 |
Глава вторая: Долгая дорога 1 глава
|
|
|
|
Инженер-электрик Мишель Данпьер. Третий год работает в сервисной компании на подряде у фирмы Рено. Женат. В настоящий момент прибыл в качестве участника на международную автомобильную выставку, проходящую в Экспо-центре, расположенном на берегу Москвы-реки. Его медовый месяц оказался совершенно испорчен капризами молодой жены, разочарованной оказанным русской стороной приемом. Устав успокаивать расстроенную новобрачную, намеревается поскорее вернуться на родину, к изысканным блюдам и винам Парижа.
Таким был в настоящий момент социальный статус Лемона – то есть, на самом деле, его прикрытие.
– Фу-у-ух… Сидя на жесткой скамейке в уголке пассажирского терминала аэропорта
Шереметьево-2, Лемон с огорченным видом взъерошил волосы.
– До чего же мерзкий день выдался, – произнесла сидящая рядышком с ним женщина. Его молодая жена – точнее, играющая ее роль Тень. Несмотря на то, что ругательства недвусмысленно выражали накопившееся раздражение, они были произнесены таким нежным голоском, с такой милой улыбкой, что любой наблюдающий со стороны усталый путешественник восхитился бы любовно воркующими новобрачными
и улыбнулся, забыв на миг о своих заботах. Доверчиво прижавшись и склонив голову на плечо возлюбленному, светящаяся счастьем девушка, без сомнения, шептала слова любви.
Жгучая брюнетка в облегающем платье кашемировой ткани со спокойным узором «пейсли1» и простом, но элегантном бежевом кардигане. Высоко расположенный носик, узкие скулы, большие и глубокие серые глаза – как на нее ни смотри, ее ни за что нельзя было принять за азиатку. Ее искусство лицедейства было поистине безупречным. Стоило потратить минут десять с утра на макияж и разминку лицевых мускулов, и Тень превращалась в совершенно иного человека, которого невозможно было узнать.
|
|
|
В ответ на слова молодой жены Лемон прошептал с приклеенной улыбкой:
– Согласен. Я, между прочим, тоже почти не спал все пять дней. Днем прикидывался туристом, а ночами прокрадывался в московские библиотеки.
– Архивы шерстила я.
– Без моей помощи ты бы не знала, где копаться. Но этот жуткий русский язык – не моя специализация.
По заданию нынешнего руководителя Митрила – Терезы Тестаросса – они исследовали русские научно-технические архивы и библиотеки. Их интересовали следы экспериментов, проводившихся в СССР примерно восемнадцать лет назад. Поскольку никаких документов в электронном формате обнаружить не удалось, единственным выходом осталась агентурная разведка в Москве или, как было бы это правильнее назвать, гастролерский набег.
– И потом, это только я в Москве впервые. Для тебя же это место – как знакомый школьный двор.
– Да, я прожила здесь довольно долго.
– Учеба по обмену? Хе-хе, наверняка институт имени Патриса Лумумбы.
– Не обязана отвечать.
– Ах, вот как. Ну, как пожелаешь.
Лемон уже сумел разнюхать, что раньше Тень была шпионкой внешней разведки Северной Кореи. Разведчикам-интеллектуалам, подобным Лемону, было прекрасно
1 Пейслийский узор (т. н. «огурцы») имитирует узоры кашмирских шалей. Первоначально (в начале XIX в.) такие ткани изготавливались только в шотландском городе Пейсли.
известно, что московский институт Дружбы народов имени Патриса Лумумбы принимал множество студентов из коммунистических стран третьего мира. Под видом обычного обучения за границей многие из них проходили подготовку по совсем другой, шпионской профессии – под эгидой совершенно иной организации.
Он все еще не знал настоящего имени своей напарницы. Хотя его собственная фамилия – Лемон – тоже была не более чем псевдонимом, эта женщина заинтересовала его, и однажды он поинтересовался. Ответ прозвучал холодно: Тень ответила, что не скажет, потому что его друг – японец. Озадаченный, он попытался выяснить, что это означает, но она лишь покраснела почему-то и сделала чрезвычайно недовольное лицо.
|
|
|
Напарница оказалась очень красивой – ему разок удалось увидеть ее без макияжа и маскировки – а кроме того умной и образованной. Ее физические возможности и тренированность намного превосходили те, что имелись у разведчика-аналитика вроде Лемона. С его точки зрения она выглядела поистине идеальной женщиной, но – вот беда!
