 |
Проблема формирования личности девочки-подростка в творчестве Лидии чарской
|
|
|
|
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Филологический факультет
Кафедра истории русской литературы
Скаскевич Анна Евгеньевна
ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ ЛИЧНОСТИ ДЕВОЧКИ-ПОДРОСТКА В ТВОРЧЕСТВЕ ЛИДИИ ЧАРСКОЙ
Выпускная квалификационная работа
магистра филологии
Научный руководитель: д. ф. н., проф. Душечкина Елена Владимировна
Рецензент: д. ф. н., проф. Головин Валентин Вадимович
Санкт-Петербург
Оглавление
Введение....................................................................................................... 3
Глава 1. Место Лидии Чарской в литературном процессе...................... 11
Глава 2. Подросток и система: проблемы воспитания с позиций воспитанника 18
2. 1. Воспитание и семья.......................................................................... 18
2. 2. Воспитание и институт..................................................................... 36
2. 3. Конфликты....................................................................................... 40
Глава 3. Проблемы подростков в повестях Чарской через призму романтических воззрений.................................................................................................... 53
Заключение................................................................................................. 64
Введение
Лидия Чарская – одна из наиболее популярных русских писательниц начала ХХ века, чье имя, бывшее в тени в годы советской власти, вновь привлекает внимание как читателей, так и литературоведов. Ее творчество – яркий пример массовой детской литературы начала прошлого столетия – оказало заметное влияние на дальнейшее развитие литературы для девочек и поэтому представляет интерес для филологического исследования. Тем не менее, оно до сих пор остается малоизученным.
Тема формирования личности девочки-подростка – одна из центральных в творчестве писательницы, адресованном юношеству, и именно этим обусловлено направление настоящего исследования. Кроме того, эта тема тесно связана со структурой повестей Чарской, так как каждая из ее героинь проходит на протяжении текста определенные испытания/стадии взросления, и сюжеты испытаний сходны для разных повестей писательницы. «В основе сюжетной, шире – структурной, организации текстов Чарской угадывается универсальный посвятительный миф, а вместе с ним – сохранивший необходимые этапы ритуал инициации, воплотивший семантику обрядов перехода», – пишет М. П. Абашева. [1] Кроме того, тема взросления девочки-подростка интересна именно как нашедшая отражение в детской литературе.
|
|
|
Проблемы женского воспитания освещались и в литературе девятнадцатого и начала двадцатого веков – в повестях Е. Н. Водовозовой[2], Н. А. Лухмановой[3], К. В. Лукашевич[4], В. П. Желиховской[5], А. А. Вербицкой[6], но про эти произведения можно сказать, что они устроены принципиально по-другому. Часть из них адресована кругу взрослых читателей, тогда как Чарская обращается непосредственно к детской аудитории (читательницы журнала «Задушевное слово» – девочки 10-15 лет); но главное отличие заключается в том, что героини Чарской – девочки-подростки, ровесницы ее читательниц, они изображены в момент между детством и юностью. Чарская «не дает» своим героиням вырасти. Опираясь на романтические представления, она создает свойственный мироощущению переходного возраста мир неповторимого «я», которое определяет и сюжет, и стилистику ее повестей.
Произведения Чарской отвечают требованиям ее аудитории – авантюрный сюжет, смертельно опасные ситуации, стремительные кульминации, сентиментальные развязки, сильный накал страстей, однако не меньшую роль играют убедительная детская психология, героини, в которых читательницы узнают себя, у которых видят проблемы, схожие со своими. Непонимание родителей, жестокость сверстниц, ссоры с близкими. Книги Чарской открывают мир ребенку – с позиций ребенка, давая объяснения поступкам взрослых, и этим сближая два мира.
|
|
|
На данный момент есть лишь несколько работ, посвященных творчеству Чарской. Исследователи обращаются к стилистическому анализу ее сказок[7], анализу гендерных моделей в ее произведениях[8] и к осмыслению нравственно-эстетического своеобразия ее произведений[9]. Особое внимание исследователи уделяют Чарской в связи с феноменом так называемых институтских повестей – на эту тему существуют не только литературоведческие[10], но и социологические работы[11].
