 |
Глава VI 2010‑й. Время смены караула 4 страница
|
|
|
|
И я провел маленький эксперимент. Специально сделал несколько шагов обратно, словно что‑ то забыл, а на самом деле чтобы публика меня вновь увидела. И гул начался вновь, сняв все вопросы и доказав Кор Поту, что это именно в наш адрес! Могу представить, что творилось тогда в той же прессе. Но я этого всего не знал и продолжал работать, как работал до этого. И вскоре все пошло по нарастающей – лучше и лучше.
– Проводы, устроенные болельщиками «Зенита», повлияли на ваше решение вернуться в Россию?
– Нет. Меня и без этого почему‑ то не покидало ощущение, что если по каким‑ то причинам Россия решит искать нового тренера для своей сборной, то обратятся ко мне. К тому же в принципе я мог оставаться в «Зените» еще два‑ три года – мне предлагали продлить контракт очень много раз. Но у меня больше не было возможности жертвовать интересами своей семьи. Надо было вернуться, чтобы проводить дома гораздо больше времени. Теперь в этом смысле все по‑ другому – в сборной все‑ таки иной режим работы, чем в клубе. Если бы не интересы и пожелания семьи, я не ушел бы из «Зенита». Это великий клуб с великими возможностями.
– Сейчас семья удовлетворена режимом вашей работы?
– (Качает головой. ) Это по‑ прежнему непросто, но уже лучше, чем во времена «Зенита». Теперь по крайней мере, если я чувствую, что в какой‑ то момент обязательно надо оказаться дома, у меня есть возможность тут же взять билет и улететь, побыть там пару дней и вернуться. Когда ты работаешь в клубе, такое невозможно.
Это огромная разница, поверьте. Вот Гус. Да любой клуб мира мечтает о нем! И готов платить ему очень хорошие деньги. Но он выбрал сборную Турции, где, уверен, получает в разы меньше, чем мог бы иметь в клубах. И произошло это по той же причине, о которой я вам сказал. Более того, он сам говорил мне об этом.
|
|
|
– Ваши отношения с Хиддинком изменились с тех пор, как вы стали одновременно работать в России?
– Нет. Нас нельзя назвать друзьями. Но мы – добрые, уважающие друг друга коллеги.
– Удивительно, насколько часто судьба бросала вас с ним в одни и те же места – ПСВ, сборные Голландии, Кореи и теперь России…
– Да, это так странно! Но, скажу вам, первый раз в 1994‑ м именно я порекомендовал его федерации футбола Голландии на свое место главного тренера сборной. Если бы у меня не было хорошей кандидатуры на замену, федерация не разрешила бы мне при действующем контракте уйти в ПСВ. Я позвонил Гусу, объяснил ситуацию и спросил, хотел бы он возглавить сборную. Он ответил: «Да, конечно! » А потом уже я три раза принимал команды после него. Действительно странно…
Мы ведь, еще будучи действующими футболистами, играли друг против друга не только в Голландии, но даже в США, в лиге NASL. Знаем друг друга миллион лет! С 20‑ летнего возраста, наверное. Оба были хорошими игроками с очень известными в Голландии именами. Не топ‑ уровня, но достойного.
– Поддерживаете контакт?
– Есть очень мало тренеров, с которыми я перезванивался бы. Если видимся – по‑ товарищески общаемся. Но не созваниваемся.
К этому интервью можно присовокупить и пассаж Адвоката на первой его пресс‑ конференции как главного тренера сборной в московском Доме футбола. Дика спросили:
– Хиддинка – особенно после Марибора – критиковали за то, что он мало времени проводил в России. Вы здесь чаще будете присутствовать?
– Первые два года Хиддинк был лучшим тренером в мире. И он им остается, обладая всеми необходимыми для этого качествами. Просто когда ты выигрываешь – никого не интересует, как ты работаешь и где сколько времени проводишь. А вот когда терпишь поражение – все сразу обо всем вспоминают и начинают искать, кто виноват.
|
|
|
На самом деле все работают по‑ разному, и невозможно сказать, что один путь правильный, а другой – нет. Мне сложно судить, чья вина была в том, что произошло прошлой осенью. С другой стороны, могу точно сказать: времени в России буду проводить больше, чем мистер Хиддинк.