– за все пять дней, которые они изображали молодоженов, у него, к великому сожалению, не появилось ни единого шанса установить с ней доверительные личные отношения.
Впрочем, их операция увенчалась полным успехом. Проведя две напряженные ночи в величественном и пустынном здании Академии Наук, Тень обнаружила в заголовке одной из папок информацию об интересующем их месте – и его координаты. На «Туатха де Данаан» немедленно отправилось сообщение по спутниковому каналу связи. Все, что им теперь оставалось – незаметно унести ноги.
До начала посадки еще оставалось приличное количество времени, и Лемон поднялся, разминая затекшие ноги.
– Куда ты?
– Оголодал слегка. Пойду куплю чего-нибудь перекусить. А тебе?
– Обойдусь. Иди сам. Хотя, впрочем… – Тень на секунду задумалась. – Купи шоколадку, пожалуйста. Лучше всего – «Херши».
– Собираешься сделать из нее бомбу?
– Съесть.
– Хе-хе, оказывается, таинственная и неприступная митриловская шпионка – сладкоежка?
– Заткнись, чтоб тебе подавиться. Топай своей дорогой.
Прошептав ругательства нежным голоском, она чмокнула его в щеку. Маскировка требовала полного соответствия образу – впрочем, это было вполне очевидное притворство. Пожав плечами, Лемон направился к киоску, расположенному в уголке терминала.
Два русских национальных пирожка и минералка, плюс шоколад, который получше. «Херши», правда, не нашлось. Расплачиваясь, он уже вытащил из кармана рубли, когда толстая кассирша поинтересовалась по-английски со страшным акцентом, нет ли у него долларов. Естественно, доллары у него были, но, сделав непроницаемое лицо, он буркнул «нет» и сунул ей оставшиеся рубли.
|
|
|
Получив чек, Лемон повернулся и краем глаза заметил надвигающуюся опасность. Вокруг служащего, скучавшего за конторкой у входа в зал ожидания, возникли несколько человек в одинаковых костюмах. Уверенность, с которой они задавали вопросы, манера поведения, острые целящиеся взгляды, свидетельствовали – это были оперативники госбезопасности. В руках одного из них мелькнули фотокарточки.
Едва взглянув, клерк указал в угол терминала. Как раз туда, где находилась облюбованная Лемоном и его напарницей скамеечка.
Дело плохо.
Острое ощущение опасности заставило его вздрогнуть. Насколько Лемон мог припомнить, они не совершили ошибок, которые могли бы дать возможность проследить их настоящие имена или намерения, и заставить русских устроить охоту на них.
Может быть, это недоразумение? Но, если посмотреть объективно, единственные, кого здесь могут искать…
– Похоже, им от нас что-то нужно.
Шепот Тени раздался прямо за спиной. Когда же она успела?..
Схватив подавившегося от неожиданности Лемона за шиворот, она дернула его назад, за развесистый и пыльный фикус – туда, где их нельзя было увидеть от входа. Она заметила кэгэбэшников раньше его и незаметно ускользнула, возникнув рядом с ним.
– Сама видишь. Понятия не имею, как они смогли нас учуять.
В самом деле, единственными, кто знал о том, куда направились Лемон и Тень, были Тереза Тестаросса и Гевин Хантер.
– И что теперь?
– Н-не знаю. Но, в чем бы ни было дело, ясно одно – нам не поздоровится. Это…
– Бежим. Так далеко, как только сможем.
Крепко сжав руку Лемона, она потащила его назад, к незаметной двери для персонала.
Дверь была заперта. Спрятавшись за спиной Лемона, Тень вытащила набор отмычек. Обычный цилиндровый замок – он занял у нее не больше пяти секунд. Ни служащие аэропорта, ни пассажиры ничего не заметили.
– Открыла.
– Молодец.
Тень первой проскользнула в узкий, плохо освещенный коридор. Убедившись, что никто не смотрит в их сторону, Лемон последовал за ней.
|
|
|
Беглецы заторопились проходами, предназначенными только для служащих аэропорта. Осторожно выглядывая из-за углов, быстро шмыгая по лестницам, прячась за различными агрегатами, они сумели избежать нежелательных встреч с кем-либо. Предусмотрительно запасшаяся примерным планом аэропорта Тень вела напарника за собой. Единственное, что им оставалось в такой ситуации – попытаться выбраться из широко раскинувшегося комплекса зданий.
