§ 3. Руководящая идея планомерных социально-экономических преобразований

§ 3.   Руководящая идея планомерных социально-экономических преобразований

1.   Защита цели преобразований и ее переход в руководящую идею

В параграфе 1 настоящей главы мы показали, что цели социально-экономического развития, образующие поддающуюся оптимизации систему (в том числе т. н. национальные цели Российской Федерации до 2030 года, поставленные указом Президента России от 21. 07. 2020 № 474), можно количественно оценивать и использовать как критерии отбора проектов, если последние в своих обоснованиях содержат расчеты своего влияния на создание социальной экономии труда и ее превращения в свободное время (время для свободного развития). Такую интегральную цель мы также можем в обобщенном виде представить следующим образом: осуществление всеобщего благосостояния и свободного всестороннего развития всего общества и каждого человека.

В нашу эпоху, как и любую переломные, такая цель многим рассуждающим на темы будущего человечества покажется наивной. Эти сомнения присущи не научным школам, а широким массам, сбитым с толку в непростой период истории. И поскольку идея, овладевшая массами, становится материальной силой^[143], не следует в данной работе оставлять массы наедине с их заблуждениями. Ведь материальные силы в социальной форме движения материи реализуют себя через индивидуумов, постигших окружающую объективную реальность в выражающих ее в понятиях — с большей или меньшей степенью адекватности. Именно степень освоения массами индивидуумов понятий и выраженных в них идей, а значит и их типичные заблуждения, определяют решения людей. Поэтому уместно привести в этой работе краткий разбор двух наиболее распространенных групп заблуждений, тормозящих реализацию прогрессивной тенденции, стремящейся к достижению сформулированной выше цели. Поскольку данный параграф называется «руководящая идея…преобразований^[144]», чтобы чем-то руководствоваться, нужно четко понять, что отвечать на существующие возражения.

Во-первых, существует группа заблуждений, основанных на вере в существование субъекта, навязывающего ходу истории свою недобрую волю. Периодически просыпаются архаичные мальтузианские представления об «излишнем человечестве». Множатся основанные на манипуляциях общественным сознанием в интересах сил и традиций отмирающего общества страхи перед безымянной и невидимой, но непонятно почему могущественной «элите», которая больше не нуждается в рабочей силе людей. Даже творческой. Которая ради сохранения управляемости готова реализовать любой сценарий (истребление, цифровой концлагерь, etc. ), кроме сценария, подразумевающего развитие каждого.

Эти страхи не так просто развеять, так как «злодеи» безымянны, невидимы, но всемогущи. Как темная комната. Можно отметить, что само понятие неведомой элиты не имеет отношения к научности (это скорее проявление религиозного мышления). В классовом обществе, в том числе в его текущей форме (государственно-монополистический капитализм), можно говорить о господствующем классе (сейчас это буржуазия, в том числе крупнейшая — финансовая и промышленная). Можно говорить о его политических представителях и экономических агентах, с учетом неоднородности этого класса (либералы — представители и агенты финансового капитала, консерваторы — промышленного, леваки^[145] — политические симулякры, создаваемые первыми и вторыми для дезорганизации пролетариата — продавцов своей рабочей силы). Кто из перечисленных — элита? Введения этого понятия не обогащает понимание социальных процессов, а сбивает с толку. Отбивает интерес к исследованию. Поэтому мы его отвергаем, как неистинное, и вместе с ним выбрасываем все эти страхи. Нет никакой вечной элиты, нет ее независимости от человечества. Есть общественные противоречия и зависимость от них либо их осознание и использование.

Классовый подход позволяет понять сложное движение истории, развития производительных сил и отношений. Не вдаваясь в теорию смены способов производства, можно отметить общеисторическую тенденцию стирания разницы между людьми умственного и физического труда, развивающуюся на протяжении как письменной, так и дописьменной истории. Вводя «элиту» как слабо зависимый от человечества субъект, мы приписываем этому вымышленному субъекту возможность господства, не зависящую от способа производства. Такое не впервые делается стихийным сознанием. Именно этот подход когда-то привел к вере в «богов». То есть представление о бесклассовой элите является закономерным симптомом общества, попавшего в последние десятилетия под воздействие регрессивной исторической тенденции, потерявшего темпы внедрения результатов научно-технического прогресса и стихийно восстановившего старое, религиозное мировоззрение. Мифическая «элита» стала играть ту же роль, что боги Олимпа или Валгаллы.

Элита — мифический общественный субъект, которому приписывается возможность господства, слабо зависящая от способа производства. Проявление религиозного сознания.

Закончим на этом с данным типом заблуждений. Назовем их «вера в фантастического субъекта».

Во-вторых, также существует на наш взгляд наивное представление о том, что работники объективно становятся все более и более не нужными. Т. к. физический труд заменяется машинным, а управленческий — автоматизацией. И даже творческий — искусственным интеллектом. Вся история развития технологий показывает, что каждый шаг по их совершенствованию увеличивает номенклатуру профессий, и приводит к новым массовым профессиям. Номенклатура растет потому, что даже техника массового применения нуждается в адаптации к локальным условиям и обслуживанию в этих уникальных локальных условиях. Массовые профессии могут меняться — так, если индустриализация XIX–XX веков привела к появлению сотен миллионов промышленных рабочих, то ее продолжение в XXI веке приведет, скорее всего, к еще большему спросу на труд в образовательной сфере — ведь если растет уникальность технического труда, растет и спрос на обучение ему (преподавателю все равно, сколько учащихся в группе — 5 или 25. Но преподаватель по одной технической системе нужен как минимум один, а по двум совершенно разным — два, и так далее). Это что касается замены физического труда машинным.