Последнее я бы критикой в адрес Гуса называть не стал. Так, маленькая шпилька. Но вот, к примеру, другое наблюдение Адвоката, озвученное на той пресс‑ конференции, имело гораздо больший удельный вес. Ответ на вопрос, какую схему собирается использовать Дик в национальной команде, начался так:
– Могу привести интересное воспоминание. Когда Гус Хиддинк приехал работать в Россию, самым мощным клубом здесь был ЦСКА, где выступали шесть игроков сборной. И ее новый тренер выбрал ту самую схему, которой придерживалась эта команда: 3–5–2. Это был очень умный шаг с учетом того количества сборников, которые играли за эту команду.
Спустя некоторое время на первые роли выдвинулся «Зенит», который успешно действовал по другой модели – 4–3–3 – и в котором тоже было много игроков сборной. И когда Россия вышла в финальную часть чемпионата Европы, в Австрии все вдруг увидели, что и она перешла на ту же схему! Как мы знаем – весьма результативно.
«Моя» схема – по‑ прежнему 4–3–3. Считаю, что подходящим подбором игроков для ее реализации мы обладаем. Эта модель одновременно и зрелищна, и способна приносить успех. А это в футболе по‑ прежнему главное.
В целом же, вопреки предположениям многих, Дик не просто не стал противопоставлять себя Хиддинку и его наследию, а дал понять (хотя открыто и не заявил): он будет развивать ту стратегию строительства сборной, которую «запустил» его предшественник. Лишь чуточку изменив отдельные детали.
Это уже вызвало уважение.
И не только это.
Казаков говорит:
– Адвокат – большой тренер. Которого просто изначально многие активно не любили. Во‑ первых, потому что он сам любви не искал. Во‑ вторых, из‑ за того, что, в отличие от Хиддинка, к моменту прихода в сборную имел в глазах болельщиков определенную клубную принадлежность. И городскую.
|
|
|
Тонкое замечание, кстати. Пусть Дик уже почти год как не работал в «Зените», но для поклонников «Спартака», ЦСКА и других команд сборную взял «питерский». Тогда как Гус был, выражаясь политической терминологией, равноудаленным…
Пресс‑ атташе продолжает:
– Фактически Адвокат оказался в том же положении, в каком в свое время были Романцев, Газзаев, Ярцев… Одна часть болельщиков была готова активно его поддерживать, но некоторые другие испытывали противоположные чувства, припоминали какие‑ то истории зенитовских времен. Которые у каждого крупного тренера, работавшего в клубе, при желании можно найти.
Мне кажется, Адвоката просто не знали. И относились к нему предвзято. Честно говоря, и я не думал, что останусь при нем пресс‑ атташе. Связываю это даже не с тем, что, на взгляд многих, был «человеком Хиддинка», хотя появился в сборной не при Гусе, а раньше, при Семине. Не будучи и «человеком Юрия Палыча», кстати…
А связывал я это с тем, что переводчик Адвоката в «Зените», Дима Севастьянов, однажды позвонил мне после матча питерцев в 2009 году, который я комментировал. В том репортаже я несколько раз выразил удивление, почему даже не рассматривается вариант выхода на замену Игоря Семшова. В ряде предыдущих матчей он играл просто отменно, а тут сидел на лавке. И Дима, позвонив, передал слова Адвоката: «Как ты смеешь вообще комментировать мои замены или их отсутствие? Ты что, тренер, чтобы у тебя было какое‑ то мнение?! »
В ответ я тоже сказал что‑ то жесткое. Пояснил, что не называю Адвоката плохим тренером, а просто ставлю под вопрос пребывание Семшова на лавке, размышляю об этом. И если он хочет что‑ то по этому поводу сказать, то в любой момент может сделать это в интервью. Как я понимаю, Дик в этот момент был рядом с Севастьяновым. Словом, очень эмоционально поговорили. Вот и думал, что ни о какой моей работе в команде с Адвокатом не может быть и речи. Но ошибался. И когда стали работать вместе, для меня открылся новый Адвокат.
|
|
|
– А когда общались первый раз, ту историю вспомнили, обсудили?
