Медицинское заключение о болезни и смерти И. В. Сталина

 

В ночь на второе марта у И. В. Сталина произошло кровоизлияние в мозг (в его левое полушарие) на почве гипертонической болезни и атеросклероза. В результате этого наступили паралич правой половины тела и стойкая потеря сознания. В первый же день болезни были обнаружены признаки расстройства дыхания вследствие нарушения функций нервных центров. Эти нарушения изо дня в день нарастали; они имели характер т. н. периодического дыхания с длительными паузами (дыхание Чейн‑ Стокса). В ночь на третье марта нарушения дыхания стали приобретать временами угрожающий характер. С самого начала болезни были обнаружены также значительные изменения со стороны сердечно‑ сосудистой системы, а именно, высокое кровяное давление, учащение и нарушение ритма пульса (мерцательная аритмия) и расширение сердца. В связи с прогрессирующими расстройствами дыхания и кровообращения уже с третьего марта появились признаки кислородной недостаточности. С первого дня болезни повысилась температура и стал отмечаться высокий лейкоцитоз, что могло указывать на развитие воспалительных очагов в лёгких.

В последний день болезни, при резком ухудшении общего состояния, стали наступать повторные приступы тяжёлой острой сердечнососудистой недостаточности (коллапс). Электрографическое исследование позволило установить острое нарушение кровообращения в венечных сосудах сердца с образованием очаговых поражений сердечной мышцы.

Во вторую половину дня пятого марта состояние больного стало особенно быстро ухудшаться: дыхание сделалось поверхностным и резко учащённым, частота пульса достигла 140‑ 150 ударов в минуту, наполнение пульса упало.

В 21 час 50 минут, при явлениях нарастающей сердечно‑ сосудистой и дыхательной недостаточности, И. В. Сталин скончался.

Министр здравоохранения СССР А. Ф. ТРЕТЬЯКОВ Начальник Лечсанупра Кремля И. И. КУПЕРИН Главный терапевт Минздрава СССР профессор П. Е. ЛУКОМСКИЙ Действительный член Академии медицинских наук профессор Н. В.

КОНОВАЛОВ

Действительный член Академии медицинских наук профессор АЛ. МЯСНИКОВ

Действительный член Академии медицинских наук профессор Е. М. ТАРЕЕВ

Член‑ корресповдент Академии медицинских наук профессор И. Н. ФИЛИМОНОВ

Профессор И. С. ГЛАЗУНОВ

Профессор РА ТКАЧЁВ

Доцент В. И. ИВАНОВ‑ НЕЗНАМОВ

(Гэзета «Правда», 6 марта 1953 г. )

В связи с тем, что методу электрографического исследования больного уделялось внимание в правительственных сообщениях и в последней истории болезни, остановимся на нём подробно. Тем более что мне удалось установить несколько ранее неизвестных и весьма необычных фактов.

Из историй болезней следует, что за всю жизнь Сталину было сделано всего четыре электрокардиограммы. Первая и единственная (! ), когда он был в сознании ‑ 9 сентября 1926 года. Тогда «Электрокардиограмма при анализе показала правильный ритм, нормальную функцию проводящей системы и при наличии двухфазности зубца Т в 3‑ м отведении возможность асинхронизма в работе обеих половин сердца». (Заключение доктора Черногорова). Вот эта электрокардиограмма

В «единственность» этой прижизненной электрокардиограммы не верится совершенно, тем более, что проф. Валединский писал в воспоминаниях об ЭКГ, сделанной Сталину в 1927 г. Мало того, что и эта ЭКГ в истории болезни отсутствует, нет также ни одной электрокардиограммы, снятой у Сталина до 2 марта 1953 года.

Перед описанием случившегося с последними электрокардиограммами Сталина, вкратце остановимся на истории этого метода исследования сердца, тем более, что почти каждый человек рано или поздно с ним знакомится на личном опыте. Это поможет нам понять, что же происходило с электрографическими исследованиями до марта 1953 года и позднее.

Электрокардиография ‑ метод графической регистрации изменений во времени биопотенциала сердца, отведённого от поверхности тела. Анализ биоэлектрических потенциалов позволяет оперативно выявлять опасные нарушения деятельности сердечнососудистой системы с целью их немедленной коррекции.

За 100 с небольшим лет с 1903 года ‑ времени изобретения этого метода голландским учёным Виллемом Эйнтховеном, в 1926 году ставшим лауреатом Нобелевской премии, произошли колоссальные научные сдвиги. Размещая положительный и отрицательный электроды на различных участках тела, измеряют разность потенциалов между ними. Такая пара электродов называется электрографическим отведением.

