 |
Ю. СУХОРУКОВ,. старшина 2‑й статьи, командир отделения минеров КМ‑410. Самая трудная мина
|
|
|
|
Ю. СУХОРУКОВ,
старшина 2‑ й статьи, командир отделения минеров КМ‑ 410
Самая трудная мина
Минерские курсы я закончил к лету 1945 года. Я стал подрывником, и меня к тому же назначили исполняющим обязанности командира отделения мотористов. Дело в том, что мотористов не хватало, а у подрывника работы мало. По этим причинам начальство ввело «совмещение профессий».
Сначала я ходил с нашим дивминером Тыщуком за «второго номера». Сидел на веслах и выполнял команды Константина Васильевича. Он меня научил главному. При работе с миной все зависит от минера: будет точен, внимателен, осторожен, сумеет заранее предусмотреть возможные отклонения – ничего не случится. И еще я понял, что в этом деле нужна хорошая физическая подготовка. В самом деле, как уловить момент, когда то взлетающая на волнах, то проваливающаяся между ними мина и наша шлюпка окажутся на одном уровне? Как поймать этот миг и толкнуть шлюпку кормой вперед, чтобы она задержалась ровно в 70 сантиметрах от мины, что позволяет навесить на ее рог подрывной патрон с горящим бикфордовым шнуром, а потом сразу рвануться обратно? Ошибиться нельзя. Плата за ошибку дорогая – жизнь!
Вскоре мне было доверено самому идти на шлюпке «первым номером». В этой роли мне пришлось подорвать в 1945 и 1946 годах сотни мин. И в 1947‑ м – тоже…
Шел июнь 1947 года. Наш дивизион продолжал работу на одном из еще оставшихся минных полей в акватории Балтики. Очередная мина плавала на пологой зыби, качавшей наши «каэмки» при почти полном штиле на море. Рабочий день катеров‑ тральщиков подходил к концу. Еще часа два светлого времени, и начнет темнеть, а там и в базу. Я стоял на мостике, переговаривался с командиром катера старшиной 1‑ й статьи Георгием Самсоновым. До подхода к мине оставалось три минуты ходу.
|
|
|
– Устал? – спросил Самсонов.
– Пожалуй, нет. Просто к вечеру притупилась острота восприятия окружающего, что ли.
– Плохо это, соберись! – сказал Самсонов.
Я и сам понимал, что надо собраться. Спрыгнул в шлюпку. Мой «второй номер» уже подтянул ее к борту. И вот мы идем к мине, она метрах в сорока от катера, который лежит в дрейфе. Шлюпка у мины. Командую гребцу разворот и внимательно смотрю на рогатый шар, который медленно приближается. В руках у меня окончательно снаряженный подрывной патрон со шнурком‑ стропкой, которую необходимо набросить на рог мины.
– Готов? – спросил я гребца.
Не спуская глаз с мины, он утвердительно кивает головой. Теперь мне остается вставить головку спички в пороховую мякоть бикфордова шнура. Напарник мой замер с занесенными для первого гребка веслами. Резко чиркнул коробком по головке спички. Она вспыхнула, и тут же шнур зашипел.
– Табань!
Гребец легко ударил веслами. Вот она, мина, мокрая, холодная, сероватого цвета и почти не тронутая ржавчиной.
– Стоп! – вытянутая рука коснулась рога. Теперь надо быстрее набросить петлю стропки…
– Пошел!
Еще несколько секунд я смотрю на мину, на патрон, подвешенный к ней, на пузыри дыма, поднимающиеся из воды. От них тянет сладковатым запахом горящего пороха.
Первым из шлюпки выпрыгнул на палубу катера гребец. Подал мне руку. Через миг я был наверху и сразу же крикнул Самсонову, что все готово. Пошли.
– Быстро сегодня, – заметил командир. – Конечно, и погода в нашу пользу. Как думаешь, последний галс или еще?
Самсонов беззаботно напевал старую флотскую песенку, а мной вдруг овладело беспокойство. С чего бы это? И тут я все понял. Двигатель, который взял было обороты, остановился. И не сразу, а после того, как что‑ то рвануло и заскрежетало. Первый взгляд на мину. Вот она, невдалеке, хорошо виден голубоватый дымок от горящего бикфордова шнура. Прикинул, что едва ли сгорел он более чем наполовину. Значит, успею к ней вернуться и сбросить подрывной патрон. Ибо может произойти непоправимое. Я спрыгнул на палубу, затем в шлюпку. «Второй номер» понял меня без слов. Подскочил к кнехту, сбросил конец, да так и остался стоять: фалинь, для прочности сделанный из троса со стальными прядями, внатяг уходил под корму катера!
|
|
|
– Руби трос!
«Второй номер» метнулся в корму, рванул крышку люка. А время шло. Оставалось одно – добираться к мине вплавь. Может, успею?
Последние перед миной метры дались трудно. Но вот она, я рукой коснулся холодного корпуса, хотел было повернуть ее, но пальцы соскользнули. Ударил по воде ногами и сразу едва ли не по пояс выскочил из воды, схватился за свинцовый колпак рога, подтянулся. Я толкнул мину. Не поддалась. Взялся за следующий рог и снова толкнул. И увидел, что гореть до запала бикфордову шнуру осталось сантиметров пятнадцать, и столько же секунд. Сунул руку за ножом, но карман перекрутился. Пришлось мину отпустить и пырнуть. Под водой я сумел расправить карман, достал нож и тут же его раскрыл. Вынырнул. Снова поймал рог мины, полоснул по стропке – подрывной патрон соскользнул передо мной в воду и пошел ко дну… Я еще не успел отпустить рог, не успел подумать, что делать далее, как почувствовал сильный удар: это подо мной в глубине взорвался патрон.
Очнулся уже на катере. Увидел радостные, ласковые лица ребят, командира. Самсонов нагнулся ко мне, похлопал рукой. Что‑ то сказал. Я не услышал – оглушило.
Поправился довольно быстро, и не уходя с катера, без всяких докторов и госпиталей – в юности всякие болячки проходят быстро. Примерно через месяц я разоружил и обезвредил очередную мину. Но до последней моей, 488‑ й по счету, было еще очень и очень далеко.
|
|
|