– Было только сказано, что это рабочая ситуация и не более того. И что у него нет ко мне претензий, поскольку свое мнение я высказал открыто и честно. Дик потом не раз говорил, что ему нравятся люди, которые не шепчутся за спиной, а уж если возникли какие‑ то претензии – высказывают их в открытую.
Свой тезис Адвокат в начале лета 2011 года подтвердит на деле – в истории с Романом Павлюченко, которая грозила перерасти в скандал, будь во главе национальной команды менее адекватный человек. Но об этом – позже.
Вот еще одно интересное свидетельство Казакова о том, как Адвокат относится к своим подчиненным:
– Он расспрашивает про семью постоянно. Был момент, когда играли товарищеский матч в Австрии с Камеруном. У меня жена вот‑ вот должна была родить, и я сильно волновался. Одно дело – предыдущая игра с Арменией в Питере, откуда можно примчаться мгновенно, и совсем другое – Австрия. И я попросил у него разрешения не ехать на этот матч. Дик согласился без промедления.
Как настоящий руководитель, он вступается за своих людей. Однажды была странная история, когда некоторые люди вдруг начали активно внушать мне мысль, что у меня с Диком стали плохие отношения, он мною, дескать, недоволен. Причем это были люди, которые с ним лично не общались, но вращались в футболе.
Чтобы сразу расставить все точки над i, я рассказал об этом Адвокату. Он был настолько этими слухами возмущен, так метал громы и молнии! Хотя мой статус все‑ таки не настолько высок, чтобы проявлять такие эмоции. Обычная история, интрига, не более. Но его это все страшно возмутило, он полез меня защищать. И не раз показывал как своим игрокам, так и членам штаба, что будет вступаться за нас всегда и во всем.
Такие отношения окончательно сформируются все‑ таки не сразу, а где‑ то к лету 2011‑ го. Впрочем, свои впечатления еще от первой адвокатовской пресс‑ конференции я выразил в коротком заголовке сообщения на блоге: «Дик Адекват ».
Наблюдение насчет схем – и того, как их в зависимости от смены футбольной диспозиции в стране менял Хиддинк – разве не проявление адекватности?
А то, что Дик не стал скопом менять весь тренерский и административный штаб (другой бы на его месте решил, что там сидят «казачки Хиддинка», и перешерстил бы все от и до)? Футболисты сборной горячо одобрили, в частности, то, что остался Александр Бородюк – например, Павлюченко не стал скрывать своей радости по этому поводу в интервью «Спорт‑ Экспрессу». Для команды это стало показателем преемственности курса.
– Произошли только два изменения, – вспоминает Казаков. – Во‑ первых, в тренерском штабе вместо Игоря Корнеева появился Берт ван Линген, который работал с Диком в «Зените». И во‑ вторых, взамен массажиста Олега Соколова, человека в возрасте, которому уже были тяжелы такие нагрузки, пришел Сергей Колесников из «Зенита». Соколов, кстати, остался в системе РФС, за что спасибо Фурсенко, потому что таких людей даже в преклонных годах, как и Савелия Мышалова в «Локомотиве», увольнять нельзя ни в коем случае.
|
|
|
– Почему, по‑ вашему, из двух голландцев, с которыми Дик работал в «Зените» – сначала Корнелиуса Пота, потом Берта ван Лингена, – он выбрал для сборной именно последнего? – спрашиваю Сарсанию. – Из‑ за того, что на момент назначения Адвоката в сборную России Пот был главным тренером голландской «молодежки»?
– Лично мне Корнелиус как ассистент симпатичнее. Берта и в Голландии‑ то почти не знают, а улыбчивый и общительный Пот в какой‑ то мере компенсировал замкнутость Дика. И, честно говоря, я не совсем понял решение футбольного союза назначить ван Лингена не только помощником Адвоката, но еще и техническим директором РФС. Зачем? А на Пота, мне кажется, Дик на что‑ то обижен. Потому и не позвал назад, когда сборную возглавил.
После матча с болгарами мы поговорим с Адвокатом на тему штаба и персонала:
– Впервые штаб национальной команды при вас работал вместе. Довольны ли тем, как сложилось сотрудничество Бородюка, ван Лингена и Николая Писарева, а также работой персонала?