– Скажешь что-нибудь по этому поводу? – мрачно прошептала Тень, когда им пришлось укрыться на время в тесной пыльной подсобке.
– По какому?
– Про дерьмо, в котором мы оказались. Нас кто-то сдал. Уверена, что это не Хантер.
– Не знаю. Но не думаю, что эта девочка – Тестаросса – могла где-то допустить такую грубую ошибку.
Вместо ответа Тень неожиданно схватила его за воротник и прижала спиной к стене. Лемон почувствовал, как в кадык уперлось что-то острое. А-а, понятно. Припрятанный клинок из прочного пластика, который не могли обнаружить металлодетекторы. Она прошипела:
– Раз так, мне не приходит в голову никто, кроме тебя.
– Эй-эй, погоди…
– Настучал кому-то из DGSE? Черт, я была уверена, что ты с ними расплевался. Хорошо, если я прирежу тебя и убегу – все вопросы снимутся.
– Вот в чем дело. Понимаю.
Насмешливая и уверенная усмешка, которую попытался изобразить Лемон, на самом деле вышла кривой и жалкой – мешала боль от острого, как шило, клинка, вгрызающегося в кожу на шее.
– Тогда, полагаю, мне конец. Как я смогу доказать свою невиновность? Ты все равно не поверишь, а здесь нет ни адвокатов, ни присяжных. Смертный приговор за одно слушание – хуже, чем военный трибунал. Хм, наверное, в культуре твоей родной страны у новобрачных принято устраивать такие фокусы?
В оказавшихся совсем близко глазах Тени плескалось страшное выражение – подозрительность и ярость загнанного зверя. Впрочем, злость, которую сейчас испытывал Лемон, была ничуть не меньше.
Глупая женщина. Нашла время подозревать и сомневаться в своем товарище. Чем выяснять отношения, лучше бы думала о том, как использовать все выгоды сотрудничества и спастись. Но этого мало. Что самое возмутительное – за все эти несколько дней она не проявила ни малейшего интереса к такому красавцу, джентльмену, интеллектуалу и великолепному любовнику как он!
Эта женщина – она что, лесбиянка?
– Ты недоволен?!
– Я просто вне себя от злости. Чтобы тебе было проще приводить в исполнение смертный приговор, позволь поделиться новой информацией. Теперь я знаю все твои секреты.
|
|
|
– Что ты сказал?..
– Вчера, просто чтобы убить время, я залез в Интернет и полистал корейские женские имена. Столь одаренному в лингвистике гению, как я, не потребовалось больше часа, чтобы найти искомое. Твое настоящее имя. Фамильное имя – наверняка Ким. Если мы запишем его с помощью кандзи, то получится «золото». Потом идет Юн, что значит – «красота», верно? Верно, у тебя на лице написано. Кандзи для него – «шар». Полное имя – Юнхи, где соединяются «шар» и «девушка», именно так тебя зовут. Все это прекрасно, но дело в том, что если прочитать твое имя, записанное кандзи, то есть корейскими ханчча, японскими чтениями, то можно живот надорвать от смеха!..1
– З-з-з-затнись…
– Ну, что же ты?! Действуй. Что же ты не прирежешь меня, как грозилась? Давление острия усилилось, становясь почти невыносимым. Щеки Тени загорелись
лихорадочным румянцем, и, скорее всего, не только от злости, но и от смущения. Секунду казалось, что она заставит наглеца захлебнуться собственной кровью, но потом все же восстановила самообладание и лишь яростно фыркнула.
– Какая глупость. Я – пас.
– Тогда с самого начала нечего было устраивать разборки, – пробурчал Лемон, поправляя смятый воротник и пытаясь успокоить дыхание. Тень, как ни в чем не бывало, вытащила маленькую записную книжку, где был набросан план аэропорта и коммуникаций, и принялась разрабатывать маршрут отступления.
– Если мы спустимся в подвал, там будет эксплуатационный тоннель, по которому проходят топливные магистрали, водопровод и канализация. Пройдя по нему, мы выберемся из здания терминала.