По поводу замены управленческого — да, цифровые платформы уменьшают численность управленцев среднего уровня. Но растет потребность в раскрытии потенциала каждого работника на конкретном рабочем месте — от этого зависит успешность локального применения техники. Надзором этого не обеспечишь, и это тот момент, когда работодатель нуждается в добровольном сотрудничестве со стороны работника. А это делает востребованной работу межотраслевой системы управления знаниями (МОСУЗ), о которой написано в предыдущем параграфе. Со всем её наставничеством, командообразованием, акселерацией и межотраслевыми обменами знаниями. Не станет ли эта МОСУЗ более многочисленной, чем ликвидируемый средний слой управленцев? Мы предполагаем, что может стать. Поскольку количество специализаций вырастет, хотя рабочая нагрузка на каждого человека в отдельности и упадет.

Ну а по поводу опасений замены творческого труда искусственным интеллектом — хотя в научных источниках нам не встречалось аргументов в пользу такой возможности, это опасение является довольно распространенным страхом в наши дни среди неспециалистов. Поэтому мы объясним, почему оно наивно. Человеческий разум способен понимать материю (в том числе социальную, то есть самого человека), разбираясь в ее внутренних противоречиях. И развивать прогресс, снимая противоречия за счет новых идей. То есть менять форму своей деятельности, не теряя содержания. Это есть действие разума. Искусственный же «интеллект» просто перерабатывает большой объем данных тем или иным способом. У него нет своих интересов. Он безразличен к содержанию деятельности. У него нет возможности исправлять собственные ошибки. Он не может объяснить, почему он так считает. Он вообще ничего не объясняет. Применение понятия «интеллект» к методу оптимизации целевой функции по минимуму ошибки является такой же вольной или невольной диверсией, как введение пустого термина «элита». Это очередной пример того, как отказ от использования выработанных в науке понятий погружает в очередную «темную комнату», возрождающую первобытные страхи.

Искусственный интеллект — метод оптимизации целевой функции по критерию минимума ошибки (отклонения от размеченных данных).

Полагаем, можно закончить на этом разбор заблуждений, вызывающих скептическое отношение к идее постановки всеобщего благосостояния и свободного всестороннего развития всего общества и каждого человека как цели социально-экономического развития. И формулы (12) как выражения ее целевой функции. В обоснование же самой нашей цели скажем, что свободное развитие индивида является не благим пожеланием, а методом развиватия производительных сил. Человеческие способности отличаются прежде всего значительным разнообразием — это выделяет наш вид из прочих обитателей планеты Земля, по данным современной нейроморфологии. При этом индивидуальная изменчивость непредсказуема^[146], что означает не только уникальность каждого человека, но и потенциальную бесконечную его способностей ценность для всех. И новый численный скачок номенклатуры профессий можно будет удовлетворить, опираясь на разнообразие людей^[147]. Что возможно лишь при росте численности работников и раскрытии возможностей каждого из них.

И такой подход реализует тенденцию, нарастающую на протяжение всей известной истории человечества — историческую тенденцию. Стирание грани между людьми умственного и физического труда по содержанию их деятельности. Ведь производительные силы требуют все большей квалификации для их использования в производстве, и это наблюдается на протяжении всех эпох. В этом суть истории. Поэтому мы руководствуемся тем, что поддерживать историческую тенденцию разумно, находя и реализуя все новые возможности для уничтожения различий в положении в производстве между людьми умственного и физического труда^[148]. Физический труд, как непосредственно производительный, при этом становится осознанно целесообразным, умственный — целесообразной стадией подготовки к физическому. Взаимодействие человека физического труда с человеком умственного труда преобразуется из слепого подчинения первого второму в помощь второго первому советом. Переход от контроля к осознанному взаимодействию и обеспечит всеобщее благосостояние и свободное развитие каждого, что является прогрессом — это подтверждается историей, то есть опытом человечества. Эта цель достигается независимо от того, какой общественный субъект реализует деятельность, выделенную курсивом — национальная инновационная система (как агент финансового капитала), государственно-монополистическая система или межотраслевая система управления знаниями. От субъекта зависит эффективность процесса. То есть мы отделили цель от субъекта, сделали ее независимой. А цель, независимая от субъекта, по определению есть идея^[149]. Значит, мы сформулировали идею преобразований. Цель перешла в идею. Теперь нужно ее применить к современным условиям.

Итак, руководящая, самая главная наша идея состоит в выявлении и реализации возможностей для уничтожения различий в положении в производстве людей физического и умственного труда за счет развития производства на заказ (заказ определяет смысл деятельности, а переход от контроля к сотрудничеству делает этот смысл понятным и объединяющим).