В 1912 году В. Эйнтховен зафиксировал три стандартных отведения и впервые применил сокращение «ЭКГ». (Как видно из приведённой выше первой ЭКГ Сталина, столько же отведений зафиксировано в 1926 году). В 1932 г. были введены точки грудных отведений, а в 1942 г. Э. Гольдбергер предлагает отведения aVR, aVL и aVF.

В настоящее время в клинике принято использовать 12 отведений.

В Советском Союзе методу электрографического исследования сердца придавалось большое значение. Первые советские руководства и монографии по электрокардиографии написаны Л. И. Фогельсоном (1928, 1948), П. Е. Лукомским (1943), В. Е. Невзлиным и С. Е. Карпай (1948, 1959).

Центр научных разработок находился в Институте терапии, которым руководил член Академии медицинских наук СССР, директор Института терапии АМН СССР, профессор А. Л. Мясников. В начале 50‑ х годов там была лучшая в стране электрокардиографическая лаборатория. Метод активно распространялся во всех лечебных и научных учреждениях. Для его популяризации и обучения медицинского персонала печатались соответствующие материалы. К здоровью своего «контингента» в Лечебно‑ Санитарном Управлении Кремля, как следует из приводимого ниже примера, относились внимательно.

«Пациент Н., 1906 г. рождения, должность ‑ заместитель наркома (министра). Наблюдался в Центральной поликлинике и в Кремлёвской больнице с 28. 08. 1943 г. по 27. 07. 1945 г. и с 24. 02. 1951 г. по 10. 01. 53 г. Основное заболевание‑ гипертоническая болезнь I степени, начальный коронарокардиосклероз. За этот период Н. было сделано 6 электрокардиограмм и выполнено 4 рентгенологических исследования. В течение четырёх лет пациент прошёл 3 диспансеризации, включавших весь комплекс медицинских исследований.

Специалисты, консультировавшие продиспансеризованного: невропатолог, отоларинголог, хирург, стоматолог, терапевт.

Специальные обследования при диспансеризации.

Лабораторные анализы: крови ‑ общий анализ, РОЭ, биохимические: на сахар, остаточный азот, холестерин, билирубин, вязкость; серологические ‑ РВ, Канна; на дизентерийные бациллы: мокроты ‑ общий, на БК.

Рентгеноскопия: грудной клетки, желудка, кишечника; рентгенография: черепа, придаточных полостей носа, зубов; ЭКГ».

Судя по перечисленным обследованиям, даже к «рядовому пациенту» отношение в Лечсанупре было весьма серьёзное. Если в 40‑ х годах медицинский документ назывался «историей болезни», то в начале 50‑ х годов это ‑ Лечебно‑ профилактический Журнал.

По мере совершенствования электрографического метода исследования, увеличивалось количество отведений, с которых снимали необходимые параметры. Если на ЭКГ, снятой у Сталина в 1926 году, зафиксировано только 3 отведения, то в Кремлёвской больнице у больного Н.: в 1943 году ‑ 4, в 1951 ‑ 5, в 1952 ‑ 10 января 1953 ‑ 7, а у Сталина 2‑ 5 марта 1953 года ‑ 9 отведений.

Документы, находящиеся в истории болезни Сталина, хотят убедить нас в том, что исследования сердца в течение всей жизни у него не проводились (и это при якобы имевших место инсультах и инфарктах). «Рядовому» заместителю наркома за четыре года сделали бэлектрокардиограмм, а главе государства ‑ за 27 лет – ни одной?

Все утверждения о том, что Сталин был человеком болезненно подозрительным, врачам не доверял, а лечился только у своего помощника бывшего ветеринара А. Н. Поскрёбышева, в высшей степени несостоятельны.

Об этом свидетельствует не только и не столько приведённые выше Хронология болезней Сталина и «Домашняя аптечка», но и, в значительной степени, обилие (их сохранилось 113) результатов лабораторных анализов. Однако следов простого и надёжного электрографического исследования нет.

Три следующие (после 1926 года), они же и последние электрокардиограммы были сделаны Сталину уже в бессознательном состоянии. Остальные кардиограммы из историй болезни изъяты, вероятно, для того, чтобы нельзя было их сравнить с теми, которые имеются. Изъятые ЭКГ очень бы помогли в установлении причин кровавых рвот и поносов в 1946, 1947 и 1950 годах, а также внесли бы ясность в обоснованность заявлений об инфарктах и инсультах.

В записях о последних днях жизни и о смерти Сталина член Академии медицинских наук СССР, директор Института терапии АМН СССР, профессор Мясников рассказал:

«На следующее утро, четвёртого, кому‑ то пришла в голову идея, нет ли вдобавок ко всему инфаркта миокарда. Из больницы прибыла молодая врачиха, сняла электрокардиограммы и безапелляционно заявила: «Да, инфаркт». Переполох. Уже в деле врачей‑ убийц фигурировало умышленное ^диагностирование инфаркта миокарда у погубленных‑ де ими руководителей государства теперь, вероятно мы... Ведь до сих пор мы в своих медицинских заключениях не указывали на возможность инфаркта. А они уже известны всему миру». 17 (. Жирный шрифт мой).

Странно, что идея снять ЭКГ пришла в голову не профессору‑ кардиологу Мясникову, а «кому‑ то».

О еде» мы достаточно подробно говорили, когда обсуждали роль В. Н. Виноградова в гибели Калинина, Щербакова и Жданова.

Дата ‑ 4 марта 1953 года весьма странная. ЭКГ с такой датой в истории болезни нет. Тем более, что в опубликованном в «Правде» Бюллетене о состоянии здоровья И. В. Сталина на 16 часов 5 марта (где, кстати, стоит подпись и Мясникова) есть ссылка на ЭКГ, снятые 2 марта и в 11 часов 5 марта.

В истории болезни находятся три электрокардиограммы, якобы сделанные Сталину 2‑ го (время не указано) и две 5‑ го (в 11 и в 15 часов) марта 1953 года. В Рукописном Журнале есть упоминание лишь об одной ЭКГ, снятой в 10. 20 5 марта.

На каждом из трёх листов, размером А4 (стандартный лист) наклеены по 9 полос плёнок, каждая из которых отображает одно отведение.

Несмотря на то, что в рукописном черновике в истории болезни описания электрокардиограмм выглядят весьма правдоподобно, я провёл их сопоставление с описаниями, сделанными современными медиками.

Для чистоты эксперимента копии ЭКГ Сталина были показаны автором пяти врачам ‑ специалистам из разных лечебных и научных медицинских учреждений, имеющим стаж работы в кардиологии не менее 20 лет.

Все кардиологи, несмотря на заметные расхождения в частоте желудочковых сокращений в минуту и некоторые другие, подтвердили, в основном, те же изменения в сердце пациента, которые были описаны врачами в 1953 году. Однако, если тогда было указано, что они произошли в задней стенке левого желудочка, то сегодня все специалисты заключили, что нарушения произошли в верхушечной и передне‑ боковой стенке. Все врачи на вопрос: «Могла ли произойти случайная ошибка при описании ЭКГ? » ответили отрицательно: «Профессионал такой ошибки допустить не мог».

Вот фрагмент заключения одного из врачей, выполненного в 2007 году: «Мерцательная аритмия. R(S)TcemeHT в I, II стандартных отведениях опущен, в грудных отведениях С1‑ СЗ ‑ подъём выше изолинии. Снижение амплитуды зубца Rb С1‑ СЗ. Данные изменения на ^[15] ЭКГ характерны для нарушения кровоснабжения миокарда передней стенки левого желудочка».

За 50 лет представление о местоположении и само местоположение передней и задней стенок левого желудочка сердца не изменились, и измениться не могли. Но тогда почему эти ЭКГ попали в историю болезни Сталина? Быть может, и из‑ за этих явных разночтений изъяты прижизненные ЭКГ, снятые до 2 марта 1953 года? Их не могли не делать Сталину в более ранний период, но сравнивать не с чем. Как и с упомянутой Мясниковым электрокардиограммой от 4 марта 1953 года. Её в документах тоже нет. Почему? Как мог профессор‑ кардиолог забыть про другие электрокардиограммы?

Как мы видели в Рукописном журнале истории болезни И. В. Сталина, подробнейшим образом (иногда буквально через несколько минут) отражено состояние больного и все действия медицинского персонала. Но упоминание о снятии электрокардиограммы в Рукописном журнале есть только один раз ‑ 5 марта в 10 ч. 20 м.: «Взята кровь на анализ и сделана электрокардиограмма». Несмотря на наличие ещё двух электрокардиограмм за 2 и 5 марта (15 часов) записей о них, как и об упомянутой Мясниковым ЭКГ за 4 марта, в журнале нет.

Было обнаружено ещё одно весьма красноречивое обстоятельство ‑ на описаниях ЭКГ в печатном виде стоят даты 2 и 5 июля 1953 г.

Можно объяснить «июль» на описаниях ЭКГ и на черновике П. Е. Лукомского понятным желанием привести в порядок, «отполировать», медицинские документы. А как быть с перемещением задней стенки левого желудочка сердца в описаниях 1953 года на место передней? Как она смогла туда перекочевать через пятьдесят лет?

Всё это может свидетельствовать о том, что электрографические исследования, датированные 2 и 5 марта 1953 года, фальсифицированы.

Для иллюстрации этих фактов ниже публикуются копии черновиков описаний ЭКГ за 2‑ е и окончательного варианта за 5‑ е июля, а также копии всех электрокардиограмм, находящихся в историях болезни. На обратной стороне одного из листов, на котором наклеены 9 плёнок, тонким карандашом написано «5 июля 1953 г. »

Как видно из Рукописного журнала, у постели Сталина дежурили врачи, которые в то время представляли цвет не только советской, но и мировой медицины.

Среди них ‑ выдающиеся терапевты‑ кардиологи П. Е. Лукомский, Е. М. Тареев, А. Л. Мясников. Разве могли такие специалисты перепутать или не заметить подмены электрокардиограмм с указанием задней стенки левого желудочка сердца, а не передней?

С учётом того, что на чистовом экземпляре Эпикриза (заключения о болезни) дата отсутствует, вероятно, подмена самих ЭКГ произошла уже

после его подписания академиками.

Л. П. Берия к фальсификации историй болезней никакого отношения иметь не мог по простой, но трагической причине ‑ 26 июня 1953 года он был убит. В том числе, вероятно, и для того, чтобы не дотянулся до посмертных медицинских документов Сталина, которые бы по свежим следам многое бы рассказали о причинах его смерти. А Берия был к этому очень близок. Нет ли связи недельной разницы между днём его убийства и датой «2 июля», проставленной на первой «ЭКГ Сталина» в марте 1953 г.?

Павел Евгеньевич Лукомский был не только одним из основоположников советской электрокардиографии и крупнейшим специалистом по сердечно‑ сосудистой патологии (коронарной недостаточности, инфаркту сердца и ревматизму), но и отличался «высокой инициативностью и настойчивостью, а также большой принципиальностью» («Советская медицина». 1959, №9, с. 148).

Но как высокопрофессиональный врач Лукомский мог не знать истинную причину смерти Сталина? Поверить в это чрезвычайно трудно. По моему твёрдому убеждению он выполнял чьё‑ то распоряжение. Ведь только ему, главному терапевту Минздрава СССР, могли приказать фальсифицировать историю болезни. Кто приказал? Тот, кто был больше всех заинтересован в уничтожении следов преступления ‑ убийства Сталина, его отравления. Без ведома первого лица государства, которым стал Хрущёв, никто к тайне смерти Сталина, а значит, к истории его последней болезни и прикоснуться не мог.

Павел Евгеньевич был вынужден делать эту, без преувеличения, историческую работу, и сделал её так, как подсказывала его совесть. Что это выполнил именно он, подтверждает факт ‑ все правки на черновиках истории болезни и Эпикриза сделаны рукой Лукомского.

Несмотря на исправление врачом Петровой в черновике римской цифры месяца VII (июль) на III (март), машинистка, зная, что на дворе лето, во время его перепечатки уверенно поставила «2/VII‑ 53 г. »

 

 

 

 

Как человек принципиальный и честный Лукомский не мог не переживать личную драму, понимая, что если он выполнит указание Хрущёва, то станет соучастником грандиозного обмана ‑ фальсификации причины смерти Сталина.

Теперь становится понятным, почему на черновом экземпляре в истории болезни перед направлением его машинистке Лукомский своей рукой написал « июля» 1953 г. и на описаниях ЭКГ оставил даты 2 и 5 июля. Это было сделано для того, чтобы временное несоответствие (март‑ июль) когда‑ нибудь заметили, обратили на него внимание будущие исследователи.

Фундаментальные медицинские исследования прямо связывают отравления с нарушениями сердечно‑ сосудистой системы. В Центральной научно‑ медицинской библиотеке этой теме отведён специальный раздел: «Действие лекарственных веществ, биопрепаратов и ядов на ЭКГ». (Поэтому не сохранились и ЭКГ, сделанные во время болезней Сталина в 1946, 1947 и 1950 гг. )

Выполняя приказ Хрущёва, чтобы настоящие электрокардиограммы не выявили факт последнего отравления, Лукомский их из истории болезни изъял и «фальсифицировал» медицинские документы.

Те, кому было поручено наблюдать за выполнением поручения по сокрытию Лукомским истинной причины смерти Сталина, вероятно, расшифровывать и читать электрокардиограммы не умели. Поэтому им и в голову не могло прийти сравнивать ЭКГ с их описаниями.

Это профессор учёл при осуществлении задуманного. Это был риск, так как не было гарантии, что среди врачей не окажется осведомитель, а среди осведомителей врач. Но это был шанс оставить не только в истории болезни, но и в Истории свидетельство о том, что произошло на самом деле. И этот шанс Лукомский использовал в полной мере.

Вот почему результат вопреки желанию Хрущёва получился прямо противоположный.

Выводы из анализа имеющихся ЭКГ и их описаний представляются такими:

1. Врачи, выполняя приказ о фальсификации, подменили настоящие электрокардиограммы на чужие, которые должны были скрыть факт отравления Сталина.

2. Под руководством П. Е. Лукомского поручение о замене настоящих ЭКГ выполнили, но заменили такими, которые из‑ за явных различий с описаниями, сохранившимися в истории болезни (перемена задней и передней стенок сердца), должны были сказать о фальсификации и, следовательно, об отравлении Сталина.

Они через полвека и сказали.

А как иначе объяснить перемену задней стенки левого желудочка сердца на переднюю?

В завершение этой драматичной истории небольшой штрих.

Лукомский был единственным именитым врачом, которому доверял Хрущёв до самой своей смерти.

«Он категорически отвергал всех, кто хоть в какой‑ то степени был связан с его бывшим сподвижником и другом Брежневым и новым руководством страны. Единственное исключение он делал для профессора П. Е. Лукомского, которого он давно знал» (Е. И. Чазов. Здоровье и власть. М., 1992, с. 33).

До последних дней Хрущёв, судя по этому свидетельству Чазова, верил только Лукомскому. Быть может, потому, что их связывала тайна смерти Сталина? Но, конечно же, Хрущёв и предположить не мог, что тайны, благодаря Павлу Евгеньевичу, уже не было.

Анализ электрографических исследований, установление факта подмены ЭКГ для сокрытия настоящей причины смерти Сталина, а также отсутствие ЭКГ 1946, 1947 и 1950 и других лет позволяют положительно ответить на вопрос, над которым долго ломали копья: «Был ли он отравлен? ». Наличие различных гипотез относительно того, как это произошло, не могут изменить главного вывода ‑ смерть Сталина была насильственной.

Думаю, что с полным основанием можно и нужно говорить о подвиге профессора Лукомского. Отдадим должное его мужеству и не забудем об его безвестных помощниках ‑ отважных и порядочных людях, которые таким сложным и рискованным для себя способом донесли правду до наших дней.

Остаётся лишь удивляться волкогоновым, фурсенкам и прочим «генерал‑ академикам», которые видели те же документы, но не сумели разглядеть главное.

Рассмотрим теперь «Акт анатомического исследования тела Иосифа Виссарионовича Сталина» и приключения с ним. Хранящийся в Истории болезни документ гласит:

«Исследование произведено 6 марта 1953 года. Начато в 4 часа утра и окончено в 13 часов того же дня.

Исследование проводила комиссия в составе:

Министр здравоохранения СССР Третьяков АФ.

Начальник Леч. Сан. Упра Кремля Куперин И. И.

Президент Академии Медицинских наук СССР академик Аничков Н. Н.

Действительный член Академии Медицинских наук СССР, профессор Скворцов М. А Член‑ корреспондент Академии Медицинских наук СССР, профессор Струков А. И. Член‑ корреспоеденг Академии Медицинских наук СССР, профессор Мардашев С. Р. Главный патологоанатом Министерства здравоохранения СССР, профессор

Мигунов Б. И.

Профессор Русаков А. В.

Доцент Усков Б. Н.

При исследовании присутствовали:

Главный терапевт Министерства здравоохранения СССР профессор Лукомский П. Е. Действительный член Академии Медицинских наук СССР, профессор Коновалов Н. В. Действительный член Академии Медицинских наук СССР, профессор Мясников А. Л. Профессор Евдокимов А. И. и сотрудники Лаборатории при Мавзолее В. И. Ленина Профессор Кушко В. М.

Доцент Авцин АП.

Кузнецов И. С.

Дебов С. С.

ОбысовАС.

Шестаков ИД. »

Вот отрывок из упомянутой рукописи профессора Мясникова:

«Шестого марта в 11‑ 12 часов дня на Садово‑ Триумфальной во флигеле во дворе здания, которое занимает кафедра биохимии 1 ‑ го МОЛМИ, состоялось вскрытие тела Сталина. Присутствовали из состава консилиума только я и Лукомский. Были типы из охраны. Вскрывал А. И. Струков, профессор 1‑ го МОЛМИ, присутствовал Н. Н. Аничков (президент АМН), биохимик профессор С. Р. Мардашев, который должен был труп бальзамировать, патологоанатомы: проф. Скворцов, Мигунов, Русаков».

Понятно, что всю бригаду из 19 человек запомнить трудно (хотя министра и можно было бы). Бог с ней, с большей половиной в 11 человек и с персональным составом. Все устали. Кто‑ то и поспать поехал, чтобы снять чудовищное напряжение последних дней. А подписать бумагу и потом можно, кто же осудит? Тем более, что главного судью не лечить, а вскрывать повезли. Это понятно. Но кто из них мартовскую ночь с днём перепутал? По Акту, в котором указан и Мясников, вскрытие начато в 4 часа утра, когда на дворе ещё темно, а в воспоминаниях он пишет, что было «11‑ 12 часов дня».

Необходимо отметить, что в Протоколе № 1 заседания Комиссии по организации похорон т. Сталина сказано:

«1. Комиссия считает целесообразным вскрытие и долговременное бальзамирование тела товарища Сталина произвести в специальной лаборатории мавзолея В. И. Ленина».

Если допустить, что вскрытие производили именно там, то непонятно, что делал Мясников «в 11‑ 12 часов дня на Садово‑ Триумфальной», находившейся неподалёку от площади Восстания (теперь Кудринской). Однако в воспоминаниях охранников тоже фигурирует именно это место. И маршрут в Дом Союзов, по описанию сопровождавших тело, начинался от площади Восстания.

Бальзамирование (а не вскрытие) тела Сталина проводили, как записано в Протоколе № 1 заседания Комиссии по организации похорон действительно в лаборатории Мавзолея В. И. Ленина. Из докладной записки министра здравоохранения СССР А. Ф. Третьякова:

«Докладываю, что 10 марта с. г. приступили к бальзамированию тела И. В. Сталина для длительного хранения.

... К бальзамированию тела И. В. Сталина мною привлечены: профессор Мардашев С. Р. (биохимик, директор лаборатории при Мавзолее)... ». ¹⁸

А вот, что рассказывал в 1995 году писателю Ф. Чуеву бывший фактический начальник охраны Сталина, тогда заместитель министра государственной безопасности СССР B. C. Рясной:

«... я снарядил машину с задней дверью, в неё положили тело на носилках, рядом ‑ две машины охраны, и поехали. Подъезжаем к Киевскому вокзалу, а там народ гуляет, танцы, пляски, свадьба, что ли... Никто ещё ничего не знает, по радио объявят только утром. Свадьба нас не пропускает:

– Товарищ генерал, выпейте с нами рюмочку! (Это какая же должна быть свадьба, чтобы в рабочий день в 3‑ 4 часа утра перекрыть режимную трассу ‑ Можайское шоссе ‑ и препятствовать проезду спецмашин? ‑ И. Ч. )

Знали б они, что я везу в машине тело мёртвого вождя! Упросили, толпа разошлась, машины поехали на Садовое кольцо к площади Восстания.

Привезли и долго ждали врачей. Третьяков звонит, волнуется... ». Это тот, который в 4 часа утра уже вскрытие начал. Ф. Чуев продолжает:

«А Рясной заранее отправил своих помощников на десяти машинах по разным адресам за врачами... Кое‑ как собрали человек пять врачей (а где же ещё 14? ‑ И. Ч), и стали они полосовать мёртвое тело Сталина. Рясной видел всё, ему полагалось по службе, но не выдержал и отошёл в сторону. Ждёт Хрущёва, он должен был приехать, как договорились, ко вскрытию, но появился только утром, когда Сталина уже одели в привезённый из чистки мундир. Почему‑ то опоздал Никита Сергеевич на несколько часов. Назначено было ехать по кольцу к площади Маяковского, оттуда ‑ по улице Горького в Колонный зал Дома Союзов.

– Нет, так мы не проедем, ‑ говорит Хрущёв, ‑ уже народу полно, объявили! И решили «обмануть» народ. Поехали по улице Качалова, как говорится, «дворами» к Колонному залу».

И что же получается? По Акту начали вскрытие в 4 часа утра комиссией в составе 19 человек, закончили работу в 13 часов. С. Аллилуева в книге «Двадцать писем другу» указывает время выезда с Ближней дачи машины с телом Сталина: «Поздно ночью, ‑ или, вернее,

18 Н. С. Черушев. Коменданты Кремля в лабиринтах власти. М., 2005, с. 554.

под утро уже, приехали, чтобы увезти тело на вскрытие».

По Рясному ночью «кое‑ как собрали человек пять врачей», а утром уже обрядили Сталина в мундир и с Хрущёвым поехали в Дом Союзов. И вот тогда в «11‑ 12 часов дня» подъехал Мясников с бригадой в восемь врачей и что стал делать‑ то? Тем более, что Комиссия по организации похорон постановила вскрытие проводить в лаборатории Мавзолея.

Теперь посмотрим фактуру Акта вскрытия.

Одиннадцать листов размером А4 напечатаны через полтора интервала на пишущей машинке № 89 и с левой стороны вверху имеют несколько отверстий от степлеров.

На двух последних, несколько более тёмных по сравнению с другими листах напечатан патолого‑ анатомический диагноз и эпикриз и находятся по виду оригинальные подписи всех членов комиссии. На этих листах слева вверху имеются отверстия, но неровные, типа дыр, размером более 2 мм, при толщине скрепок 0, 5 и 0, 7 мм. Они свидетельствуют о том, что эти листы многократно прикреплялись к различным, каждый раз к разным вариантам Акта вскрытия, степлерами большого и малого размера.

 

На последнем листе с подписями врачей, на оборотной его стороне, сверху слева простым карандашом написано: «19. 1. 1954 г. », ниже, синей шариковой ручкой наискосок: «5. III. 1953 г. 21 час 50 мин. ».

Особого внимания заслуживает шрифт и сама пишущая машинка №89. В процессе печатания шрифт испытывает значительные напряжения. Сплавы, из которых изготавливали различные шрифты в 1940‑ 50 годах, состояли из свинца, сурьмы, олова и цинка; содержание их в сплаве характеризует твёрдость, вязкость и истирание, т. е. физическую стойкость и его износ. В процессе изготовления и под влиянием механических нагрузок во время работы происходит индивидуальный износ каждой буквы шрифта. Поэтому он (износ), как и отпечаток каждого пальца человека, имеет свои отличительные признаки.

Если в 1953 году, когда подписывали Акт, пишущая машинка, хоть и имела характерные особенности, но была новая или почти новая.

Впоследствии её не берегли только для печати вновь изменяемого и редактируемого текста Акта, а использовали регулярно для повседневной работы. С хозяйственной точки зрения это было разумно. Но для воспроизведения первоначального вида документа это было неправильным, потому что механический износ всех её агрегатов и частей постоянно увеличивался. На последнем, дошедшем до нас экземпляре Акта, пишущая машинка выглядит весьма потрёпанной и состарившейся ‑ изменились расстояния между буквами как по горизонтали, так и по высоте. Стало иным их расположение при различных буквосочетаниях. А характерные дефекты самих букв остались почти такими же, как и прежде. Это прекрасно видно при сравнении с листами, на которых остались оригинальные подписи, ‑ должности и звания врачей, подписавших документ, напечатаны на той же пишущей машинке № 89, но, видимо, очень давно.

Вероятно, работу по изменению Акта в каждый временной период делали разные люди, которые выполняли каждый раз только одну конкретную задачу. В связи с этим они видели только последний вариант Акта и не могли знать, что сделано их даже совсем близкими предшественниками. Поэтому столько дыр от степлеров на листах с подписями академиков. Но зачем это нужно было делать, если всё соответствовало действительности?

В Акте весьма подробно, даже слишком натуралистично (не буду цитатой травмировать читателя), описан каждый палец ног. Но составителям последнего варианта Акта скорее всего и не положено было знать, что содержится в другой папке. А в ней есть документ, в котором, как видел читатель, врачи ещё в 1926 году отметили сращение двух пальцев на левой ноге. Об этом в Акте нет ни слова.

Значительная часть историй болезней Сталина имеет разночтения, неточности, пробелы и не отвечает требованиям объективного источника информации, способного обеспечить беспристрастное изучение картины здоровья, болезней и смерти этого человека.

Если допустить, что Сталин умер своей смертью от старости, то зачем нужно было вносить столько изменений в истории болезней?

Возникает вопрос: «Почему Хрущёв не поручил сжечь все медицинские документы Сталина? ». Всё было бы значительно проще ‑ не было бы необходимости громоздить их многочисленные фальсификации.

Для сокрытия своих кровавых дел Хрущёв приказал в 1955 году изъять и уничтожить все документы из архивов госбезопасности, на которых стояла его подпись. Три небольшие папки с историями болезней Сталина ни в какое сравнение не идут с объёмом сотен тысяч дел людей, расстрелянных и репрессированных по воле Хрущёва на Украине, в Москве и в Московской области. И гадали бы мы, кто уничтожил истории болезней: Сталин или Берия? А так имеем красочную картину убийств их обоих. (О том, что произошло с Л. П. Берией, поговорим позже). Молодец, Никита Сергеевич, всех перехитрил! Но больше всех ‑ самого себя.

Очень интересен и такой факт: документ «Свидетельство о смерти И. В. Сталина» пока не найден. А быть может, его и не было. И вправду ‑ кому свидетельствовать, если весь мир об этом знает?

Вот и всё о сохранившихся либо об отсутствующих по разным причинам медицинских и юридических документах.

Специалисты‑ врачи, в их числе кардиологи и токсикологи, могут не только квалифицированно прокомментировать оставшиеся медицинские свидетельства и имеющиеся данные, но и оценить действия своих коллег с учётом уровня науки того времени. При изучении этих материалов нельзя забывать, что со времени описываемых событий прошло уже больше 50, а то и 80 лет. За это время изменились не только методы лечения, но и понимание причин и следствий болезней. Далеко шагнула вперёд не только наука, но и техника их диагностики и лечения.

