 |
Градостроительные концепции
|
|
|
|
Устиновское понимание города чрезвычайно важно для современной градостроительной практики, когда многие архитекторы узко решают поставленную перед ними задачу, ориентируясь лишь на интересы своих заказчиков, чаще всего частных предпринимателей, имеющих одну цель — быструю коммерческую выгоду. На данный момент доминирует эгоистическое отношение к миру и поверхностно-схематический взгляд на строительство.
Подход Б. Г. Устинова — подход градостроителя. Его проекты не бывают оторваны от места. Архитектор всегда задается вопросом целесообразности проектирования того или иного объекта в данном контексте и, если он приходит к выводу, что размещение данного содержания в предложенном месте не имеет смысла — он переформулирует задачу или отказывается от проектирования. Б. Г. Устинов говорит, что задача архитектора думать, думать наперед, вживаться, и на себе ощущать. В творчестве архитектора очень сложно выделить категории: его проекты выходят за условные границы, являя многообразие нашей жизни.
Борис Георгиевич пишет, что «даже в условиях, которые признаются градостроителями однообразными, всегда существуют важные отличительные обстоятельства»[44]. Архитектура — не нормы, а творческое, живое понимание, чувствование неповторимой пространственно-временной определенности, поэтому Б. Г. Устинов всегда открыто выступает против существующих СНиПов и типового проектирования. Борис Георгиевич пишет: «отвлечение от здесь и сейчас в архитектуре, как это имеет место в типовом проектировании, есть отказ трудиться. Оно влечет за собой омертвление и проектного, и строительного труда. Его неизбежность — однообразие. Доказательства тому бесчисленны. А однообразие, говорил мудрец, мозг глупости»[45]. «Отчужденность типового проектирования… делает это проектирование экологически не осмысленной и не оправданной деятельностью»[46]. Другая проблема, выделяемая архитектором — несогласованное проектирование отдельных систем и объектов, в то время как они составляют целое.
|
|
|
Город — организм: так же, как в нашем теле, в нем должна существовать определенная иерархия, и все должно быть в гармонии и согласии. Как сбой одного органа вызывает серьезную опасность для жизни субъекта, так и в городе одна проблема неминуемо тянет за собой следующую. Здоровый город — это здоровое взаимодействие его частей — органов друг с другом. Современное проектирование Б. Г. Устинов описывает так: «сначала транспортные коммуникации; затем застройка, чаще всего типовыми зданиями, спроектированными задолго до того, как начинается проектирование самой застройки: затем общественные здания, которые предопределены типовым построением целого и которые также чаще всего типовые. Отвлеченность и, следствие, механичность — самые существенные черты современного проектирования города и сооружений»[47]. Безусловно, подобный подход не может создать здорового пространства города. Застройка носит хаотический характер, коммуникации растянуты и расточительны.
Архитектор определяет городское устройство как искусственное образование, «неестественную» форму человеческого расселения, следствие ухода от натурального хозяйства, которое формирует общины, семьи, не кормящиеся землей. Таким образом, пространственно-деятельный мир дробится на пространственно-функциональные единицы, являющиеся отдельными замкнутыми «организмами». Важно понимать природу города и целесообразно использовать каждый метр. Город не должен быть раздутой, распластанной структурой: его задача в компактности. Если деревня — пространство двухмерное, то город — трехмерное. «Каждая существенная функция в деревне оформляется как отдельно взятый участок. Подход к зданию здесь изначально монофункциональный» [48] Участки объединяются вокруг школ, административных центров, и.т.д. Город требует не монофункциональных сооружений, а полифункциональных, ведь многоэтажный жилой дом — магнит, он подтягивает к себе коммуникации, магазины, образовательные объекты, он воздействует на другие составные части города. «Это — естественное природное тяготение, и глупо ему противиться, нужно наоборот идти навстречу и создавать не монофункциональные сооружения, а полифункциональные. Мы же продолжаем строить моно: отдельно школа, поликлиника, и.т. д. Фактически по-деревенски. Только избы заменили многоэтажными избами. Если деревня развивается по плоскости, то город стремится собраться в объем. Его природа требует полифонии, переплетения множества функций в целое. Это ведет к уплотнению городского тела. Но не за счет повышения этажности, а за счет изменения структуры, единицей измерения которой должен быть не квадратный метр, а метр кубический»[49]. «Необходимо сознательно разворачивать городское пространство как трехмерное, в котором разнообразные функциональные и пространственные единицы «парят» в воздухе и самым причудливым образом блокируются, соединяются»[50] «В трехмерном городском пространстве земля не принадлежит никому, она принадлежит всем»[51].
