 |
ПОБЕГ ИЗ ФИРМЫ
|
|
|
|
В алентин Михайлович подходит к офису фирмы, куда его пригласили на собеседование. Внимательно всё осматривает натренированным взглядом. Вот несколько крутых тачек. Среди них трехсотый «Мeрседес»-редкость ещё по тем временам. Домофон с видеокамерой, дверь открывается электросигналом, большие затемнённые окна, облицовка офиса недешёвая. В общем, солидное впечатление. Мужчина нажимает на звонок, называет свою фамилию и цель визита.
Дверь открывается. В приёмной – три охранника. В бронежилетах, с пистолетами и рациями. Кругом – кинокамеры. И все помещения офиса в зеркалах, как будто это не офис, а клиника глазных болезней.
Мужчина раздевается, и охранник провожает его к генеральному директору.
В обставленном чёрной мебелью кабинете за столом, на котором стоят разного типа качающиеся в разные стороны шары-маятники, сидит симпатичный, культурный тридцати трехлетний мужчина, от которого исходит аромат крутого парфюма.
Он показывает на стул 45-летнему уже седому Валентину Михайловичу, который предлагает свои услуги фирме, и начинает доброжелательно с ним беседовать. Генеральный директор листает личный Curriculum vitae кандидата на должность менеджера по продаже товаров. Внимательно смотрит на него:
– Опыт у вас, Валентин Михайлович, есть. А возраст… На возраст я не смотрю. Главное, чтобы у человека было желание работать, чтобы отдача была. И нормальные отношения в хорошем коллективе. Люди у нас работают давно. Сработались. Пото- и соко- выжимающей системы я у себя на фирме не приемлю. Это не мой стиль. Если и приходится иногда перерабатывать, я доплачиваю. Я принимаю вас на работу. Оклад у вас для начала будет сорока пяти тысяч рублей. Плюс премиальные от сделок и продаж. Так что стимул имеется. А дальше – посмотрим. У нас есть своя собственная столовая в офисе. Обед для вас будет бесплатный. Устраивает, Валентин Михайлович?
|
|
|
– Устраивает.
– Вот и хорошо.
Директор по селектору говорит секретарше:
– Инна Михайловна, пригласите, пожалуйста, ко мне Александра Егоровича.
Затем обращается к Валентину Михайловичу:
– Сейчас придёт мой заместитель. Он введёт вас в курс дела. И приступайте. Желаю вам успехов.
– Спасибо. Постараюсь быть вам полезным.
– Ну и отлично.
Валентин Михайлович и Александр Егорович идут по коридору мимо столовой. С ними здороваются два работника фирмы, идущие навстречу:
–Здравствуйте. Здравствуйте, Александр Егорович.
– Здравствуйте. Вот знакомьтесь. Наш новый работник Валентин Михайлович Ермаков. Прошу любить и жаловать.
– Есть любить и жаловать!
Работники проходят мимо столовой.
– Может, зайдём в столовую? Кофейку выпьем.
– С утра кофе не пью, а то на работе не засну.
Вечером в столовой, являющейся одновременно и спальней, и кабинетом, в кресле сидит с большим мобильным телефоном в руке седой семидесяти с лишним лет старик, отец старшего Валентина и младшего Стаса. Его жена лет 55 нервно ходит в халате по комнате, заламывая руки.
Старик звонит Стасу по мобильнику:
– Ты где?
– С ребятами в баре.
– Срочно иди домой! Сколько можно шляться по барам?! Тебе же завтра в институт!
– Папаня, я взрослый человек! Сколько можно говорить одно и то же! Не надо меня грузить! Занимайся своими делами!
– И мать за тебя переживает! Её бы пожалел!
– Я всё сказал! Покедова.
В раздевалке стриптиз-бара перед зеркалом стоит в чёрных плавках мускулистый Стас и напрягает мышцы. Любуется собой. В приоткрывшуюся дверь просовывается гнусная рожа:
– Стас, скоро твой выход. Готов?
– Готов, готов!
Стас берёт флакон с ароматизирующим маслом, выдавливает немного на ладонь и растирает грудь, руки, ноги. Гладит рукой плавки. Звонит мобильный телефон. Стас берёт со стола аппарат:
|
|
|
– На проводе. А, это опять ты, папаня.
Стас выключает мобильник и бросает его на диван:
– Достал! И так жбан раскалывается!
Он трогает рукой голову, строит улыбку в зеркале и выходит из раздевалки.
– Что он сказал? – спрашивает мать Стаса у мужа, – Он приедет? Когда? Дай я с ним поговорю!
