 |
{597} Указатели 1 страница
|
|
|
|
Док. № 2.
НД, № 7969. Рабочая тетрадь. Сезоны 1915/16, 1916/17 гг.
Автограф. Данный фрагмент находится среди материалов, относящихся к сезону 1915/16 г.
Материальные отношения со Студией
Все лица театра делятся на следующие группы:
1. Труппа.
2. Студийцы.
3. Кандидаты.
Приход студийный устанавливается из следующих сумм:
1. 250 спектаклей в Студии х 400 р. = 100000.
2. Участие студийцев в театре =?
3. Повышенные цены, когда участвуют актеры театра, +?
Это участие студийцев засчитывается так. Есть 3 разряда платы:
1 марка, 2 марки и 5 марок.
Например. «На дне». Исполнителям ролей записывается по 5 марок, выходов в толпе по 2, в толпе — по 1 марке.
Театр отсчитывает, скажем, по 2 р. за марку, т. е. 2 рб., 4 рб., 10 рб.
Если (в том же примере) играли в спектакле Бакшеев, Соловьева, Бондырев, Гейрот, Воробьева, Лазарев = 7 х 10 = 70 рб. 4 выхода х 4 = 16 рб. 12 в народе х 2 = 24 рб. Итого 110 рб. Если бы студийный спектакль целиком пошел в театре, — счет тот же.
Артисты труппы и кандидаты не зачисляются в этот счет, — только студийцы.
Нет пьесы, в которой не был бы занят кто-либо из студийцев. В «Трех сестрах» — денщик, маски, в «Мудреце» — слуги, и пр. и пр.
Какую сумму может составить этот счет? Допустим, 40000 рб.
Таким образом, приход Студии составит 140000 рб. И на повышенных ценах 40 сп. х 250 р. = 10000. Итого 150000.
Делами Студии ведает под высшим руководством Станиславского Общее Собрание студийцев и Совет. Дирекция театра имеет право протеста и созыва нового собрания, если найдет, что дело ведется убыточно.
Члены Совета получают (от Театра? ) жалование. Их 5 – 6 — по отдельным {553} областям (хозяйственный, счетоводство, репертуар и пр. ), их дело, как распределять между собою.
Из прихода студийных спектаклей расход:
|
|
|
1. Обычный расход + жалованье Совета (20000).
2. Жалованье кандидатов — примерно 20 человек по 500 р. = 10000. Эта сумма возвращается Театру (10000).
3. 60 % остального в кассу театра (из 12000 – 72000).
4. 10 % — '' — '' — '' фонд запасный Студии (12000).
5. 30 % делятся между всеми участниками (36000), а именно теми, кто уже имеет счет по участию в театре (см. выше), и теми, кто играет в спектаклях Студии, причем здесь участвуют в дележе и артисты труппы, играющие в Студии. Спектакли Студии также ведут счет участвующим по 3 разрядам: 1 марка, 2 и 5 марок. Кандидаты не участвуют в дележе.
Так. обр., театр, платя жалованье большее нормы, скажем, на 40000, получает за кандидатов обратно — за кандидатов 10000 и 60 % — 72000. Итого 82000.
Представим себе такой худой конец. В театре так много участвуют все, что не было возможности дать много спектаклей в Студии и прошло всего 125 сп. х 400 = 50000. Очевидно, увеличится сумма из театра за участие студийцев, скажем, до 50000. Итого 100000.
Расход 20000. Кандидаты 10000. [Итого] 30000. Остается 70000. 60 % — 42000. Убыток!
Очевидно, самому театру надо заботиться, чтоб спектаклей в Студии было больше (л. 36 – 37).
Док. № 3.
Сезон 1916/17 г., № 44. Автограф. Не окончено. Датируется по протоколу заседания пайщиков 12 января 1917 г., когда обсуждался репертуар театра.
