 |
Волхвы. ПУТЬ ИЕШУА
|
|
|
|
Волхвы
Тильда очнулась из тяжелого забытья. Она лежала прямо на снегу, на заледеневшей городской площади. Вокруг постепенно начинали приходить в себя и подниматься другие волхвы.
Память потихоньку, черточка за черточкой прорисовывала в ее мозгу каждую деталь минувших событий.
- Строим круг! Срочно строим круг! – громогласным голосом ревет Велимудр.
И двенадцать волхвов встают в круг, и Велимудр встает в центр круга. И все двенадцать начинают стягивать энергию и посылать ее в центр круга. И ярким светом вспыхивают глаза Велимудра. Его посох взлетает к небу и ударяет о землю. И страшный грохот перекрывает все.
И страшный обвал накрывает тропу, по которой уходил епископ со своими зомбями и адептами – все те, кто когда-то были людьми. И гром и молнии и ураган, и снег и ливень обрушились на них со всех сторон. Сверху падали огромные камни, и земля уходила из-под ног. Страшный обвал похоронил под собой превращенную в зомби новогородскую дружину. Но в последний момент, Яхве успел-таки выдернуть епископа и одного из его адептов. Но не крестить русские города шли они теперь, а зализывать раны – домой, в Византию. Надолго ли? Они ведь вернутся.
Но это отняло все силы у волхвов, все до последней капли, и обессиленные, они рухнули на землю, прямо там, где стояли, посреди заледеневшей городской площади Новгорода.
И перед ней всплыло лицо Лайлы.
- Не печалься, Тильда, - произнес ее текучий плавный голос, - ты – единственная, кто услышал нас, потому что в тебе не половина земной крови, как в других волхвах. Твоя мать была славянкой. А твой отец – был чистокровный землянин. Он был из нашей деревни. Может быть, тебе будет приятно узнать, что он держался до последнего. Он продолжал держаться даже тогда, когда другие, более молодые и сильные, погибли и были унесены течением. Он до последнего хранил надежду построить круг и спасти вашу деревню.
|
|
|
И Тильда впервые увидела лицо отца. Лицо седого могучего мужчины. И его большие добрые глаза смотрели на Тильду.
- Держись, дочка! Не останавливайся! Делай то, что ты делаешь! Пусть однажды Земля станет свободной! Земля без зомби и адептов. Земля без Чернобогов! Мы все еще вернемся. Однажды, мы родимся снова. И я, и Лайла, и остальные. Дочка, вы только держитесь!
И Тильда увидела их всех. На нее смотрели глаза отца, и глаза Лайлы, и глаза многих других землян. На нее смотрели большие и добрые глаза Иешуа, огромные светящиеся глаза Самсона. Она увидел резкие фаэнские черты лица. На нее смотрели чуть раскосые миндалевидные глаза уриенского капитана, Гилтониаса, капитана легендарного крейсера «Ари Атар».
- Да, - хрустальным колокольчиком прозвенел голос Лайлы, - они – не земляне. В них нет ни капли земной крови. Фаэны живут только один раз, и, погибнув, они должны были уйти. Но они погибли, защищая Землю. И теперь у них есть право родиться вновь.
И тысячи глаз смотрели на неё.
- Мы вернемся! Мы дождемся своего часа – и вернемся! Вы только держитесь!
* * *
Берегиня сидела на залитой Солнцем поляне, окруженная толпой ребятишек. Дети сидели, и заворожено слушали ее. Каждый из них прибежал сюда по тайной, одному ему известной тропке. Тильда обвела их ласковым взглядом.
- Вот так принесли нам «добрую» христианскую веру, - берегиня улыбнулась и потрепала по голове сидящего рядом мальчишку, - но пока есть вы – те кто не забывает, чему учили и что завещали нам наши предки, наш народ не будет до конца побежден. Рано или поздно мы сбросим иго Чернобога, и тогда Земля снова станет свободной. Главное хранить в сердце заветы предков и помнить, помнить и ждать.
|
|
|
Дети заворожено смотрели ей в глаза. «Крещение Новгорода! Сколько же лет этой красивой и совсем молодой с виду женщине? » - Даже их деды, сколько ни спрашивай, не могут вспомнить, а что же было до прихода христиан. Во всем Новгороде есть только один старец, настолько древний, что никто не помнит его молодым. Он давно уже почти не встает с постели, а когда к нему приходят – тихим, едва слышным шепотом рассказывает о давно минувших днях. И только когда его спрашивают о временах крещения – он умолкает, и взгляд его туманится от боли. Один мальчишка тайком рассказывал, что как-то раз сумел разговорить его на эту тему – старец помнил, что был совсем младенцем, когда пришли дружинники, согнали всех людей на центральную площадь, и по приказу епископа убили его отца и мать и еще многих, и тогда гостившая у них троюродная тетка, чтобы спасти их род, окрестила его.