– Отключил телефон.
– Я тебе сто раз говорила, не давай ему много карманных денег!
– Я ему очень мало даю.
– Тогда на какие шиши он гуляет? Два-три раза в неделю.
– Не знаю. Может, приятели у него богатенькие. Не знаю.
– А я знаю, что наш младший стал неуправляемым. И грубым. И вообще, мы о нём ничего не знаем. Он хотя бы ещё учится? Надо в институт позвонить, узнать. Вылетит же с первого курса! А сколько сил стоило, чтобы он туда попал! Ты же отец! Повлияй на сына! Или Вальку попроси повлиять на брата!
– Как?! Как?! Что я могу?! Он не слушает. Игнорирует и тебя, и меня! У Валентина семья. Своих дел по горло. Ему тоже несладко. Пятую работу меняет из-за нашей перестройки. Ох уж эти лихие девяностые! Будь она проклята, эта перестройка!
– Я очень за него беспокоюсь. Как бы он не попал в дурную компанию, – стонет женщина. – Вот моя подружка во дворе что рассказывает. Есть у неё знакомая – бухгалтер. Так у неё за эти несколько лет два сына пошли в бандиты. И обоих убили. Только младшего спасла. И так по всей стране. Не один миллион! Целый пласт молодых людей погибли в разборках, в гражданской войне за собственность. Будь прокляты эти люди, приведшие страну к такому!
Или вот ещё рассказывали. У одной женщины сын нанялся в турагентство. А там ведь живой нал и валюта. «Крыша»-реальные пацаны высшей пробы. И пришёл к ним на работу бывший работник «Интуриста». Соблазнил директора организовать детский отдых в Болгарии. По демпинговым ценам за тур отправили 120 детей на море. Практически без охраны, без воспитателей, без спасателей. Кто-то чуть не утонул, кого-то чуть местные не избили и не изнасиловали. Одна деточка сообщила папе, что ей, мол, обед в номер не приносят, как было на Ибице. В общем, отец пришёл к директору жаловаться на плохо организованный отдых. А тот его послал на… Далеко послал. Через час в офис компании вломились восемь человек, обрезали телефоны, избили директора в его кабинете. Приказали всем молчать, иначе размажут по стенкам. Только одна кассирша заперла кассу, выскользнула из офиса и побежала в будку милиционера, охранника посольства Таиланда, ища защиты. Так тот её выгнал.
|
|
|
– Иди отсюда, – говорит и выталкивает её из будки. – Не положено! Хочешь, чтобы меня из-за вас ночью в будке расстреляли?!
Директор турагентства позвал свою «крышу». Была, как это у них называется, стрелка. Решили, что директор и его сотрудник поедут в Болгарию и там наведут порядок. И компенсируют ущерб пострадавшим. Директор свою жену с детьми спрятал в деревне, и они полетели.
Юноше, сыну женщины, который пришёл работать в турагентство, велели переключиться с Испании на Болгарию. Он сказал директору, что так туры безответственно не организуют, тем более детские.
А директор ответил:
– Тогда ты уволен.
Парень радостно написал заявление и выбежал из офиса:
– Живой! Ура! Катитесь вы со своей Болгарией куда подальше!
Жена закончила свой рассказ и молча вышла из столовой, нервно закрыв за собой дверь в коридор. Андрей Николаевич в задумчивости сел за письменный стол и начал нервно перебирать и просматривать свои бумаги.
Ана подиуме в окружении пьяной толпы богатых женщин Стас медленно под музыку раздевается. Одна мадам вскакивает на подиум и, заткнув Стасу сто долларовую банкноту за плавки, хватает его за член. Стасу больно, но он улыбается. Охранник отрывает женщину от Стаса и уводит её с подиума. Женщины беснуются. Рвут на себе одежду – кто как может, выражают своё восхищение стриптизёром…
В столовой офиса - четыре больших стола из светлого дорогого дерева. Каждый – на шесть персон. У трёх столов – деревянные стулья. Но не простые, а с резными сиденьями и спинками. У четвёртого стола стоят резные скамейки. Валентин Михайлович один в столовой. Обедает. Рядом на скамейке лежит его сумка. Обслуживает его пожилая повар-официантка. Она ставит перед ним блюда без выбора. Но всё очень вкусно. Особенно мясо в горшочках.
|
|
|
Обслужив Валентина Михайловича, официантка начинает сервировать соседний стол. По спецзаказу. На столе появляются осетрина, красная и чёрная икра, прочая дорогая снедь.