Чтобы выполнить намеченную программу, надо установить порядок очередных работ. В первое полугодие, пока работы только залаживались, это было, пожалуй, не так нужно, теперь же надо помочь репетициям всего, что должно быть к весне закончено, в той или другой форме, т. е. в виде ли спектаклей, или генеральных репетиций, или простого чтения.
В работе театра находятся следующие вещи:
1. «Село Степанчиково»,
2. «Роза и Крест»,
3. «Король темного чертога»,
4. «Иванов»,
5. «Маринка»,
6. «Флорентинская трагедия»,
7. «Чайка»,
8. «Дядя Ваня»,
{554} 9. «Росмерсхольм»,
10. «Вечный муж»,
11. «Дочь Иорио»,
|
|
|
12. «Двенадцатая ночь»,
13. «Жар-птица»,
14. Марк Твен.
И приняты к постановке «Собачий вальс», «Узор из роз» и (2‑ я Студия) «Младость».
Установить окончательный порядок, это значит, что если в одних и тех же постановках участвуют одни и те же лица, то они должны быть на репетициях такой-то, а не другой пьесы. Желательно, чтобы режиссер пьесы, стоящей на ближайшей очереди, считался и с другими работами, но, имея в виду, что его пьеса уже срочная, а не просто залаживаемая.
В каком положении каждая пьеса, разбираемая отдельно?
1. «Село Степанчиково». Близка к конечной цели, т. е. к ряду полных генеральных репетиций. По-моему так: 1) полная черновая генеральная, но непременно всей пьесы, 2) полная генеральная для труппы, сотрудников, — немедленно после первой генеральной, 3) замечания, поправочные репетиции и, примерно, через неделю опять полная генеральная, на которой присутствуют тоже только служащие в театре; 4) такая же дня через 3 – 4; 5) полная генеральная, на которую допустить уже и близких к театру лиц, тоже дня через 3 – 4; 6) открытая генеральная; 7) платная генеральная.
Может быть, понадобится еще 8‑ й, может быть, и не понадобится.
Если спектакль будет отложен до осени, то, вероятно, не понадобится ни 6‑ й, ни 7‑ й.
Если рассчитать по дням, приняв во внимание неожиданные проволочки, задержки, текущие спектакли и т. д., то от первой полной генеральной до последней расстояние — около месяца. Сколько времени требуется еще до полной черновой, я не знаю. Но нахожу, что в январе, т. е. до масленицы, эту работу надо кончить. А т. к. первую неделю Конст. Серг. уедет отдохнуть, то генеральные начнутся со второй недели Поста, т. е. с 20 февраля и — считайте — конец этих генеральных на 4‑ й, 5‑ й неделе Поста.
Крупный недостаток режиссирования «Села Степанчикова» в административном отношении — совершенное отсутствие такого лица, который бы мог авторитетно определять, что именно и когда следует репетировать. Ни Константин Сергеевич, когда он сам играет, ни Ив. Михайл. этого и не могут, и не умеют. Это нам всем известно и предвидено, и за эту роль взялся Ал. Леонидович, но на полдороге отказался. Теперь, однако, уже мало оснований опасаться, что этот недостаток режиссерской организации помешает пьесе созреть в такой широкий срок, но — факт, что пьеса останется дежурною еще надолго.
|
|
|
2. «Роза и Крест». До сих пор эта постановка так качалась во все стороны, что удивительно скорее, что тут что-нибудь сделано, чем почему {555} мало сделано. Не стоит разбираться в причинах — бесполезно. Во всяком случае, есть надежда, что отныне репетиции пойдут нормально. Совершенно параллельно со «Селом Степанчиковым». Это необходимейшее условие. Для трех первых действий «Розы и Креста» устранена отчасти и последняя задержка: Конст. Серг. согласился ввести дублера за Савицкого (паж). Для рыбака во 2‑ м действии надо взять из незанятых в «Селе Степ». Остается 4‑ е действие (жонглеры, менестрели, придворные, народ), но эта картина может быть надолго отложена. Она может не мешать другим работам театра. Только несколько лиц понадобятся раньше.