– О Писареве (руководителе спортивного департамента РФС и главном тренере молодежной сборной страны. – Примеч. И. Р. ) нужно говорить отдельно, поскольку в круг его непосредственных обязанностей работа с национальной командой не входит. При всем уважении к нему, зона первоочередной ответственности Николая – юношеский департамент. Да, он пожелал присоединиться к нам, чтобы понаблюдать, как мы работаем и т. д., но только для себя. Всю ответственность за первую команду несем я, ван Линген и Саша (Бородюк. – Примеч. И. Р. ).
Что же касается персонала, то я использовал эти три дня, чтобы посмотреть, что в его работе хорошо, а что – нет. Я не хотел ничего менять сразу, поскольку нужно посмотреть в действии, как люди трудятся. Но кое‑ какие перемены произойти должны. У меня уже есть множество наблюдений, и это хорошо. Всегда нужно видеть вещи, в которых необходимо прибавлять.
– Какими‑ то поделитесь?
– Нет. Нельзя говорить о чем‑ то для газеты, еще не сказав то же самое людям, которые непосредственно с этим связаны.
– Кого из ваших помощников можно назвать первым?
– Мы все – первые номера. Мы все равны.
– Некоторые игроки сказали, что очень рады сохранению Бородюка в штабе сборной, поскольку это говорит о некоей преемственности.
– Да, но тем не менее кое‑ что мы изменить должны. Если перемен не произойдет вообще, то это означает, что никаких выводов из неудачи в прошлом отборочном цикле сделано не было. Я с глубоким уважением отношусь к Гусу, он проделал великолепную работу со сборной России. Но если команда не выходит на чемпионат мира – значит, в чем‑ то надо прибавлять.
Что же касается Бородюка, то он прекрасно знает игроков и многое другое, связанное с жизнью сборной. Это отлично. И я изначально сказал Фурсенко, что желаю, чтобы он остался. Конечно, можно начинать работу и с абсолютно новым штабом. Но лучше, чтобы в нем был такой человек, как Саша.
Корнеев после конфликта с Адвокатом в «Зените», понятное дело, не мог остаться в сборной ни при каких обстоятельствах. Это тебе не критика непроведенной замены на Семшова, а нечто куда более серьезное. Что подтвердила реакция Дика, когда в интервью после матча с Болгарией я спросил его:
– Вы уладили свои разногласия с другим бывшим помощником Хиддинка – Корнеевым, с которым у вас были проблемы прошлым летом в «Зените»?
– Я по‑ прежнему не забыл то, что произошло. И при всем к нему уважении, ему повезло, что я больше не работаю в «Зените».
– Но ведь, помнится, вы пожали ему руку и пожелали удачи, когда прощались с «Зенитом»…
– Конечно, почему бы и нет? И если мы увидимся сейчас, то я пожму ему руку. Но это не означает, что прошлое вычеркнуто из памяти.
Лично мне гораздо интереснее разговаривать с человеком, который называет вещи своими именами, нежели с тем, кто изворотливо укрывается разного рода дипломатическим эвфемизмами.
Причем Адвокат таков в разговорах на любые темы. Едва он успел возглавить сборную, как в экспресс‑ интервью в аэропорту Шереметьево высказал резкое недовольство тем, что в первых числах июня, когда весь мир накануне ЧМ‑ 2010 играет товарищеские матчи, сборная России простаивает. Равно как и тем, что еще неизвестен соперник по августовскому товарищескому матчу. А ведь это была фактически прямая критика в адрес работодателя – РФС и Фурсенко.
Впрочем, Сергей Александрович, настояв на кандидатуре Адвоката, знал, что «мягкой игрушкой» этот человек точно не будет. Зато есть у него достоинство, которое эту ершистость значительно перевешивает. Его в момент назначения Дика сформулировал в нашем разговоре футбольный агент Владимир Абрамов:
– Прекрасно понимаю, почему Сергею Фурсенко с Адвокатом просто. Для этого тренера «да» – это «да», а «нет» – нет. И в контексте работы Дика со сборной главное – абсолютное и взаимное доверие президента РФС и Адвоката. Порой президент говорит тренеру: «да‑ да», а внутри думает: «Какой же дурак! » Здесь будет единая команда. Не берусь говорить о футбольной специфике, но с точки зрения такого контакта все будет идеально. Адвокат – настоящий мужик, этакий работяга от футбольного станка, очень дисциплинированный, и его простота и прямота внушают симпатию.