|
|
|
«Архитектура — не украшение жизни», — пишет Б. Г. Устинов[52]. Архитектор — Творец, а не декоратор, он формирует пространство деятельности человека. Архитектура нашего времени — есть отражение наших проблем: отвлеченность от действительности, поверхностность, эгоистичность, отсутствие глубинного осознания процессов, нелюбовь к обустройству своей земли, равнодушие в строительстве, которое, по мнению Б. Г. Устинова, возникает из-за малого желания сделать жизнь лучше, следствием чему является неиспользование технических возможностей. Города Средиземноморья (Минори, Атрани, Позитано), окутывающие прибрежные скалы, всегда восхищали архитектора высоким уровнем освоения и обживания пространства. Они чувствительны к рельефу, очень компактны, в отличие от гигантских растянувшихся массивов спальных районов, в которых для перемещения требуется транспорт. «Растянутый город — это болезненная аморфная структура, чреватая не только полным отсутствием комфорта для населения, но и чудовищными эксплуатационно-техническими, экономическими и прочими последствиями…если площадь города увеличивается в 2 раза, протяженность коммуникаций удлиняется в 4 раза; если площадь увеличивается в 3 раза, коммуникация удлиняется в 9 раз»[53]. Чистота или нечистота коммуникаций — показатель здоровья или нездоровья городского организма, это важные структурные элементы города, артерии; поэтому Б. Г. Устинов говорит о том, что необходимо делать не только финансовые, но и, прежде всего, умственные вложения: требуется не расширение дорог, а обеспечение непрерывности движения. Здоровое функционирование транспортных коммуникаций — это верный путь к оздоровлению города и людей, его населяющих.
|
|
|
Сеймчан и Талнах — путь к пониманию городского организма
В творчестве Бориса Георгиевича почти невозможно выделить ранние, ученические работы — его проекты всегда очень зрелые. Путь Б. Г. Устинова необычен: он сразу после института стал проектировать северные города, — такой ход событий во многом определил дальнейшее развитие его архитектурного творчества. Проектирование городов требовало глубины, вдумчивости, ответственности и осознанности. Архитектор решал не отвлеченные задачи, а выращивал городской организм исходя из территориальных, климатических, социальных данных. Компактность, эффективность, многофункциональность, — все эти качества, характерные для проектов Северных городов, Борис Георгиевич будет воплощать в своих поздних работах.
В начале 1960–х годов Б. Г. Устинов выполняет проекты преобразования г. Якутска (не сохранился), г. Ангарска. За проект реконструкции центра г. Варны (илл. 10–12) архитектор получает международную награду. Проект выполнен под влиянием идей Ле Корбюзье: центральная магистраль заглублена, дома подняты на опоры, позволяя пешеходам свободно перемещаться под ними. В жилых комплексах Б. Г. Устинов использует коридорную систему, выявляя башни вертикальных коммуникаций и освещая с торцов внутренние улицы-коридоры.
|
|
|
Наиболее яркими примерами градостроительных концепций архитектора являются проекты северных городов — Сеймчана (начало 1965–1966?) и Талнаха (1966–1967). Чертежи и планы (разработаны все основные сооружения вплоть до квартир) были засекречены, сохранилось лишь несколько фотографий из личного архива Бориса Георгиевича. Воссоздать уникальные градостроительные решения помогают и воспоминания архитектора. Ни один из проектов не был реализован. Главная причина — отклонение от общих, нормативных представлений: необходимо было отказаться от типовых домов и типового мышления. «Лужица типового проектирования в нынешнем его виде исключает возможность крупных архитектурно-идеологических явлений, развитость и разнообразие технико-технологических строительных проявлений и, как следствие, — крупных экономических преобразований в строительстве»[54]. «Типовое проектирование выхолащивает архитектурное сознание и исключает проявление сильных, творческих личностей. Они при этом попросту не нужны», пишет Б. Г. Устинов в своей статье «Новое идет!». Была спроектирована компактная, ярусная структура поселений, выполняющая функции защиты улиц от наледей, обилия снега, ветра; был продуман сход снега и льда с крыш зданий. Реализация «идеального» северного города не представлялась властям возможной, поскольку она лишала работы значительную часть бюрократического аппарата и ставила под сомнение необходимость существования многих служб. Город Устинова заботился о себе и своих жителях сам.