Ставя самые скромные задачи, без которых нельзя быть уверенным, что эта пьеса пойдет в будущем сезоне, и для того, чтобы не затормозить другие работы в театре («Иванов» — Качалов, «Маринка» — Гзовская, Массалитинов, Вишневский), приняв также в расчет, что тон пьесы явится предметом исканий, необходимо, чтобы: в апреле, хотя бы в конце, пьеса почти вся, хотя бы без последних сцен, была сыграна в фойе.
И вскоре после этого, хотя бы только начальные сцены каждой роли — правильнее, весь первый (5 картин) и две картины 2‑ го акта — были испробованы на сцене, хотя бы с приблизительными декорациями и костюмами.
Как ни скромны эти задачи, выполнение их требует большой интенсивности как со стороны исполнителей, так и со стороны постановочной части. Подробные эскизы декораций и костюмов должны быть совершенно закончены. По музыкальной части — хотя бы только песня Гаэтана и романс Алискана и только в фортепьянном переложении. (Эта часть, т. е. музыкальная, — в марте. ) Декорационная часть окончательно поручена Добужинскому. По части мизансцены и технической части с ним работает и сносится Лужский.
«Роза и Крест» занимает в программе театра второе место, и остальные работы не должны мешать этой постановке. Пока, как было в первом полугодии, пьесы только залаживались, участие одних и тех же исполнителей в нескольких пьесах было трудно, но вполне возможно. Дальше, когда роль начинает углубляться в душе актера, это становится труднее, иногда даже мучительно.
|
|
|
Вглядываясь в следующие работы театра, видишь, что «Король темного чертога» стоит особняком, а «Роза и Крест» сталкивается только с «Ивановым» и «Маринкой».
3. «Иванов». «Иванова» по порядку следовало бы ставить без №. Это возобновление может стать и на второе и даже на первое место. Зависит от внешних причин. Затевали «Иванова» только в расчете на открытие сезона. Потом держали в резерве на случай сдачи абонементных спектаклей. Как теперь поступить с этим спектаклем? Роль козыря какого-нибудь ему сыграть трудно, и такая задача заставит потратить на него времени больше, чем рассчитывали. Иметь его в репертуаре надо, но хотелось бы ввести без помпы, второй, даже третьей пьесой абонемента.
{556} Все новые исполнители сравнительно введены. Меньше других — Готовцев. Для того чтобы дать этот спектакль, надо свести уже всех исполнителей и прямо на сцену. В срок от первой репетиции до спектакля — с месяц, принимая в расчет, что сцену каждый день во всю неделю нельзя будет получить («Село Степанчиково»). И разумеется, без претензии совершенно обновить пьесу по переживаниям. Цель репетиций — прежним исполнителям окончательно вспомнить и, лишь по возможности, освежить роли (кое-что в этом смысле уже сделано), а главное — новым исполнителям (Сухачева, Шевченко, Асланов, Готовцев) дать побольше репетировать на сцене. Даже для этой цели — месяц это minimum.
По монтировочной части готово почти все.
Параллельно с «Ивановым» без помех может репетироваться только «Маринка» и «Король темного чертога», репетиции же «Розы и Креста» — без сцен Гаэтана (Качалов) и без режиссера (Лужский — Лебедев, я режиссирую).
Если же бы «Иванова» решили в этом сезоне совсем не ставить, то и в этом случае надо закончить сделанную работу, довести ее хотя бы до двух черновых генеральных. Хотя на это потребуется времени и немногим меньше, чем если пьесу давать в этом сезоне, а все-таки сделать это надо. Выигрыш в том, что репетировать тогда можно не сплошь, с перерывами (конечно, не с урывками), и без помехи для предыдущих задач.
В первом случае — если давать «Иванова» в этом сезоне, — он может быть поставлен без вреда для других постановок не раньше половины В. поста, во втором случае — генеральные весной или в самом конце Поста.