Абрамов, который известен нелицеприятным отношением к Хиддинку, привел метафору, касающуюся разницы в их с Адвокатом подходах к команде. Мне как человеку, питающему глубочайшую симпатию к Гусу, цитировать ее неприятно (да и не согласен я с ней). Но точки зрения бывают разные, и если заниматься не пропагандой, а журналистикой, то приводить их надо во всем многообразии.
– У игроков, по‑ вашему, могут возникнуть проблемы с Адвокатом по части дисциплины? – спросил я Абрамова.
– Конечно, могут! История с Домингесом в «Зените» – тому свидетельство. Одно нарушение дисциплины – предупреждение, два – «красная карточка». И если, допустим, Аршавин, Быстров и их компания это не поймут, то им быстро все объяснят. Полной свободы, как при Хиддинке, не будет.
У каждого тренера – свои принципы. И принципы Адвоката гораздо больше напоминают традиционные российские – те, что были у тех же Романцева и Бышовца. Подходы двух голландцев можно образно сравнить с семьей. Бывают семьи, где отношения, скажем так, свободные – муж изменяет сам и закрывает глаза на измены жены и наоборот. Так вел себя по отношению к игрокам Хиддинк, который и сам не перенапрягался, и игрокам позволял делать то, что они хотят – за что они его и любили. В других семьях царит неравноправие: муж изменяет, но за верностью жены следит ревностно. А третий случай – когда муж верен и за супругой следит зорко. Вот это как раз случай Адвоката, не позволяющего вольности ни себе, ни футболистам. И если что случилось, строго за них наказывает.
– Но сборная – не клуб, выбор ограничен, игроками там не поразбрасываешься.
– Согласен. И Адвокат наверняка постарается найти общий язык с игроками и поначалу не будет конфликтовать с ними. Но футболисты тоже должны принять его правила игры, уважение к дисциплине и порядку.
Футболисты – примут. «Евангелие от Дика» окажется весьма простым для понимания, и те, кто его уже знают, растолкуют партнерам. В свою очередь, сам Адвокат лютовать окажется не настроен, а футболисты не дадут для этого серьезных поводов. И весьма точным окажется прогноз, который дал мне перед самым назначением Адвоката его бывший игрок Радимов:
– Дик – жесткий только внешне. Да, он приверженец строгой дисциплины, не допускает опозданий и других нарушений, но его никак нельзя назвать тираном. На мой взгляд, у него хорошо получается ладить с футболистами, к каждому из которых он находит свой подход. Это положительная черта.
В «Зените» времен Адвоката были нормальные профессиональные и человеческие отношения. Не думаю, что с этим будут какие‑ то проблемы. И уверен, что в случае какого‑ то недопонимания ему, взрослому человеку, не составит труда позвонить игроку и объясниться с ним. Не думаю, что атмосфера в команде будет чем‑ то всерьез отличаться от той, что была при Гусе. Школа у них общая, голландская, и мне не кажется, что в быту общение с игроками будет радикально отличаться.
– Насколько успешным вам вообще видится второе пришествие Адвоката в Россию?
– Футболистов он всех знает, причем не только зенитовских. Мне кажется, это очень хороший вариант.
Насчет звонка и объяснения с игроком – эти слова Радимова сбылись практически мгновенно. Еще перед тем, как обнародовать список футболистов, приглашенных на первый товарищеский матч с Болгарией, Дик не поленился набрать номер ветерана и экс‑ капитана Сергея Семака и лично сказать ему, что при всем к нему уважении сборную надо потихоньку обновлять, и к его услугам тренер готов прибегнуть только при форс‑ мажорных обстоятельствах. Семак такую прямоту оценил.
В интервью «Радио Зенит» он сказал:
– Адвокат позвонил перед объявлением списка приглашенных в сборную игроков, объяснил свою позицию, которую я прекрасно понимаю. Потому что через два года, когда команде надо будет играть финальный турнир, мне будет уже достаточно много лет, и тренеру сборной, конечно, лучше делать ставку на более молодых. Но он спросил, есть ли у меня желание приехать в сборную на тот или иной матч, когда моя форма будет его устраивать. Я ответил согласием. Замечательный прямой разговор. Такой разговор не может не нравиться. Для меня это шанс и стимул, для того чтобы играть лучше, тренироваться больше, для того чтобы играть не только в «Зените», но попасть еще и в сборную.
