 |
13. Не доверяя любви (о трудностях осознания специфически человеческих потребностей)
|
|
|
|
13. Не доверяя любви (о трудностях осознания специфически человеческих потребностей)
Чаще же, по-моему, мы имеем дело:
- с недостаточным осознанием этих потребностей,
- с неумением их реализовать, иными словами - с непониманием себя как человека, то есть того, кто нуждается в удобстве другого.
Дефект осознания потребностей в других людях - следствие, во-первых, того, что формируются эти потребности уже в досознательном детстве. Связанные с ними чувства тоже возникают раньше, чем формируется самосознание. И потребности и чувства есть, а их названий еще нет. Названий для наших потребностей часто нет и у воспитателей ребенка, которые говорят, что он «должен быть» добрым, а не знают и не умеют обнаружить ребенку, что тот уже давно добр. Не верящие в собственную человечность воспитатели побуждают ребенка демонстрировать наличие человеческих свойств, a не находить их в себе и учиться осуществлять имеющиеся (см. пункт 15).
В этом первая причина, по которой эти главные регуляторы человеческого переживания и поведения, как и все первичные чувства, плохо осознаются. Они незаметны, как воздух или как мама.
С другой стороны, мы привыкли понимать потребности, как нужду взять, отнять, присвоить.
Труднее понимать потребности в условиях существования, которые надо сберечь, создать, сохранить, иногда, кажется, без всякого резона для себя.
Сохранить планету, зелень, воздух на ней, волков и вирусы, других людей с их противоречащими нашим интересами.
Осознать, что без оппонента нет меня, - труднее, чем понять выгоду устранить оппонента.
14. Воюя с самими собой
Сформировав, но, не умея реализовать наших специфически человеческих потребностей, потребностей человека как части Рода человеческого, мы среди людей оказываемся в постоянной войне, защите и нападении на свою родню, на другого человека.
|
|
|
Воюя с себе подобными, когда потребность в их благополучии у нас сформирована, но не осознана, не понята (это чаще и бывает! ), мы сечем самих себя ради придуманных второстепенных выгод. Воюем с собой, как частью человеческой общности, вытесняем определяющую нас нужду. Воюем с человеком в себе.
Тогда мы и начинаем бояться себе подобных. Боимся, что «Homo hominis lupus est! ».
15. Сознание — комплекс социально значимых деятельностей
Если понимать сознание как комплекс наших деятельностей, существенных для растящих, формирующих нас людей, для людей, которых мы выбирали в значимые для нас, то станет ясным, что в нашем непонимании самих себя как людей играет роль еще и отсутствие общественного интереса к мотивам отдельного человека (ведь всем нам важны действия! ).
Следствием оказывается и отсутствие достаточных знаний о принципиальной структуре этих мотивов (см. пункт 13).
Это опять иллюстрация того, как страх человеческого эгоизма мешает нам создать, осознать и освоить себя в качестве людей.
16. Эмоциональный диалог
Врожденная потребность в эмоциональном контакте и приобретенные потребности в другом человеке делают нашу жизнь, общение беспрерывным эмоциональным диалогом, всегдашней зависимостью от реальных, прошлых и будущих людей.
Без этой зависимости мы среди людей погибли бы, как в природе без иммунитета.
Умение осуществлять этот эмоциональный диалог, умение отвечать за его последствия для себя и других обусловливает нашу способность к адаптации.
С другой стороны, учет особенностей этого диалога помогает решению психотерапевтических, педагогических задач.
17. Эмоциональный контакт и дистанция
|
|
|
Эмоциональный контакт - это динамическая эмоциональная дистанция.
Понимание потребности в другом человеке не как потребности потребить (уничтожить), а как потребности поддержать, быть нужным, полезным (сберечь), понимание потребности в другом человеке как потребности сберечь обусловливает и отношение к контакту - дистанции.
Мы часто сталкиваемся с тем, что в эмоциональном контакте люди пытаются сберечь от избыточной чужой активности себя.
Мы бережем «свою зону» от чужих посягательств. Тогда другой, веря в добросовестность и безопасность для нас своих намерений, не понимает и не принимает нашей настороженности. Чтобы доказать ошибочность нашей недоверчивости, усиливает свою активность по отношению к нам, чем пугает нас еще больше. И, не добившись нашего приятия, уходит обиженный на наше высокомерие.
В иных случаях мы сами беспардонно рвемся сократить дистанцию, лезем в мир другого (нас не звавшего), похлопываем его по плечу и говорим «мы», не замечая при этом, что самих-то себя по-прежнему стараемся обезопасить от таких же неделикатных чужих поползновений.
В итоге и мы и другие остаемся настороженными, нередко даже обиженными.
Когда же другой становится предметом нашей действительной заботы - нашей целью, мы тоже держим дистанцию. Но теперь с совсем другой мотивацией.
Мы стремимся оберечь другого от себя! Оберегаем от нашей беспардонности!
Хотим сберечь его свободу, его инициативу. Внимательны к результатам своих дел и к партнеру. Заранее обеспечиваем другому нашу осторожность и расположение. Предоставляем сокращать дистанцию с нами ему.
Без нужды в этом конкретном человеке, в его свободе, не добиваемся и его интереса к себе!
Тогда другой ощущает наше избирательное, уважительное внимание к нему. Совсем не обязательно расположенность, но никогда не пренебрежение.
У другого пропадает необходимость защищаться от нашей беспардонности и самоутверждаться за наш счет. Он решает в отношении нас практические задачи. В свою очередь видит нас, не затуманенный задетостыо самолюбия. Чувствуя, что мы держим дистанцию ради него, партнер интуитивно благодарен и чаще тоже бережен с нами.
Если в первом случае (самообороны) и тот, кто из желания самоутвердиться рвется сократить дистанцию, и тот, кто обороняется от посягательств другого подойти к нему ближе, чем ему надо, - оба рвутся избежать друг друга. Оба испытывают тайную или явную агрессию друг к другу. То во втором случае (сохранения дистанции из заботы о другом) оба находятся чуть дальше, чем хотят. Между ними преобладают силы притяжения и симпатии. Они осторожно, часто неодолимо сближаются.
|
|
|
При таком подходе мы бережем от себя самых близких -маму, жену, мужа, детей. Бережем суверенитет другой личности - ученика, пациента, воспитанника, сотрудника.
Защищенными оказываемся и мы. Но защищенность эта никого не напрягает, напротив, удобна всем!
|
|
|