Сеймчан (с 1953) — поселок городского типа, сохранилось несколько деревянных домов, советский бревенчатый аэропорт (1943), основная застройка — пятиэтажки, отголоски типового строительства хрущевских времен (илл. 13–14). У ПГТ нет выраженного центра, структура аморфна, город простирается на многие километры. Жить в продуваемом ветрами поселке, где температура зимой может достигать – 41 градус, крайне тяжело. Город стремительно умирает. Б. Г. Устинов, предугадывая будущее поселка, пересматривает его генеральный план, знакомится с населением, изучает исторические, географические и климатические данные. Архитектор создает уникальный проект, обеспечивающий комфортную жизнь жителям и долгую жизнь городу. Б. Г. Устинов предлагает организовать постоянную добычу рудного золота, более энергоемкую, но обеспечивающую полную занятость населения, подобное решение явилось бы разумным дополнением к сезонной добыче золота. Борис Георгиевич также приходит к выводу, что, несмотря на непростые климатические условия, город является курортным краем суровой Магаданской области (илл. 15). Расположенный на правом берегу реки Сеймчан, близ впадения её в Колыму, он имеет все данные стать туристическим центром: неслучайно в переводе с китайского «сеймчан» — «солнечная долина». Проект Б. Г. Устинова был засекречен, осталось несколько фотографий макета, но даже по ним можно судить о понимании города как особенной, органической, не типовой структуры (илл. 16–19).
|
|
|
«Город — ограда, крепость — по определению ограничен на плоскости, именно такое становление он получил в своей первобытной форме»[55]. Корпуса жилых домов выстраиваются в подобие крепостной стены, создавая благоприятный микроклимат. Тот же принцип, как наиболее целесообразный, архитектор применяет и при проектировании другого города — Талнаха. Плотность городского тела становится символом защиты и объединения людей в суровых условиях.
Главный городской ствол представляет собой многоуровневую коммуникацию. Нижний уровень — автомагистраль, верхний — пешеходная улица между опорами жилых комплексов. Архитектор предусматривает и теплые улицы, обстроенные детскими садами, школами, кинотеатрами, магазинами. Б. Г. Устинов проектирует пешеходный город с автомобильными дорогами, внедренными в тело городского организма. Архитектор обеспечивает чистоту коммуникаций, непрерывность движения, как следствие — отсутствие пробок. Своим решением он исключает ДТП с участием пешехода, уменьшает количество ДТП, связанных с климатическими условиями: гололедица, снегопад, ливень; облегчает жизнь спецслужбам — снег с крытых дорог убирать не нужно; экономит средства бюджета — нет необходимости организовывать пешеходные переходы. Борис Георгиевич обеспечивает удобный подъезд к жилым единицам и быстрый доступ к любой точке города.
Талнах, ныне уже район Норильска, возник стихийно на месте обнаружения богатых месторождений. Город панировался на 100 тысяч жителей, однако вместо проекта Бориса Георгиевича был реализован другой, создававшийся параллельно, его свидетельством является нынешний Талнах (илл. 20–21). Несмотря на экономическую эффективность устиновского проекта, а главное его архитектоническое превосходство, он был отвергнут и засекречен: слишком новаторский подход. Площадь Талнаха в проекте Бориса Георгиевича в десятки раз меньше при том же населении, в то время как комплекс обслуживающих пространств и помещений в 1,5 раза больше. Однако даже эти значительные цифры не убедили застройщиков. Пространственная структура Талнаха (илл. 22–25) — «несколько больших залов, стенами которых является ограда, состоящая главным образом из жилых комплексов, основная масса которых сложена из больших квартир. Центральная часть этой «крепости» застроена жилым комплексом преимущественно из малых, однокомнатных квартир, студий. Наземное пространство этого жилого комплекса — административно-культурно-деловой центр города» [56]. Так же как и в проекте г. Сеймчана, архитектор возводит город над транспортными коммуникациями, отдавая всю дневную поверхность пешеходу. В проектах северных городов Борис Георгиевич в полной мере реализовал свое понимание основополагающего свойства города — его трехмерности.
