 |
Учебно-воспитательные комплексы
|
|
|
|
Детский сад в поселке Ушково (1973, не реализован) (илл. 129–130) — первый проект учебно-воспитательного комплекса Б. Г. Устинова. Именно с него начнется погружение архитектора в пространство детского мира. Важность подобных учреждений в жизни общества не раз отмечалась Борисом Георгиевичем. Он подчеркивает, что «учебно-воспитательные учреждения вовлекают в свою деятельность более четверти городского населения»[87], и, как следствие, «пространственно-функциональное строение города поставлено в зависимость от построения сети учебно-воспитательных учреждений»[88]. По его мнению, «учебно-воспитательная деятельность есть родительская деятельность общества»[89], а «…первым воспитателем ребенка, пришедшего в учебно-воспитательное заведение, является пространственное строение заведения, тот воспитатель, кажущийся безымянным и безгласным, о существовании которого могут даже не подозревать воспитанники и воспитатели…»[90].
Детский сад в поселке Ушково был спроектирован для детей ленинградского театрального сообщества. Предполагалось, что детский сад будет расположен недалеко от Финского залива в густой зелени деревьев, и станет прекрасным местом для оздоровления, обучения и отдыха ребят. Для Б. Г. Устинова детский сад — не только пристанище ребенка во время работы родителей, а начало знакомства с миром, с самим собой. Задача детского сада, по мысли архитектора, — «осторожное введение воспитанников в общественный мир…Форма детского общежития замкнута миром отдельной группы, возглавляемой воспитателем»[91]. Для Бориса Георгиевича «автономность — сквозное качество как во внутреннем строении групповых пространств, так и в построении наружного пространства территории яслей-сада. Это первый опыт общественных отношений»[92]. Б. Г. Устинов проектирует четыре домика для детской группы на 25 человек, в каждом из них предусмотрена буфетная, туалетные комнаты, групповая — для различных занятий, просторная спальня и кладовая игрушек. Несмотря на схожее наполнение, архитектор не делает типовой проект одного дома, дублируя его, а проектирует по месту. Центральное положение в каждом учебно-жилом модуле занимает рекреационная площадь, прилегающая к крытой террасе и личному садику группы. Борис Георгиевич неслучайно отводит ей такое значимое место: «мир детей…— это, по преимуществу, мир игры, посредством которой им прививаются первые навыки и знания, необходимые в общественной жизни»[93]. Главная задача архитектора — создать пространственные условия, поощряющие «к самодеятельному построению игры и наделению предметной обстановки любой образностью, порождаемой детским воображением. Групповая рекреация — род пространства игры воображения»[94], по мнению Б. Г. Устинова.
|
|
|
Четыре учебно-жилые единицы объединены в комплекс крытой теплой улицей, связывающей их с медпунктом, кабинетами заведующей и персонала, с большим групповым залом, квадратным в плане, и, с другого конца, — с баней, хозяйственными помещениями, кухней, кладовыми. Дополнительные помещения, располагающиеся с двух сторон от внутренней улицы, формируют треугольную площадь. Комплекс развивается по диагонали в глубину зеленого участка. Помимо частных площадок-садов каждой группы, Б. Г. Устинов продумывает и огород, ягодник, где дети могут заниматься настоящей трудовой деятельностью, площадку для прогулок и отдельную — для физкультуры. Архитектор предусматривает общее пространство для совместных занятий, которые, по мнению Бориса Георгиевича, являются первыми уроками «осознания общего дела — общественной жизни»[95].
|
|
|
Основной вход в комплекс располагается со стороны проселочной дороги и ведет к внутренней теплой улице, а также к выходу во внутренний двор. Архитектор не навязывает свое решение, а предлагает посетителю возможные пути: в плохую погоду можно попасть в любую часть комплекса по главной артерии здания, почти полностью остекленной со стороны внутреннего двора; в хорошую погоду можно воспользоваться мощеными дорожками центрального внутреннего треугольного двора-сада. Несмотря на то, что грунтовая дорога тупиковая — она вдет только к детскому саду, архитектор связывает с ней только необходимые помещения: к хозяйственной части с кухней и прачечной предусмотрен автомобильный подъезд.