4. «Король темного чертога». Для осуществления наших главных задач, для того, чтобы «остановка», сделанная нами, не обратилась просто в замедление обычной, стереотипной работы, для того, наконец, чтобы в это период театром было сделано все самое трудное, я нахожу, что после «Села Степанчикова» и «Розы и Креста» должны быть поставлены в порядок работ — «Король темного чертога» и «Чайка». Если только надежды на эти две вещи окончательно укрепятся, то и то будет сделано много. Получить уверенность, что задача может быть выполнена, это и есть сделать самое трудное.
|
|
|
Я не могу отказаться от этой части нашей программы: что репертуар театра должен быть из трех разрядов: 1. Чехов. Что называется, «для порядка Дома»; 2. усовершенствование реального искусства, приемы которого уже нам знакомы («Село Степанчиково») и 3. сдвиг нашего репертуара (Блок, Рабиндранат Тагор). О том, нужен этот «сдвиг» или нет, возможен ли, полезен ли, вреден — много уже говорено, много можно еще говорить, мнения до крайности спорны, и тут останавливаться на этом не место. Но для порядка репетиций необходимо держаться какой-нибудь определенной линии. Это важно потому, что чем правильнее будут распределены работы по «Чайке» и «Королю темного чертога», тем труднее будет {557} для других, внеочередных работ театра. На это нельзя закрывать глаза. Надо, конечно, стараться, чтобы работа везде шла интенсивно, и везде придется делать уступки. Временно даже полезна полная анархия, но наступает время, когда порядок особенно важен. Тогда решение должно быть поставлено ребром.
Моя линия совершенно определенна. Ни от Рабиндраната Тагора, ни — что еще труднее — от «Розы и Креста» — нельзя ждать в смысле направления нашего искусства никаких сверхоткровений. Мы — мы и собою останемся. Но мы (и это хорошо! ) не все одинаковы, у нас разные тяготения, и за 18 лет мы, многому друг у друга научившись, и многому друг друга научивши, окрепли и выросли. Одни наши тяготения удачливее, счастливее, более отвечают нашим художественным силам, другие труднее, фантастичнее, мучительнее отыскивающие выразительность. Но и в тех, и в других — культура нашего дела и культура нашего искусства. То, что наше, реальное искусство упорно не хочет замкнуться в одно русло, это говорит только за его богатство. Одно течение, не останавливаясь на Чехове, потянулось к Островскому, к Грибоедову и даже к Гоголю, другое — к Ибсену, Достоевскому и даже к Пушкину. И замечательно, что сколько бы мы ни расшибали себе лоб, ни одно поражение не тяготит нашей совести, как тяготят ее некоторые боевые успехи. Потому что в этих поражениях наше искусство и закалялось, и находило пищу для своего усовершенствования, для своей утонченности, а в тех легких успехах искусство распускалось и грубело. Каждый раз, когда театры обращались к легкой пище, искусство не только останавливалось в своей эволюции, но переживало самую определенную реакцию, самое простое возвращение вспять. У нас этого опасения нет, потому что специально актерское искусство продолжает эволюционировать и за последние годы сделало особенно крупные шаги вперед. Но это лишь одна сторона театра, другая — в авторе, от которого в душу актера проникает и психологическое топливо, заражение, и важнейшее «приспособление» актера — слово. Это два русла. Можно ли безнаказанно запрудить одно, чтобы полнее было другое? Не было ли бы это похоже на то, как если бы нас учили сначала несколько лет арифметике, потом несколько лет географии, потом умению держать себя, потом молиться, и т. д.? Или год питаться одним жидким, год одним мясом и т. д.
Репертуар воспитывает. И если молодые, еще не сложившиеся силы не могут ставить себе трудных задач, то не ложится ли на старших в этом отношении обязательство?
Каюсь, впадаю в тон какой-то лекции, или еще хуже — полемики. Но очень стараюсь говорить только самое существенное, потому что если этот принцип не приемлем, то весь план второй половины этого года насмарку. И еще — ничего не выйдет, если не установить, что должно быть сделано до конца сезона и что может быть сделано.