В столовую в сопровождении телохранителя входит семилетний мальчик и, бросив взгляд на нового работника, садится за стол. Официантка ставит перед ним суп, второе блюдо – на выбор. Но мальчик, поковыряв вилкой всё что можно, ничего не ест.
Официантка не знает, с какой стороны подойти к ребёнку:
– Деточка, что же ты ничего не ешь? Так нельзя. Надо кушать. Вот икорка. Покушай хоть немного. Чтобы сильным стать. Не расстраивай папочку.
– Тетя Маша, я ничего не хочу. Сыт. Разве что котлетку.
– Вот фрукты и мороженое твоё любимое.
– Спасибо. Не хочу больше ничего.
Он встаёт и садится напротив Валентина Михайловича. Официантка сразу переносит все блюда на их стол и расставляет перед мальчиком.
– Как тебя зовут? – обращается юнец к Валентину Михайловичу.
– Для тебя я дядя Валя.
– Ты у моего папы работаешь?
– Да.
– Недавно?
– Три дня.
– А ты не бандит?
– Нет, не бандит.
– А то бандиты придут и всех нас поубивают. А папа тебя проверял?
– Наверное, проверял, – удивляется вопросу Валентин Николаевич.
– А что у тебя в сумке? Не бомба?
– Нет, не бомба.
Валентин Михайлович открывает сумку, показывает её содержимое.
Мальчик встаёт и благодарит официантку:
– Спасибо, тётя Маша.
– На здоровьице, соколик.
Юнец уходит, кинув ещё раз подозрительный взгляд на Валентина Михайловича.
– Какое же у этих детей несчастное детство, если он в семь лет такие вещи на полном серьёзе говорит. Как мне их жаль, – говорит Валентин Михайлович официантке.
– Кандидат в неврастеники или в психи, – отвечает та, убирая со стола посуду, и вдруг, испугавшись сказанного, замолкает, зажимая рот рукой.
– Клиника ребёнку светит, – продолжает Валентин Михайлович.
– Только вы ни-ни, – шепчет ему испуганно официантка, настороженно оглядываясь. – Вадим Анатольевич хороший. В такое время фирму вытянуть! Какие нервы нужны и храбрость! И человеком при этом остаться! Медаль «За отвагу» можно ему за это дать. А сына балует. Это да.
– Я хороших людей сразу различаю, – успокаивает Валентин Михайлович тётю Машу. – Иначе бы не стал здесь работать. Не беспокойтесь, всё будет хорошо. И мальчика этого, бог даст, минуют все напасти недавних лет. Может, ещё всё потихоньку наладится?
–Дай-то бог, – перекрестилась пожилая официантка...
Стас звонит в квартиру, обитую кожей. Дверь открывает разодетая в пух и прах 60-летняя дама. У неё вызывающий вырез на платье.
|
|
|
– Фаина Романовна?
– Да.
– Здравствуйте, очаровательная Фаина Романовна, – Стас целует ей пухлую руку. – Приглашали на пятнадцать часов?
– Да-да! А вы Станислав?
– Да, Фаиночка, если позволите так вас называть. Я Станислав. Если желаете – Стас.
– Желаю тебя, Стасик! И очень-очень желаю! Проходи, миленький. Сюда, сюда, мой хороший мальчик.
Через два часа Стас выходит из квартиры. Фаина вьётся вьюном перед ним. Провожает его до лифта. А в это время на площадке между этажами прячется девушка, выглядывая из-за мусорного стояка.
– Стасик, я тебя опять закажу. Ты придёшь?
– Обязательно! Непременно приду, моя кисуля.
– Смотри, разбойник! А то, кто мною пренебрегает, меня теряет!
Девушка бежит по ступенькам на первый этаж, опережая лифт. Стас чмокает Фаину на прощание в губы и садится в лифт. Лифт начинает спускаться.
Стас вытирает платком губы, сплёвывает и бормочет:
– Ну и теряйся себе на здоровье, старая карга, баба-яга с кривыми ногами и драными волосами!
Стас выходит из подъезда. К нему подбегает девушка и кричит:
– Вот ты, оказывается, какой на самом деле! Клянёшься мне в любви, а сам по старым бабам по вызову шастаешь! Я за тобой слежу. Теперь я убедилась в этом на 100 процентов! А я-то, дура, так тебе верила!
– Да пошла ты! – отталкивает её в сторону Стас.
– Нет, не пошла! Вот тебе! Вот! Получай за всё!