Двухэтажный дом персонала располагается в южной части комплекса близ грунтовой дороги (илл. 131). Сложная форма здания объясняется обращенностью общего рекреационного блока на юг, в то время как главная ось жилой части, как и ось детского сада, развернута по диагонали на юго-восток; помещения здания раскрыты на плодовый сад. Планировка жилой части одинакова для первого и второго этажа. Комнаты нанизаны на внутреннюю улицу, освещенную с северо-западной стороны. Она соединяет жилой и общественный блок. Борис Георгиевич проектирует жилые единицы, рассчитанные на три человека. Входная зона с раковиной и пространством для хранения ведет в комнаты, разделенные диагональной перегородкой. В жилой единице архитектор предусматривает комнату для одного и двух воспитателей. На юго-восточном фасаде устроены светоносные ниши. Пространство тонируется архитектором: светлая рабочая зона и отнесенная в глубину спальная зона. Общие туалетные комнаты располагаются напротив, выступая трапециевидным объемом в сторону грунтовой дороги. Общественный блок обращен к югу. Первый этаж занимает буфетная, обеденный зал, гостиная, из которой открытая терраса ведет в сад. На втором этаже — холл с балконом. Со стороны грунтовой дороги к корпусу ведут две дороги: в жилую и общественную часть. Для дома персонала Борис Георгиевич применяет комбинированную конструкцию, используя кирпич и железобетон, в то время как детский комплекс построен из кирпича с деревянными кровлями. Одноэтажные небольшие домики, раскрытые в сад, позволяют детям находиться в тесном взаимодействии с природой, отдыхая от монотонной городской высотной застройки.
|
|
|
Экспериментальный комплекс-хутор в селе Демушкино (1984, Б. Г. Устинов, Л. К. Фешина, не реализован) (илл. 132–133) — предложение архитекторов по улучшению жизни детей-сирот, пересмотр воспитательного процесса. «Работая над проектами воспитательных заведений, мы не только почувствовали всю глубину брошенности детей, но мы ощутили также и полное собственное сиротство — почти все наши усилия разбивались о стену чиновного неодобрения и нежелания (и неумения) что-либо сделать, чтобы наши усилия были продуктивны»[96]. Основная мысль архитекторов — необходимость создания попечительских Советов, которые курировали бы конкретное заведение, решая вопросы распределения средств, подбора персонала, разработки воспитательных и игровых программ. «…Создание совета — необходимая архитектоническая предпосылка для здравого проектирования воспитательного комплекса…» [97]. Архитекторы упраздняют ступенчатость детских учреждений (дом ребенка, детский дом, интернат), так как подобное «перекладывание» детей лишает их дома, собственности, «разрушает непрерывность телесного… и духовного становления личности»[98]. Ребенок уподобляется вещи. «Он не хозяин самому себе»[99] — пишет Борис Георгиевич. По мнению Б. Г. Устинова, дети должны жить небольшими общинами около 15 человек разного пола и разного возраста, что способствует возникновению братских отношений между воспитанниками. Важно и здоровье местности как в природно-естественном, так в социальном и историко-этническом смысле, каким и являлось село Демушкино в глубине Рязанской области. Следующее уяснение авторов — воспитательный комплекс-хутор — один из жилых компонентов поселения, способствующий оздоровлению жилой среды: воспитательному комплексу сопутствует культурно-просветительский и учебный центр с концертным залом, выставочными пространствами, библиотекой, и. т. д. Комплекс решается архитекторами как город детей, где они не содержатся, а живут здоровой и сознательной трудовой жизнью. Борис Георгиевич предусматривает теплицы, огороды, ягодники, фруктовый сад, загон для коз, коровник, мастерские по металлу, дереву, клубные и спортивные помещения. На хуторе есть поликлиника, административный блок, студии, интернат, кафе, трапезная, прачечная, бани, дома воспитателей и воспитанников, в распоряжении которых собственная кухня, столовая, библиотека, игровая, гостиная с террасой. Архитекторы предусмотрели экологически чистую переработку отходов с помощью биогенератора. К сожалению, проект не получил воплощения. В случае реализации экспериментальный комплекс-хутор в селе Демушкино был бы первым проектом такого рода в России и послужил бы примером живого понимания воспитательных комплексов.
|
|
|
В эскизном проекте детского дома в городе Брежневе (ныне Набережные Челны) (Б. Г. Устинов, 1986, не реализован) можно усмотреть черты, характерные для воспитательных учреждений Бориса Георгиевича. Плодовый сад, уцелевший при сносе малоэтажной застройки, архитектор делает центральной зеленой площадью, на которую обращены павильоны каждой группы. Учебно-досуговый центр — место контакта внешнего и внутреннего пространств — примыкает к музейно-рекреационному центру. Дети учувствуют в культурной жизни города.
