 |
Книга I. Введение.
|
|
|
|
Книга I
Введение.
Не перевелись еще волхвы на Земле Русской. Вот и сейчас седой, древний, но крепкий и стройный кощун сидел на залитой солнцем поляне. Волхва знали и помнили таким же седым, да крепким еще дедушки и бабушки нынешних ребятишек, когда сами были детьми. Знали, что в любой момент он может легко подпрыгнуть, взвалить на плечо увесистое бревно или взбежать на крутую гору, на которую молодым приходится долго карабкаться и пыхтеть, восстанавливая сбитое дыхание.
Волхва окружила толпа ребятишек. Дети знали, что волхв обязательно расскажет сказку, только попросить надо правильно, и слушать, слушать хоть целый день.
– Дедушка кощун[5]!
– Дедушка кощун! Расскажи нам сказку!
– Какую? – глубоким низким голосом спросил волхв, взглянув на детей из-под грозных седых бровей
Дети примолкли набираясь храбрости. Маленькие детские глазки – бусинки посматривли то на волхва, то друг на друга.
– Расскажи нам дедушка-волхв про Белую Волчицу, – маленькая девочка слегка побледнела, но не опустила глаз, не отвела от волхва прямого взгляда.
Грозный взгляд кощуна из-под тяжелых нависших бровей окутывал ее целиком и, казалось, пронизывал до самого сердца. Но где-то в глубине, эти глаза смеялись.
«А молодцы, ребятишки», – подумал волхв, – «Не веселую сказку со счастливым концом попросили, а суровую правду наших дедов и прадедов знать хотят».
– Ну – хорошо, – согласился кощун, – будет вам про Белую Волчицу. Слушайте...
И он повел длинную кощ у ну о деяниях Богов и героев. А дети затаив дыхание, слушали старого волхва.
– Многие из ваших отцов и дедов видели сами, или слышали от щуров-пращуров про Белую Волчицу. Одни говорят – показалось. Другие уверены, что и впрямь видели.
|
|
|
Когда горит Лес, и сама Земля содрогается стоном, и сердце разрывается от боли так, что нет мочи терпеть, многие, кому доводилось быть при этом, видели у самой кромки огня огромную белую волчицу. Может ли волк придержать пламя? Может – да, а может и нет. Она всегда бежала последней, почти окутанная пламенем, как бы прикрывая собой остальных. И пламя, как будто замедляло свой бег. А иногда и останавливалось вовсе. Кто видел сам – кто слышал от щуров-пращуров, но даже самые древние старики не могут сказать, кто и когда впервые увидел Белую Волчицу.
Началась эта история в давние-давние времена. Когда еще не знала Земля – Матушка тжелой поступи Чернобога. Когда рабы Чернобоговы еще не топили в крови детей Земли-Матушки. Когда детей наших не приносили в жертву владычеству Чернобогову и не надевали на них тяжелых рабских ошейников. Когда никто не смел запретить детям нашим говорить на родном языке и называться славянскими именами. Когда каждый живой был свободен с первой искорки жизни зарождавшейся в нем, еще в утробе матери. Когда каждый рожденный был свободен с первого до последнего вдоха. И только ИЛ – движение сердца, сила Любви, направляла его поступки.
Когда легенды о Чернобоге казались далекими и несбыточными. И только тридцать великих духов-защитников Земли-Матушки в рассказах своих напоминали людям о том несметном войске, что пришло с Чернобогом из-за края Неба. И о Великой Войне, когда закрыли они собой Землю-Матушку и разбили войско Чернобогово, и рассеяли остатки его. И сам Чернобог вынужден был скитаться и прятаться по Земле, чтобы не попасться одному из них.
Тогда сами Боги, кто учит людей жить и любить, расти и развиваться, чувствовать и познавать Мир, кто учит каждого по выбранному им пути, – не верили всерьез, что Чернобог когда-нибудь сможет собрать войско, равное по силе прежнему. Что живые не до конца отстояли свое право на жизнь, а Чернобог далеко не разгромлен. Что Великая Война не закончилась, а это лишь самое ее начало.
|
|
|
Когда новые рабы Чернобоговы пришли на Славянскую Землю, они уже не сражались лицом-к-лицу с защитниками Земли-Матушки. Добрые лица и ласковые вкрадчивые голоса прятали их наполненные ядом сердца. И когда перед ними открывали все двери, и впускали их, как дорогих гостей, лишь тогда коварно вонзали они свои ядовитые кинжалы в спины ничего не подозревающих росичей. Войдя, как добрые гости, стали они топить в крови славянские города и селения, огнем и мечом насаждая веру Чернобогову.
|
|
|
