 |
Человек с другой планеты
|
|
|
|
Итак, мы отправляемся путешествовать. Машина уже под окнами, ухоженная, с залитым до горловины баком. Правда, предстоит еще разместить вещи Агаты, а это, скажу вам, проблема из проблем. Представляю, как она будет негодовать, когда я отсортирую бесполезные по‑ моему, но незаменимые по ее мнению предметы, например, принадлежности для укладки волос. Ну кому, кроме нее, втемяшется укладывать волосы во время туристического путешествия, да еще на машине?
Вы, конечно, не знакомы с моей Агатой? Я говорю «моей», потому что осенью мы создадим семью, ячейку общества. Правда, когда Агата на меня сердится (а это случается частенько), она говорит, что передумала и что вообще ей больше нравится Анс. Б‑ р‑ р! Этот нахал надоумил ее краситься под енота, мол, все модницы носят такую прическу. С ума посходили, и она тоже! Дождется у меня Ансик!
Кстати, именно Агате принадлежит идея нашего путешествия. Сейчас путешествуют многие, но не на своих машинах, энергетический кризис, знаете ли.
– А мы поедем на своей, – заявила Агата. – Путешествовать на собственной машине респектабельно, ведь горючее так дорого…
– И покрышки тоже, – сказал я. – Хорошо, что у меня нет машины, да и водить я не умею.
– Вот у Анса машина, конечно же, есть. И водит он с шиком, все так и мелькает!
– Ты‑ то откуда знаешь? Ездила с ним, признавайся!
– Ни с кем не ездила, но отпуск мы проведем только на машине, иначе…
Так у меня появился лимузин. Не новый, не роскошный, но разве в роскоши счастье?
– И в эту колымагу я должна сесть? – возмутилась Агата. – Никогда в жизни!
Пришлось с ходу придумать, что лимузин до меня принадлежал знаменитому киноартисту Льву Неукротимому.
|
|
|
– Как видишь, перед тобой вовсе не колымага, а историческая реликвия.
– Неужели он ездил в этом… в этой… – сказала Агата недоверчиво. – Хотя с его экстравагантностью… Что ты собираешься делать? – вдруг закричала она.
– Пропылесосить обивку.
– Обивку, на которой он сидел?
– Надо же выбить пыль!
– Не смей, это его пыль! Пусть все останется, как при нем.
Я подчинился и даже убедил себя, что машина, действительно, принадлежала Льву или даже целой львиной династии.
Не буду рассказывать, как учился водить. Упомяну лишь, что красоты лимузину это не придало. К счастью, исторические реликвии тем ценнее, чем более потрепаны.
Так или иначе, но утром, в первый же день отпуска, я подрулил к дому Агаты и нажал кнопку сигнала. Раздался трубный рев. Проснувшись, Агата высказала в окно все, что обо мне думает. А поскольку она думала обо мне не переставая, ей было что сказать!
Через четверть часа, когда удалось остановить поток эпитетов, обрушившийся на мою голову. Агата вспомнила о предстоящем путешествии и с новыми силами принялась укорять меня, теперь уже за то, что не разбудил раньше.
И вот позади скопище тесных жилищ и громоздких офисов, именуемое городом. Хочется петь, но я безголос (оттого, наверное, и выбрал профессию учителя пения). Пытаясь дать выход чувствам, я изо всех сил давил на педаль газа. Машина неслась с отчаянной скоростью. Мне всегда было свойственно безрассудство!
– Как медленно мы тащимся, – недовольно проговорила Агата. – На твоем бы месте Анс…
От неожиданности я издал рев, куда более громкий, чем сигнал нашего лимузина, а ведь Лев Неукротимый знал толк в громовом рыканье!
Снова чертов Анс!
Мы познакомились на вечеринке. Анс сразу же начал из кожи лезть, чтобы понравиться Агате. Мол, в нашей семье и по восходящей линии, и по нисходящей все сплошь интеллектуалы.
– Мой дедушка, – говорит, – как и я, архитектор.
|
|
|
Тоже мне зодчий! Строит коробки, которые и различить‑ то невозможно…
– Между прочим, – рисуется, – дом со шпилем, украшение города, построен по проекту дедушки.
Когда мы стали играть в телеграммы, я послал Ансу такую: «Восхищены успехами дедушки. Ценители архитектуры».
Агата надулась и принялась отчитывать меня за бестактность. Анс тут как тут:
– Не обижайтесь на него, Агаточка, при таком интеллектуальном уровне…
– А ну, катай отсюда, скунс вонючий, пока шкура цела! – говорю ему вежливо.
С него сразу сошел лоск.
– От скунса слышу!
Прошипел и с достоинством удалился.
Агата злилась две недели, потом все‑ таки пошла на мировую.
– Притворяешься учителем пения, а сам настоящий дзюдист!
– Дзюдоист, – поправил я. – Ну и что? Это же прекрасный вид спорта. Знаешь, кто меня тренирует?
– Не сочиняй, – строго сказала Агата, – вот займусь твоим воспитанием!
С тех пор она к месту и не к месту поминает Анса:
– На твоем месте он бы…
Уже часа через три после начала путешествия Агата устала и принялась ворчать:
– Втравил ты меня в авантюру… Другие отдыхают с комфортом, а мы…
– Путешествовать на собственной машине респектабельно! – ответил я ее же словами, за что был незамедлительно наказан. Агата потребовала остановить машину, так как не может больше сносить издевательства невоспитанного дзюдиста.
Я доказывал, что мы отъехали черт те сколько, и добираться обратно своим ходом сущее безумие. Попутных легковушек может и не подвернуться по причине энергетического кризиса. Неужели она поедет в грузовике с еще более невоспитанным дзюдистом?
После того как я попросил прощения и поклялся больше не издеваться над нею, она сменила гнев на милость. Мы выбрали поляну в стороне от шоссе и расположились на отдых. Поев и порезвившись на травке, Агата повеселела и, чтобы доставить мне удовольствие, начала рассказывать, какая чудесная у Анса мамочка.
Я медленно закипал и был уже близок к тому, чтобы взорваться, когда на поляну упала густая тень.
– Будет дождь, – сказала Агата. И вдруг издала вопль.
Я поднял голову и обомлел: на поляну опускалось летающее блюдце. Мне не раз говорили об этих штуках, но увидеть своими глазами…
|
|
|
Спустя минуту открылся люк, и наружу вышел…
– Нет, только не это! – впадая в невменяемое состояние, завопила Агата и понеслась прочь.
Мы продирались напролом через густой кустарник, оставляя на ветках клочья шерсти…
– Неужели человек? – прохрипела Агата, когда мы, обессилев, свалились наземь.
– Похоже на то, – подтвердил я. – Именно таким изображен человек на фресках, которые обнаруживают археологи при раскопках.
– Но как же так, ведь люди вымерли тридцать тысячелетий назад, мне рассказывал об этом Анс, он знает точно!
– Да, вымерли. Сначала динозавры, потом люди. А может быть, наоборот…
– Что же ты так струсил?
– И вовсе не струсил. Просто побежал за тобой, чтобы не заблудилась. С какой стати бояться, людям мы обязаны всем. После этого их… сверхвзрыва мы стали умнеть от поколения к поколению. И теперь на всей Весте единственные разумные существа – мы, скунсы!
– А как же этот… с летающего блюдца?
– Он с другой планеты и потому не в счет!
* * *
Агата все же вышла за Анса. Так ему, дураку, и надо!
|
|
|