А тетя Тильда. Они бегают к ней тайком, чтобы послушать ее рассказы. Но ведь и их отцы бегали к ней тайком, чтобы послушать ее рассказы. Христиане говорят, что она злая Баба-Яга. Но Баба-Яга - это страшная и уродливая старуха, которая ловит и съедает маленьких ребятишек. Христиане сочиняют про нее разные небылицы и пытаются пугать ею непослушных детей. Но ведь христиане ни разу не видели ее. На вид она моложе мамы и чуть постарше старшей сестры. И настолько красивая, что жила бы она в городе – все парни оставили бы городских красоток, и вереницей ходили бы за ней. Ее длинная, почти до щиколоток, коса совсем не тронута сединой. И только мудрые глаза немного выдают ее возраст. Но сколько же ей лет, если она была одной из тех, кто пытался предотвратить крещение Новгорода?!
- Тетя Тильда, а расскажи нам про Иешуа из Назарета. Кто он – попы говорят, что он Бог, и несет людям добро и Любовь. Но сами попы отнимают у людей свободу. Отнимают право любить. И говорят, что это он так хочет. В твоих рассказах он добрый. Но епископ, который приказал убить мирных людей, женщин, детей и стариков в Новгороде, говорил, что он действует от его имени. Кто он такой, Иешуа из Назарета? Он правда Бог? Если он Бог – то он добрый Бог, или злой?
Берегиня улыбнулась. Ее нежная ладонь легонько дотронулась до маленькой детской ладошки.
|
|
|
- Иешуа из Назарета. Он не Бог. Он никогда и не называл себя Богом. Вспомните его слова: «Я есть сын Божий», Тильда улыбнулась, - А кто мы, если не дети Богов? Как смогли бы мы нести людям свет Любви и справедливости, если бы нашими родителями не были сами Боги.
- Так Византийцы не дети Богов, раз сколько бы они ни пытались принести любовь и справедливость – у них каждый раз получается только боль и страдания?
- Они считают, что их предка слепили из глины. Наверное, они правы. Но помните, в какой бы Земле, и в каком бы народе вы ни родились – только ваше сердце подскажет вам, кто ваши родители. Что бывает с людьми, когда вы приходите? Загорается ли их взгляд счастливым блеском, или боль и страдания вспыхивают в их глазах, вдыхают ли они аромат цветов, или не могут сделать глоток свежего воздуха под тяжестью рабского ошейника? Слушайте свое сердце – оно мудрое, оно подскажет.
Иешуа произошел из народа, в котором нет ни единой капли земной крови. Они дети двух братьев Матери-Земли. Оба брата – оба их отца погибли. Им не у кого было спросить, не с кем посоветоваться, не на кого опереться. И тогда Чернобог обманул их, выдав себя за обоих братьев.
Легко было обмануть тех, чей отец погиб настолько давно, что даже голос его было трудно вспомнить.
Он потребовал от них рабского поклонения, а сироты, так давно соскучившиеся по Отцу, готовы были на все, чтобы только их Отцу было хорошо. Они не могли помнить голос Отца – но слишком жива была память – что не уберегли. Они поверили в иллюзию, созданную Чернобогом, и так похожую на сладкий сон – что Отец по-прежнему жив и что все еще можно исправить. Слишком сильно болело сердце – Отец погиб – не сберегли! И они были готовы идти за тем, кто выдал себя за их Отца, хоть на край света. И не ведали, что выдающий себя за Отца и есть тот, кто убил одного из братьев и убил бы другого, если бы тот не погиб раньше.