В последующие года Б. Г. Устинов не раз обращался к проектированию, реконструкции, реорганизации городского пространства. В 1982 году был завершен проект планировки и благоустройства участка прибрежной зоны города Нефтеюганска (илл. 26–29). На берегу Юганской Оби был спроектирован парк, речной вокзал, спортивный комплекс (стадион, бассейн), Дом Техники, комплекс для молодых специалистов: детские сады, общежития, библиотека, оздоровительный комплекс, столовая, молодежное кафе с дискотекой, клуб со зрительным залом на 300 человек. В проект также входил многофункциональный жилой комплекс с разнообразными видами жилых единиц и необходимыми обслуживающими пространствами: почта, сберкасса, магазины, аптека, гостиница. В1983 году был выполнен проект уплотнения центра города Костомукши — к сожалению, материалов не сохранилось (проект не реализован).
От улицы Репина до приемной площади города Луги
Санкт-Петербург — самый густонаселенный северный город мира, культурная столица Российской Федерации. По мнению Б. Г. Устинова, Петр I заложил архитектонические корни Северной столицы, а первые 100–150 лет городского развития — лучшая пора его существования. «Если бы Петр увидел, как сейчас ведется градостроительная и градоуправляющяя деятельность, он бы наверняка прибег к сильным выражениям и крутым мерам»[57]. Раздувание тела города, как следствие отсутствия градостроительной работы, «торгашеского - посреднического корыстолюбия — торговли «свободными» территориями»[58].
В последнее время все чаще ведутся разговоры о поддержании петербургского стиля, однако упускается из вида, что это подмена жизнестроительства украшательством. По мнению Б. Г. Устинова, память присутствует в любом действии человека, но она бывает механической — стилизаторство, — бывает живой — взаимодействие с миром, — также как и учитывание контекста может быть поверхностным, может — очень глубоким и вести к просветлению, прояснению архитектоники города. Для Бориса Георгиевича Петербург — живой и живущий город, требующий содержательного, вдумчивого вмешательства. Архитектором был выполнен ряд стратегически важных проектов по улучшению градостроительной ситуации Санкт-Петербурга: разработаны проекты необходимых пешеходных пространств: проект 6–ой, 7–ой линии В.О., Кронверкского проспекта (не реализованы), подземный переход через Московский проспект (реализован). Реконструируя улицу Репина, архитектор обеспечивает непрерывное пешеходное движение от Румянцевского сада до Среднего проспекта (Б. Г. Устинов, Л. К. Фешина, О. Ю. Привалов, 1996, не реализован), пересматривая функции соседних улиц (илл. 30–31). Первая линия — основная транспортная коммуникация без автостоянок с возможностью подъезда к внутриквартальным пространствам. Вторая линия — зона парковки примерно на 400 автомобилей (илл. 32). Улица Репина связывается с ними пешеходными дорогами и технологическими подъездами. Непрерывность пешеходного движения обеспечивается со стороны Румянцевского сада — небольшой площадью, с прилегающими к ней автостоянками, а на месте пересечения Большого проспекта — террасным садом, спускающимся под землю (илл. 33–34). После тщательного изучения квартала, были выделены сооружения, имеющие особую архитектурно-историческую ценность, подлежащие реставрации и частичной реконструкции, здания, требующие расширения функциональных возможностей, и здания, требующие изменения функционального назначения, участки для новой застройки. Всего несколько объектов в проекте, по мнению архитектора, подлежит сносу (гаражи, пристройки). На первых и цокольных этажах предусмотрено создание магазинов, мастерских, кафе, преобразование некоторых зданий (дом Шуберта) в торговые пассажи. Улица Репина рассматривается как анфилада небольших площадей с «люстрами» и разномозаичным мощением (илл. 35–37). Реконструкция улицы Репина — пример органичного, содержательного вмешательства в историческую застройку Петербурга, дарование старым кварталам новой жизни. Борис Георгиевич раскрывает потенциал исторической улицы, не нанося ущерб ее архитектурному облику, делая ее центром пешеходной жизни Васильевского острова.