{558} Для того чтобы получить какую-нибудь уверенность от «Короля темного чертога», надо, чтобы в мае состоялось несколько чтений всей или почти всей пьесы. Они (т. е. Бутова и Германова) за это берутся. И я считаю, что при известных условиях это возможно вполне. Но для этого стало уже необходимым, чтобы: 1) исполнители не думали, что вся эта работа чей-то каприз, а что это — важный опыт театра; 2) некоторые из них (главные, исполнители деда и Канчи) решительно подчиняли этой работе все другие. Для роли деда привлечен Неронов. Для роли Канчи Бутова должна была отказаться от Хохлова, который не мог посещать репетиций, теперь взялся за это Леонидов. Другого исполнителя нет; 3) хоть не все, а некоторые народные сцены должны быть доведены до конца, в особенности весь первый акт.
К этому пункту относятся сцены и народа, и королей. И вот тут-то все дело. Из‑ за этого мне и приходится так долго останавливаться на этой работе театра.
У Бутовой все участвующие разбиты на отдельные группы по 5 – 6 человек. Собирать всех понадобится еще не скоро. Но эти группы должны иметь непрерывные репетиции. И эти репетиции уже нельзя делать чуть не в две недели раз по одной группе, как было до сих пор: молодежь задерживалась в других работах, не разбираясь, что требуется от нее в первую очередь.
Теперь этот узел должен быть распутан. Это, конечно, не избавит Бутову все время считаться с их другими занятиями, но не должно отнимать у нее уверенность, что к сроку все успеется. При этом я могу опасаться, что в определении режиссерских сроков она еще не опытна, может ошибиться. Словом, все сводится к тому, чтобы режиссеры дальнейших постановок (студийных), сговорившись окончательно, кто им нужнее предпочтительно, считались с необходимыми репетициями «Короля». И в случае конфликтов, я знал бы, на что мне опираться. А так как эта работа для молодежи является и хорошими классами, то польза для них несомненна.
Леонидов пока имеет еще только одну работу — «Флорентинскую трагедию», но когда станет вопрос о «Чайке» (Тригорин), к нему придется вернуться.
5. Может быть, защищая «Розу и Крест» и «Короля темного чертога» как известную, необходимую часть репертуара, я в конце концов стучался в открытую дверь, убеждал в том, чего никто и не отрицает. Однако после того мне нет надобности останавливаться подробно на значении этой работы театра. Все переговорено. Эта работа назначена, шла одно время интенсивно, я должен позаботиться о ней. И мне нужно: установить ее место, зависимость от других работ и причастность к ней лиц, занятых в других постановках.
Пока эта работа была в условиях добропорядочных. Исполнители (главные) подобрались энергичные, а малочисленные репетиции «Розы и Креста» с пятью неделями моего полного отсутствия, давали много места «Маринке». Впереди «Маринке» очень мешает {559} только «Роза и Крест», а с «Селом Степанчиковым» и «Ивановым» не сталкивается ни в одном участвующем и с «Королем темного чертога», может быть, только в третьестепенных лицах. И с третьими ролями в пьесах «Степанчиково», «Иванов», «Роза и Крест» и «Маринка» надо распределиться так, чтобы исполнители не повторялись. Только «Король» по необходимости захватит всех.
Я не могу предсказать или угадать, как пойдет работа с «Маринкой», так как плохо понимаю, что там делалось. Однако и с этой пьесой необходимо весной показать хотя бы большую часть, в фойе. При желании это нетрудно сделать, если пьеса не встретит новых столкновений, если ее пятое место не будет нарушено. Гзовская сильно в курсе и здесь, и в «Розе и Кресте», главное ею, по-видимому, крепко захвачено в обеих ролях. Вишневский еще не начинал графа Арчимбаута, но эта роль не потребует всего его времени, и в «Маринке» он, вероятно, уже очень охватил роль. Массалитинов, надо надеяться, справится с двумя ролями.
Внешняя сторона постановки предоставлена в виде опыта (интересного для театра) Н. А. Андрееву.
