 |
Глава 21. Телефонный звонок
|
|
|
|
Когда я проснулся, то знал, что ещё слишком рано. Мои ночи понемногу превращались в дни, и наоборот. Телевизор был включён, но без звука; комнату освещал только его экран. Часы на нём сообщали, что сейчас чуть больше двух утра. Я слышал тихие, слишком быстрые голоса – наверное, именно они меня и разбудили. С минуту я лежал, не шевелясь, и ждал, пока глаза и уши привыкнут и смогут увидеть и расслышать больше.
Я сел, когда понял, в чём состояла странность: разговаривали достаточно громко, чтобы разбудить меня.
Арчи склонялся над столом. Джессамина была рядом, её ладонь лежала у него на спине. Он снова что-то быстро рисовал.
Я встал и подошёл к ним. Ни один не поднял на меня глаз, оба были слишком погружены в то, над чем трудился Арчи.
Джессамина была рядом с Арчи с одной стороны, и я, чтобы посмотреть, подошёл с другой.
- Он увидел что-то новое, – тихо сказал я Джессамине.
- Ищейка зачем-то вернулась назад в ту комнату, где смотрела видеозаписи, но теперь там светло, – ответила мне она.
Я следил за тем, как под рукой Арчи постепенно возникал набросок квадратной в плане комнаты. Пересечённый тёмными балками невысокий потолок. Слишком тёмные и старомодные деревянные панели стен. Ковёр на полу тоже тёмный, с повторяющимся узором. В южной стене большое окно. В соседней, западной – проём, ведущий в столовую. Одна сторона того проёма каменная – в этом месте находился открытый в обе комнаты большой камин из коричневого камня. С выбранного ракурса центром рисунка оказывался телевизор с видеомагнитофоном, с трудом помещавшийся на слишком маленькой деревянной подставке в юго-западном углу комнаты, как раз между двумя изображёнными стенами. Напротив углом расположился старый секционный диван, перед ним – круглый журнальный столик.
|
|
|
- А тут телефон, – указывая на нужное место, прошептал я.
Оба они уставились на меня.
- Это мамин дом.
В то же мгновение Арчи оказался в другом конце комнаты с сотовым в руке, уже набирая чей-то номер. Я же не в силах был отвести взгляд от рисунка, который точно воспроизводил гостиную у меня дома. Джессамина в нарушение собственных правил переместилась ближе ко мне и лёгким движением положила мне на плечо руку. Похоже, физический контакт усилил её успокаивающее влияние – моя паника, не успев вспыхнуть, так и осталась смутным и расплывчатым ощущением.
Губы Арчи двигались настолько быстро, что потеряли чёткие очертания, а говорил он в телефон с такой скоростью, что голос стал тихим неразборчивым гудением.
- Бо, – сказал он затем. Я поднял на него помертвевший взгляд.
- Бо, Эдит скоро будет здесь. Она, Элеонора и Карин увезут тебя куда-нибудь, спрячут на время.
- Эдит скоро будет здесь?
- Да, вылетает из Сиэтла первым же рейсом. Мы встретим её в аэропорту, и ты уедешь отсюда с ней.
- Но… как же мама! Она явилась сюда за моей мамой, Арчи! – Несмотря на прикосновение Джессамины, я чувствовал, как поднимается в груди волна паники.
- Джес и я останемся здесь, пока для неё не минует опасность.
- Нам не выиграть, Арчи! Вы же не можете вечно охранять всех, кого я знаю. Не видишь разве, что она делает? Она вообще не собирается искать меня. Она найдёт кого-нибудь… от неё пострадает кто-то из тех, кого я люблю! Арчи, я не могу…
- Мы её поймаем, Бо.
- А если пострадаете вы, Арчи? Ты считаешь, что мне наплевать на это? Ты считаешь, что она может причинить мне боль, угрожая только моей человеческой семье?
Приподняв брови, Арчи взглянул на Джессамину. На меня навалилась тяжкая дымка крайней усталости, а глаза закрылись помимо воли. Понимая, что происходит, я боролся с этим ощущением. Я заставил себя открыть глаза и отстраниться от руки Джессамины.
|
|
|
- Мне не требуется сон, – резко сказал я.
Я ушёл обратно в спальню и захлопнул за собой дверь. Арчи не последовал за мной, чего я от него отчасти ждал. Может быть, увидел, что получит от ворот поворот.