– Превосходно. Но нельзя ли было сказать это другим способом?
– Что сказать?
– «Прошу прощения» или «пардон».
– Заткнись, – отрезала Тень и первой припустилась вперед. Скатившись по обшарпанной лестнице с выщербленными ступенями, предназначенной для ремонтников, они наши дверцу, ведущую в низкий технический тоннель. Влажный спертый воздух, стекающие по стенкам капли конденсата, голые тусклые лампочки, задевающие по голове, отнюдь не добавляли подземелью привлекательности. Расплывшиеся от времени надписи на стенках и выцветшая до полной нечитабельности схема на русском языке затрудняли ориентирование.
– Сюда.
Поскальзываясь на сыром полу, Тень бросилась к люку, закрытому на цепь и ржавый висячий замок. Откуда-то сверху, видимо, через короб вентиляции, донеслись
1 Действительно, если перемешать японские онные-верхние и кунные-нижние чтения иероглифов-кандзи, из которых состоит имя Тени – 金 玉 姫 – то одним из вариантов будет «кин тама химе» – «тестикульная принцесса».
отдаленный топот и отрывистые команды офицера: «Давай, давай! Быстрее, вашу мать!..» Преследователи действовали оперативно и решительно, мало того, слышалось еще и хриплое рычание и поскуливание – они привели с собой собак. Надежда, что они потеряют след и не найдут, куда ускользнули беглецы, испарилась.
– Плохо дело. У них – ищейки.
– Знаю. Открыла.
Замок, щелкнул и открылся, загремев цепью. Они вдвоем изо всех сил потянули тяжелую створку чугунного люка. Открыть его без посторонней помощи для женщины было бы невозможно.
– …Видала? В одиночку тебе бы не сбежать. Неплохо, что я еще жив, верно?!
– Но теперь-то он открыт? Прилипалу можно мочить.
– К-кого?..
– Шучу. Бежим.
Тень ловко спрыгнула в люк, Лемон последовал за ней. Крышка громыхнула, становясь на место, но перед тем шпионка быстро оторвала кусочек серебряной фольги от обертки купленной пять минут назад шоколадки, и сунула его в щель люка.
– Что ты делаешь?
– Выигрываю время.
Действительно, когда преследователи доберутся до люка и заметят фольгу, они решат, что это какая-то ловушка, и не будут слишком торопиться его открыть.
– Быстрей. Нас сцапают, если ты будешь обо всем спрашивать и тормозить.
– Да я спешу, как могу.
В тоннеле было темно и сыро. Большую часть пространства занимали разнокалиберные трубы и кабели. Работники аэропорта явно не утруждали себя обслуживанием этого места: из сочленений капала горячая вода, образуя влажный туман. В нос лез раздражающий запах авиационного керосина.
Три минуты быстрого бега. Спина Тени, в которую Лемон сначала упирался носом, постепенно удалялась все дальше – в плане физподготовки она могла дать ему сто очков вперед. Если судить по числу сделанных шагов, беглецы миновали около полукилометра и, как и рассчитывали, вышли далеко за пределы здания аэровокзала.
– Лезем наверх.
Бросив через плечо короткую команду, Тень вскарабкалась по лестнице к потолочному люку. Удивительно – она даже не вспотела. Лемон же едва сдерживал рвущееся из груди дыхание. Миновать такую дистанцию на утренней пробежке и для него бы не составило большого труда, но сейчас, когда в спину дышала погоня, накладывающееся психологическое напряжение давило и заставляло дышать все чаще и чаще, судорожно оглядываясь.
Беглецы вскарабкались по шахте со скобами, ведущей через несколько этажей, вскрыли замок на новой двери и, наконец, вылезли в небольшую подсобку, стоящую на поверхности. Они остановились на секунду – перевести дыхание.
Здесь было тесно и пыльно. Будка представляла собой резервный пульт управление светотехнической сигнализацией летного поля и была завалена аварийным снаряжением и горами ярко-красных конусов. Когда они выбрались наружу, их глазам предстала рулежная дорожка, расположенная сбоку от основной взлетно-посадочной полосы, с которой взлетали международные рейсы. Голубые цепочки сигнальных фонарей помаргивали в наступающих сумерках, а метрах в ста впереди по рулежке величественно катился гигантский пассажирский аэробус, сотрясая окрестности оглушительным ревом.
