 |
Любовь и верочка. Действующие лица. Ведущий.
|
|
|
|
7.
ЛЮБОВЬ И ВЕРОЧКА
пьеса
Действующие лица
Любовь Ивановна, скромно одетая женщина, лет 55.
Вера Анатольевна, богато одетая женщина, тех же лет.
Ведущий.
Лавка в зале ожидания вокзала.
Слышны объявление о приходящих и уходящих поездах.
Звучит песня Юлии Березовой на слова монаха Варнавы (Санина) «Глаза России».
Ведущий:
Встретились однажды на вокзале посреди необъятной России две школьные подруги Лет тридцать... Даже, как выяснилось ― тридцать шесть лет после выпускного вечера не виделись. А тут надо же!
Любовь Ивановна (вглядываясь в идущую мимо пассажирку, осторожно). Вера?..
Вера Анатольевна (приостанавливаясь, с недоумением и недовольством). Да… Вера Анатольевна!
Любовь Ивановна (радостно). Верочка!!!
Вера Анатольевна (тоже узнавая). Люб…ка?!!
Ведущий (с улыбкой). И, начались, у них, как это обычно бывает в таких случаях: «Ах! », «Ох! »…
Любовь Ивановна. Ах! Ты куда?
Вера Анатольевна (качая головой, мол, что делают с нами годы). Ох! А ты откуда?
Ведущий. Оказалось, что, к сожалению, поезда их шли в разных, точнее, прямо противоположных направлениях. И на все про все, то есть на беседу, у них было не более четверти часа….
Любовь Ивановна и Вера Анатольевна садятся на пустую лавку.
Ведущий (становясь за ними и пока подруги разговаривали, поясняя). Сели они рядышком. Вспомнили, что вот так же раньше сидели на одной парте. Вздохнули, глядя друг на друга. Словно в зеркало посмотрелись… И первую минуту даже не знали, с чего начать? (помолчав) Одна из подруг была верующая. А другая ― не то чтоб не верующая, но… Как это, увы, нередко бывает, находящаяся в ложном убеждении, что крестилась и уже одного этого достаточно для спасения. Иными словами, если и верила, то больше в приметы и разные суеверия, такие, как, например, астрология. Словом, встретились они. Помолчали. Разговорились. Точнее, говорила поначалу о себе поначалу одна Вера Анатольевна.
|
|
|
Вера Анатольевна (с гордостью) Вот! Можешь поздравить! Еду со свадьбы младшей дочери! Все, подруга! Жизнь, можно сказать, прожила не зря! Одна, без мужа, трех детей подняла! Он ведь меня еще совсем молодую бросил. Трудностей семейных испугался, одного лишь себя, так уж его мать воспитала, любил. Но ничего. Поначалу духом, было, упала. А потом сказала себе ― нет! (мстительно. ) Он еще пожалеет! И что бы ты думала? Локти сейчас кусает, да ― поздно! Ведь я сама, ну, признаюсь, не без помощи двух-трех состоятельных друзей свой бизнес наладила. Начинала с малого. Дальше ― больше, больше… Купила завод, другой… И теперь у меня есть все: дом, за который перед гостями не стыдно, с бассейном, сауной, садом. Машина. Не «Лексус», но все же такая, которой многие стараются уступить дорогу. Но самое главное, что я сделала: так это дала своим детям (подчеркивая. ) ВСЁ! (перечисляя пальцы. ) Образование ― заграничное. Каждому жилье. Приличное состояние. Машину. Старший у меня женат на англичанке, так представляешь, у них замок, графский, старинный. Мебель и канделябры ― еще тех времен! Дети у них русский язык почти и не знают. Средний, правда, выбрал себе в жены русскую, но всё у него не хуже, чем у старшего. Тоже есть жилье за границей. Только во Франции. Теперь вот дочку за сына губернатора выдала. У нее теперь и без меня будет все. Так что свой жизненный долг, можно сказать, выполнила! Ну, а ты-то как?
Любовь Ивановна (сдержанно) У меня тоже всё слава Богу! Как и у тебя, дети, правда, двое, внуки, но зато их уже семеро! На жилье не жалуюсь. Машины, правда, нет. Но зачем мне она, Верочка? Главное, что храм - прямо через дорогу. Далеко было бы трудновато – с ногами проблемы. Да и работа у меня там: в церковной лавке работаю…
|
|
|
Вера Анатольевна (с удивлением и легкой неприязнью) Ты что ― верующей у нас, что ли, стала?
Ведущий. Сказав это, Вера Анатольевна даже невольно отстранилась от своей школьной подруги. А та взглянула на нее повнимательней… Вместо православного крестика на груди ― какой-то огромный знак зодиака - золотой, с крупными, вызывающе сверкающими бриллиантами. Вместо юбки или платья - брюки, в то время как всякой женщине подобает ходить в юбке, ибо сказано в Святом Писании, что проклят всяк, носящий одежду противоположного пола… Вспомнила все только что услышанные слова… И с горечью окончательно убедилась, насколько далека ее подруга от веры и Бога. Конечно, то, что она окончательно не сникла духом и не впала в уныние после того, как ее бросил муж, а стала бороться за жизнь и растить детей, похвально и даже очень. Но… кормя, одевая, уча их ― она заботилась лишь о телах своих детей. А как же… души? Сделала ли она хоть что-нибудь для того, чтобы они были счастливы, нет, точнее блаженны, то есть счастливы в высшей степени, а не крайне несчастны ― потом? После этой, временной, тленной жизни ― в Вечности?! И она робко, с надеждой спросила:
Любовь Ивановна. Ты хоть крестилась?