Девушка плещет ему в лицо кислотой из банки. Стас интуитивно закрывает лицо рукой. Девушка убегает. Стас получает ожог руки и частично – шеи и лба. Это всё наблюдают двое мужчин в машине, стоящей у подъезда.
– Чего это она? – говорит один оперативник в штатском другому.
– Не поладили, – отвечает ему напарник в форме.
– Ничего себе! Она в него чем-то плеснула!
– Разберёмся. Пошли!
Стас стонет, скорчившись от боли. Вытирает платком обожжённые места. Щупает лицо, руку:
– Гнида!
Он немного приходит в себя от пережитого. И направляется было обратно, чтобы вернуться к Фаине, но всё же передумывает и решает идти, морщась от боли.
Мужчины выходят из машины и направляются к Стасу:
– Станислав Андреевич Ермаков?
– Да. А в чём дело?
Один оперативник рукой подзывает проходящую мимо парочку:
– Пожалуйста, будьте свидетелями, – показывает им своё удостоверение.
Другой мужчина в штатском достаёт из кармана удостоверение, ещё какую-то бумажку и показывает Стасу:
– Вы задержаны. За распространение наркотиков.
Оперативник достаёт при свидетелях из кармана Стаса два пакетика с белым порошком.
– С ума сошли?! У меня вон ожоги! Видите? Кислота это! – орёт Стас.
– Вижу. Руки!
Оперативник в форме берёт Стаса за руки, а мужчина в штатском защёлкивает на его запястьях наручники.
– Мне в больницу надо.
– Будет тебе врач. И скипидар в зад – тоже будет.
А его старший брат Валентин Михайлович уже влился в коллектив, активно приступил к работе. Шеф, относящийся к нему с уважением, предложил Валентину Михайловичу подхватывать его у дома, благо им обоим по пути, и, отвезя сына в школу, ехать вместе на «мерседесе» на работу. Он такой любезный, этот молодой человек, его начальник. Это было бы лучше, чем ехать на метро, потом на автобусе.
Но Валентин Михайлович, человек с немалым житейским опытом, вежливо отказался. Во-первых, не хотел и шефа связывать его обязательством, и лишние опять же для шефа хлопоты – крюк всё же надо делать, чтобы за ним заехать. Да ещё одна немаловажная деталь: годы-то какие. А если шефа бандиты в машине расстреляют, то и ему тоже конец. Он как-то на работе показал шефу свой газовый пистолет, а тот ему сказал:
– Уберите и никому не показывайте. Если что – сразу пристрелят. Подумают, что боевой.
Так что на свой «Магнум» Валентину надеяться не приходилось. Таскал его так, для успокоения души, если вдруг придётся воспользоваться им, как молотком. А потом и вовсе сдал пистолет в милицию.
Потихоньку Валентин вошёл в курс дела. И понял, что руководство фирмы – приличные дети приличных родителей. Вот только крышуют фирму очень страшные, серьёзные бандиты. Когда они приезжали в офис, всех служащих отправляли срочно домой. Окна занавешивали шторами. Только генеральный директор, его заместитель-коммерческий директор и бухгалтер оставались – обсуждали с бандитами планы их совместной деятельности.
А Валентин Михайлович работал, выдвигал идеи. Он узнал, что эта молодая троица руководителей взяла кредит – пятьсот тысяч долларов. Купили себе, конечно, первым делом крутые тачки, объехали полмира, оделись как денди, наняли охрану, которой тогда, возможно, даже у самого Березовского не было. А потом стали думать, что делать и как кредит возвращать. Новые русские – чего с них взять.
Тем не менее денежки уходили, а отдавать-то надо с процентами. А бизнес что-то не удавался. Тогда на фирме появился представитель банды и был введён в руководство фирмы. Он должен был заниматься поставками топлива.
Валентин Михайлович в детали не лез, сторонился чужих дел. Как говорится, своя голова дороже.
Был на фирме один чудак. Чем он там занимался, Валентин так и не понял. Только этот мужик ходил по кабинетам и запрещал работникам класть одну ногу на другую. Мол, кровь плохо будет циркулировать. Все соглашались. Кроме Валентина Михайловича, который спросил этого деятеля:
– А когда вы сами спите, вы себя контролируете во сне? Как ваши ноги лежат – друг на друге или порознь?
Мужик улыбнулся и больше с этим требованием к Валентину не подходил…
А кредит всё же надо было отдавать. Пошли сокращения работников. И даже столовую на фирме с такими вкусными блюдами прикрыли. Пришлось всем перейти на бутерброды с чаем.