Почти четыре часа я просидел на полу, сжав кулаки и уставившись в стену. Мысли мои кружились вокруг одного и того же: я пытался найти хоть какой-то способ выбраться из этого кошмара. Спасения я не видел – лишь один возможный конец. Вопрос был только в том, сколько ещё народу пострадает, прежде чем я до него доберусь.
Единственной оставшейся у меня надеждой было знание, что скоро я увижу Эдит. Может быть, если я смогу вновь увидеть её лицо, то увижу и какое-то решение. Когда мы были вместе, всё всегда становилось понятнее.
Услышав, что звонит телефон, я вернулся в гостиную, немного стыдясь своего поведения. Я надеялся, что никого не обидел. Надеялся, что они знают – я испытываю к ним лишь благодарность за те жертвы, на которые они идут ради меня.
Арчи снова говорил по мобильному, так же быстро, как всегда. Я огляделся – Джессамины в номере не было. На часах было пять тридцать утра.
- Они только что заняли места в самолёте, – сообщил мне Арчи. – Прилетают в девять сорок пять.
Оставалось продержаться, не рассыпавшись, лишь несколько часов, а потом она будет здесь.
- Где Джессамина?
- Пошла расплачиваться за номер.
- Вы не останетесь здесь?
- Нет, переедем поближе к дому твоей матери.
Мне показалось, что меня сейчас вырвет, но тут вновь зазвонил телефон, который Арчи, взглянув на номер того, кто звонил, протянул мне. Я выхватил мобильный у него из рук.
- Мама?
- Бо? Бо! – Это был мамин голос – те самые хорошо знакомые панические интонации, которые в детстве я слышал, наверное, тысячу раз, стоило мне оказаться слишком близко от края тротуара или же пропáсть из поля её зрения в каком-нибудь переполненном людьми месте.
- Успокойся, мама, – сказал я как можно мягче и медленно отошёл от Арчи, двигаясь в сторону спальни. Я сомневался, что под его пристальным взглядом у меня получится врать убедительно. – Всё хорошо, понимаешь? Просто дай мне минутку, и я тебе всё объясню, честное слово.
|
|
|
Я умолк, удивляясь, как это она меня до сих пор не перебила.
- Мама?
- Будь очень внимателен и не говори ничего без моей команды. – Голос, который внезапно зазвучал, был для меня в равной степени незнакомым и неожиданным. Говорила женщина, но это была не моя мама. Приятный, мягкий, сравнительно низкий, вполне обычный голос – из тех, которые слышно за кадром в рекламе дорогих и роскошных машин. Её речь была стремительной.
- Сейчас мне не требуется причинять боль твоей матери, и если ты будешь любезен в точности выполнить всё, что я скажу, она не пострадает. – Минуту она молчала, а я слушал в немом ужасе. – Очень хорошо, – похвалила она. – Теперь повторяй за мной, и постарайся, чтобы это прозвучало естественно. Пожалуйста, скажи: «Нет, мама, оставайся там, где ты находишься сейчас».
- Нет, мама, оставайся там, где ты находишься сейчас. – Мой голос был едва ли громче шёпота.
- Я вижу, это будет нелегко. – В голосе, по-прежнему непринуждённом и дружелюбном, послышалась усмешка. Она забавлялась. – Может, отойдёшь сейчас в другую комнату, чтобы тебя не выдало выражение лица? А то ведь всё испортишь. Зачем твоей матери зря страдать? А пока идёшь, скажи: «Мама, прошу тебя, послушай меня». Можешь говорить.
- Мама, прошу тебя, послушай меня, – умоляюще произнёс я. Ощущая спиной встревоженный взгляд Арчи, я медленными шагами прошёл через двери, ведущие в спальню, и закрыл их за собой. Ужас сковывал мозг, но я старался сохранять ясность мысли.
- Ну как, теперь ты один? Отвечай только «да» или «нет».
- Да.
- Но, уверен, они тебя всё ещё слышат.
- Да.
- Ладно, – с готовностью согласился голос, – тогда скажи: «Мама, доверься мне».
- Мама, доверься мне.
- Всё сработало гораздо лучше, чем я ожидала. Я приготовилась ждать, но твоя мать приехала раньше, чем планировала. Оно и к лучшему, верно? Больше никакого тревожного ожидания в неизвестности.
Я ждал.
- А теперь я хочу, чтобы ты послушал очень внимательно. Мне нужно будет, чтобы ты сбежал от своих друзей. Полагаешь, ты справишься с этим? Отвечай «да» или «нет».
|
|
|
- Нет.
