 |
Сцена четвертая. "Усики выращивает нам на радость". Сцена пятая.. "Десерт почти нетронутым остался.."
|
|
|
|
Сцена четвертая.
" Усики выращивает нам на радость".
Появляется Ленин.
Ленин: Пламенный колхидец! Чудесный грузин!
Сталин: Владимир Ильич! Я ждал! Здравствуйте?
Ленин: Здоровья нам друг другу желать глуповато.
Сталин: Потому что поздновато?
Ленин: Мне-то уж точно. А вы еще...
Сталин: (трогает свой пульс) Вроде жив пока.
Ленин: (указывает на группу соратников вокруг тела Сталина)Когда пульс прервется, они вас ко мне подложат...
Сталин: Подложат?
Ленин: Все веселее будет, а то у меня там скука смертная... Ходят, пялятся и молчат... Тишина жуткая, нерушимая, три года назад муха залетела, как я был рад ей! Я бы стоя ее поприветствовал, если бы мог. Но ее убили, а мавзолей на время охоты закрыли. Лейтенант и два майора гонялись за крылатой тварью, как три циркача, я девять дней потом эту чудесную сцену вспоминал, и посмеивался, но тайно. Вот так... Правда, усы кололи нижнюю губу, меня же почти не бреют. Все восхищаются - ах, у него растут усики, ах, тридцать лет как мертв, а усики нам на радость выращивает, уж не воскреснуть ли намеревается наш любимый, наш родной?..
Слышен глухой удар.
Берия (шипит, трясясь от гнева): Вы что натворили? Вы уронили зубы товарища Сталина!
Первый врач: Нам нужно было опустошить полость…
Второй врач: Он не нарочно, он от благоговения…
Первый врач: Что значит – он? Это ты уронил…
Второй врач: Я сам себя, что ли, локтем толкнул?
Первый врач: У меня никогда не было локтей...
Второй врач: Что ты несешь? А!.. Так хочешь получить мою кафедру?
Первый врач падает на колени.
Первый врач: Он бредит. Мы искупим.
Второй врач падает на колени.
Второй врач: Я брежу. Мы искупим.
|
|
|
Берия: Под трибунал пойдете! Оба!
Сталин и Ленин хохочут, правда, Сталин хохочет с горечью.
Сталин: Выронили зубы товарища Сталина… Стремясь опустошить полость… Да, это посильней Фауста...
Ленин: А вы не представляли, что однажды подле меня ляжете? Что у нас впереди - совместная вечность?
Сталин: Бывало... Когда приходил в Мавзолей... Это же бессмертие?
Ленин: Паршивенькое... Но уж какое есть. А какие будут к нам очереди! Коммунисты Таиланда, Франции, Бангладеша, Германии... Со всего мира потянется могучий коммунистический поток, а мы будем лежать рядом, и тииииихо, тииииихо так разговаривать... У меня там есть кое-какие забавы, я покажу...
Сталин: Забавы?
Ленин: Покажу!
Сталин: А если смерть меня не примет? Если оставит лежать тут годами? Оставит им на посмешище, им на поругание!..
Ленин: На этот счет не расстраивайтесь. Выумрете на рассвете. Гарантирую. (протягивает ему бритвенные приборы). А пока... Вы... Чувствуете мою просьбу? (Сталин принимает приборы и начинает подравнивать Ленину усы и бороду). Да! Великолепно! Как тогда, в октябре семнадцатого!.. Чтобы я мог наконец смеяться и не колоться! Да! И сбоку, сбоку... Без широких жестов! Действуйте как тогда...
Сталин: Перед вашим выдающимся, историческим выступлением!
Ленин: Вы тогда превосходно подровняли мне бороду и усы! Я знал, кому поручить (косится на слишком размашисто гуляющий бритвенный нож) Вы бреете или дирижируете?
Сталин: Тогда было трудно добраться до Смольного, я еле успел, чтобы вас постричь да побрить... Помните, как в то время открыли доступ к царским винным складам, и стали спиваться все, даже пожарные? Тогда по вашему приказу разбили все бутылки и бочки, и люди лакали вино и водку прямо из канав... Перед тем, как совершить историческое обривание вождя мирового пролетариата, я проезжал мимо Зимнего и видел, как мужики и даже бабы пьют из луж новый революционный напиток...
|
|
|
Ленин: (хохочет) Грязь со спиртом? А почему именно такие образы ваша память сохранила? О том великом времени? Проспиртованная грязь... Почему?
Сталин: А ваша?
Ленин: Эй! Осторожней, колхидец! Тогда, в семнадцатом, вы были почтительней... Жилку не трогайте! Она уже тридцать лет не бьется, а вы все равно не трогайте!..