Учебно-воспитательный центр в городе Прокопьевске (Б. Г. Устинов, Л. К. Фешина, 1992, не реализован) демонстрирует взгляд Бориса Георгиевича на систему школьного образования. По мысли Бориса Георгиевича, школа — общекультурный территориальный центр, в который вовлечены люди всех возрастов. Школа в г. Прокопьевске — социально-педагогический комплекс, включающий в себя концертный, спортивный центры, дворец пионеров (множество кружковых секций), библиотеку и образовательные учреждения: детская школа (4–10 лет), отроческая школа(10–15лет), гуманитарный и технический колледж (15–18 лет) (илл. 134–135). В проекте воспитательного центра Б. Г. Устинов стремится «создать такие пространственные условия в учебных заведениях, которые бы своим тоном, своим музыкально-пространственным строением вовлекали бы своих воспитанников в жизнь, как в творчество»[100].
Детская школа — образовательное учреждение для детей 4–10 лет (илл. 136). В здании имеются как отдельные помещения для старших детсадовских групп, нанизанные на внутреннюю прямую улицу, так и классы начальной школы, располагающиеся на изогнутой коммуникационной артерии. Они имеют общую столовую, залы, спортивные площадки, бассейн, к которым ведет внутришкольный ствол, связывающий все пространства. Каждая старшая группа детского сада имеет свой отдельный блок с выходом в личный двор. Верхний ярус — спальная зона, промежуточная площадка, антресоль, — ведет на амфитеатр. Пространство побуждает детей к игре, к движениям. Каждому классу начальной школы также отведен свой блок и сад. Многоуровневое пространство включает в себя просторный класс, рекреации, место для чтения, для самостоятельных занятий, игровую. Архитектор создает комфортное, необходимое ребенку пространство. По мысли архитектора, «дисциплина как непререкаемо упорядоченный быт в начальной школе часто оборачивается жестокостью и подавлением живой подвижности и предприимчивости, душевной усталостью воспитанников и невосполнимыми тратами в духовном и душевном и умственном становлении учащихся»[101], поэтому особое место архитектор уделяет развитости школьных рекреаций для подвижной жизни воспитанников.
|
|
|
Борис Георгиевич отмечает, что «чем ниже ступень, тем выше автономность и замкнутость круга общения воспитательно-учебных групп»[102]. Чем выше ступень, тем разветвлёние структура учебно-воспитательной деятельности и выше возможность и необходимость дифференциации и интеграции учебно-воспитательной деятельности»[103]. По мнению Б. Г. Устинова, начальная школа не должна быть большой, в отличие от последующих ступеней (от средней и старшей школ), которые обеспечивают высокий уровень специализированного обучения. Средняя (отроческая) школа полукруглая в плане. Здание наполнено многообразными аудиториями – амфитеатрами, круглыми и.т.д., что позволяет проводить различные занятия. Главным рекреационным пространством является террасный зимний сад. Озелененные рекреации, по мнению архитектора, — необходимое сопутствие учебной деятельности.
В реконструированном здании бывшей школы №44 архитектор размещает гуманитарный колледж с просторной общедоступной библиотекой на первом этаже (илл. 137) (книгохранилище расположено в цокольном уровне). Библиотека — одно из важнейших сопутствий в гуманитарном образовании. Второй этаж отведен под классные комнаты с рекреационными пространствами, лекционные помещения и выставочный зал, в то время как технический колледж оснащен мастерскими, лабораториями. Архитектор создает все пространственные условия для обучения и отдыха детей.