Один из наиболее освященных аспектов творчества Чарской – это особенности ее стиля. Исторически он оказался в центре критической полемики вокруг ее книг: и осуждая писательницу, и восхищаясь ею, в первую очередь говорили о ее стиле, который одни характеризуют как экзальтированный и истеричный, [12] а другие – как чувствительный и проникновенный[13].
Наиболее полное научное осмысление стилистического своеобразия произведений Чарской, на наш взгляд, является работа А. С. Матвеевой. Исследовательница описывает стиль сказок Чарской как явление, генетически родственное культуре Серебряного века, «чертами которого являются и художественный синтез, и стилизация, и романтическое двоемирие, и жизнестроительность, и присутствие лирико-философского плана в произведении». [14] Однако данные характерные особенности можно стиля характеризуют не только сказки, но и другие произведения писательницы, однако анализ стилистики автора не входит в задачи нашего исследования.
Особенности персонажного и сюжетного планов прозы Чарской освещались в работах А. С. Матвеевой, Н. С. Агафоновой и Е. О. Шацкого. Исследование Матевеевой ограничивается анализом сказок писательницы, тогда как наша работа затрагивает только несказочную прозу автора.
Н. С. Агафонова доказывает, что структура повестей Лидии Чарской подчиняется законам массовой литературы, а сами повести являются инвариантом женского романа. При анализе сюжета приключенческих повестей писательницы Агафонова обращается к схеме волшебной сказки, проводя аналогию между моделью Проппа и структурой повестей «Княжна Джаваха», «Люда Влассовская» и других. Однако данный подход представляется не вполне убедительным, или, вернее, не исчерпывающим проблему.
|
|
|
С положением Агафоновой о четкой схеме повестей Чарской трудно не согласиться, так же как и с тем, что она обусловлена таким явлением, как каноны массовой литературы. Но при этом следует отметить, что диссертант оставляет без внимания несколько характерных для творчества Чарской сюжетов и мотивов, таких как примирение с противником, внезапное преображение злых людей, поиск родственной души, стремление вырваться из обыденного мира. Эти мотивы принадлежат не только массовой литературе, но литературе в целом. Проведя анализ произведений писательницы, мы хотим доказать, что Чарская использует эти мотивы в как отражение мировоззрения главных героинь ее произведений и выбранного ею адресата – девочки-подростка; их можно назвать определяющими. Сюжетная структура повестей Чарской объясняется сказочной моделью только частично; помимо этого в сюжете присутствует сложный комплекс романтических, христианских и сказочных мотивов, которые в конечном итоге и создают характерную для Чарской атмосферу. Аналогично можно оспорить утверждение о принадлежности прозы Чарской к жанру женского романа. На наш взгляд, возраст героинь не является второстепенной деталью в ее произведениях, а потому невозможно рассматривать повести Чарской как извод модели любовного романа, в котором личность возлюбленного замещена фигурой отца.
Диссертация Е. О. Шацкого ставит целью выявить нравственно-этическое своеобразие книг Чарской. Шацкий рассматривает все уровни произведений Чарской через призму их нравственного влияния на читателей, исходя из первостепенности воспитательного аспекта. Он полагает, что важнее «не то, какие идеи-образы использует автор, а то, ради чего он их использует»[15], и, как следствие, приходит к выводу, что «гендерное и возрастное своеобразие произведений Л. А. Чарской определяется художественно-эстетической концепцией творчества писательницы». Это положение представляется нам дискуссионным. Несказочные повести Чарской, безусловно, не лишены воспитательного посыла, однако, на наш взгляд, он не является определяющим. В нашей работе мы попытаемся доказать, что проблематика повестей Чарской, равно как и их художественное своеобразие, определяются в первую очередь предметом изображения – личностями героинь-подростков и их жизнью.
|
|
|
Ни один из исследователей не затрагивает психологический аспект книг Чарской, а именно проблему точки зрения – то, что писательница изображает мир с позиций подростка, тогда как это является ключевым для ее поэтики, так же как становление и поиск себя и своего места в окружающем мире является главной темой ее повестей. Полного исследования, посвященного тематическому своеобразию ее несказочных произведений, не существует. Этот пробел необходимо восполнить. Этим и определяется актуальность нашего исследования.