Решил тогда генеральный директор провернуть сделку с детской одеждой и игрушками. Слетали в Америку, точнее в США, подписали контракт на одной странице на поставку трёх контейнеров с одеждой из синтепона и детскими игрушками. Валентин как увидел этот контракт, так аж присел:
– Господа, это не контракт! Это просто бумажка! Меня бы, профессионала, сначала спросили, перед тем как ехать в Штаты. Здесь нет элементарных вещей! Штрафных санкций
да ещё всего, что нужно. Такой контракт должен быть расписан детально минимум на пяти листах.
– Ерунда. Поставщики надёжные. Мы с ними пили, подружились. Всё будет хорошо, – сказал бухгалтер.
Проходит два месяца. Приходят из США в Санкт-Петербург три контейнера с товаром производства какой-то фирмы. То ли из Таиланда, то ли из Вьетнама. Поехали они все вместе в порт, посмотрели. Боже ты мой! Игрушки без рук, без ног, какая-то ядовитая краска непонятного цвета – наука не знала такого до сих пор. А куртки! Безликие, блеклые. Ужас! Часть – без пуговиц, часть – с гнутыми пуговицами, как будто по ним танк проехал, часть – без второй прокладки из синтепона.
Валентин Михайлович весь товар не видел – только несколько образцов, но понял, что почти всё – брак. Фирмачи явно и натурально влипли. И штраф за некачественный товар не предъявишь. А переделка и перешивка ещё в сто тысяч «зелёных» обойдутся. И бандитам платить надо за «крышу». Они уже отсрочек не признавали.
Валентин Михайлович захотел уволиться, но этот пришлый бандит кавказской наружности, смотрящий, сказал ему:
– У нас с фирмы так просто не увольняются. Только вперёд ногам выносят.
В общем, шефы и бандиты пригорюнились и стали думать, как всем при своих деньгах остаться.
И случилось же! Поехал как-то Валентин Михайлович с этим пришлым смотрящим на переговоры в центр Москвы, а возвращались по Рублёвке мимо префектуры. Тут Валентина Михайловича стукнула по мозгам идея рассказать смотрящему, как он работал в этом здании на взгорке, ещё когда здесь был исполком до его закрытия, и как оформлял в американский город Кентон милицейское руководство района в командировку по обмену, и как потом принимали в Москве с ответным визитом американских полицейских, как водили их на Старый Арбат.
– Полицейские такие статные, высокие. Среди них – негритянка. Прямо загляденье! И такая строгая, непреступная, пока не «набралась» эта красавица американская в одной из наших милицейских семей – с четырех рюмок водки её стошнило. Рассказывал нам переводчик, который сопровождал её на дружеский ужин в семье полковника милиции, заместителя начальника УВД по району Кунцево.
Им, американским полицейским, разрешили в виде исключения привезти с собой бляхи, наручники и наганы с патронами. На Арбате их окружила толпа, а я был с этой группой в качестве переводчика от исполкома. Прохожие смотрели на американцев как на диковинку. Пацаны свистели, показывали на копов пальцами, а те гордо, красиво шли по Арбату, не реагируя ни на что.
Потом мы поили и угощали американцев в семьях наших милицейских командиров. Пьянки прошли успешно. Много водки на американцев не ушло. Три-пять рюмок – и всё. Затем песни и – бай-бай. Домой.
Через месяц-другой всё это по пути рассказывал Валентин саженному на фирме человеку от бандитов… Наши милиционеры стали раскалываться, как они проводили время в Штатах, как ходили по барам, как в каждом выпивали по полстакана вискаря, как после 22: 00 падали в стельку, как их относили в отель. А на следующий день на стрельбище стреляли по мишеням лучше американцев. Американцы были просто поражены стойкостью, выносливостью, профессионализмом наших милиционеров, оперативников, следователей. Не посрамили они нашу Россию в этой их хвалёной Америке, не подвели наших! Вот только курить им приходилось в ванной. Под шум воды. Чтобы датчики не сработали и их на большие деньги не оштрафовали…
Попутно Валентин Михайлович назвал сидевшему с ним на заднем сиденье кавказцу поименно всё руководство УВД района, с которыми общался, их должности. В том числе сотрудников уголовного розыска и криминальной милиции. Проверяйте, мол, на здоровье!..
Через два дня Валентин Михайлович сказал генеральному директору, что увольняется. Тот ничего ему на это не ответил. Ещё через два дня повторил шефу в присутствии этого засланного казачка, что уходит. Никто ему поперёк слова не сказал. Валентин Михайлович гордо вышел из офиса, сел на автобус и уехал. Жить дальше.
|
|
|
