 |
3. Звукопись и ее связь с лирическим переживанием
|
|
|
|
Леннквист, Б. Биография и текст (Разбор стихотворения М. Цветаевой «Бабушке») // День поэзии М. Цветаевой. – Або Турку, 1997. – С. 11-24.
В творчестве русских авангардистов можно наблюдать сильное влечение к мифологизации авторами своего начала. Это видно не только из манифестов, где утверждается первозданность их поэтической практики. Подобная тяга к «началу» проявляется и в усиленном внимании к «истокам слова», к морфологии, к «корнесловию». Удивительно было бы, если при такой картине мира собственное начало поэта, его рождение и происхождение не приобрели бы особой значительности. Исходя из такой гипотезы, проводим анализ юношеского стихотворения Марины Цветаевой «Бабушке», датированного 4 сентября 1914 года.
БАБУШКЕ
Продолговатый и твердый овал,
Черного платья раструбы...
Юная бабушка! Кто целовал
Ваши надменные губы?
Руки, которые в залах дворца
Вальсы Шопена играли...
По сторонам ледяного лица –
Локоны в виде спирали.
Темный, прямой и взыскательный взгляд.
Взгляд, к обороне готовый.
Юные женщины так не глядят.
Юная бабушка, – кто Вы?
Сколько возможностей Вы унесли
И невозможностей – сколько? –
В ненасытимую прорву земли,
Двадцатилетняя полька!
День был невинен, и ветер был свеж.
Темные звезды погасли. –
Бабушка! Этот жестокий мятеж
В сердце моем – не от вас ли?..
Стихотворение написано дактилями, 4-стопный чередуется с 3-стопным. Но последний дактиль в каждой строке усечен, дактилических рифм нет, а строка кончается попеременно мужской или женской рифмой. Создается своеобразный ритм, где медлительный и длящийся дактиль вдруг обрывается ( '—/'—/'—/' напр., «Руки, которые в залах дворца... »). Наглядный пример тому - первая строка: анакруза усиливает медленное нарастание ритмической волны, которая в конце ударяется «о берег, о камень»:
|
|
|
Продолговатый и твердый овал —/'—/'—/'
Кроме этой особенности («волна ударяется о камень»), в ритме можно услышать мелодию, имеющую культурную основу. Стихотворение написано в ритме вальса, оно хорошо ложится на любой вальсовый мотив. Вальсовый ритм соответствует семантике стихотворения. Среди примет бабушки упоминаются «руки, которые в залах дворца / вальсы Шопена играли». Ритмическая структура стихотворения — как бы отзвук тех вальсов, которые когда-то играла бабушка поэтессы. В действительности же играла не бабушка, а мать Цветаевой (см. ниже). Но ее черты сливаются в стихотворении с чертами бабушки. Вальс — доминанта смысла и формы этого стихотворения, что мы постараемся показать. И потому так важно в преддверии нашего анализа вспомнить о том, что тождество, слияние смысла и звука составляли фундамент поэтического кредо Цветаевой. < …>
Что же «являет» звуковой состав стихотворения? В первой строфе явно доминирует гласный /а/, и за ним следует /у/. Этого и следовало ожидать — /а/ и /у/ подтверждают, что речь идет о бАбУшке, которая появилась в названии стихотворения. Третий доминантный гласный — /о/, и он набирает силу в ходе стихотворения — в третьей строфе /о/ на равных с гласным /а/, в четвертой /о/ полностью доминирует (из 9 ударных позиций /о/ занимает 6). Звуковое «движение» как бы предваряет замещение слова «бабушка» словом «полька». Звуки (а-у-о) создают тот «минорный тон», которым проникнуто стихотворение. Диссонансом в этой тональности звучит первая строка последней строфы: «День был невинен, и ветер был свеж», где доминируют передние /е/ и /и/. Строка выпадает из системы: в ней речь уже не о бабушке-польке, это — переход, временной скачок от бабушки к внучке.
