2. От системы целей — к локальным задачам

Если в прошлом параграфе мы обосновали, что движение к превращению рабочего времени в свободное позволяет создать непротиворечивые и взаимообуславливающие цели общества, образующие систему управления развитием, теперь нам нужно объяснить, как следует эту комплексную сложную цель раскрывать на более низких уровнях как задачи. То есть, в чем состоит управленческая часть системы развития.

В системе, управляемой на показателях рентабельности (стоимостных), на самом деле именно время является натуральным показателем для выбора путей развития. Производительность труда также повышается, то есть экономится время у производителя. Но только у производителя. Системоорганизующим основанием является средняя норма прибыли плюс отраслевые премии за риск, и владельцы ресурсов, стремясь каждый к своим локальным максимумам эффективности, перемещают их в более прибыльные сектора. Каждый в меру своей информированности о возможностях и рисках, с разной степенью успешности и завися от разных локальных факторов. Поэтому система периодически переживает кризисы.

Мы же говорим о том, что в условиях государственно-монополистического капитализма и замещения рынка рабочей силы монополистическим поставщиком трудовых ресурсов развитие планомерности дает возможность стремиться не к локальной, а к общей экономии труда, включая труд всех видов потребителей, и использовать эту экономию труда для свободного целесообразного развития. Целью при этом являются общие цели, которыми могут быть национальные приоритеты. Образующие систему взаимоподдерживающих целей.

Поэтому начнем с того, откуда вообще могут появляться адекватные локальные задачи, вместе обеспечивающие достижение системы целей. Затем посмотрим, как следует организовывать распространение и использование знаний для их решения. Ну и как под эти задачи и команды, обладающие адекватными им знаниями, должны формироваться структуры — от авангардных структур развития до всех ими ведомых.

В настоящий момент происходит очередная смена технологического уклада. Прежде всего это влияет на процессы тиражирования материальных и нематериальных благ. Если в первой главе мы упоминали, что за счет почти нулевой стоимости копирования информационных продуктов в новой экономике перестают работать такие законы, как закон стоимости (распределение благ по труду производителя), так и закон предельной полезности (производство благ по предельным издержкам производителя), — ведь появляется возможность тиражирования с нулевыми издержками — сейчас пора отметить, что это начинает касаться и материальных благ. Технология 3D-печати дешевеет, а сфера ее применения растет. Проектирование и организация логистики станут основными занятиями вместо работы на заводском конвейере, но это многократно повысит запрос не просто на высокую квалификацию, а на обучение, переобучение и командную работу этих новых производителей. Интернет вещей стремительно сократит затраты времени людей на бытовые работы, зато повысит необходимость обдуманно относиться к своему потреблению — собственные закупки из рутинных занятий станут планированием быта и образа жизни. Регионы станут цифровыми экосистемами, работающими на основе больших данных, а задачей людей станет осмысленное задание этим системам приоритетов в натуральном выражении. То есть достижение экономии рабочего времени и ее превращение в свободное станет условием нормального вхождения в формирующийся мир.

Людей сейчас пугают некоторые визионеры, строящие сценарии будущего без понимания смены политэкономических законов, что якобы труд людей станет не нужен, поэтому сильные мира сего начнут сокращать население, поддавшись мальтузианским страхам. Но ведь в той же мере станет «не нужен» и капитал. Высокоорганизованный целесообразный труд, включающий собственную подготовку и воспроизводство — вот что становит­ся в XXI веке основным ресурсом. А не накопленные права собственности на активы устаревающих отраслей. Не стоить забывать, что капитал — это накопленный труд, результат которого вовлечен в хозяйственные отношения как самовозрастающая стоимость. Невозможно обесценить за счет резкого удешевления тиражирования живой труд, не обесценив накопленный. Не только трудящиеся в этом случае под угрозой, но и большинство капиталистов из устаревающих отраслей.

Передовые технологические корпорации уже сейчас двигаются в направлении цифровой трансформации. Это означает, что они больше стремятся к контролю в проектировании и привлечении талантов, чем к производству прибыли за счет эксплуатации труда рабочих. Они еще не перешли от стратегии «пылесоса» в отношении талантов к стратегии планомерного развития и воспроизводства квалифицированного труда. Это показывает, что на изменения в производительных силах они пока что больше реагируют стихийно, чем осознанно. Старая практика постановки и реализации КПЭ (ключевые показатели эффективности — числовые показатели деятельности, которые помогают измерить степень достижения целей или оптимальности процесса, а именно: результативность и эффективность) все еще отражает стремление к стоимостным показателям, то есть к локальным максимумам. А в новом укладе нужно формировать экосистемы данных, то есть ставить как минимум региональные задачи.

Такие задачи, по нашему мнению, могут ставиться и решаться при условии взаимодействия трех уровней системы. Во-первых, инициативных людей «снизу». Во-вторых, научных консультантов, соединяющих естественное стремление к развитию с сис­темой знаний. В-третьих, органов государственной власти, причем всех ее уровней.

Для первого все чаще корпорации запускают корпоративные акселераторы для стартапов. Первоначальной мотивацией выступало стандартное желание сэкономить на собственных R& D, поскольку обычно инициаторами проектов могут быть как сотрудники компании, так и внешние поставщики решений — из университетской или академической среды, из малого и среднего высокотехнологичного бизнеса. Второй мотивацией было удержание собственных амбициозных сотрудников, которым не имелось возможности предоставить возможности для карьеры, но работы над собственным проектом по крайней мере удерживала перспективных людей в орбите интересов компании. Мы же видим эти два момента лишь разумными, но не главными преимуществами данной практики. Главное — это постоянная работа над осмыслением путей улучшения бизнес-процессов компании, ее продуктов, осмыслением интересов потребителей компании. Причем с пониманием практики данной компании. И если этот процесс станет не периодическим занятием, а постоянным, станет частью корпоративной культуры, рост эффективности неизбежно перекроет два вышеупомянутых преимущества от акселерации. Насколько таланты станут востребованы, настолько они и проявят себя.

Для научной поддержки этого необходимо научно-техничес­кое планирование в компании. В нормальной ситуации любая технологическая корпорация имеет свой научно-технический совет, его разумно усиливать за счет взаимодействия с экспертами из академической и университетской сред. Инновационная стратегия компании должна быть источником первичной информации для всех инициаторов проектов об актуальных задачах и проблемах компании.

Для взаимодействия с государством нужны прежде всего те представителя различных уровней государственной власти, которые отвечают за натуральные показатели общественных благ, чье наличие необходимо в регионе. Сколько обслуживать километров дорог. Сколько должно быть, с учетом населения и его разбросанности, койко-мест в инфекционных больницах, и какое количество медицинского персонала и оборудования этому соответствует. И чего не хватает и в обозримом периоде не будет хватать в силу ресурсных ограничений.

Вот эта информация и нужна тем самым инициативным людям, которые будут предлагать нетривиальные решения, а научная экспертиза должна их направлять\дополнять\объяснять наивность или поддерживать.

Построение такой акселерационной системы, основанной на выявлении актуальных задач, как нам представляется, можно разбить на несколько шагов. И цель такой системы — создать условия для свободного развития каждого члена общества через участие в решении общественных задач. Понимая управление диалектически, то есть как поддержку прогрессивной тенденции, в вопросе управления превращением рабочего времени в свободное, прогрессивной тенденцией мы видим переход от скупки талантов к широкому вовлечению людей в инновационное развитие. К творчеству масс.