Другая важная проблема — привокзальные площади Санкт-Петербурга и пригородов, которые являются важными приемными пространствами и транспортными узлами. В 2011 году архитектурная мастерская Б. Г. Устинова выполнила архитектурно-градостроительную концепцию обустройства привокзальной площади города Луги, коммуникационного узла агломерации Санкт-Петербурга, связывающего его с прибалтийскими странами (илл.38–41). Первоначально Б. Г. Устинов получил заказ на создание Торгового центра, но архитектором было осознано, что необходимо переустройство всей привокзальной площади города, на которой находятся жизненно важные объекты: железнодорожный и автобусный вокзалы, торгово-рыночное пространство, памятник; помимо этого, присутствует бесхозная застройка, сорные строения, происходит смешение транспортных и пешеходных потоков. «Важнейшим последствием такого состояния г. Луги является не только невыполнение городом своего назначения, как важной южной части мегаполиса, но и неиспользование своих возможностей»[59]. Луга, по мысли архитектора, обладает большими рекреационно-оздоровительными возможностями, которые и в настоящее время приводят к сезонному увеличению местного населения примерно на 100 000 человек, и оздоровление г. Луги необходимо начать с главного приёмного пространства, которое в нынешнем состоянии, по выражению Б. Г. Устинова, является «раковой опухолью». Борис Георгиевич в своем проекте предлагает преобразовать торгово-вокзально-транспортный узел в пространство свободного пешеходного движения, путем заглубления автотранспортных потоков. Архитектор проектирует автобусный вокзал и сращивает его с Железнодорожной станцией. Он предусматривает большую поземную автостоянку. На дневной поверхности архитектор размещает полифункциональный торговый комплекс, который, по мнению Б. Г. Устинова, является основным проявлением природы и назначения любого городского пространства, его здорового и содержательного состояния. Его основными коммуникациями служат полутеплые крытые многоярусные пешеходные улицы и площади, в то время как кровля здания— террасный сад с павильонами для развёртывания торгово-развлекательных учреждений. Подобное градостроительное решение внесло бы значительный вклад в оздоровление г. Луги, но даже при активном содействии местных властей проект осуществить не удалось, так как невозможно было найти всех владельцев забытых гаражей и сараев.
Возглавляя кафедру Дизайна пространственной среды в Санкт–Петербургском государственном университете промышленных технологий и дизайна и ведя активную преподавательскую деятельность, Борис Георгиевич в совместной работе со студентами разрабатывает градостроительные концепции, важные для жизни Санкт-Петербурга. Студенты занимаются не отвлеченной проектной деятельностью, а решают существующие проблемы. За последние десятилетия было выполнено множество проектов, связанных с оздоровлением Петербурга; студентами активно рассматривается многочисленные сорные территории города (бездействующие предприятия, склады) (илл. 42). В ряде исследований были выявлены следующие проблемы: запутанность коммуникационной структуры, отсутствие развитой пешеходной и велоинфраструктуры, превращение площадей в автомобильные развязки, набережных и мостов Невы — в автомагистрали. Студентами составлена следующая статистика: Петербург занимает третье место среди самых загрязненных городов России после Норильска и Москвы, 44% детской смертности связано с ДТП, онкология возрастает в Петербурге синхронно с увеличением количества автомобилей. Было подсчитано, что, в среднем, на каждого жителя Санкт-Петербурга приходится по 3,6 сотки (360 м2) городской земли, что свидетельствует одновременно о «раздутости» города и о возможностях его развития. Разработана концепция обустройства Обводного канала, как одного из важнейших ствольно-коммуникационных пространств, создана концепция оздоровления Ново-Невского узла, а также нового железнодорожно-транспортного терминала, объединившего все внешние железнодорожные коммуникации мегаполиса, освободив десятки квадратных километров необычайно ценных территорий внутри Санкт-Петербурга; студентами, во главе с Б. Г. Устиновым, пересмотрена транспортная ситуация.
Проекты Б. Г. Устинова и работы его студентов предлагают ряд стратегических действий, направленных на улучшение жизни и функционирования мегаполиса Санкт-Петербург, на сохранение градостроительного помышления, заложенного еще при Петре I. Культурная столица должна обладать культурой градостроительства.