Учебно-воспитательным комплексам, спроектированным Б. Г. Устинов, сопутствует библиотека, понимаемая архитектором как пространство сознания. В проекте библиотеки имени А. С. Пушкина Петроградского района (1970, Б. Г. Устинов, Л. Н. Травина, не реализован) (илл. 138–141) архитектор создает общегородской образовательный центр. Проект был выполнен в 1970 году в период работы в Ленинградском филиале ГИПРОТЕТРа. Здание необходимо было размесить во внутреннем дворе, раскрытом на Ординарную улицу, пристроив его к старой небольшой библиотеке. Архитектор уводит его в глубину двора, отделяя от шумной улицы небольшим садиком. Он проектирует предельно компактное сооружение, не затеняющее квартиры, выходящие окнами во двор. Вестибюлю сопутствует гардероб и туалетные комнаты, из него в сердце библиотеки ведет лестница. Треугольная в плане площадь распределяет потоки посетителей: в читальный зал, в открытое книгохранилище, на второй этаж. В центре — место приема и выдачи книг, обращенное сразу на несколько сторон. В галерее первого этажа располагается картотека, отделенная от прохода к читальному залу конструктивными опорами. Галерея второго этажа отдана под выставочное пространство. Борис Георгиевич проектирует двухуровневый читальный зал (читальные залы размещены в стенах старой библиотеки) и двухуровневые открытые книгохранилища. Закрытое книгохранилище архитектор размещает в подвале. Б. Г. Устинов на втором этаже предусматривает аудиторию-амфитеатр с верхним светом. Сложная конструкция кровли с обильным остеклением пропускает рассеянный дневной свет в помещения здания. Библиотека имени А. С. Пушкина Петроградского района — яркий пример реорганизации дворового пространства в культурный центр района. Современники восхищались проектом, говоря о том, что библиотека достойна лучшего места: ее надо строить не во дворе, а в саду.
3.3 Центры духовной жизни
Молитвенные комплексы
Борис Георгиевич спроектировал целый ряд молитвенных пространств для разных религиозных общин. Архитектором было сделано важное уяснение их родового различия. По его мнению, все христианские храмы, за исключением евангельских и баптистских, являются пространством почитания: в них люди приходят встретиться с Богом, становясь частицей массы, поэтому в храмах плоский пол, и проявлена ось почитания. Баптистские, евангельские молитвенные дома — пространство собрания людей, верящих в Иисуса Христа и обращенных друг к другу.
Проекты молитвенных домов (молитвенный дом в Пскове,1989, реализован с искажениями, в Мурманске (илл. 142–143), в Калининграде,1994, реализован с искажениями, в Перми (илл. 144–145), близ Колтушей (илл. 146–148), баптистский Университет в Санкт-Петербурге (илл. 149)) ввели Б. Г. Устинова в пространство Иисуса Христа: баптисты обратились к архитектору, побывав во Дворце бракосочетания Выборгского района; неслучайно существует легенда, что за основу ЗАГСа взят проект молитвенного дома. Борис Георгиевич создает сакральное пространство: «мост», башня, само событие воспринимается им как стремление молодых опереться на надличную силу.
Мурманский молитвенный дом расположен на скалистом склоне: ландшафт «входит» в здание. Вокруг зала с «естественным» амфитеатром размещены дополнительные помещения: трапезная, библиотека, аудитории. Проект Молитвенного дома в Пскове — реконструкция лютеранской церкви на немецком кладбище (илл. 150–151) под нужды общины евангельских христиан. Борис Георгиевич органично внедряет здание церкви в новое сооружение (илл. 152–155). Архитектор продумывает несколько входов. Главный — ведет в молитвенный зал на 200 человек и остекленную галерею, спускающуюся в цокольный этаж с помещениями различного назначения. В воскресную школу, размещенную в пространстве бывшей церкви, ведёт исторический арочный проем. Внешняя лестница поднимает на верхний уровень амфитеатра, связанный с библиотекой в надстроенном над церковью этаже и с террасой на крыше приемного холла. Строительство велось (1989–1993) без надзора Б. Г. Устинова, поэтому было внесено множество «доработок» (илл. 156–157): наклонное перекрытие цокольного этажа под амфитеатром было решено как плоское; сильно пострадала восточная часть здания: вместо террасы надстроен деревянный этаж.