– Почему вы ему лично позвонили, чтобы объяснить причину неприглашения на первый сбор? – спрошу я как‑ то Дика.
– Потому что очень уважаю его как игрока и человека. Однако порой наступает время что‑ то менять. Возможно, в определенные моменты, когда мы будем в нем нуждаться, станем его приглашать, и я сказал это Сергею. Но не сейчас.
А возвращаясь к преемственности – оставил Адвокат в своей роли и прежнего капитана команды. Хотя уж сколько в период после Марибора говорилось о том, что Аршавин должен расстаться с повязкой…
К моменту первой пресс‑ конференции Дика его решение на сей счет еще не было известно, и я спросил:
– Останется ли капитаном сборной Аршавин, которого вы лишили повязки в «Зените» весной 2007 года? И рассматриваете ли вы на эту роль кого‑ то еще?
– Не думаю, что есть причины менять капитана. Андрей – хороший капитан, и коллектив его принимает. В начальный период моей работы в «Зените» была определенная причина, по которой произошла смена капитана, но сборная – совсем другая история. Я вижу, как он в ней выполняет эту работу, и на меня это производит очень позитивное впечатление.
В отличие от «Зенита», капитанская повязка при Дике «путешествовать» не будет…
Спросили Адвоката, конечно, и о Кержакове и Быстрове, возможность приглашения которых в сборную при новом тренере ввиду былых конфликтов многими ставилась под громадное сомнение. Дик ответил:
– Все, что было раньше, не имеет никакого значения. Как тот или иной футболист будет выступать – так мы и будем его оценивать. Это касается и Кержакова, и Быстрова, и всех остальных. Если игрок показывает уровень игры, соответствующий национальной сборной, он будет в нее приглашаться.
Так и окажется.
* * *
«Для меня было большой честью работать с такими талантливыми людьми, как вы». Эти слова Адвокат произнес утром 14 августа 2009 года, прощаясь с футболистами «Зенита». А спустя час, перед тем как уже в аэропорту «Пулково» неожиданно расплакаться от трогательных болельщицких проводов с фейерверками и скандированием, сообщил журналистам, что рад будет вернуться в Санкт‑ Петербург. Как гость.
Но не прошло и года, как возвращение к тем же и другим «талантливым людям» состоялось – в несколько ином статусе. Причем должно оно было случиться в Москве, но судьба, словно нарочно, перенаправила Адвоката в Питер…
То лето в России было аномально жарким. С середины июня по середину августа в средней полосе держалась минимум 30‑ градусная жара – и в конце июля в Подмосковье начали гореть торфяники. Экологическая ситуация в столице с каждым днем становилась все более жуткой, город окутал смог, дышать было невозможно. В этих обстоятельствах были пересены из Москвы матчи одного из туров чемпионата, и буквально за пять дней до игры Россия – Болгария РФС принял решение провести ее не в Белокаменной, а в Питере, где с погодой было полегче…
Как Адвоката и его команду приняли на «Петровском», вы, думаю, догадываетесь. А вот как бы это произошло в Москве и какие психологические последствия имело бы – кто знает…
– Насколько психологически важным было для вас то, что дебютный матч в сборной состоялся в Санкт‑ Петербурге? – спрошу я Дика вечером после матча.
– Ощущения были чуть‑ чуть странными – ровно год назад я провел здесь последнюю игру за «Зенит», а теперь начал вновь с «Петровского»… С учетом обстоятельств, которые в последний момент привели матч с Болгарией в Санкт‑ Петербург, возникло ощущение, что этому поспособствовало что‑ то свыше. Конечно, сыграть первый поединок сборной именно здесь и выиграть его было для меня чем‑ то особенным.
А за день до матча состоялось первое собрание команды при Адвокате. Которое он, по собственному признанию, начал такими словами: «Мы – самая большая страна в мире. Но нас не было в Африке. У некоторых игроков – последний шанс сыграть на большом турнире. И этот турнир будет на Украине, то есть он будет для нас почти домашним. Поэтому мы обязаны попасть туда».