Есть у меня одно опасение, на которое считаю долгом указать. Пьеса подвергается частым переделкам по соглашению автора с артистами. Если бы эти переделки были мелкие, частичные, то можно было бы не считаться с ними при административных соображениях относительно результатов работы. Но, очевидно, переделки производятся по существу, т. к. из-за них репетиции останавливаются на долгое время. Я не вхожу в обсуждение самого явления, но указываю только, что при таком порядке могут быть всякие сюрпризы и становится труднее предвидеть, когда работа может закончиться. В особенности, если принять во внимание характеры и разные моральные условия в столкновениях между автором и исполнителями. Разумеется, для пьесы было бы удобнее, если бы исполнители ее были свободны от всех других постановок, но это невозможно.
Отсюда у меня три вывода:
1) надо, чтобы какие-нибудь результаты этой работы были показаны весной. Иначе эта пьеса может остаться на том же пятом месте и в будущем;
2) я обязан заботиться о репетициях «Маринки», считаясь с предыдущими постановками, но я не ответствен перед автором за сроки;
3) мне кажется необходимым, чтобы исполнители и автор держали постоянно в курсе своих занятий Константина Сергеевича. Он всегда сможет или остановить их от лишней траты времени, или, наоборот, убедит не торопиться, жертвуя сроками.
6. «Флорентинская трагедия». Эта постановка была задумана для утренних благотворительных спектаклей. Теперь эта цель отпала.
Нечего закрывать глаза, что в этом году такие утренники не состоятся. Но случайно мысль об этой пьесе совпала с тем, что ею занимался {560} Леонидов. Он (и Массалитинов-дублер), Берсенев и Жданова, а с ними и Н. А. Андреев, стремящийся работать в театре, много занимались. Бросать такую работу нельзя. Место для ее постановки всегда найдется. Может быть, даже в этом же году. Недавно, когда я видел в студии водевиль с великолепным исполнением Бирман, я подумал так: [На этом текст обрывается. ]
Док. № 4.
Сезон 1916/17 г., № 47а. МП. Датируется по записи К. С. в дневнике спектаклей за 15 января 1917 г.
О курении в театре
1. Курение на сцене в репетиционное время безусловно воспрещается.
2. Курение на сцене во время спектакля может быть разрешено исполнителям режиссером пьесы лишь в тем случаях, когда оно (курение) вызвано требованием крайней сценической необходимости.
Примечание. Комиссия по предотвращению пожара обращается к режиссуре и артистам с просьбой обходиться там, где это возможно, без курения. В помещениях г. заведующего сценой и гг. помощников режиссера курение безусловно воспрещается всем лицам, входящим в состав театра, без исключения.
3. Курение у дивана перед выходом на сцену разрешается только тем из гг. исполнителей, которые выжидают своего выхода.
4. Безусловно воспрещается курение в декорационном сарае, под сценой, на колосниках, рабочих площадках, в технической, в бутафорской и в музыкантской.
5. Курение в уборных и в фойе уборных разрешается, но с соблюдением предосторожности.
6. В зрительном зале курение разрешается исключительно за режиссерским столом; режиссеру пьесы, помощнику режиссера, Суфлеру, занятым на репетиции — курение разрешается при условии предупреждения помощника режиссера.
7. В репетиционное время курение разрешается в чайном фойе не всем, а занятым на репетиции в нижнем фойе, в верхнем фойе и на новой сцене.
8. Правила курения на генеральных репетициях те же, что и на спектаклях.
9. Разрешается курение в следующих помещениях: в кабинете г. директора-распорядителя, в конторе г. инспектора театра.
10. Безусловно воспрещается курение на ходу.
11. Безусловно воспрещается пользование во время грима бензином.
{561} Док. № 5.
Сезон 1916/17 г., № 116в. МП, подпись — автограф. До 16 июня 1917 г.