Хрущев (соратникам): Вы усилили охрану? Сюда не проникнет посторонний?
Берия: Ты взволнован, Никита, потому такие глупости спрашиваешь. Ничего. Мы все сейчас себя не контролируем.
Сталин: Но ведь кто-то же из них убил меня? Кому-то это удалось?
Молотов (вдруг не выдерживает и восклицает): Как же мы теперь без него? Есть у кого-нибудь платок... Я в спешке ничего не взял, совсем ничего...
Хрущев подходит к нему, дает платок и кладет руку на плечо. Молотов начинает плакать, к нему присоединяется Берия. Они делят один платок на троих.
Ленин: (показывая стоящему рядом с ним Сталину на лежащего Сталина) Слышите? Вдох-выдох, вдох-выдох - и пауза. Предвестие чайн-стокса... Вашего последнего дыхания.
Голос из зала.
Человек из министерства: Десерт окончен.
Сталин: Значит, президент...
Человек из министерства: Ушел, ушел.
(пауза)
Сталин (неуверенно): Тогда мы все?
Человек из министерства: Как угодно.
Сталин (в зал): Спасибо за внимание, спасибо, что пришли... Мы завершаем превью... Ждем на премьере через три недели...
Сцена пятая.
" Десерт почти нетронутым остался... "
Публика расходится. За стол на сцене садятся Вольдемар в одежде и гриме Сталина, в гриме остаются актеры, играющие Ленина, Берию и Хрущева. Рядом с ними Валентина.
Ленин: Публика хорошо принимала...
Хрущев: А главный зритель? (Ленин пожимает плечами) Чей это был осуждающий кашель, а? Прогромыхал над сценой и растаял...
Берия: Так не бывает, Никита.
Валентина: Вольдемар Аркадьевич, звонили из вашего музея...
Сталин: Ну?
Валентина: Просят костюм, в котором вы сейчас выступали. Хотят положить под витрину и написать: в этом костюме в первый раз в роли Сталина...
Сталин: Чего торопятся? Не открыли еще мой музей-то. На юбилей мой открываем, до этого еще год. Глядишь, с такими нервами и не дотяну...
Валентина: (всплескивает руками) Не говорите так!
|
|
|
Ленин: Не надо волноваться, гражданочка.
Валентина: Ах, вы ничего, ничего не понимаете...
Сталин: Выйди из роли. Прямо сейчас выйди. Вот. А в музее, где ордена мои и грамоты, не забудут написать: " Вольдемар Аркадьевич к наградам относился иронически"?
Валентина: Уже написали, я видела табличку. Я должна вам напомнить про сегодняшний день. Расписание у нас такое...
В глубине сцены появляется Человек из Министерства. Он исполнен печали. Валентина не замечает его.
Валентина: Сегодня вечером на Малой сцене творческая встреча с актером, который играл под вашим руководством двадцать лет назад; на Новой сцене творческая встреча с артистом, который играл под вашим началом тридцать лет назад. Вам придется быстро перемещаться из зала в зал, мы закупили для этого машину, знаете, удобные такие, ездят в аэропортах, внутри, мы ее украсили цветами и афишами... По пути вам придется открыть в фойе фотовыставку, посвященную вашему творчеству с первых театральных шагов и до сего дня... (Вольдемар Аркадьевич прикладывает палец к губам, Валентина замолкает).
Сталин: Не томите нас.
Человек из министерства молча протягивает телеграмму Вольдемару Аркадьевичу, тот передает Валентине. Она зачитывает.
Валентина: От министра. Прежнюю мою телеграмму считать недействительной. В архив театра телеграмму не сдавать. Уничтожить в присутствии сотрудника Минкульта.
Хрущев: Господи...
Человек из министерства: Уничтожить надо прямо сейчас.
Сталин: Что, сжигать? А спектакль наш? Тоже сжигать?
Человек из министерства: На сей счет указаний не имею. Где...
Валентина разыскивает телеграмму, смотрит на режиссера, тот кивает, она кладет бумагу в пепельницу, поджигает. Человек из министерства собирает пепел в пакетик и прячет в карман. Собирается уходить.
Сталин: Постойте. Мы же...
Ленин: Если отозвана телеграмма, как нам понимать ход дальнейших событий...
Берия: Хотелось бы ясности.
Человек из министерства приближается, шепчет.
Человек из министерства: Вот я сказал там, при всех. Я сказал, что президент доел десерт. Это я вас пощадил.
|
|
|
Хрущев: Господи...
Человек из министерства: На самом деле он не стал доедать. Корзинка сладкая. С малиной. Почти нетронутая осталась. (пауза)
Ленин: Как нам это понимать, товарищ?