За спиной, недалеко, виднелась проволочная изгородь, ограждавшая границы аэродрома. Тень дернула Лемона, который замер словно завороженный, подавленный размерами и мощью аэробуса, за руку.
– Чего застыл?! Вперед!
Торопясь к изгороди, они увидели, как только что прокатившийся мимо лайнер неожиданно снизил скорость и остановился, протяжно завизжав тормозами. Очевидно, он получил команду на остановку из диспетчерской башни.
Почти сразу же в стороне зданий пассажирского термина и прочих служб тревожно замельтешили мигалки нескольких автомобилей. Они направлялись в сторону беглецов. Погоня.
– Проклятье!
Уловки и хитрости не задержали преследователей надолго. Их все же выследили. Их усилия пропали даром – хотя за загородкой, совсем недалеко, чернела неровная
зубчатая стена леса – бежать дальше было бессмысленно. Но это не остановило Тень – даже зная, что им все равно не скрыться, она не собиралась сдаваться.
Проволочная изгородь, оказавшаяся перед ними, возвышалась больше чем на три метра, и вскарабкаться на нее было трудно. Даже если бы Тень встала на плечи Лемона, она бы не смогла перелезть – по верху вилась спираль колючей проволоки. Что бы ни думал по этому поводу Лемон, ему не представилось возможности высказаться – Тень внезапно остановилась на всем ходу.
– Ты чего?!
Он не успел договорить, когда уже понял, в чем дело. Прямо перед ними, на насыпи, ведущей к изгороди, возник силуэт человека. Сгустившиеся сумерки дали возможность увидеть его только с нескольких шагов.
Молодой человек. Юноша.
Серебряные волосы шевелил легкий ночной ветерок, но тяжелый плащ неподвижно лежал на его плечах, точно отлитый из бронзы. Темный, мрачный плащ цвета крови.
Отблески навигационных огней полосы подсвечивали узкое бледное лицо с изящными чертами. Удлиненные глаза светились чувственным влажным светом. На мгновение Лемон принял незнакомца за женщину.
Кажется, Тень узнала противника. Дрожащим голосом, запинаясь, с интонациями, которые Лемон слышал впервые – наверное, их следовало определить как страх – она пробормотала:
– Леонард… Т-т-тестаросса?..
Почему… почему – он? Откуда он здесь? Что происходит?
Она не произнесла этого вслух, но Лемон без труда услышал ее беззвучный крик – просто сжав дрожащую руку напарницы.
Да, этот юноша – Леонард Тестаросса. Тот самый руководитель Амальгам, о котором было неизвестно, жив он или мертв. Брат Терезы Тестаросса.
– Давно не виделись, госпожа митриловская шпионка, – мелодичным голосом проговорил Леонард.
Шаг.
Еще шаг – плавные движения почему-то заставили застыть кровь в жилах у беглецов. Наверное, потому, что они не ожидали увидеть на столь прекрасном лице поистине людоедскую усмешку. Нет, это было гораздо хуже – пронизывающий, оценивающий взгляд ученого-биолога с закатанными рукавами и острым скальпелем в руке, намеревающегося вскрыть попавшуюся лабораторную лягушку и выяснить, что у нее внутри.
– Я тоже посетил Москву по небольшому делу. Мне нужен был тот самый документ, в который вы сунули свои любопытные носы. Следы взлома уже обнаружили, и до меня дошла информация о ваших проделках. Догадаться, чья это работа, было нетрудно, и я намекнул компетентным органам, кого именно следует искать.
Так вот оно что. Утечки информации не было. Лемон понятия не имел, как Леонард сумел их выследить, но сомнений уже не оставалось – погоню направлял этот человек.
На его лбу виднелся глубокий шрам. Даже элегантно падающие на глаза вьющиеся серебристые локоны не могли полностью скрыть его – словно прикрытый третий глаз.
– Это твои псы там несутся?
– Хм. Я здесь инкогнито. Поэтому использовал их в качестве загонщиков. Все получилось прекрасно: дичь выкурили из норы – и вот вы здесь, у меня в руках, как я и предполагал.
– Не подходи!..
Выкрик Тени заставили Леонарда только пожать плечами и хмыкнуть.