- Печально это слышать. Я надеялась, что ты проявишь чуть больше изобретательности. Полагаешь, ты не справишься с побегом от них, если от этого будет зависеть жизнь твоей матери? Отвечай «да» или «нет».
Должен найтись хоть какой-то способ.
- Да, – сжав зубы, сказал я.
- Вот и славно, Бо. Итак, вот что тебе следует сделать. Я хочу, чтобы ты пошёл в дом своей матери. Рядом с телефоном будет номер. Позвонишь по нему, и я скажу тебе, куда идти дальше. – Я уже знал, куда мне предстоит пойти, и где это всё закончится. Но буду следовать её инструкциям в точности. – Справишься с этим? Отвечай «да» или «нет».
- Да.
- До полудня, пожалуйста, Бо… я не могу тратить на это целый день, – добавила она.
- Где Фил? – прошипел я.
- Ах, Бо, будь аккуратнее. Пожалуйста, дожидайся, когда я попрошу тебя говорить.
Я ждал.
- Важно, чтобы ты не вызвал у своих друзей подозрений, когда вернёшься к ним. Скажи им, что звонила твоя мать, и что ты отговорил её от идеи возвратиться домой немедленно. А теперь повторяй за мной: «Спасибо, мама». Можешь говорить.
- Спасибо, мама. – Слова вышли невнятными. Горло сжала судорога.
- Скажи: «Я люблю тебя, мама. Скоро увидимся». Можешь говорить.
- Я люблю тебя, мама, – выдавил я, а затем пообещал: – Скоро увидимся.
- До свидания, Бо. С нетерпением жду новой встречи с тобой. – Она повесила трубку.
Я так и стоял, прижав к уху мобильный. Парализованный ужасом, я не мог ни разогнуть руку, ни разжать пальцы, чтобы отпустить телефон.
Я знал, что мне необходимо подумать, но в голове всё ещё звучал панический крик мамы. Я стоял и пытался взять себя в руки, а время шло.
Медленно-медленно, будто выбираясь из-под обломков рухнувшей кирпичной стены, мой разум начал преодолевать навалившуюся боль и составлять план. Единственный выбор, который у меня сейчас был – пойти в зеркальную комнату и умереть. Я не имел никаких гарантий, что, если я сделаю всё, чего она хочет, моя мать останется в живых. Я мог лишь надеяться, что Джосс удовлетворится тем, что победила в игре, что сочтёт нанесённое Эдит поражение достаточным.
Отчаяние сдавило мне шею словно тугая удавка: у меня пустые руки – мне нечего ей предложить, нечего выставить на торги, чтобы сделать попытку договориться, заключить какую-нибудь сделку; ничего, чтобы воспрепятствовать ей или как-то на неё повлиять. Но выбора всё равно нет. Я должен попытаться.
Собрав все оставшиеся силы, я задвинул чувство ужаса как можно дальше. Моё решение принято. Нет смысла попусту терять время на страдания о нём. Необходимо сохранять ясность мысли, поскольку меня ждут Арчи и Джессамина, обмануть которых мне, во-первых, абсолютно необходимо, а во-вторых, абсолютно невозможно.
|
|
|
Внезапно я с облегчением вспомнил, что Джессамина ушла. Если бы в последние пять минут она была здесь и ощутила мои мучения – как бы я скрыл тогда от них всё случившееся? Я постарался затолкать страх и ужас как можно глубже и накрепко их там запереть. Сейчас я не мог позволить себе никаких переживаний. Неизвестно, когда она вернётся.
Я постарался сосредоточиться на своём побеге, и тут же сообразил, что не смогу ничего спланировать. Мне нужно оставаться в нерешительности. Арчи, несомненно, скоро увидит перемены, если уже не увидел. Я не могу допустить, чтобы он увидел то, как именно это произойдёт. Если произойдёт. Как я от них удеру? Особенно с учётом того, что у меня даже нет возможности это обдумать.
Я хотел пойти посмотреть, что произошло с Арчи – увидел ли он уже какие-то перемены – но знал, что, пока не вернулась Джессамина, мне следует в одиночестве разобраться ещё с одним делом.