Иешуа из Назарета никогда не был Богом. Он родился в народе, многие века находящимся в полной власти Чернобога. Чернобог использовал их, как живые орудия, чтобы уничтожать и порабощать целые народы. Иешуа пытался освободить свой народ от страшного Чернобогова рабства! И его же именем, сейчас Чернобог порабощает все новые народы. Иешуа из Назарета – герой. Великий герой – как наш Соловат Юлаев, только еще больше, еще сильнее. Он не был Богом, но этот человек шел в бой, когда сами Боги ничего не могли сделать!
|
|
|
ПУТЬ ИЕШУА
Тяжелая неповоротливая баржа причаливала к берегу. Тревожный скрип снастей говорил о том, что баржа доживала свои последние дни. И все-таки на последнем издыхании, тяжелая корма уткнулась в грунт берега. Люди ступили на берег. Это были кроманьонцы – раса, образовавшаяся от уриенов и последних марсиан. Война сделала страшное: от чудовищной силы взрывов сместилась Земная Ось, и океаны двинулись на сушу. Огромная волна накрыла целые города. Многие дни беспрерывно лил нескончаемый дождь. И родная Атлантида целиком ушла под воду. И после казавшихся бесконечными дней плаванья, когда их нещадно носило по волнам, они наконец-то увидели берег.
Иешуа ступил на твердую землю: «Чем встретит нас эта чужая Земля? »
Вдали показались всадники.
- Иешуа, смотри! Люди – воскликнул Иуда, - можно будет расспросить их об этих местах. Разузнать, что нас здесь ждет.
У самого уха Иуды просвистела стрела. Всадники неслись на них. Братья резким ударом опрокинули только что съехавшую с баржи телегу. Всадники спешились и в руках у них появились длинные кривые сабли.
- Спина – к - спине! – выкрикнул Иуда, выхватывая два коротких меча, - не пропустим их!
Краем глаза Иешуа заметил, как с баржи сходил Ной и две их сестры. Он поднял свой полуторохватный меч и начал выписывать им в воздухе длинные восьмерки.
И сталь ударилась о сталь. И первая кровь пролилась на землю. Шестеро кочевников пали, остальные, вскочив на своих коней, умчались прочь.
- Так-то встречает нас эта земля, - пробормотал Иуда, вытирая мечи.
- Клянусь духами предков, я стану родным сыном этой чужой земле, - сказал Иешуа, - чтобы мы стали родными этой земле, чтобы никогда больше кровь не проливалась от наших рук. Чтобы никогда больше нам не пришлось поднимать мечей.
Яхве видел их: «В этом народе нет ни капли крови землян. Они не способны слышать голос Земли. Они то и станут моими первыми рабами. Они будут моими гончими псами. Они будут порабощать для меня целые народы. А другие народы топить в крови».
Яхве уплотнился настолько, что стал видимым – в нем оставалось еще довольно много энергии. И люди увидели его.
- Кто ты?
- Я – ваш Бог и создатель. Я сотворил Вселенную. Я – ваш Отец. И я – ваш господин.
|
|
|
Он заговорил с Ноем. Он знал, что дух во сне подсказал Ною, где искать баржу. И знал, что Ной не сможет различить, что этим духом был не он.
- Вспомни, Ной, кто подсказал вам путь к спасению?
- Это был ты?
- Кто, кроме Господа Бога вашего будет заботиться о вас?! Отныне, вы – мой избранный народ, и не будет вам равных ни в чем. А в доказательство, я дам вам язык, точнее и выразительнее которого нет.
Яхве много летал над землей и слышал много разных языков. Действительно, иврит до сих пор уступает по точности и выразительности только одному языку, первому языку, появившемуся от слияния языков гипербореев и землян – санскриту. Но об этом Яхве, конечно же, умолчал. Потом, гораздо позже, когда существование санскрита открылось евреям, он придумывал всяческие отговорки – но это было потом. И еще потребовал он, чтобы евреи не смешивали свою кровь с кровью других народов, потому что страшно боялся, что однажды их кровь смешается с кровью землян, и тогда они смогут услышать голос Земли.
И до сих пор у чистокровных евреев строение костей черепа отличается от всех остальных людей. И еще, у них есть две дополнительные коротенькие голосовые связки, которые тянутся не поперек горла, а по диагонали. Именно из-за этих двух дополнительных связок у евреев такой своеобразный выговор.
- «Что-то с ним не так», - подумал тогда Иешуа, в нем сохранилась наследственная память о том, что когда-то был Отец, но он считал, что Отец давно погиб. И потом, тот отпечаток, который сохранился об Отце, был совсем не такой. Отец был свободным. Даже слишком свободным. Он очень ценил свободу в своих детях. Так почему, вдруг, потребовал покорности и рабского повиновения…
«Что-то здесь не так».
- Что-то с ним не так, - сказал подошедший Иуда, - разве творец Вселенной может быть таким угрюмым и жестоким?