Жилые единицы и комплексы
Для Б. Г. Устинова жилая единица — «один из самых жизненно важных органов в морфологии-анатомии человеческого поселения»[60]. Как при проектировании частных домов, так и при создании проектов больших жилых комплексов, архитектором внимательно изучаются особенности места — «ориентация местности по сторонам света (то есть взаимодействие с солнцем); климат и микроклимат; рельеф; геология места, растительно-ландшафтное наполнение…»[61], учитывается и «состоявшееся обустройство местности человеческим вмешательством…»[62]. Для Бориса Георгиевича особенно важно взаимодействие с семьей, общиной, для которой предназначается дом, квартира. Из этого следует «необъятное разнообразие, пространственно-пластическое богатство жилых единиц, как на земле, так и оторванных от земли, [что] является органическим проявлением неповторимости, как образа жизни семьи и ее членов, так и места семейной жизни, но не стремлением к «оригинальности»»[63], — указывает Борис Георгиевич. По мысли архитектора, проект «впитывает» в себя ««генетические» породные свойства родителей»[64] архитектора — отца и заказчика — матери. Для Б. Г. Устинова любое сооружение «…является, не метафорически, живым существом (добрым, равнодушным, злым, культурным, бескультурным, претенциозным, умным, глупым…)»[65]. Жилая единица должна способствовать становлению семьи, людей, в ней проживающих, — в этом архитектор видит одну из главных задач.
Борис Георгиевич выделяет три рода пространств жилых единиц. Приемное пространство понимается архитектором как внутрипоселенческая площадь, служащая завершением внешних коммуникаций; пространство общесемейной жизни, именующееся Б.Г. Устиновом кухней-столовой-гостиной; личное пространство. Архитектор избегает использования слова «спальня»: по его мнению, спальному пространству всегда сопутствуют рабочая, гигиеническая зона, помещения, зависящие от «личной неповторимой жизни каждого члена семьи»[66].
В советское время Б. Г. Устиновым проектировались в основном жилые комплексы в рамках крупных градостроительных проектов, о которых упоминалось в подглаве «Градостроительство». Заказы на частные дома поступили уже после 1991 года, когда архитектором была организована своя частная мастерская. Для краткого анализа будет выбрано лишь несколько проектов. Один из ранних — «дом 6 соток» (илл. 43–44). Прямоугольное в плане здание, в котором промежуточными площадками центральной лестницы являются этажи. Первый этаж занимает гараж, через террасу связанный с общей комнатой и кухней. Второй — личные пространства: спальная зона, кабинет. Третий — детские. Каждому этажу сопутствуют террасы. Четвертый этаж — мастерская и теплицы, освещенные естественным светом через стеклянную кровлю. Выразительная, лаконичная форма здания отсылает к архитектуре советского авангарда.
Необычная форма дома Экзекова на Озерках (илл. 45–52) обусловлена желанием Б. Г. Устинова сохранить деревья и включить их во внутреннее пространство дома. Дом расположен на северном обрыве с перепадом восемь метров. Плоская крыша, выведенная в уровень с входной зоной и автомобильным подъездом, служит садом, естественным продолжением участка, самым теплым местом, собирающим южные солнечные лучи. Юго-западная стена дома полностью остеклена, вдоль панорамного окна ведет лестница, спускающаяся по рельефу и связывающая все уровни. Органический объем здания завершается коммуникационной башней с винтовой лестницей. Первый этаж, в данном случае отсчет идет сверху вниз, — общесемейные пространства: гостиная-столовая, кухня, библиотека, игровая, а также детские и гостевая комнаты. Второй — личные пространства и зимний сад. Нижний уровень — бассейн, сауна и тренажерный зал. Изучение особенностей места и следование его природе явило неповторимый образ здания. Неслучайно часто путешествующий заказчик сказал Б. Г. Устинову: «Нигде в мире не видел такого дома».