– Что же ты сделаешь, если я не послушаюсь? Набросишься с этим твоим потайным ножичком?
Тень вздрогнула и замерла в нерешительности. По опыту она знала, что против него у нее нет шансов. Не поворачиваясь, уголком рта она прошептала Лемону:
– Я отвлеку. Постарайся смыться и доложить нашим.
Машины, которые мчались от аэровокзала, были уже почти рядом. Неизвестно, были ли это сотрудники КГБ или нет, но они неслись с запалом своры гончих, настигающих загнанного зайца – ареста было не избежать.
У беглецов осталось всего несколько секунд.
– Погоди, я не смогу…
– Смоги.
Бросив последнее слово, Тень прыгнула вперед, атакуя, словно рассерженная
кобра.
Лемон не был уверен, что эта отчаянная тактика принесет успех. Спираль Бруно наверху изгороди не располагала к оптимизму, а в одиночку даже и до нее вскарабкаться было совсем непросто. Кроме того, бежать, прикрываясь женщиной, словно щитом – это не слишком-то соответствовало его жизненным принципам.
Но времени на колебания уже не оставалось.
Махнув в отчаянии рукой, Лемон изо всех сил побежал к ограде.
Тень же мгновенно выхватила кинжал, о котором шла речь, прыгнула навстречу Леонарду и нанесла колющий удар, направленный в горло.
Атака оказалась слишком медленной. Леонард не применил никакой магии – рука нападающей почему-то предательски дрожала. Двигаясь легко и экономно, он уклонился от удара, а в следующий миг ее тело описало в воздухе стремительную дугу. Захват и бросок завершились тем, что Тень уткнулась лицом в землю, а ее пойманная рука оказалась жестоко вывернутой и торчащей вверх, как сломанное крыло. Она сдавленно выкрикнула:
– Беги, не жди меня!..
Она велела Лемону спасаться. Изгородь была уже прямо перед ним. Бросившись вверх по насыпи, он неожиданно почувствовал, как правая нога подломилась и ушла из-под него. Бедро пронизала острая боль, а от лесной опушки отразился приглушенный звук пистолетного выстрела.
Удерживая пленницу, Леонард свободной левой рукой вытащил револьвер и выстрелил, точно попав в ногу убегающего Лемона.
Француз рухнул, точно подкошенный, ударившись головой об изгородь. Вцепившись пальцами в металлическую сетку, он сумел подняться, но нога отказалась подчиняться, и он снова мешком свалился наземь.
– Лемон!..
Выкрик Тени прервал мучительный стон – затрещавший плечевой сустав заставил
ее опять подавиться землей.
– Друзья мои, вы до сих пор находитесь в плену заблуждений, – почти нежно проговорил Леонард, наклонившись и щекоча дыханием ее ухо. – Вы же знакомы с моей сестрой? Ее головка варит неплохо, но физические возможности никуда не годятся, и она не знает, с какой стороны стреляет винтовка.
– …Пусти.
– Вы думали, что и брат такой же, не правда ли? Тогда вас ждет сюрприз… большой сюрприз.
Ее волосы встали дыбом – настолько страшно звучал этот негромкий голос. Леонард нажал, и плечевой сустав отчетливо щелкнул – рука оказалась вывихнута.
Впервые из уст Тени вырвался настоящий, пронзительный крик – какого следовало бы ожидать от девушки. Она попыталась ударить мучителя кулаком, но тело уже не подчинялось.
– О-о, какой голос. Звучит очень сексуально.
Проговорив это, Леонард интимно куснул ее за ухо белоснежными ровными зубами, а потом со вкусом провел кончиком языка по покрытой холодным потом щеке.
Вспыхнул слепящий луч прожектора. Милицейские машины резко затормозили, взрывая траву, и оттуда высыпали вооруженные пистолетами-пулеметами оперативники.
– Кто такие? Что здесь делаете? – с акцентом прокричал по-английски командовавший ими офицер. Он обращался не к Лемону, а к Леонарду, как ни странно. Тот ответил на хорошем русском языке:
– Как видите, схватил нарушителей живыми.
– Я же вам говорил – оставить захват нам! Прекратите самоуправство и верните задержанных. Да, и бросьте незаконное оружие.
– Почему же?
