Влияние на отношения. Закрытость

Влияние на отношения

Эмоциональный шантаж уничтожает надежность любых от­ношений. Под надежностью я понимаю доброжелательность и доверие — элементы, которые позволяют нам открываться дру­гому человеку с уверенностью, что к нашим самым потаен­ным мыслям и чувствам тот будет относиться с уважением и заботой. Уберите эти элементы, и останется внешняя оболоч­ка отношений, не заполненная эмоциональной искренностью, которая позволяет нам быть теми, кто мы есть на самом деле.

По мере понижения уровня надежности мы становимся настороженными и еще больше скрываем от шантажиста свои чувства. Мы не доверяем ему свои устремления и даже не го­ворим всей правды, потому что знаем: когда он будет доби­ваться своего, то сделает это в лучшем случае бесчувственны­ми методами, а в худшем — безжалостными. Страдает бли­зость.

Закрытость

Особенно трогательно Ив рассказывала об эрозии близо­сти в отношениях с Элиотом.

Знаю, что он странный и ненормальный, но таким он был не всегда. В первый наш год это были совсем другие отноше­ния — простые и романтические. Он виделся мне умным и не­вероятно талантливым, и мы действительно любили друг друга. Элиот начал показывать себя с сумасшедшей сторо­ны, только когда я переехала к нему.

Теперь наши отношения похожи на камеру высокого дав­ления. Я даже не могу описать их. Как будто я злюсь на кого-то, кто болеет ужасной болезнью, но в то же время глубоко внутри люблю его и беспокоюсь за него. Но близости у нас нет (я имею в виду — настоящей близости). Я говорю не об интимных отношениях, а об эмоциональных. Я не могу выра­зить ему свои искренние чувства, потому что он такой уяз­вимый... хрупкий. Не могу рассказать ему о своих мечтах и планах, потому что он их боится. Это небезопасно. Настоя­щей близости не может быть, если вынужден следить за тем, что говоришь.

Жертвы эмоционального шантажа так привыкают к нега­тивным суждениям, неодобрению, давлению или преувели­ченной реакции, что, подобно Ив, неохотно делятся планами на жизнь. Мы избегаем разговоров на следующие темы.

• Глупые или стыдные поступки. Шантажист может вы­смеять нас.

• Печальные, пугающие или небезопасные чувства. Шан­тажист может использовать их против нас, чтобы дока­зать, что мы заблуждаемся, когда сопротивляемся его требованиям.

• Надежды, мечты, планы, цели, фантазии. Шантажист способен использовать их в качестве доказательства нашей эгоистичности.

• Неудачные периоды жизни или трудное детство. Шан­тажист может использовать все это как доказательство нашей нестабильности или неадекватности.

• Все, что связано с нашими изменениями и развитием. Шантажисту это может не понравиться.

Что же нам остается, если мы постоянно чего-то опасаем­ся? Болтовня о пустяках и напряженное молчание. Под ис­кусственным спокойствием умиротворенного шантажиста и уступившей ему жертвы скрывается трещина в отношениях, которая все более расширяется.

Мать Карен прибегает к шантажу, чтобы заставить дочь проводить с ней больше времени. В напряженном разговоре с ней Карен не может ни выразить себя, ни рассказать о том,

что для нее важно. Как будто обеих женщин разделяют за­граждения: одно состоит из обвинений матери, второе — из попыток Карен защитить себя путем отдаления от матери.

Удивительно, насколько мы умеем скрываться от шан­тажиста, когда стараемся избежать очередного эпизода эмо­ционального шантажа. Очень хорошо сказала по этому по­воду Зу:

Я даже не спрашиваю Тесс, как у нее дела, потому что она ответит, а потом начнет просить о своем. Мы можем разговаривать о погоде, бейсболе, Мэле Гибсоне, кинофиль­мах — но только о комедиях. Я стараюсь ограничиваться лег­кими темами.

В ситуации, окрашенной шантажом, отношения с друзь­ями, любовниками и членами семьи, отличавшиеся глубиной, начинают таять, и диапазон безопасных тем сокращается.

Бизнесмен Аллен полагал, что из-за зависимости и пре­увеличенной реакции Джоанны он должен внимательнее от­носиться к тому, чем делится с ней.

Я не могу говорить Джоанне, что чувствую неуверен­ность или страх, потому что обязан быть твердым, как Гиб­ралтарская скала. Но она — моя жена, и я жалею, что не могу делиться с ней даже немногим, что недавно пережил. У меня проблемы с бизнесом — продажи упали, и мне пришлось сокращать инвестиции, чтобы заплатить по счетам. В Сан-Хосе есть маленькая фабрика, на которую нужно посмот­реть. Они говорят о новых контрактах, которые могут спа­сти меня. Но я боюсь заводить речь о командировке и о том, что буду отсутствовать несколько дней. Она сойдет с ума. И я не могу сказать ей правду, потому что она сразу же за­паникует. В наших отношениях и не пахнет партнерством, я должен обо всем думать сам.

Аллен ограничивал себя разговорами, с которыми, по его мнению, Джоанна «могла справиться», и поэтому в результа­те, хотя они живут вместе, чувствует себя одиноким и не ощу­щает той близости, которая обычно проистекает из общих бед и общей радости. Их брак эмоционально ограничен.