Одно из основополагающих уяснений Б. Г. Устинова, «что дом на земле — это не здание на участке, а весь участок», который «…является целокупностью разнообразно тонированных пространств — помещений жилой единицы: приемных, общесемейных, личных; тонированных как теплые, полутеплые, полухолодные, холодные»[67]. Ростовский полис является наглядным примером вышеприведенного высказывания. Жилой комплекс под Ростовом-на-Дону (2011, реализован) (илл. 53–58) представляет собой ярусный общинный полис, решенный как террасный сад. Архитектор использует всю территорию участка, «выращивая» живое пространство для каждой семьи, создавая как личные, так и общесемейные пространства: находясь в тесном взаимодействии, жители не мешают друг другу. Борис Георгиевич продумывает четыре жилых единицы: для семьи владельца, его отца, сына и родителей жены, парковку на десять автомобилей, спортивный комплекс: баня, бассейн и игровая площадка, пруд для разведения рыбы, огород, виноградник, — все это Б. Г. Устинов обустраивает на двадцати сотках, являя свободу и богатство движения. Внутренняя улица, — главная многоуровневая артерия комплекса, — освещается верхним светом. С одной стороны к ней прилегает автомобильная стоянка, с другой — общественные пространства первого яруса и дом отца, имеются лестницы на второй уровень, в дом семьи владельца и его сына. Улица ведет к дому родителей жены и проявлена в фундаменте: в её осях проходят инженерные системы. Ко входу примыкает магазин, где хозяева продают свою продукцию: вино, виноград, рыбу, овощи; кабинет жены — юриста. Приемная зона решена как площадь, «вошедшая внутрь», она связана с местом собраний — ротондой, кинотеатром, библиотекой, гостиной-столовой. На первом ярусе находится личное пространство отца, с сопутствующими ему виноградниками. С первого уровня лестницы ведут на второй — в дом семьи владельца и его сына. Архитектор обращает все личные пространства владельца на восток, делая там сад, бульвар с деревьями, посаженными в бетонные клумбы. Жилая часть сына раскрыта в южный сад. Озелененная кровля дома родителей жены служит продолжением участка, спуская на нижний уровень в партерный сад-огород. Нижний уровень построен из кирпича (заказчик — владелец кирпичного завода). Верхний — преимущественно фахверковые, деревянные конструкции. Б. Г. Устинов использует природные свойства материала. По его мнению, «архитектонически содержательное сооружение никогда не скрывает свойства и качества вовлекаемых строительных материалов, которые всегда являются даром Природы человеку…» [68]. Круглые вентиляционные проёмы гаража — не эффектное внешнее решение, а использование возможностей кирпича. Борис Георгиевич считает, что «если общестроительные работы выполнены добросовестно, то отпадает необходимость так называемых отделочных работ. Следствием этого является не столько экономия средств на возведение сооружения, но исключение засорения пространства архитектонико-строительными неумениями. Красота сооружения — не украшенность украшениями-прилагательными»[69]. Б. Г. Устинов являет красоту как цветение жизненного содержания, богатство жилой единицы — её пространственно-пластическую и цвето-световую развитость.
По мнению Бориса Георгиевича, наиболее здоровым и органичным объединением жилых единиц являются блокированные жилые комплексы, невысокие, плотные, экономичные, связанные с землей: к каждому дому прилегает земельный участок. Блокирование жилых единиц позволяет снизить теплопотери за счет общей стены и ширины корпуса; развитость фасада с террасами и балконами увеличивает световой фронт. Комплекс на Каменном острове — один из первых проектов таунхаузов в Санкт-Петербурге (илл. 59–61). Архитектор поднимает здания на стилобат, защищая их от возможных наводнений: двух и трехъярусные танхаузы размещены у каналов. Ширина корпусов 34 м, глубина фасада до 12 м. К сожалению, проект не был реализован, так как заказчик хотел видеть дома в стиле классицизм. Состоятельные владельцы построенного классицистического комплекса впоследствии обращались к Б. Г. Устинову за перепланировкой их квартир, — часть из этих проектов была реализована, — а также за реконструкцией внутренней оранжереи в общественное пространство (не реализована) (илл. 62).
В начале 1990 годов архитектор спроектировал жилой комплекс на Преображенской площади в Санкт-Петербурге (илл. 63–66). От площади дома отделяет ограда, защищающая от шума городских улиц, скрываются личные сады жильцов. Каждый четырехэтажный блок предназначен для одной семьи, всего 13 блоков для 13 семей. В подземном этаже размещена автостоянка. Первый этаж — приемные пространства, кухня, гостиная, холл, двухсветная зона отдыха, раскрытая на террасу. Второй, третий этаж — личные помещения, в которые свет попадает через боковые мансардные окна. Борис Георгиевич создает жилой комплекс в соответствии со всеми современными требованиями, органично внедряя его в существующую застройку Петербурга.
Блокированный жилой комплекс «Поклонногорский» в Озерках (илл. 67–68) выполнен по заказу института генплана Санкт-Петербурга; архитектор проектирует несколько типов жилых единиц, предусматривает подземные стоянки, создает торгово-офисный комплекс, галерею торговых рядов, офисные пространства. Кирпичные дома с террасами и личными садами напоминают особняки северного модерна.