|
|
|
Картина согласных разнообразнее, но и тут можно выделить некие доминанты. В первой строфе это плавные /л/ и /р/ и губные /б/ и /в/. Звуки будто бы повторяют образ волны, ударяющей о берег, который мы видим и в ритме — плавные /р/ и /л/ («волна») сочетаются с губными («преграда, берег»). Доминантное положение плавных и губных станет особенно очевидным, если мы примем во внимание частоту, с которой они оказываются в окружении ударной гласной. Можно заметить как бы целые звуковые пучки, комбинирование и повторение которых, по нашему предположению, представляет собой конструирующий принцип образно-семантической системы стихотворения. Самый главный из них — звуковой комплекс ВАЛ, который несколько раз появляется в отзвуке /ал/ал'/ — оВАЛ-целоВАЛ-зАЛах-ВАЛьсы-игрАЛи-спирАЛи. Знаменательно, что и овал и спирали семантически можно связать с вальсом: круг — основная фигура в вальсе. Комплекс ВАЛ еще усиливается благодаря повторению этих звуков в сочетаниях ВА (продолгоВАтый, ВАши, ВАс) и ЛА (пЛАтья). Выделяется еще звуковой пучок ЛЯД /л'ат/ (взгляд-взгляд-глядят). Что касается /р/, то этот звук появляется чаще всего в сочетании с гласным /о/: тв'ОРдый, ч'ОРный, котОРые, обОРОне, пРОРву. Кажется, самые важные слова в этом ряду — последние, которые семантически связаны с идеей сооружения (и разрушения! ) некой защиты. Эти субстантивы восходят к глаголам «бороть» и «прорывать», смысловая доминанта которых — атакующее действие. Напомним еще, что слово «прорва» может ассоциативно связываться с водой («топкое место, трясина, яма в болоте»).
Однако оба эти слова, «оборона» и «прорва», объединяются в своей семантике в едином слове, фонетически присутствующем в нашем стихотворении: ВАЛ. Хочу выдвинуть гипотезу, что звуковой комплекс «вал» функционирует здесь у Цветаевой как анаграмма, и при этом в двух своих значениях: 1) земляная насыпь для защиты места от неприятеля или от воды; 2) большая волна, вода, поднявшаяся от бури стеной, грядой, гребнем. В морфеме ВАЛ повторяется тот образ, который был намечен в ритме стихотворения: «волна ударяется о некую преграду», хотя тут «волна» и «преграда» соединены в одном слове «вал». Слово ВАЛ — это некое «семантическое пятно», которое, возможно, указывает на глубинный смысловой пласт в поэзии Цветаевой. В нем реализуется та внутрисловная многозначность, которая впоследствии станет одним из ведущих принципов в поэтике Цветаевой. < …>
|
|
|
Переходим теперь к анализу лексики стихотворения в контексте биографии Марины Цветаевой. Какие черты бабушки отмечены в стихотворении и почему именно они? < …>
Портрет-фотография превращается в «продолговатый и твердый овал», т. е. сразу берется некая форма, которая потом повторяется в одежде («платья раструбы») и в прическе («локоны в виде спирали»). Бабушку окружает круг, она внутри круга, из которого не может выйти (овал твердый). Она у круга в плену.
Короткая жизнь бабушки (умерла в 27 лет) рождает оксюморон «юная бабушка». Эта антитеза еще раз подчеркивается в третьей строфе, где говорится о взгляде бабушки: «Юные женщины так не глядят. / Юная бабушка, кто вы? » Соединение противоположного будет и дальше одним из излюбленных тропов поэтической технографии Цветаевой.
«Темноокость» бабушки отражается в стихотворении в ее «темном взгляде» («Темный, прямой и взыскательный взгляд»), но «темное» присутствует в стихотворении и в других сочетаниях: «Черного платья раструбы» и, тоже оксюморонные, «Темные звезды погасли». Даже строка «В ненасытимую прорву земли» отдает какой-то тьмой, она напоминает черную могильную яму. В описании Анастасии бабушка имела «печальное лицо», что по-русски может выражаться причастием «потемневшее». Черный цвет соответствует тому «минорному тону», который присущ звукам (а-о-у) стихотворения. < …>
Для Марины важна круговая форма кудрей, множество колец, одно за другим (спираль). Локоны, таким образом, включаются в семантический пучок кругов. Они к тому же входят в ассонансный ряд /л'/л/: ЛедяНОго Лица — ЛОкоНы. Появление образа «льда» раскрывает нам особенное восприятие Цветаевой звукового комплекса ЛОК, в полной мере затем обнаруженное ею в «Стихах к Блоку» (1916):
Имя твое — льдинка на языке. [... ]
Имя твое — поцелуй в снег.
|
|
|
Ключевой, ледяной, голубой глоток.
Звуковой комплекс /лок/ рядом с прилагательным «ледяной» усиливает ассоциацию с «твердостью» (ср. «твердый овал», окружающий лицо бабушки) и «холодностью». Однако «лед» — это еще и «способность таять», «превращаться в воду».