Вера Анатольевна. Зачем?
Любовь Ивановна (болезненно ахнув). Как это зачем?!
Вера Анатольевна (беспечно). А меня оказывается бабушка еще в детстве крестила. Только, когда мы были девчонками, об этом нельзя было говорить.
Любовь Ивановна. (с облегчением выдохнув и с новой тревогой). А дети? Ты тоже - крестила их?
Вера Анатольевна (важно). А как же? Как только это стало дозволительно в нашей, с позволения сказать, стране ― всех до единого! Все теперь крестят, это сейчас даже модно. Чем мои хуже?
Любовь Ивановна. И в храм с детства водила?
Вера Анатольевна (с полным недоумением). А это еще зачем? Вполне достаточно и того, что они у меня крещены! Крестики золотые у каждого есть, правда, не носят их, но все равно лежат в заветных шкатулочках, рядом с кольцами, сережками и колье с бриллиантами… Да я и сама не помню, когда последний раз была в церкви! Некогда… некогда было нам, подружка! Ты только сама подумай: две школы: первая обычная, разумеется, элитная, вторая музыкальная, с профессорами; потом - фигурное катание у настоящих мастеров, плавание для укрепления здоровья, затем университеты, наконец, мой бизнес и их семейные заботы… (разводя руками. ) Как? Когда?!
|
|
|
Любовь Ивановна. Ну они у тебя - хоть венчаны?!
Ведущий. Тут Вера Анатольевна недовольно передернула плечом, из чего Любови Ивановне сразу стало понятно, что нет. Глядя на вокзальные часы, которые отсчитывали последние минуты их встречи, она лихорадочно думала…
Любовь Ивановна (тихо, в сторону). Как… как успеть объяснить Верочке, что на Страшном Суде с нее будет спрошено совсем не то: накормила, одела и дала ли она образование своим детям? Это, конечно же, очень нужно и необходимо для этой жизни. Но ведь не самое главное, так как есть гораздо более важное и насущное… А спросится с нее, как с любой матери и отца ― научила ли она своих детей молиться? Дала ли спасительные ростки веры, которые приведут их в конце концов к Богу? И, если нет, а судя по всему, это именно так, то, может, положить исправление этой своей ужасной ошибки прямо сейчас, начиная с самой себя! Ведь в Православии, пока человек жив и кается, никогда и ничего не поздно!
Ведущий (с сожалением). Но… Времени на душеспасительные разговоры у них больше не было. (немного помолчав и глядя на очень дорогую сумочку, которую уже нетерпеливо теребила в руках Вера Анатольевна. ) Да и разве Вера Анатольевна стала бы слушать свою школьную подругу – Любку? Разве она для нее – авторитет? Одета, как все, мало чего достигшие в этой жизни, женщины. Сумочка ― самая что ни на есть дешевая. Машины и то своей нет. А если бы она еще узнала, какая крошечная и скромно обставленная у нее однокомнатная квартирка…
Ведущий выходит из-за лавочки и встает рядом с Любовь Ивановной.
Вера Анатольевна в это время начинает разговаривать с кем-то по мобильному телефону на ломаном английском языке.
|
|
|
Слышатся новые объявления диктора.
Звучит песня Юлии Березовой на слова монаха Варнавы (Санина) «Реквием».
Ведущий. И тогда Любовь Ивановна сделала то единственное, что могла сделать для своей подруги. Она возложила все свое упование на Бога, Который может сделать все гораздо лучше нас, грешных людей. То есть, горячо помолилась о ней!
Любовь Ивановна (опять в сторону, так, чтобы не слышала подруга). Господи!
Ведущий (подхватывая). Что было сил взмолилась она здесь, на вокзале и потом продолжала молиться уже в плацкартном вагоне всю ночь, под перестук вагонных колес.
Любовь Ивановна. Сам, имиже веси, какими Ты Сам знаешь, судьбами, вразуми, наставь на истинный путь и… спаси Верочку… Рабу Твою - Веру! Вместе с детьми и внуками!
Ведущий (глядя на начавших прощаться женщин). Что было дальше, после того, как подруги расстались? Послал ли Господь в дальнейшей дороге, в купе-люкс, действительно авторитетного для Верочки попутчика? То есть, более богатого, чем она? Или очень известного, например, певца или актера. Главное, очень многого достигшего в жизни. Но ― глубоко верующего. И живущего не тем, что сейчас, а тем, что будет потом, Вечно? Или ― повел ее путями тяжелых скорбей, ибо в достатке, здоровье и счастье мы редко вспоминаем о Боге? (провожая взглядом идущих в разные стороны женщин, задумчиво, но с надеждой. ) То теперь знает лишь один Бог! (после небольшой паузы. ) Да сама Верочка…
Звучит песня Юлии Березовой на слова монаха Варнавы (Санина) «Письмо другу».
17 апреля 2016 г.
|
|
|