Малоэтажный жилой комплекс на Выборгском шоссе дом 86А (Б. Г. Устинов, Р. Швабаускас, С. Федченко, 2001, реализован) (илл. 69–72) состоит из двух параллельных жилых корпусов, внутренняя улица которых служит рекреационным пространством-бульваром. Архитектор исключает визуальную связь внутренних помещений. Выразительность фасада здания достигается за счет использования свойств кирпича: различные арочные, круглые, овальные проемы.
В 2008 году был выполнен проект блокированного жилья близ Всеволожска (илл. 73–74); каналы, ограничивающие участок, используются архитектором как главное рекреационные пространство, ведущее к пруду.
В проекте «Сестрорецкие усадьбы» (2013, не реализован) (илл. 75–76) дома решены как террасные сады. Б. Г. Устинов продумывает торговую улицу, спортивно-оздоровительный комплекс, учебно-воспитательный центр, а также помещения для аренды, примыкающие к транспортной артерии и отгораживающие жилой комплекс от шума дороги. Борис Георгиевич сохраняет часть лесопарковых пространств, служащих зоной отдыха жителей.
Как в советском, так и в современном строительстве чаще всего используется секционный принцип организации жилых комплексов: квартирные блоки организуются вокруг вертикальных лестично-лифтовых коммуникаций, что приводит к перерасходу пространства и материалов. Использование секционной модели, по мнению Б. Г. Устинова, целесообразно при проектировании жилья для состоятельных людей: когда одной квартире отведен целый этаж. Для среднего класса экономичнее применение коридорной системы, предложенной Ле Корбюзье в «Марсельской единице». Лифт, останавливающийся через три этажа, приводит на коммуникационную улицу, подсвеченную с торцов, на которую нанизаны как одноэтажные, так и двухэтажные квартиры.
Многофункциональные жилые комплексы Б. Г. Устинова включают разные виды жилых единиц. В проекте на Варваринско-Ленинской улице (2000, не реализован) (илл. 77–78) архитектор создает многоэтажный и блокированный жилые комплексы. В ЖК на 15–ой линии Васильевского острова (2006, не реализован) (илл. 79–80) архитектор при проектировании для семей среднего достатка применяет коридорную систему, на первых этажах размещает общественные пространства, открывая их для городского населения. Для состоятельных горожан Б. Г. Устинов создает автономный секционный жилой комплекс с двусторонне-ориентированными квартирами и «доставкой жильцов во внутрь жилой единицы лифтом со стоянки и приемного холла»[70]. Проект полифункционального жилого комплекса на территории между Полюстровским, Пискаревским проспектами и Невой (2012, не реализован) (илл. 81–84) выполнялся студентами под руководством Б. Г. Устинова, и демонстрирует возможности свободного и развитого движения как пешеходов, так и транспорта (потоки разведены): автомобильные дороги заглублены, обстроены. Пешеходу отдана дневная поверхность: предусмотрены холодные, полутеплые и теплые пешеходные улицы, связывающие части комплекса. Плотность достигается за счет развития трехмерной структуры: комплекс на 41 га вмещает в себя жилые блоки повышенной, средней этажности, секционное жилье, учебно-воспитательные пространства, культурно-образовательный центр, гостиничный комплекс, арендные помещения. Количество жителей 60 тысяч, подземных парковочных мест 27 000. Архитекторы использует существующий ландшафтно-рельефный строй местности: спроектированы мосты через Полюстровский пруд, являющийся одним из многочисленных рекреационных пространств. Жилые комплексы повышенной этажности — семиярусный и четырехъярусный блок с начальной школой на крыше соединены центральной вертикальной коммуникацией, образующей площади с рекреационными пространствами и арендными помещениями на своих нулевых отметках. На первом этаже находится средняя школа, примыкающая к внутренней теплой улице с помещениями под аренду. За дачей Кушелевых-Безбородко, в непосредственной близости к Неве, — секционное жилье для состоятельных горожан: круглые в плане башни, где лифт доставляет жильца непосредственно в квартиру. Секционное жилье позволяет увеличить ширину и глубину жилых комплексов, что «создает возможность для
|
|
|