Молитвенный дом в Калининграде (Б. Г. Устинов, Л. Н. Фешина, 1994, реализован с искажениями) размещен среди парка на рельефе (илл. 158–165). Выразительна входная зона: дверь продолжается вытянутым окном, пропускающим свет в вестибюль. К величественному порталу ведет полукруглая лестница, отмеченная стеклянным козырьком. В щипце, образованным двускатным перекрытием входной части, прорезано световое окно в форме креста. Вестибюлем служит трапециевидная площадь, по сторонам которой — гардеробы и туалетные комнаты, в центре — лестница, ведущая на цокольный и промежуточный уровни. Арочные проходы приемной площади первого этажа приводят в холл с кабинетами и двухсветным залом заседания общины. В цокольном этаже размещены трапезная, кухня, музыкальный класс и квартира пресвитера с отдельным входом. На втором этаже — детская, библиотека, рекреация с балконом и прилегающими к ней аудиториями; боковые лестницы приводят в молитвенное пространство. Зал вместимостью около 1000 человек архитектор поднимает над мирской суетой приемного пространства: здесь, как и в ЗАГСе Выборгского района, это символическая деталь (на «мост» в торжественный зал молодожены поднимаются по длинной лестнице). Зал — амфитеатр, где каждый обращен к каждому, нет четко выраженного центра: сцена с кафедрой решена как ступенчатое пространство. Свет проникает через треугольные окна в вершинах перекрытий и через оконные проёмы по периметру стен. За кафедрой под двухскатной кровлей сияет крест. Реализованный молитвенный дом, ныне Церковь Мира евангельских христиан-баптистов (ул. Юрия Гагарина, 18), — искаженный фрагмент целого комплекса, спроектированного Б. Г. Устиновым в 1994 году (илл. 166–167).
Молитвенные дома не требуют пышного убранства, однако Борис Георгиевич считает, что и православному храму не обязательно декоративистское сопутствие. Иконостас, фрески понимаются архитектором не как украшение, но запечатление присутствия Бога чувствующими людьми. «Богатство» — в русском языке обозначает близость к Богу. Использование дорогих материалов, по мнению Б. Г. Устинова, прежде всего связано с долговечностью, а не с декоративностью. Нередко пышность убранства является свидетельством религиозной пустоты, попыткой откупиться. Решающее значение имеет положение храма: это пространство молитвенной тишины, важный орган любого поселения. Преображенский собор в г. Воркуте располагался в центральной части города, являясь культурно — религиозным центром. Проект был выполнен Б. Г. Устиновым в 1996 году по заказу Министерства угольной промышленности РСФСР. Он демонстрирует смелый взгляд архитектора, не только вбирающий идеи хронологически близких ему течений — советского авангарда, функционализма, экспрессионизма, органической архитектуры, — но вступающий в диалог с древнеримской, византийской, готической, барочной архитектурой (илл. 168–170). Архитектор делает храм памятником ссыльным в советское время людям в лагеря Воркуты (Воркутлаг, Речлаг). На мемориальной стене, образующей городскую площадь, по замыслу Б. Г. Устинова, должны были быть имена ста с лишним тысяч погибших. С левой стороны площадь отмечена трехчастной звонницей, выдвинутой к улице и являющейся «маяком» для прихожан. Её силуэт считывается как символический образ памяти. Архитектор предусматривает удобные подходы звонаря ко всем семи колоколам, связывая воедино промежуточные площадки, доступ на которые обеспечивает лестница, расположенная в первом башенном объеме. Во входной зоне мемориальная стена прорезана арками, ведущими на опоясывающую улицу для крестного хода. Центральный входной портал выступает своим объемом на площадь, предваряя главную ось местом поклона и принимая потоки с севера и юга.
В храм ведет крытая, теплая лестница, являющаяся главным коммуникационным узлом и символизирующая путь человека к Богу (илл. 171). К расширяющейся лестнице примыкает свечная лавка, ниша просящих подаяние. Промежуточная площадка служит притвором и распределяет потоки во вместительный гардероб, южную галерею, на которую нанизаны кабинеты, помещения для бесед (илл. 172). Южная галерея завершается круглой в плане крещальней. Восьмиугольный, вытянутый по оси зал, перекрыт овальным куполом, направляющим внимание прихожан к алтарю. Купол отсылает к Софии Константинопольской и к церкви у четырех фонтанов Борромини. Б. Г. Устинов использует свойства бетона: ребра жесткости купола плавно переходят в колонны, стянутые арками, работая как готический свод (илл. 173). Пространство зала углубляется пониженным объемом ниш для исповеди, примыкающих с севера, и арочными проемами в широкое южное крыло. К алтарю с северной стороны примыкает пономарка, с южной — двухуровневая ризница.
Б. Г. Устинов располагает окна в согласии с внутренним содержанием. Он продумывает световые фонари в вершинах куполов: над средней частью храма, над алтарем, над крещальней (илл. 174). Свет, проникающий через них — свет божественного присутствия, сходящий на прихожан. В южной части Борис Георгиевич проектирует световой атриум, накрытый стеклянной кровлей и освещающей помещения для бесед, холл воскресной школы цокольного этажа, через большие арочные проемы — среднюю часть храма. С северной стороны в храмовое пространство свет проникает через многочисленные окна ниш для исповеди (илл. 175). Создается ощущение, что купол парит в воздухе. Иконостас обращен ко всем верующим своей изогнутой линией.