- Все может быть, - сказал Иешуа, - посмотри, как нас встретила эта земля?
«И все-таки, что-то здесь не так», - подумал он.
- И разве ты станешь делать из собственных детей – рабов? – пробормотал Иуда.
- С отцом что-то не то творится, - сказал Иуда, - с тех пор, как он стал общаться с этим странным Богом, он стал какой-то угрюмый. Начал много пить. Стал очень жестоким, вспомни, как он поступил с Хамом, когда тот пытался критиковать его за пьянство? И нисколько не смутился, что, напившись до одури, спит в грязной луже. Надо же – продать Хама вместе с сыном работорговцу! Отец постоянно общается с этим странным Богом. Он уже всерьез верит, что сам построил эту баржу по чертежам, которые дал ему этот Бог. И называет ее «Ноев Ковчег». Хотя сам он приделал только две верхние палубы к этой барже, и сделал это, как сам умел.
- «Странный Бог», - подумал Иешуа, - «И что же ему все-таки от нас надо? »
Иешуа лежал, растворившись в самом сердце Земли, и мудрая Морана показывала ему картины всех его прожитых жизней.
Двенадцатилетний Иешуа сидел на берегу и смотрел на воду. Израиль праздновал очередную победу. Израильская армия разгромила очередное соседнее государство. По этому поводу был общий праздник. Но Иешуа не было весело. Рядом подсел его дедушка:
- Что, невесело тебе, Иешуа?
- Нет, дедушка Иуда.
- Помнишь Самсона, внучек?
Иешуа помнил Самсона. Огромный гигант въехал в городские ворота на здоровенном белом коне. Его широкая открытая улыбка сияла ровными белыми зубами. Его глаза сияли. Его роскошные длинные волосы, скрепленные широким сверкающим обручем, тугими упругими волнами спадали на массивные плечи и бугристую от стальных мышц спину. Люди радостно встречали его. Он сошел с коня и подхватил на руки свою любимую, и закружил – закружил ее над землей. Он кричал и смеялся.
- Мир, люди! … - кричал Самсон, - Мир!!
Это был мир. Лучший воин Самарии женился на первой красавице Израиля. И десятки самарийских старейшин сегодня приехали сюда, вместе со старейшинами Израиля праздновать заключение мира.
Дети облепили руки и плечи Самсона, а самая маленькая девочка забралась к нему на шею и вцепилась ручонками в его роскошную шевелюру. И мамаши не отгоняли детей и не запирали их во дворе – они знали, что огромный гигант никогда никого из них не обидит. И он катал их. Он носился с ними по городской площади, и смеялся.
- Мир, люди! – кричал Самсон, - Наши дети никогда больше не будут умирать в этой бессмысленной и бесконечной войне, как умирали их отцы! Ми-и-и-ир!!!! …
Его глаза сияли. Он обнимал людей за плечи своими мягкими широченными ладонями.
- Мир, люди! – кричал Самсон, - Наконец-то долгожданный мир!
Поздно вечером самарийские старейшины уехали. А Самсон остался в доме своей любимой. Теперь он вошел в ее семью, раз и навсегда скрепив мир между двумя народами. Наступила ночь, и тьма окутала город. Рядом с ней лежал огромный Богатырь Самсон, и она нежно гладила его по сильной мускулистой груди. Его роскошные тугие волосы разметались по подушкам. И даже во сне он улыбался.
А потом пришел хлесткий, как удар кнута, приказ Яхве, и она не могла ему сопротивляться.
- Выведай его слабое место. Узнай, как мы можем его уничтожить.
- Но Господь! Наш народ устал от войны. Матери устали хоронить и оплакивать своих детей.
- Тем быстрее нам нужна победа – или вы собираетесь жить в мире с язычниками?!
- Но Господь! Я люблю его! Не отнимай у меня мою любовь!
- Что?! Любишь его?! Ты должна любить меня! Я – твой Бог, а не этот…!!
- Но Господь. Я не могу, – разрыдалась она.
Его холодная цепкая рука вцепилась ей в горло, а ладонь из белого, как мертвые кости, свечения задушила готовый сорваться крик.
- Можешь, - процедил он, и сделаешь.
Прошел еще один день веселья, и наступила следующая ночь.
Она услышала легкий шорох, и едва слышные шаги по коридору. Самсон! Нужно разбудить его! Ее ладонь потянулась к любимому, но цепкая, холодная рука Яхве снова вцепилась ей в горло.
- Что это ты собиралась сделать?! Сиди тихо. Как мышка.