Предметом настоящего исследования является образная реализация процесса формирования личности девочки-подростка в произведениях Л. Чарской; объектом – повести Чарской для девочек, в которых писательница обращается к проблеме становления личности молодой девушки. В качестве материала исследования в работе будут использованы следующие повести: «Записки институтки» (1901), «Княжна Джаваха» (1903), «Люда Влассовская» (1904), «Вторая Нина» (1907), «Записки маленькой гимназистки» (1907), «Лесовичка» (1909), «Сибирочка» (1910). Среди выбранных произведений представлены и так называемые «институтские» повести, и повести, в которых Чарская изображает другие женские образовательные учреждения (гимназия, монастырский пансион).
Большинство выбранных произведений имеет схожую (как правило, двухчастную) структуру, противопоставляющую жизнь героинь в семье и в учебном заведении. Таким образом, мы имеем возможность проанализировать то, как Чарская художественно осмысляет проблему взросления и каким образом реализует в своих повестях для девочек сюжет инициации.
Цель исследования – рассмотреть, как Лидия Чарская изображает в своих повестях процесс формирования личности девочки-подростка на примере героинь ее повестей для юношества и выявить значение, которое имеет данная проблема в контексте ее творчества.
Для достижения поставленной цели были поставлены следующие задачи:
1. изучить, как в повестях показан внутренний мир девочек, и рассмотреть значение возрастного и гендерного аспектов в повестях Чарской на фоне существующей традиции детской литературы, проведя параллели с другими произведениями для девочек того времени и соотнеся проблематику повестей Чарской для юношества с педагогическими тенденциями начала века;
|
|
|
2. проанализировать, как изображаются контакты героинь с окружающим миром – в семье и в институте, с отдельными личностями и с коллективом, со взрослыми и с ровесниками, определить роль героя-взрослого в повестях Чарской, а также рассмотреть, как писательница изображает модели воспитания в произведениях, адресованных кругу юных читателей;
3. выявить творческое своеобразие и новаторство Чарской в изображении становления личности девочки-подростка и установить связь между приемами, которые использует писательница, и канонами романтической литературы.
В связи с обозначенными задачами представляется возможным разделить работу на три главы:
В первой главе мы рассмотрим творчество Чарской в контексте литературы для девочек XIX-XX веков и проанализируем специфику повестей писательницы на фоне существующей традиции, чтобы на этом фоне выявить своеобразие освещения проблемы формирования личности девочки-подростка в ее несказочных произведениях.
Вторая глава будет посвящена системе, в рамках которой существуют героини Чарской, отношениям в оппозициях семья-институт, взрослые-ровесники, отдельные личности – коллектив, а также вопросу о роли героя-взрослого в повестях Чарской для девочек.
В третьей главе мы исследуем проблему вопрос о форме, которую использует Чарская для передачи сюжета инициации в своих повестях, и попытаемся доказать, что испытания, которые проходят героини в ходе повествования, характеры личностные качества героинь, помогающие им в нахождении себя, а также мир, их окружающий, построены согласно канонам романтизма.
В работе будут неоднократно упоминаться такие понятия, как «ребенок», «подросток», «девочка», «девушка», поэтому представляется необходимым прояснить, в каком именно значении они будут использованы. Понятия «ребенок» и «дети» берутся исходя из оппозиций дети-взрослые / ребенок-взрослый, т. е. «ребенок» – невзрослый человек. «Подросток» – «мальчик или девочка в отроческом возрасте»[16]. «Девочка» – «ребенок женского пола, находящийся в детском или отроческом возрасте»[17], «девушка» – «лицо женского пола в возрасте, переходном от отрочества к юности»[18].
В ходе работы будут использованы культурно-исторический и сравнительно-типологический методы. Методологической базой диссертации являются работы по истории детской литературы И. Н. Арзамасцевой, А. П. Бабушкиной, С. А. Николаевой, С. Б. Борисова, Е. Е. Зубаревой, Е. О. Путиловой; истории педагогики и психологии – А. И. Пискунова, М. А. Мазаловой, А. Н. Позднякова, М. Ф. Шабаевой, И. А. Соколова, а также общетеоретические работы Ю. М. Лотмана, Ю. В. Манна, В. А. Осанкиной, В. Д. Черняк.
|
|
|