Мне следовало примириться с тем, что я никогда больше не увижу Эдит. Даже одним глазком не взгляну на её лицо в последний раз, чтобы забрать это воспоминание с собой в зеркальную комнату. Я причиню ей боль и не смогу с ней проститься. Это было пыткой. Минуту я горел на этом костре, позволяя ему сжигать меня. А затем заставил себя замкнуть створки собственной раковины и отправиться в гостиную, чтобы предстать перед Арчи.
Единственное, что я смог изобразить – это апатичный, безжизненный вид, но я решил, что он будет выглядеть объяснимым. Я вышел в гостиную, приготовившись следовать своему сценарию.
Арчи сгибался над столом, обеими руками вцепившись в край столешницы. Его лицо…
В первый момент паника разрушила мою маску, и я кинулся к нему, огибая диван. Уже на бегу я сообразил, чтó именно он должен был видеть, и резко остановился в паре шагов от него.
- Арчи, – глухо произнёс я.
Он не отреагировал, когда я позвал его по имени. Его голова медленно раскачивалась из стороны в сторону. От этого зрелища меня вновь затопила паника – может быть, его видение было не обо мне, может быть, сейчас он видел мою мать.
Я сделал шаг вперёд, протянул руку, чтобы коснуться его руки. Меня опередили.
- Арчи! – прозвучал от дверей резкий вскрик Джессамины. В то же мгновение она была рядом с Арчи, обхватила его ладони своими и заставила ослабить хватку и отпустить стол. Потом с другой стороны комнаты раздался тихий щелчок – закрылась дверь в номер.
- Что там? – настойчиво спросила она. – Что ты видел?
С опустошённым лицом он отвернулся от меня и невидящим взглядом посмотрел в глаза Джессамины.
- Бо, – произнёс он.
- Вот я, здесь.
Его голова повернулась обратно, он встретился со мной глазами – его взгляд всё ещё был пустым. Я понял, что он меня вовсе и не звал – он ответил на вопрос Джессамины.
Глава 22. КОШКИ-МЫШКИ
- Что ты увидел? – Мой голос прозвучал как чужой – бесцветно, безразлично.
Джессамина внимательно посмотрела на меня. Я ждал, сохраняя безучастное выражение лица. Чувствуя наш эмоциональный хаос, она в замешательстве переводила взгляд с меня на Арчи и обратно. Я знал, чтó увидел Арчи.
Меня окутала атмосфера спокойствия. Я не сопротивлялся ей – наоборот, использовал, чтобы и дальше держать под контролем свои эмоции.
Арчи тоже пришёл в себя. Его лицо вновь приняло своё нормальное выражение.
- Ничего, – сказал он, и его голос прозвучал на удивление спокойно и убедительно. – Просто та же комната, что и раньше. – Впервые с того момента, как я вышел из спальни, он посмотрел на меня осмысленно. – Ты хотел позавтракать?
- Я поем в аэропорту. – Я тоже был спокоен. Так ясно, словно позаимствовал экстрасенсорный дар Джессамины, я ощущал отлично маскируемое желание Арчи отправить меня из комнаты прочь. Он отчаянно жаждал возможности остаться с ней наедине. Возможности сообщить ей, что они делают что-то не то и не так, что они потерпят неудачу.
Внимание Арчи всё ещё было сфокусировано на мне.
- У твоей матери всё в порядке?
Мне пришлось проглотить тошноту, подступившую к горлу. Всё, что я мог сейчас делать – это следовать ранее придуманному сценарию.
- Моя мама волновалась, – монотонным голосом произнёс я. – Она хотела вернуться домой. Всё в порядке. Я убедил её остаться пока во Флориде.
- Это хорошо.
- Да, – как робот согласился я.
Я отвернулся и поплёлся в спальню, чувствуя, как их взгляды сверлят мне спину. Я закрыл за собой дверь, а затем сделал то, что мог сделать. Принял душ и переоделся в одежду своего размера. Порывшись в сумке и найдя носок с деньгами, переложил их себе в карман.
Постоял с минуту, уставившись в никуда и стараясь думать о тех вещах, о которых думать было можно. Одна идея пришла мне в голову.
Встав на колени около маленького ночного столика, я открыл верхний ящик. Под бесплатным экземпляром Библии в нём лежал набор почтовых принадлежностей и ручка. Я взял из ящика листок бумаги и конверт.
«Эдит», – написал я. Рука дрожала. Буквы едва можно было разобрать.
«Я люблю тебя.
Прости… ну вот, опять я. Прости. Мне очень, очень жаль.
|
|
|