И смуглая ладонь элитного израильского солдата легла на длинные шикарные локоны, и острый клинок отсек их. Самсон рванулся. Его тяжелый кулак навылет прошиб грудь ближайшего солдата. Но с ним больше не было голоса Богов, который направлял его руку. Осталась только сила его мышц, против отточенной с рождения техники лучших израильских солдат.
Самсона скрутили. Его сияющие глаза выжгли раскаленным железом. И тяжелые колодки сдавили широкие запястья его рук. И мощный кованый ошейник лег на его широкие, гордые, могучие и свободные плечи. И массивные кандалы короткой цепью сцепили его ноги, еще вчера резво носившие Самсона по улицам города, когда он смеялся и кричал: «Мир, люди! Мир! »
И в ту же ночь, когда их никто не ждал, войска Израиля вошли в родную страну Самсона. И вырезали всех, не щадя ни женщин, ни стариков, ни детей. И даже скот вырезали подчистую, чтобы ничего не осталось от некогда гордого и свободного народа.
- А ведь Самсон не был нашим врагом, - сказал дедушка Иуда, задумчиво глядя вдаль. И Иешуа было совсем невесело в этот праздничный день очередной победы израильских войск.
- «Когда-нибудь», - подумал Иешуа, - «я спасу наш народ из рабства этого поганого Бога».
- Ты прошел весь путь от травинки до высшего, Иешуа, - сказала Морана, - Рожденный без единой капли Земной крови, ты сумел увидеть живых Богов, и стал родным сыном Матери-Земле. Все, о чем ты говорил в своей клятве, сойдя на берег с Ноева Ковчега – все это исполнилось. Твой народ под надежной защитой Римской Империи и им нет больше нужды воевать. С них берут очень низкий налог – самый низкий из всех римских провинций, и, неслыханное дело, им дали полное самоуправление, у них свои правители и своя полиция. Ты прошел весь путь – и ты можешь больше не рождаться. Ты можешь жить в короне Матери нашей Земли – Солнца, и говорить с ней так же, как ты научился говорить с Землей.
- Я должен вернуться. Я должен освободить мой народ от рабства. У них все есть – но они несчастливы. Я должен освободить их от этого страшного Бога. Они непрерывно молятся ему, отдавая ему всю свою любовь и все свои силы. Они глухи и слепы. Он отнял у них все. Он отнял у них любовь. Он отнял у них способность радоваться жизни.
- Но что ты сделаешь? Ведь человеку, даже высшему, очень нелегко справиться с Богом, даже с таким извращенным. А Боги не смогут открыто помогать тебе – иначе Иналия убьет тысячи душ.
- Я заново научу их видеть и слышать. Я покажу им Живу, когда рождается новый Мир. Ведь в этот момент она сияет так ярко, что ее невозможно не увидеть. Пусть они увидят сами, похож ли жестокий и кровавый Яхве на то существо, которое рождает Миры.
- Это будет очень нелегко, Иешуа. Они слишком давно в его власти. И в них почти нет земной крови – им не за что зацепиться.
- Я должен вернуться.
- Я должен пойти с ним, - сказал Иуда.
- Но ты еще не закончил здесь, - ответила Морана, - время твоего рождения наступит чуть позже.
- Что толку будет от меня, если я буду рожден через двадцать лет? Что толку, если я буду бегать двенадцатилетним мальчуганом, пока Иешуа будет надрываться там один? Я должен родиться сейчас. Вдвоем, мы обязательно сможем то, с чем он один может и не справиться.
- Закон – один для всех. За то, чтобы родиться до срока – тебе придется платить страшную плату, Иуда. Это Чернобоги могут отмывать карму – и плата за это одна – рабы. Я не приемлю такой платы. И я никогда не пойду против Закона Гармонии Вселенной. А значит, тебе придется платить за все сполна. Подумай, Иуда. Ведь это значит, что у тебя не будет своей любимой. И у тебя не будет детей. Но и это может быть еще не все.
- Я должен быть там, вместе с ним, - повторил Иуда. Если бы он знал, насколько страшной будет эта плата. Что ему придется самому идти и договариваться о казни лучшего друга. Фактически собственными руками подписывать Иешуа смертный приговор. Но и тогда, он бы не изменил своего решения.
Так в Мир пришли двое, чтобы освободить свой народ от тяжелого рабства кровавого Чернобога - Яхве. Так родились Иешуа из Назарета и Иуда из Кариот.
|
|
|