В цокольный этаж архитектором спроектировано два входа (илл. 176). В западной части — трапезная с кухней, библиотека с хранилищем редких книг. К восточной части Б. Г. Устинов организует автомобильный подъезд, выделяя вход портиком. Он ведет через вестибюль с гардеробом к часовне для отпевания усопших, располагающейся под алтарем. В центральной части цокольного этажа находится зал заседаний совета общины, который огибают внутренние улицы: северная — с кабинетами и кладовыми, и южная — с рекреационными пространствами и классами воскресной школы. В нижнем уровне башенного объема, под крещальней, расположен вместительный класс-ротонда с аркадой окон (илл. 177).
Условия местного субарктического климата — продолжительность Зимы в Воркуте достигает восьми месяцев — побудили Б. Г. Устинова к созданию единого, теплоемкого, приземистого объема, вбирающего в себя все функции в различных уровнях. Главным средством выразительности служит само пространство: конструкция купола, пластическое разнообразие ритмов и объемов, согласованных с функциональным содержанием. Смелое осмысление традиций явило образ храма XXI века, предвосхитившего дальнейшие поиски: храм ― многофункциональный комплекс; храм ― центр духовного и социального служения, храм — образ памяти.
Глубокое знание, осмысление традиций являют неповторимый образ молитвенных комплексов. Б. Г. Устинов «выращивает» пространство молитвы, где Иисус Христос присутствует не «стилистически», а «реально».
Пространственный образ бракосочетания. ЗАГС Выборгского района
Орган ЗАГС появился в советское время в рамках антирелигиозной политики, взяв на себя функции, ранее принадлежащие Русской Православной Церкви: запись актов гражданского благосостояния, скрепление и расторжение союзов, имянаречение. Необходимо было в кратчайшие сроки найти архитектурную форму этого многофункционального органа, при этом отдаленную от церковной архитектуры; выбор пал на Дворцы, поражающие своей торжественностью и роскошью, придающие событию настроение праздника. Однако не везде была возможность размещать ЗАГС в особняках, к тому же дворцовая архитектура служила лишь декорацией, мешающей осознанию происходящего события, его чистоты и серьезности. Возник вопрос о том, как будет выглядеть новое здание ЗАГСа, ведь приспособленное помещение (Дворец, Дом культуры, этаж жилого дома, пристройка) не могло отвечать всем требованиям многофункционального учреждения. Архитектурных аналогов подобного органа не было, так как ЗАГС — детище советской эпохи: ни в одной стране мира такого органа не существует. Браки в других странах заключают в мэриях, префектурах, где-то это право сохранилось за церковью. Перед советскими архитекторами стала сложнейшая задача: необходимо было воплотить всю сложность и многообразие происходящих процессов ЗАГСа. Большинство архитекторов пыталось найти выразительную форму, под которую уже приспосабливали функцию, как следствие — отсутствие взаимодействия не только с событием, но и с местом расположения здания. Б. Г. Устинов подошел к проектированию ЗАГСа как воплощению природы бракосочетания, что принципиально отличает его проект от других. Для Б. Г. Устинова путь к пониманию лежит через чувствование: «выразительность и заразительность создаваемого коренится в непосредственности приятия чувств и смыслов, наличествующих в создаваемой пространственной реальности, но не на узнавании (или припоминании)»[104]. Именно в воплощении чувствования в пространственную мерность, в переводе понимания формы в её зримое воплощение заключалась главная архитектоническая трудность.
Борис Георгиевич не сразу принял предложение спроектировать ЗАГС. Архитектор дважды отказывался, так как «видел в этой процедуре только декоративное социальное действие»[105]; лишь при погружении в жизнь тогдашнего Дворца Бракосочетания было осознано, что «декоративизм-суета в этом учреждении извращает жизненно важную процедуру — желание людей, вступающих в брак, опереться в своём личном решении на надличную Волю»[106]. Под сомнение была поставлена сама должность Дворца как воплощения этого жизненного явления и, как следствие, неприятие его сущности. На плечи Бориса Георгиевича Устинова легла ответственейшая задача пересмотреть, переосмыслить это событие, найти новому советскому ритуалу воплощение, очеловечить его.