Я, нижеподписавшаяся, жена генерал-майора Зинаида Григорьевна Резвая, выдала настоящую расписку Учредителям Московского Художественного театра Константину Сергеевичу Алексееву (Станиславскому) и Владимиру Ивановичу Немировичу-Данченко в том, что все принадлежащее мне имущество, находящееся в доме Лианозова по Камергерскому переулку в Москве и состоящее в пользовании Учредителей Московского Художественного театра Константина Сергеевича Алексеева (Станиславского) и Владимира Ивановича Немировича-Данченко, а именно: обстановку зрительного зала, фойе, уборных и других помещений, поворотную сцену со всеми к ней техническими приспособлениями, электротехнические принадлежности, а также все прочее имущество, находящееся в означенном доме и состоящее в пользовании вышеупомянутых Учредителей Московского Художественного театра, в чем бы оно ни заключалось, я продала им в полную собственность за десять тысяч (10000) рублей, каковую сумму получила сполна.
Зинаида Резвая
Сезон 1917/18, № 17. МП с правкой и припиской Н. ‑ Д. Между 10 сентября и 9 октября 1917 г.
Проект письма кооперативного т‑ ва к пайщикам старого состава т‑ ва МХТ
Глубокоуважаемый
С 15 июня 1917 г. Товарищество Московского Художественного театра образовалось на новых началах «кооперативного» Товарищества.
Отныне все наши права как учредителей фирмы и владельцев имущества мы передали новому товариществу, в которое сами вступили как пайщики.
Передав права, мы поставили одно условие — обеспечение тех лиц, из артистов и служащих, которые участвовали вместе с нами в создании, укреплении и росте Художественного театра, путем выдачи за фирму и имущество ежегодно 38000 в виде пенсии.
В новое Товарищество в качестве пайщиков, активно работающих, вступили следующие лица: Александров Н. Г., Алексеев-Станиславский К. С., Алексеева-Лилина М. П., Бурджалов Г. С., Бутова Н. С., Вишневский А. Л., Германова М. Н., Грибунин В. Ф., Качалов В. И., Книппер О. Л., Лужский В. В., Массалитинов Н. О., Москвин И. М., Муратова Е. П., Немирович-Данченко Вл. И., Николаева-Григорьева М. П., Раевская Е. М., Румянцев Н. А., Халютина С. В. и в число лиц, не участвующих обязательным личным трудом, — А. А. Стахович.
Передав наши права новому Товариществу, мы приносим Вам глубокую признательность за поддержку дела, как моральную, так и {562} материальную, которую Вы всегда оказывали Художественному театру. Вместе с тем от лица нового Товарищества почтительно просим Вас не отказать в этой поддержке и в дальнейшем существовании Художественного театра.
Если Вы пожелаете вступить в Товарищество, то Ваши права и ответственность утверждаются следующими параграфами Устава:
§ 5. Члены Товарищества несут по его обязательствам ответственность, ограниченную размером двукратной стоимости своих паев, и сверх того ни к каким дополнительным платежам по обязательствам Товарищества привлекаемы быть не могут.
§ 8. Вступивший в члены Товарищества вносит: а) вступительный взнос в размере 500 руб. и б) паевой взнос. Размер одного пая определяется для лиц, не участвующих личным трудом в деятельности Театра в восемь тысяч руб.
Вступительный взнос (500 р. ) не подлежит возвращению при выбытии по какой бы то ни было причине из Товарищества.
§ 62. По утверждении отчета Общим собранием, из годовой чистой прибыли, т. е. суммы, остающейся за покрытием всех расходов и убытков, делаются отчисления: а) не менее 20 % в запасный капитал, согласно § 22 Устава, б) в основной капитал и на другие цели в размерах по постановлению Общего собрания. Оставшаяся после этого часть чистой прибыли распределяется в виде дивиденда на паи, причем размер дивиденда не должен превышать 6 % на пай. Остальная затем сумма распределяется как дополнительное вознаграждение к их жалованью между членами Товарищества, личным трудом принимающими участие в деятельности Театра.
