерзавцем изачем он это сделал. Свидетелей этого было лишь двое. -- Двое? Кто же? Вопрос был задан машинально и поэтому прозвучал почтиспокойно. Ответ был не менее хладнокровным: -- Один был Кассий Колхаун, другая -- Луиза Пойндекстер. Она не вздрогнула. Она не выразила никакого удивления. То,что было уже сказано, подготовило ее к этому. Она только вызывающе бросила: -- Ну? -- Ну, -- подхватил Колхаун, обескураженный тем, что егослова не произвели впечатления,-- теперь ты меня понимаешь... -- Не больше, чем прежде. -- Ты хочешь, чтобы я объяснил яснее? -- Как угодно. -- Хорошо. Есть только одна возможность спасти твоего отцаот разорения, а тебя от позора. Ты понимаешь, о чем я говорю? -- Кажется, понимаю. -- Теперь ты не откажешь мне? -- Теперь скорее, чем когда-либо. -- Пусть будет так. Значит, завтра... и это не праздныеслова, -- завтра в это время ты выступишь свидетелем в суде? -- Гнусный шпион! Прочь с моих глаз! Сию же минуту, или япозову отца! -- Не утруждай себя. Я не буду больше навязывать своегообщества, если оно тебе так неприятно. Обдумай все хорошенько.Может быть, до начала суда ты еще изменишь свое решение. Еслитак, то, надеюсь, ты дашь мне знать вовремя. Спокойной ночи,Лу! Я иду спать с мыслью о тебе. С этой насмешкой, почти столь же горькой для него, как идля нее, Колхаун вышел из комнаты. Вид у него был далеко неторжествующий. Луиза прислушивалась, пока звук его шагов не замер. Потом она беспомощно опустилась в кресло, словно гордые игневные мысли, которые до сих пор поддерживали ее силы, вдругисчезли. Крепко прижав руки к груди, она старалась успокоитьсердце, терзаемое новым страхом.
Воспользуйтесь поиском по сайту:
