Раздел 2. Принцип справедливости в правотворчестве

РАЗДЕЛ 2. ПРИНЦИП СПРАВЕДЛИВОСТИ В ПРАВОТВОРЧЕСТВЕ

2. 1. Идея справедливости в правотворчестве.

Правотворчество – самый главный этап становления справедливости в праве. Это логично, поскольку правотворчество – это этап порождения права, его формирования и оформления. Он вбирает в себя импульсы, влияющие на движение права, как собственно правовое, так и политическое, экономическое, специальное.

Но всё же проблема обеспечения справедливости правовых норм и законов приобрела широкое социальное значение, хотя законодательство любого государства исходит из того, что нормативно-правовой акт должен быть воплощением справедливости.

Известный румынский юрист А. Нашиц писал о том, что, решения, на которых останавливает свой выбор законодатель, «призваны служить не чисто юридическим или исключительно юридическим проблемам; они должны содействовать урегулированию важных проблем социального характера» [4, с. 131]. Здесь речь идет об обеспечении «справедливого и соответствующего возможностям данной стадии развития общества удовлетворения всех законных интересов» [4, с. 131].

Идеи справедливости детализируются при разработке отдельных законов и закрепляются в правовых нормах. И уже нормативно закрепленная справедливость внедряется во все области общественных отношений. Все области законодательства должны, в идеале, проводить справедливость в общественные отношения, которые регулируются ими. (5, с. 21).

Существует несколько путей закрепления справедливости как юридической нормы. Первый и самый просто из них – это её непосредственная фиксация в нормативно-правовом акте. Например, в части 1 статьи 60 Уголовного Кодекса Российской Федерации, определяющей общие начала назначения наказания, говорится: «Лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса, и с учетом положений Общей части настоящего Кодекса... » [6, с. 118] Однако, если в законодательном акте не упоминается слово «справедливость», то это не означает, что этому акту чуждо его значение. Как показано Н. А. Чечиной, «все юридические нормы могут быть оценены с позиции морали, а, следовательно, и с позиции справедливости» [7, с. 56. ]Также и в одной из статей Конституции Российской Федерации данный принцип закрепляется путём утверждения непредвзятости и независимости Закона в отношении различных расовых, культурных, социальных, половых и иных разновидностей принадлежности к тем или иным группам: “Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности. Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации” – СТ. 19 Конституции РФ. [8]. Неразрывна связь этих положений проходит красной нитью через многие международно-правовые документы, которые касаются прав человека. Сегодня подобные документы входят в правовую систему России в соответствии с Конституцией Российской Федерации. Особая роль суда в защите прав человека подчеркнута в статье 9 Всеобщей декларации прав человека, согласно которой «каждый человек имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случае нарушения его прав, предоставленных ему Конституцией или законом». [9]. Об этом в своё время высказался и один из известных русских мыслителей И. А. Покровский. Он отстаивал позицию верховенства личности в обществе: “… есть такие «неотъемлемые права», которые никаким законом уничтожены быть не могут, которые даже для государства в целом не досягаемы”. [10, с. 309-310]. Покровский, полагаю, рассуждал именно о тех самых “естественных правах” человека, как их принято называть сейчас. Право на жизнь, не свободу деятельности, свободу мысли и проч. И да, я согласен с ним в том, что закон не властен над этими правами человека, и государство ничего с этим сделать тоже не может. Главным образом потому, что эти “неотъемлемые права” являются таковым не потому, что закреплены как-то конвенцией, а в точности до наоборот – это естественные, природные права человека, которые присущи ему с момента начала его существования. Скорее на основе этих прав строились право и закон, чем наоборот.

Нередко бывает так, что нормы права в своем развитии могут опережать моральные нормы. Я считаю подобные утверждение неверными. Ведь требование морали в отношении одного и того же не в одну минуту становятся однородными. Необходим относительно продолжительный период времени, для того, чтобы соответствующие нормы были усвоены всем населением и заменили прежние нравственные представления. В данный период в структуре морали возможно сосуществование неодинаковых требований. Подобное явление для права недопустимо, поскольку одним решением можно опрокинуть любые правовые нормы, которые себя не оправдали. Однако пока в структуре морали сосуществуют несовпадающие требования, может сложиться ситуация, в которой некоторые правовые нормы окажутся вполне возможно впереди тех нравственных требований, которые характеризуют скорее прошлое, чем будущее морали. Следовательно, право никогда не отрывается от морали в своем развитии, не опережает и не отстает от нее, но оно может опережать или отставать от тех или иных норм, находящихся в противоречии с другими нормами морали. Не вызывает сомнений тот факт, что не всегда субъективные права выступают в качестве нравственной обязанности. Это бывает в случаях, когда они имеют особое значение для социальной жизни, когда их более полная реализация является предпосылкой успешного решения задач, которые стоят перед обществом. Преобразование в области морали юридических прав в нравственные обязанности в целом повышает значение юридических прав.

Любое юридическое правило можно рассматривать как единство цели и средства, цели, ради которой издана правовая норма, средства, с помощью которого правовая норма должна осуществляться. Правовая норма представляет собой реализовавшуюся цель, но только тогда, когда в правовой норме и с ее помощью цель получает официальное признание. Как известно, юридическая норма устанавливает права и обязанности участников общественных отношений. Поэтому будет правильно рассматривать подобные права и обязанности, а также то, что возникает в следствие их осуществления, в качестве целей, которые ставит законодатель. Между тем, одна из данных целей, то есть ближайшая цель, в ее реализованной форме может выступать как средство по отношению к другой отдаленной, перспективной цели, в связи с этим возникает вопрос о том, на сколько справедливы выбранные законодателем средства. Однако перед практикой стоят и иные проблемы: всегда ли справедливая цель оправдывает избранные для ее осуществления средства, допустима ли постановка цели, которая может быть достигнута с помощью применения дурных средств? Но это уже вопросы, касающиеся правоприменительной деятельности.