Морская, водная стихия присутствует в стихотворении анаграмматически, в звукообразе «пены». Пена как «пузырчатая вода» включается к тому же в ряд «круговидных образов»: «Вальсы ШоПЕНА играли... » В имени польского композитора важны и звук, и форма: шум волны слышится в начальном согласном /ш/, после чего видится контур вала — пена на гребне. Фигура круга повторяется в имени создателя знаменитых вальсов: пена пузырится в имени Шопена. Биографическая деталь (дети засыпали под звуки Шопена) преобразуется и получает свой смысл в поэзии. Появление Шопена мотивируется еще тем, что бабушка — полька. Но более глубокая мотивировка кроется, несомненно, в фонетико-графическом облике этого имени. < …>
Последние детали, важные для нас из «памяти о бабушке», говорят нам о ее характере: «Ваши надменные губы / Темный, прямой и взыскательный взгляд / Взгляд, к обороне готовый». В описании Анастасии эти черты не отмечены, но они имеются в портрете мамы: «Пышные волосы какой-то надменной волной по плечам. [... ] гордая посадка головы [... ] суровая юношественность». Что касается взгляда, то сестры описывают его по-разному. У Анастасии про бабушку рассказывается: «... этот тяжелый взгляд куда-то в бок, мимо, вдаль, взгляд весомый, как сама печаль». Про маму: «Преисполненный собой, рассеянный взгляд, заливающий все, как река в половодье». Взгляд в обоих описаниях не направлен ни на что, человек сосредоточен на самом себе. А у Марины взгляд «прямой и взыскательный», т. е. направленный, обращенный к другому, ищущий ответа, даже нападающий. Более того, это взгляд человека, ждущегося нападения («к обороне готовый»). «Взгляд» в стихотворении Марины включен в ассоциативно-образную доминанту борьбы, диспута. На семантическом уровне «взгляд» как бы повторяет то движение, которое мы заметили в ритме: стремительное движение вперед ударяется о преграду, обрывается и возвращается назад, чтобы собраться с силами перед тем, как опять идти в бой. В итоге образуется своеобразная семантическая спираль. Цветаева отходит от биографии, для нее важнее оказывается логика поэтического образа, логика движения смысла и формы в рамках целостной поэтической концепции.
Таким образом, семантически все сводится к кругу, или, скорее, к кругообразному движению. В этом раннем стихотворении (1914) уже проявляется тот мотив, которому суждено стать одним из главных в поэзии Цветаевой. Круги в стихотворении к тому же имеют усложнённую траекторию: стремительное движение вперед, обрываемое преградой. Но это движение семантически менее выражено, оно присутствует в ритме и в образе «обороны-прорвы». Чтобы представить себе перспективу мотива круга-спирали в поэтике Цветаевой, уместно привести здесь оценки Светланы Ельницкой, исследовавшей эти мотивы в контексте всего творчества поэтессы: «круг, кольцо, заключающие в себе земное содержание, имеют в ПМЦ [поэтическом мире Цветаевой] смысл предельности, конечности, смерти. [... ] Для ЛГ [лирического героя] характерно обратное — тяготение ОТ земли и движение ИЗ круга: разрывание кольца, выход из круга». И еще характерная черта цветаевского лирического героя: «постоянное взятие — собою установленных барьеров» < …>
|
|
|
Модус стихотворения — призыв, или, еще сильнее, заклинание. Описывая бабушку, Марина заклинает ее, призывает появиться и ответить на мучащий ее вопрос: кто я? Но это обращение (снова и снова, как вал за валом) обрывается черной бездной («ненасытимая прорва земли»).
Только в последней строфе наступает некое успокоение. Первая строка («День был невинен, и ветер был свеж») вводит новую тональность (передние гласные /е/ и /и/), которая противостоит предыдущей (построенной на о-а-у). Тьма исчезает, наступает утро. Ветер — изначальная творящая сила — вестник нового. Ветер к тому же «свежий», т. е. приносят, влагу (на морском побережье ветер свежий), новорожденный утренний покой сохраняет следы ночи «жестокий мятеж», сильный порыв (может быть, именно тот «выход из круга, разрывание кольца», о котором говорит С. Ельницкая). < …>
В стихотворении, написанном двадцатидвухлетней поэтессой, мы уже наблюдаем принципы образного построения текста, которые будут дальше развиваться в поэтике зрелой Цветаевой. Это — тяга к антитетическим построениям, часто оксюморонным, это — полное слияние звука и смысла («звукообраз»), где звук «во главе» смысла, это — соответствие ритма семантике стихотворения. Последний «прием», согласно нашей гипотезе, направляет динамику развертывания смысла стихотворения «Бабушке», ведь весь этот поэтический текст родился из «кружений вальса». Круги-кольца-спирали, которые организуют «музыку» стихотворения, не просто выплывают на мгновение из прошлого Марины, но дают нам образ и ее будущего.
В о п р о с ы:
1. Как меняется звуковая оркестровка стихотворения по мере изменения лирического переживания?
2. Какой новый смысл получает образный ряд стихотворения благодаря системе аллитератций и ассонансов?
3. Как выявляет исследователь семантическое наполнение отдельных звуков и звукосочетаний?
4. В чем, по мнению исследователя, заключается суть работы М. Цветаевой с поэтическим словом?
|
|
|