Все члены Товарищества, хотя бы и не участвующие личным трудом, пользуются одинаковыми правами.
Если Вы согласны, то соблаговолите сообщить, в какой сумме желали бы Вы принять участие в качестве пайщика.
При этом прилагаются сведения о принадлежащих Вам в деле суммах.
В ожидании Вашего ответа приносим уверение в нашем самом искреннем уважении и преданности.
Софья Владимировна графиня Панина
Орлов-Давыдов граф Алексей Анатольевич
Волконский князь Сергей Михайлович
Якунчикова Мария Федоровна
Долгоруков кн. Павел Дмитр.
Резвая Зинаида Григорьевна
Мелконова Ольга Лазаревна
Назарова Гаянэ Лазаревна
Кеворкова Мария Лазаревна
Чехова Мар. Павл.
{563} Сезон 1917/18 г., № 21. МП, подписи — автографы. Две гербовые марки, штамп: «Московский Художественный театр» и дата: 12 сентября 1917 г.
В Правление кооперативного Товарищества Московский Художественный театр
Заявление
Товарищество на вере, составленное нами, К. С. Алексеевым и В. И. Немировичем-Данченко, основателями фирмы Московский Художественный театр, сроком с 15 июня 1911 по 15 июня 1914 года и продолженное потом еще на три года, договор коего внесен в актовые книги Московского нотариуса В. Д. Плевако за 1911 год под № 6 по реестру № 9927, — ликвидировано к 15 июня 1917 года на основании § 44 договора.
Так как мы, учредители Художественного театра, заявили о своем намерении возобновить его деятельность на иных основаниях, то, согласно § 45, нам выдано имущество по инвентарным книгам и Фонд обеспечения Московского Художественного театра, пополненный требуемым по § 14 отчислением из прибылей за последний 1916 – 1917 год по утверждении отчета ликвидированного товарищества.
Все означенное имущество и фирму мы передали в полную собственность новому кооперативному товариществу под общим именем «Московский Художественный театр» на особых условиях «акта передачи». Тому же кооперативному товариществу мы передали и право распорядиться Фондом обеспечения. По соглашению между нами и комиссией, выбранной членами Товарищества на вере Московский Художественный театр, основанного в 1911 г., ныне решено Фонд обеспечения распределить так: 1) 25000 руб. (двадцать пять тысяч рублей) выдать В. И. Немировичу-Данченко; 2) уплатить ликвидированному товариществу долги за следующие лица и учреждения: за Н. С. Бутову 2200 руб. (две тысячи двести рублей), за Н. О. Массалитинова 1700 руб. (тысяча семьсот рублей), за М. Г. Фалеева 400 руб. (четыреста рублей), за Студию 10000 руб. (десять тысяч рублей) — итого 14300 руб. (четырнадцать тысяч триста рублей). При этом право взыскания долга Студии в 10000 руб. и пользования этой суммой с «студийными» целями передается на усмотрение К. С. Алексеева; 3) внести 2000 руб. (две тысячи рублей) безвозвратно за Н. О. Массалитинова в счет оплаты его паев в новом кооперативном товариществе; 4) внести за М. П. Алексееву-Лилину безвозвратно в оплату ее паев в новом товариществе 12000 (двенадцать тысяч рублей) и ее вступного взноса в размере 500 руб. (пятьсот рублей); 5) остальная сумма в 52512 р. 56 к. (пятьдесят две тысячи пятьсот двенадцать рублей 52 коп обращена на усиление именовавшегося согласно § 50 договора от 14 октября 1911 г. Пенсионного фонда, образованного от сборов за сыгранные в 1910, 1911 и 1912 гг. «Капустники», с наросшими процентами, и поступает вместе с Пенсионным фондом в {564} виде первоначальных взносов в учреждаемую при Московском Художественном театре Ссудо-сберегательную кассу. Лица, в пользу коих предназначены эти взносы, размеры взносов и условия пользования ими, обозначены в особой ведомости. Основатели Московского Художественного театра:
|
|
|
