Генетические и семейные факторы

ГЕНЕТИЧЕСКИЕ И СЕМЕЙНЫЕ ФАКТОРЫ

Существует обширная литература, указы­вающая, что это заболевание носит наслед­ственный характер [39-42]. Следовательно, вероятность развития этого заболевания более высока у родственников больных шизофренией. Близнецовые исследования в различных стра­нах показали, что 50-60% монозиготных близ­нецов конкордантны по шизофрении, в отли­чие от 15% у дизиготных близнецов [43-48].

Имеются также данные, в которых сравни­ваются результаты исследования детей больных шизофренией, усыновленных семьями, в ко­торых никто не страдал этим заболеванием, и детей от здоровых биологических родителей, воспитывавшихся в семьях, где приемные роди­тели страдали шизофренией [49, 50]. Несомнен­но, что у детей, чьи биологические родители страдали шизофренией, это заболевание разви­валось чаще, чем у детей, чьи биологические родители были здоровы. Это соответствовало даже тем случаям, когда дети от здоровых ро­дителей воспитывались в семьях больных ши­зофренией. Помимо этого уровень конкор-дантности по шизофрении для монозиготных близнецов, воспитывавшихся раздельно, был аналогичен уровню для монозиготных близне­цов, росших вместе. Эти результаты не остав­ляют сомнений в значении наследственного фактора при шизофрении.

С появлением молекулярной генетики по­явилась возможность определить хромосомную локализации этого вида патологии. В настоящее время ведутся интенсивные исследования по выделению гена, ответственного за развитие шизофрении. Так, существуют свидетельства, что ген шизофрении располагается в 5-й хро­мосоме. Так как поиск расположения гена, по сути, является процессом статистического скри-нинга, то вполне возможно, что некоторые ре­зультаты могут носить случайный характер. Так­же вполне вероятно, что гены, ответственные за это заболевание, могут располагаться в различ­ных локусах.

СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ШИЗОФРЕНИИ

Шизофрения откладывает непоправимый отпечаток практически на все аспекты жизнедеятельности человека. Она ведет к неправильной оценке больным окружающей действительности; к утрате способности адек­ватного общения с окружающими как на эмо­циональном, так и на интеллектуальном уров­не; к невозможности адекватно формулировать свои представления. Больные шизофренией редко достигают в своей жизни такого же со­циального уровня, как и их здоровые сверстни­ки. До появления антипсихотических препара­тов приблизительно 50% стационарных боль­ных составляли больные шизофренией, и даже теперь они все еще составляют 25% от всех больных в стационаре. Заболевание возникает в относительно раннем возрасте (т. е. на рубе­же второго и третьего десятилетия жизни) и случаи выздоровления встречаются очень ред­ко. Это приводит к тяжелым отрицательным социальным последствиям для таких больных, а для некоторых из них периодически возни­кает необходимость помещения в стационар на достаточно длительный срок. Среди бездомных очень большое число больных шизофренией, многие из которых проживают в полном оди­ночестве в очень плохих бытовых условиях. В результате от этой болезни страдают не только больные и их близкие, но и общество в целом.

ренией в активной фазе. Эти средства исполь­зуются во всем мире при лечении практически всех состояний шизофренического происхож­дения. В прошлом отдельные врачи предпочи­тали лекарствам психотерапию, но в большин­стве случаев к ним не направляли больных ши­зофренией.

В исследовании Cole, Klerman, и Goldberg (1964), ставшем уже классическим, с использо­ванием методов случайной выборки и двойного слепого исследования было проведено сравне­ние больных шизофренией, леченных антипси­хотическими препаратами и плацебо [51, 52]. Мы провели повторную оценку группы больных с наиболее благоприятными катамнестическими показателями, которая составила приблизи­тельно 20% от всех больных. В незначительную группу больных, у которых при выздоровлении на 6-й неделе практически не наблюдалось ре-зидуальной симптоматики, вошло 16% больных, леченных медикаментозно, и только 1% боль­ных, которые получали плацебо. Это является, несомненно, значимым различием, но даже те больные, которые имели относительно благо­приятную клиническую динамику без примене­ния лекарств, наверняка могли бы иметь еще более благополучные показатели при примене­нии активной лекарственной терапии.

У больных, получавших лекарственную те­рапию, обострение отмечалось в 2% случаев, по сравнению с 33% в группе, получавших плаце­бо. Конечно, были и больные, состояние кото­рых, несмотря на применение лекарств, улуч­шилось незначительно, но можно быть уверен­ным, что оно было бы значительно хуже, если бы они принимали исключительно плацебо. Таким образом, во всех случаях прогностичес­кого спектра имеется несомненный положи­тельный эффект от применения медикаментоз­ных средств.