Итальянские дворцы эпохи Возрождения

Итальянский дворец отличается от современного ему французского жилища своим симметричным расположением. В качестве примера возьмем флорентийский дворец XV в. — палаццо Строцци (рис. 409). В то время как во Франции комнаты группируются в небольшие павильоны, неправильно расположенные и обслуживаемые многочисленными лестницами, в Италии дворец представляет собой прямоугольное здание, в середине которого устраивается двор; самое помещение распадается на анфиладу зал, которые могут быть соединены для празднеств. Чтобы не прерывать анфиладу, лестницы помещают в угловых частях здания.

Галереи, в каждом этаже идущие вокруг двора, имеют непосредственный выход в залы, которые в то же время сообщаются между собой при посредстве дверей. Ни одна деталь не кажется окончательно установленной, ни одна комната не имеет определенного назначения: такое расположение позволяет, в зависимости от требований момента, приспособить помещения для самых разнообразных надобностей.

В Венеции, где не хватает площади, большой двор еще менее возможен. А так как путями сообщения служат каналы и переулки, то не приходится считаться ни с экипажами, ни со всадниками. Разрез V (палаццо Корнаро) показывает, к какому здесь пришли решению. Двор не только перекрывают, но и по размерам превращают его в широкий коридор, посредством которого сообщаются два фасада дворца: главный фасад выходит на лагуну, а к заднему фасаду ведет переулочек.

Если оставить в стороне венецианскую разновидность дворца, то надо сказать, что в общем итальянский дворец представляет собой чрезвычайно замкнутое жилище: это ограда из глухих стен, построенная из соображений предосторожности.

В совершенно иных условиях находится загородное жилище, и поэтому оно имеет иной план. Здесь, не опасаясь народных волнений, итальянский сеньор придает своему жилищу вид, напоминающий античные виллы это отдельные павильоны, разбросанные в садах; полные жизни фасады, террасы, откуда открывается далекий вид внутренние дворы причудливой формы, как, например, двор в форме подковы в вилле Юлия III в предместье Рима.

Шедевр Рафаэля — вилла Мадама, ожившая перед нами благодаря изысканиям Геймюллера, представляла собой ансамбль павильонов, портиков, бассейнов, где все богатства поиподы соединялись с утонченностью искусства.

Ренессанс совпал с моментом, когда это соперничество умиротворяется и власть концентрируется; это эпоха рода Медичи во Флоренции, рода Сфорца — в Милане. Вместе с тем, изменяется и внешний облик дворца; известно, с какой подозрительностью встречены были первоначальные проекты дворцов Медичи и Пацци. Слишком большое великолепие могло бы показаться угрозой и скомпрометировать еще не утвердившуюся власть; дворец сохраняет величественный вид, но его лишают всех символов, которые могли бы вызвать представление о крепости. Зубцы делаются редко, башня — эмблема едва закончившейся борьбы — исчезает совершенно; дворцу стараются придать вид открытого жилища.

Венеция, рано начавшая пользоваться относительным миром внутри республики, первая из всех итальянских городов стала строить открытые дворцы. Начиная с XV в. Ка д'Оро и многие другие дворцы украшают свои фасады пышными окнами.

В остальной Италии дворец только постепенно освобождается от своей феодальной оболочки: дворец Висконти в Павии и в особенности Миланский дворец были настоящими укрепленными замками еще в середине XV в.

Дворец раннего ренессанса. — S (палаццо Строцци) представляет фасад, характерный для эпохи ренессанса. Стена, украшенная, по крайней мере в нижней своей части, рустами из неотесанного камня, возвышается на цоколе, сделанном в виде непрерывной скамьи, и завершается либо нависающей крышей, либо громадным карнизом. В стене нет никаких подразделений, кроме поясков, помещающихся на уровне подоконников и расчленяющих здание на три этажа.

Дворцы эпохи упадка. — С Микельанджело заканчивается жизненный и творческий период итальянского искусства. После него подъем прекращается, архитекторы впадают в холодный, отвлеченный, условный формализм. Д. Фонтана, архитектор Сикста V, строит в бесцветном стиле дворцы в Латеране и на Квиринале, Лунги строит дворец Боргезе. Генуя была одним из немногих городов, избежавших этого падения искусства: ее архитектура сохраняет живую струю , блеск, чем искупается неправильность форм; университет, дворец ДориаТурси могут быть отмечены, как последние оригинальные произведения итальянского искусства. На рис. 419, С мы приводим фрагмент дворца Турси, построенного около 1590 г.; помещенный рядом с ним фрагмент характерен для итальянского фасада угасающего ренессанса.

3. Церкви Италии эпохи барокко

Наиболее яркие и характерные памятники барокко в Италии связаны с крупнейшими мастерами XVII века — Лоренцо Бернини, ГвариноГварини, Франческо Борромини, Карло Райнальди, БальдассареЛонгена и другими.

Первым сооружением в стиле барокко счтиается римская церковь Иль-Джезу (Во имя Христа) — главная церковь ордена иезуитов. Церковь явилась завершающим этапом в долгой эволюции композиции храмовых сооружений эпохи Возрождения..

Незадолго до того, как в пользу латинского креста высказался святой Карло Борромео, Виньола (1507-1573) создал на основе этого плана свое великое творение — церковь иезуитов в Риме (1568-1575).

В качестве образца для церкви Иль-Джезу в Риме Виньолой взял церковь СантАндреа в Матуе, построенную Альберти в XV в.: сочетание единственного сводчатого нефа с куполом на стыке трансепта. Благодаря высоким окнам и купольной башенке хорошо виден алтарь, что соответствовало решениям Тридентского собора (1545-1563), уделившего особое внимание участию верующих в отправлении службы. Для создания впечатления обширного внутреннего пространства проходы отнесены к боковым частовням, благодаря этому приему в церкви был сооружен широкий неф для богослужений. Быстрое распространение модели Иль-Джезу в Европе свидетельствует не только об успехе продольного плана.

В Иль-Джезу можно увидеть и сочетание центрированного, организованного вокруг обширного купола пространства с удлиненным пространством, образующим неф. Это стремление к синтезу продольного и центрированного планов окажется одним из важнейших постулатов Ренессанса.