Архитектор разрабатывал проект ЗАГСа с 1973 по 1975 год. Строительство здания продолжалось семь лет и было завершено в 1982 году. В это время в Выборгском районе только начинала формироваться городская застройка, обстраивавшая основные магистрали, среди которых важнейшей был 2–ой Муринский проспект; была организована главная площадь — площадь Мужества. Б. Г. Устинов понимал важное градостроительное значение комплекса и его существенное положение в районе. Неслучайно архитектором было задумано открыть «школу» молодых родителей, где была бы возможность предоставить квалифицированную помощь врачей, психологов, социологов и юристов. Выборгский комплекс ЗАГС представил бы новую модель регулирования семейных отношений в советском государстве. Проект «школы», разработанный Б. Г. Устиновым, утерян. Не сохранились и первоначальные планы ЗАГСа: от заключительной строительной документации они отличались расположением здания на участке. Реконструкция генерального плана будет проведена на основе воспоминаний архитектора (илл. 178). Часть информации была получена от Людмилы Николаевны Травиной, которая осуществляла авторский надзор и была руководителем группы. В остальном структура здания при строительстве не потерпела изменений — «коррективы» были внесены уже в процессе бытования ЗАГСа: сейчас здание предстоит перед нами в существенно искаженном виде.
Здание ЗАГСа архитектора Бориса Георгиевича Устинова располагается на г-образном участке, сформированном 2–ым Муринским проспектом, Институтским проспектом и проспектом Пархоменко. Территория, выделенная под застройку, представляла собой зеленый сквер с большим количеством деревьев (тополя, яблони, сирень): Б. Г. Устинов сохраняет природу участка. Здание ЗАГСа взаимодействует с окружающим его пространством, сливаясь в гармоничное целое. К интенсивной магистрали 2–ого Муринского проспекта обращена административная часть комплекса. С важной артерией Выборгского района деловой блок связывают пешеходные дорожки, ведущие от остановки общественного транспорта, от перекрестка и с северной стороны участка.
Административный отдел и Дворец бракосочетания — комплекс, связанный в единый организм центральным узлом (башня торжеств и банкетный зал), а также техническим этажом. Смысловой и композиционный центр здания, башня торжеств, является самым высоким объемом всего комплекса (илл. 179–181). Главная ось здания проходит под углом пятнадцать градусов к Институтскому проспекту: башня выдвинута к перекрестку 2–ого Муринского проспекта и обозревается со всех самых оживленных направлений. Развернутость здания создает контраст плотности зоны служебного подъезда и воздушности приемного пространства сада. Своими мощными стенами башня словно прячет от нас тайну, хранит под своей защитой великую святыню: в ней происходит процесс бракосочетания, соединения двух душ, момент наивысшего напряжения эмоций. Это проявляется и в организации здания. Как уже отмечалось ранее, именно в центральном башенном узле происходит стык двух разнофункциональных частей, их взаимопроникновение и единение. Б. Г. Устинов приближает здание к западной стороне участка, организуя служебный подъезд к хозяйственным помещениям в цокольном этаже. В южной стороне участка архитектор организует приемное пространство и автостоянку, сохраняя при этом большие тополя на углу Институтского проспекта и проспекта Пархоменко. Борис Георгиевич предусматривает подъезды к главному входу и отдельному — для жениха и невесты, площадь автостоянки, одновременно являющуюся разворотной площадкой для машин, отправляющихся встречать новобрачных с их гостями, а также удобный выезд. Архитектор обеспечивает проточное, одностороннее движение, не допуская встречных автомобильных потоков. Автостоянка рассчитана на размещение двадцати автомобилей: большая вместимость объясняется наличием как машин посетителей, так и администрации ЗАГСа.
Для Б. Г. Устинова чрезвычайно важно разделение потоков, создание соответствующего ситуации пространства, — этим и объясняется сложная, органическая структура здания. Она вырастает из самого действия, из его особого назначения и уникальных условий среды. Вход для новобрачных выделен длинным железобетонным козырьком, который вынесен над дорогой для подъезда автомобиля (илл. 182). Он не только служит хорошим укрытием в случае непогоды, но и акцентирует входную зону, предназначенную только для двоих: узкая лестница, одностворчатая дверь. Жених должен открыть её своей невесте и пропустить даму вперед, проявляя заботу к своей будущей жене. Еще не заходя в ЗАГС, молодые чувствуют особое состояние: своей уединенности и индивидуальности. Пространственное обособление входа новобрачных является сигналом, что это личное действие касается только двух людей, их ждет собственный путь. Они постепенно подготавливаются к великому событию. Жених и невеста попадают в приемную башню с южной стороны. Новобрачные еще не готовы выйти на сакральную ось. Башне сопутствуют туалетные и гардеробные пространства (илл. 183). Гардероб, являющийся сердцем приемной зоны торжественной части, расположен таким образом, что он работает сразу на три фронта, обслуживая жениха и невесту, приходящих и уходящих посетителей, позволяя полностью развести потоки. Правильное функционирование гардероба обеспечивает последовательное, одностороннее, органичное движение. Человек идет вперед, он «плывет» в направляющем его пространстве.