– Вы обвиняетесь в нанесении телесных повреждений и нарушении границ запретной зоны. Придется пройти.
Все выглядело так, словно отношения, связывающие русских с Леонардом, были какими угодно, но не дружескими.
– Вот как. Смена курса. Я даже могу предположить, кто является ее инициатором.
– Взять их! При попытке сопротивления открываем огонь, – приказал по-русски офицер своим подчиненным. С десяток вооруженных милиционеров окружили нарушителей и начали приближаться. Десять автоматных стволов против одного револьвера – для Леонарда ситуация выглядела неприятной. Сопротивляться было бессмысленно. Словно для того, чтобы подтвердить это, со взлетной полосы к ним свернули две БРДМ.
Впрочем, Леонард лишь пожал плечами, ничуть не утратив самоуверенности.
– Как страшно.
Леонарда и офицера разделяли не более десяти метров. Внезапно на полпути между ними атмосфера исказилась дрожащими голубыми и белыми вспышками. Призрачное свечение возвестило о появлении скрытого до поры оптическим камуфляжем бронеробота, вклинившегося между оппонентами. Теперь он сбросил маскировку, представ во всей красе.
Лемон видел подобную модель впервые.
Черная броня. Угрожающе острые и угловатые формы, торс в виде перевернутого треугольника. Воплощенная мощь и стремительность. Бронеробот напоминал «Чодар», но отличался от него многими деталями. Никто в своем уме не назвал бы его простой боевой машиной или совокупностью механических агрегатов – от него шел ровный и тяжелый ток демонической энергии.
– С-сукин сын… ты и его сюда притащил?!
Выпустив скорчившуюся у его ног Тень, Леонард воздел правую руку и покрутил запястьем, разминая кисть. Стальной манипулятор бронеробота синхронно повторил его движения.
– Достаточно. Сгиньте.
Воздетая рука опустилась плавным взмахом – вдохновенный жест дирижера, ведущего за собой симфонический оркестр. В исполнении бронеробота он выглядел уже не столько изящным, сколько угрожающим – угольно-черный БР навел манипулятор на остолбеневших под его ступоходами противников.
Нижняя часть кожуха предплечья манипулятора сдвинулась, обнажив спрятанное внутри орудие.
Выстрел.
Это была не просто вспышка дульного пламени, это больше походило на взрыв, бросок ударного ядра. Патрульный «уазик» разорвало в клочья единственным снарядом крупного калибра, оставив только воронку, окруженную дымящимися обломками. За ним последовала короткая очередь – за секунду вылетело не менее десяти снарядов меньшего калибра. Милиционеры не успели даже крикнуть – их буквально порвало на части.
Остальные машины тоже разметало, озарив взлетное поле и дорожки сполохами жаркого бензинового пламени. На окаменевшего Лемона посыпалась бетонная крошка, волосы поставила дыбом волна раскаленного воздуха. Грохот выстрелов и взрывов отдавался под черепом, словно колокол.
И подобно ему звучали раскаты чьего-то смеха. Смеялся Леонард.
Его силуэт, подсвеченный заревом пожаров, рисовался четко, словно на кроваво-черном бархатном театральном заднике. Расширенные плащом плечи тряслись, как в припадке. Кажется, он утирал текущие от смеха слезы. Лемон неожиданно почувствовал тошноту. Это было невыносимо.
Человек, только что убивший десяток других людей, смеялся. Искренне, без малейших признаков безумия – даже сумасшествие не могло послужить оправданием. Он от души веселился – как болельщик на футбольном или бейсбольном матче.
Черный бронеробот повернулся, присел и опустил ладонь манипулятора на уровень земли. Бросив взгляд на дрожащего от ужаса и боли Лемона, Леонард ловко вскарабкался по выступам грудной брони к люку, расположенному на загривке, и скрылся в нем.
О броню разбились несколько очередей – открыли огонь две БРДМ. Крупнокалиберные пулеметы оказались не более эффективными, чем детские хлопушки.
Бронеробот выстрелил в ответ. Бронемашину перебило на две части, закувыркавшиеся по бетону взлетно- посадочной полосы. За ними протянулся широкий след горящего топлива. Следующий выстрел поджег вторую БРДМ – она замерла на месте, и внутри густо затрещали рвущиеся патроны.
|
|
|