Человек из министерства: Ладно. Проясню. Я могу быть уверен, что все, здесь сказанное, здесь же и погибнет?
Валентина: Зачем такие слова...
Сталин: Погибнет.
Человек из министерства: Министр культуры подошел к президенту. Тот был расстроен. (пауза)
Сталин: Ну же!.. Простите.
Человек из министерства: Это нехорошо, сказал президент, что ваш герой умирает. Не надо смерти.
Сталин: А что же надо?
Человек из министерства: Да, вот именно так, не жалея себя, спросил министр.
Сталин: И?
Человек из министерства: Рождение надо.
Берия: Что, вот прямо с акушерками, в роддоме? Маленького Ста...
Сталин: Шутки, Лаврентий, оставь для лучших времен.
Человек из министерства: (внушительно) Не надо смерти. Расстроился президент. И юмора не надо, фарса. Не время сейчас. Он сказал: " Ступайте вглубь".
Хрущев: Господи...
Человек из министерства: Я вам завидую, честно говоря.
Сталин: Что-что?
Человек из министерства: Потому что президент обычно молчит. Или так говорит, что надо догадываться, голову ломать. А ради вас он столько слов сказал, и все понятно. Все министры позавидовали нашему министру.
Сталин: Что он еще сказал? Очень прошу, не надо больше пауз. У моих артистов больные сердца.
Валентина: У Вольдемара Аркадьевича тоже...
Сталин: Не обо мне речь.
Человек из министерства: (торжественно) Министр, рискуя собой ради вас, сказал президенту: в обществе нет консенсуса по поводу отца времен. Кто-то проклинает, кто-то прославляет. Общество накалено и разобщено. Господин президент, мы хотим знать: как мы относимся к Сталину?
Сталин: Ну а он?
Хрущев: Господи, а он?
Человек из министерства: Долго молчал.
Сталин: А потом?
Человек из министерства: Потом высморкался.
Сталин: Ну а потом?
Человек из министерства: У человека, сказал он, не случайно есть два глаза. Не случайно два, а не один. (пауза)
Сталин: Все-таки решили довести артистов до сердечного приступа?
Человек из министерства: Потому одним глазом надо видеть тирана и палача, а другим - великого строителя государства. Министр спросил... Ей Богу, поставьте свечку за его здоровье, так он за вас сегодня сражался!
Сталин: Поставим! Все поставим! Умоляю - дальше!..
Человек из министерства: Министр спросил: значит, следует воспринимать Сталина как палача-героя? Президент снова высморкался. Тогда министр подытожил... Знаете, я сейчас рассказываю, и сам не верю... Наш министр человек героического склада, вот что я вам скажу. Он подытожил - значит, общественный консенсус будем налаживать на таких основаниях: тиран-строитель и палач-герой? И президент выразительно посмотрел на него. Обоими глазами, Вольдемар Аркадьевич. Обоими глазами.
|
|
|
Человек из министерства удаляется.
Ленин: Если следовать правилам конспирации, надо сжечь и новую телеграмму из министерства. Ту, которая повелевает сжечь прежнюю.
Берия: Иначе будет косвенная улитка одобрения...
Сталин: Что несешь! Какая улитка одобрения?
Берия: Я сказал: косвенная улика, подтверждающая, что министр первоначально одобрил то, что потом не одобрил президент.
Сталин: Лизоблюд ты, Лаврентий... Сжигай.
(тот подает телеграмму Валентине, и она ее сжигает)
Сталин: Странно пахнут сожженые министерские телеграммы... Печально как-то пахнут...
Валентина: (всхлипывает) Это запах несбывшихся надежд...
Сталин: Рождение, значит... И юмора чтоб ни-ни... В Кремле смерти нет, конечно... И смешного там ничего нет, как мы могли подумать... А премьера через три недели.
Валентина: А давайте ничего менять не станем?
(все смеются, а Вольдемар по-отцовски гладит Валентину по голове).
Сталин: А мы и не станем. Мы просто сократим.
Ленин: Да там есть что сокращать! Мысль надо довести до кристальной ясности, а потом уже выходить с ней к публике.
Берия: Честно говоря, мне внутри этой иронии некомфортно. Я вообще не понимаю - над чем мы смеемся?
Хрущев: Мое недоумение более глобально: я не пойму, зачем мы смеемся.
Сталин: (берет трубку, поджигает, пыхтит) Вот также и меня сдадите, да? Как только ветерок в другую сторону подует? (Валентине) Человек есть наимерзейшее творение Бога.
Валентина: Записать?
Сталин: Не надо суеты. Просто запомни.
|
|
|