Перед женихом и невестой открывается завораживающий вид: лестница, ведущая в новую жизнь, наклонные стены, накрытые двухскатным световым окном, бетонные стяжки, — все это образует удивительную игру света и тени, ритмов, выявляя структуру здания, его главную ось (илл. 184–188). Центр башни, отмеченный большой люстрой, — пространство сосредоточения, пространство очищения, пространство осознания. Точка отсчета нового пути. Точка уверенности в своем решении. Пара покидает уровень земли. Новобрачные устремляются ввысь по длинной лестнице (двадцать две ступени), символизирующей непростой путь, которые им предстоит преодолеть в дальнейшей совместной жизни.
Борис Георгиевич использует множество средств для усиления эмоционального звучания. «Пространство тонируется архитектором не только у границ отдельно взятого помещения, но и внутри всего сооружения в целом»[107]. Б. Г. Устинов располагает здание на участке таким образом, что почти в течение всего светового дня торжественная часть ЗАГСа освещена солнцем. Вход для гостей обращен на юго-восток, для жениха и невесты на юг, выход процессии на юго-запад. Слабоосвещенное пространство приемной башни новобрачных является мощным контрастом в сравнении с озаренным светом мостом. Из темноты, через ущелье двух стен, молодые выходят на полосу яркого дневного света. Свет пронизывает здание, создавая эффект парения молодых над землей. Пространство дышит, будто «живой» организм. Солнце как вечный спутник будущей семьи сопровождает пару, указывая им дорогу. Сияющий хребет светового фонаря направляет движение жениха и невесты к залу торжеств (илл. 189–190). Движение по мосту символизирует совместный жизненный путь. Пара движется в «вечности»: неслучайно, казалось бы, не очень долгий путь по мосту воспринимается женихом и невестой как длительное во временном отношении действо. Воздух, свет, ощущение парения, — все это передает возвышенность происходящего события. Вскоре перед новобрачными предстаёт аскетическое, развитое ввысь пространство башни торжеств, трапециевидная кафедра, стоящая на стилобате, вторящем её очертаниям. В зале чистый дневной свет преобразуется в цветные лучи, проникающие через витражные окна. Сверху падает столп отраженного от задней стены башни «божественного» света. Б. Г. Устинов делает сложносочиненную кровлю, пропуская свет в помещение. Световой фонарь башни торжеств обращен к юго-западу, захватывая солнечные лучи. Помимо цветного и белого естественного света, зал наполняется золотистым свечением древовидных светильников по обе стороны от кафедры. Только в зале молодые встречают своих родителей и гостей, которым архитектор выделил отдельный вход. Гости проходят в гостиную, откуда открывается вид на сад, на мост новобрачных, подсвеченный фонарем-хребтом. Затем они приглашаются в зал, куда поднимаются по лестнице, покидая земной мир с его суетой и магазинчиками, вступая в пространство башни торжеств. Рядом с кафедрой стоят две аскетические срощенные с полом скамьи (илл. 191). Окружающее пространство настраивает на серьезное восприятие происходящего, подчеркивая жизненно важную суть события. После торжественной церемонии вся семья выходит из башни торжеств и отправляется в зал тоста — вместительное пространство, освещенное шестью вытянутыми окнами, которое также может служить банкетным залом. После тоста процессия спускается по лестнице и продолжает свой путь уже по направлению к выходу (илл. 192–193). Б. Г. Устинов впускает природу посредством остекления внешней стены, через которую виднеется множество деревьев, окружающих здание. Архитектор усиливает этот эффект, создавая зимний сад, оранжерею под мостом новобрачных. Его опоры разъединяют холл на зоны входящих и уходящих посетителей. Б. Г. Устинов проектирует отдельный выход для счастливой компании гостей, возг
|
|
|