Команда не останется к ним глуха.
Впрочем, в матче с Болгарией произошел инцидент, навеявший, мягко говоря, не радужные мысли о пути, которым может двинуться сборная.
В одном из игровых эпизодов одновременно пошли на мяч Игорь Акинфеев и Александр Анюков. Так вышло, что вратарь нанес травму собственному защитнику – и как‑ то очень уж демонстративно не принес ему извинений. Ни жестами, ни словами – ничем. Это моментально связали с накаленными отношениями между зенитовцами и армейцами, а также с перекосом в пользу первых, вроде как возникшим после прихода в национальную команду Адвоката…
Более того, после матча пошли слухи, что в перерыве Анюков попросил тренера заменить его, якобы сказав: «Коуч, не хочу я играть с этими „конями“…
Если маленький инцидент не потушить в зародыше, то из искры обязательно возгорится пламя. С этим надо было что‑ то делать, и мне было интересно, как отреагирует Адвокат на вопросы об этом. И тем же вечером я спросил:
– Что думаете о неприятной ситуации с участием Акинфеева и Анюкова, когда голкипер демонстративно не принес извинений нечаянно травмированному им партнеру?
– Уверен, что до старта отборочного турнира мы этот вопрос окончательно разрешим. Кстати, даже после травмы Саша (Анюков. – Примеч. И. Р. ) действовал безупречно, то есть эта ситуация никак не отразилась на его психологическом состоянии. Нет нужды, чтобы все 11 выходящих на поле футболистов, как и 18 заявленных на матч, были друзьями. Но надо уважать друг друга. Мне нужно до конца разобраться, что же там случилось.
В наши дни все только и делают, что обсуждают подобные вещи, уделяют им особое внимание. Во времена, когда я сам был футболистом, такое – особенно на тренировках – происходило каждый день, и никто не делал из этого драмы. Не сомневаюсь: мы разберемся с этой ситуацией так, что никаких проблем для команды она не доставит. Нам нужны они оба!
– Заметьте, в этом мини‑ инциденте участвовали капитаны двух топ‑ клубов – «Зенита» и ЦСКА. Вы не связываете это с неким клубным противостоянием, срикошетившим на сборную?
– Давайте подождем, когда они скоро сыграют между собой, – и поглядим. Как, и эта игра перенесена?! (Изумленно качает головой. )
– Вас не удивило, что Аршавин, покидая поле, передал капитанскую повязку Семшову?
– Ничего особенного. Да, вице‑ капитаном теперь является голкипер, Акинфеев. Но до конца матча оставалось минут восемь, и уже не имело значения, у кого на оставшееся время окажется повязка. Игорь стоял прямо за Андреем – и тот передал повязку ему. Не стоит искать тут никакой подоплеки.
Внутренняя жизнь команды – то, чему Адвокат никогда не позволял выставляться напоказ. И больше инцидентов, связанных с межклубным противостоянием, в сборной не было. Сама собой ситуация «разрулиться» не могла – и тренерскому штабу удалось справиться с ней в максимально аккуратной и корректной манере.
А вот отношения со многими журналистами у нового главного тренера сложились не так хорошо, как у его предшественника.
Одна из причин заключалась в ограничениях, наложенных Адвокатом: с футболистами стало нельзя, как при Хиддинке, индивидуально поговорить в гостинице во время сбора. Только на официальной предматчевой пресс‑ конференции, куда тренер приходил с двумя игроками, и после тренировок. Либо за пределами отеля, куда игроки по доброй воле, сами понимаете, выходили с этой целью крайне редко. Почти никогда.
Бытовала версия, что подобная мера – отзвук словенских событий. В вольные времена Гуса в отеле крутилось слишком много не только репортеров, но и агентов, и других не входящих в сборную людей. Доводилось слышать, что одному молодому актеру, приехавшему «потусоваться» в «Марриотт», настолько не понравился отказ Аршавина выходить к нему из номера для досужей болтовни, что он обрушил на подвернувшуюся в холле жену капитана сборной России Юлию поток нецензурной брани. Если это так, то решение Адвоката ограничить «посещаемость» отеля сборной можно было понять. Но репортеры‑ то, делающие свою работу, тут при чем?
|
|
|