Особенно, конечно же, интересно мнение токсикологов. Почему, например, бактериологические анализы в 1946, 1947 и 1950 годах давали отрицательные результаты и почему пропали другие, кроме сделанных 2 и 5 марта, ЭКГ? Или почему не делались химические анализы материала, взятого в 8. 20 утра 5 марта 1953 г.?

 

***

 

... Вспоминается Колонный зал Дома Союзов в морозные мартовские дни 1953 года. Мне было тогда 9 лет, но помню всё, будто это было вчера. Если вы вспомните себя в этом возрасте, то легко поймёте меня.

Мой отец участвовал в подготовке и проведении похорон. 8 марта на служебном автобусе с отцом и сестрой мы подъехали к шестому подъезду Дома союзов со стороны Пушкинской улицы. (Через пятьдесят лет ни я, ни сестра не вспомнили о присутствии каждого из нас в Колонном зале ‑ время и само событие вычеркнуло нас из памяти). В зале приглушённо звучали траурные мелодии, было сумрачно. От хвои венков и, казалось, от слёз воздух в зале был терпким и горьким.

С правой стороны от возвышения, на котором стоял гроб, было несколько рядов скреплённых между собой простых деревянных кресел с откидывающимися сидениями, которые, как рассказывал мне потом отец, принесли из расположенного напротив кинотеатра «Стереокино» (В нём демонстрировались фильмы, как теперь говорят, в формате 3D). Кто‑ нибудь, наверное, ещё помнит этот кинотеатр.

Перед рядами кресел стояли обычные стулья, на которых сидели дети Сталина, их родственники и знакомые. За ними, в рядах, было много людей, но все сидели очень тихо, разговоров не было. Лишь иногда слышалось журчание жидкости, наливаемой в поминальные рюмки.

Сиденья у кресел были откидные и я, пробравшись между рядами, сел почти рядом с военным в иностранной форме (советскую военную форму мы, мальчишки, знали хорошо). Мы долго сидели и смотрели на Сталина, который лежал совсем близко в ярких лучах прожекторов. Когда настало время уходить, я неловко соскочил с сиденья, и оно с громким стуком встало в вертикальное положение. Я с опозданием придержал его и, словно извиняясь, посмотрел на военного. В этот момент он повернулся ко мне, мы встретились глазами. Тогда я первый раз в жизни увидел, как плачет взрослый мужчина. По щекам седого военного текли самые настоящие, большие блестящие слёзы.

Поражённый, я застыл и стоял, пока меня дважды не окликнули. Военный слегка кивнул мне головой, и я, наверное, только после его молчаливой команды закрыл распахнутый от удивления рот и направился к выходу. Его слёзы произвели на меня ошеломляющее впечатление. Такое же неизгладимое, как спящий в гробу Сталин.

Полное скорби лицо плачущего военного я запомнил на всю жизнь. Его имя мне сказал отец. Моим соседом по печальной скамье был Маршал Советского Союза, а в то время ещё Маршал и Министр обороны Польши Константин Константинович Рокоссовский.

РЕЧЬ СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА МОСКОВСКОГО И ВСЕЯ РУСИ АЛЕКСИЯ ПРЕРЕД ПАНИХИДОЙ ПО И. В. СТАЛИНЕ,

СКАЗАННАЯ В ПАТРИАРШЕМ СОБОРЕ В ДЕНЬ ЕГО ПОХОРОН (9 МАРТА 1953)

Великого Вождя нашего народа, Иосифа Виссарионовича Сталина не стало. Упразднилась сила великая, нравственная: сила, в которой народ наш ощущал собственную силу, которую он руководился в своих созидательных трудах и предприятиях, которою он утешался в течение многих лет. Нет области, куда бы не проникал глубокий взор великого Вождя. Люди науки изумлялись его глубокой научной осведомленности в самых разнообразных областях, его гениальным научным обобщениям; военные ‑ его военному гению; люди самого различного труда неизменно получали от него мощную поддержку и ценные указания. Как человек гениальный, он в каждом деле открывал то, что было невидимо и недоступно для обыкновенного ума.

Об его напряженных заботах и подвигах во время Великой Отечественной войны,

об его гениальном руководстве военными действиями, давшими нам победу над сильным врагом и вообще над фашизмом; об его многогранных необъятных повседневных трудах по управлению, по руководству государственными делами ‑ пространно и убедительно говорили и в печати, и, особенно, при последнем прощании сегодня, в день его похорон, его ближайшие соработники. Его имя, как поборника мира во всём мире, и его славные деяния будут жить в веках.

Мы же, собравшись дл

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: