Schadow and Evil in Fairy Tales 1 страница

 

Marie-Louise von Franz

Schadow and Evil in Fairy Tales

Shambhala Boston & London

библиотека психологии и психотерапии

Мария-Луиза фон Франц

Феномены Тени и зла в волшебных сказках

Перевод с английского Валерия Мершавки

Москва

Независимая фирма «Класс»

УДК 615. 851 ББК 53. 57 Ф84

Франц М. -Л. фон

Ф 84 Феномены Тени и зла в волшебных сказках / Пер. с англ. В. Мершавки. - М.: Неза­висимая фирма «Класс», 2010. - 360 с. - (Библиотека психологии и психотерапии). ISBN 978-5-86375-166-5

В этой книге М. -Л. фон Франц, пользуясь собственным опытом аналитика и опытом сотрудничества с Юнгом, раскрывает многие важные аспекты психоло­гического знания и опыта, накопленного в сказках всего мира. Она это делает очень мудро, пользуясь превосходным знанием фольклора. В основном автор об­суждает проблемы, связанные с Теневой стороной жизни человека: как архетип Тени может проявляться у мужчин и у женщин, что говорят сказки о поведении и сознательных установках, способствующих появлению зла. Рассматриваются разные способы воплощения зла в волшебных сказках, в частности: в образах ве­ликанов и чудовищ, злых духов и демонов, коварных королей и хитрых ведьм. М. -Л. фон Франц считает парадоксальным каждый стиль поведения: иногда это борьба со злом, иногда - применение хитрости, иногда - проявление силы или магии, а иногда - побег или отступление. Кроме того, автор показывает, как важ­но уметь найти опору в ядре собственной сущности, то есть в Самости, трансцен­дентной добру и злу.

Книга может быть интересна не только психологам, но и самому широкому кругу читателей.

Главный редактор и издатель серии Л. М. Кроль Научный консультант серии Е. Л. Михайлова

ISBN 978-5-86375-166-5

© 1974, 1995 Marie-Louise von Franz

© 2009 В. Мершавка, перевод на русский язык

© 2010 Независимая фирма «Класс», издание, оформление

© 2010 Н. Г. Зотова, дизайн обложки

Отдельные экземпляры книг серии можно приобрести в магазинах: Москва: Дом книги «Арбат», «Торговые дома «Библио-Глобус» и «Молодая гвардия» магазин «Медицинская книга».

Санкт-Петербург: Дом книги.

 

Предисловие

Текст этой книги представляет собой изложение материала двух лекционных курсов, которые были прочитаны мной в Институте Юнга в Цюрихе: первый - «Проблема феномена Тени в волшеб­ных сказках» - в течение зимнего семестра 1957 года, второй - «Проблема зла в волшебных сказках» - в течение зимнего семес­тра 1964 года.

Я очень благодарна доктору Вивьен Макрелл за помощь в подготовке текста ко второму изданию.

Тень

Часть первая

 

Глава 1

Понятие Тени

Прежде чем углубиться в этот материал, следует иметь в виду, что психологическое понятие Тени не так просто определить, как ка­жется на первый взгляд, и оно может иметь широкий диапазон значений. В юнгианской психологии мы обычно считаем Тенью воплощение неких бессознательных сторон личности, которые могли бы войти в структуру эго-комплекса, но не вошли по тем или иным причинам. Следовательно, мы могли бы сказать, что Тенью является темная, непрожитая и подавленная часть эго-ком­плекса, однако это верно лишь отчасти. Юнг терпеть не мог, ког­да его ученики мыслили слишком узко или буквально, цеплялись за введенные им понятия, создавали из них систему и употребля­ли, не имея точного представления о том, что они значат! Однаж­ды во время дискуссии он решительно прервал обсуждение сказав: «Это все ерунда! Тень - это просто все бессознательное». Он сде­лал так, чтобы мы забыли, как все эти феномены были открыты и как их переживает каждый отдельный человек, потому что преж­де всего следует думать о состоянии, в котором находится паци­ент в данный момент.

Если на анализ приходит человек, имеющий какое-то пред­ставление о психологии, вы пытаетесь ему объяснить, что за кули­сами его психики протекают определенные процессы, которые люди не осознают, и по отношению к этому человеку такие про­цессы являются Теневыми. Поэтому на первой стадии подхода к бессознательному Тень - это просто «мифологическое» название всего, что существует у нас внутри и недоступно нашему прямо­му осознанию. Только когда мы начинаем углубляться в Теневую сферу личности, чтобы исследовать те или иные ее стороны, спу­стя некоторое время в сновидениях появляются персонажи одно­го пола со сновидцем, которые служат воплощением бессознатель­ного. Но затем этот человек откроет для себя, что в этой неизвестной ему области присутствует и другой кластер реакций, ко­торый называется Анима (или Анимус) и воплощает чувства, на­строения, мысли и т. п. И, кроме того, речь также идет о понятии Самости. Из чисто практических соображений Юнг не считал, что нужно делать больше, чем эти три шага.

Когда речь заходит о Тени, нам обязательно приходится учи­тывать особенности состояния человека и даже стадии развития его сознания и степень осознания им своего внутреннего мира. Так, на начальной стадии мы можем сказать, что Тень - это все содержание вашего внутреннего мира, о котором вы не знаете. Вообще, говоря об исследовании Тени, мы узнаем, что отчасти она состоит из индивидуальных, а отчасти - из коллективных элемен­тов. По существу, когда мы впервые сталкиваемся с Тенью, она представляет собой некую совокупность элементов, среди которых мы не можем провести четкого различия: какие из них являются индивидуальными, а какие - коллективными.

В качестве практического примера представим себе, что человек от разных по характеру родителей унаследовал разные черты характера, которые, образно выражаясь, «химически» не взаимодействуют. Например, однажды у меня была пациентка, которой достались по наследству жестокий и грубый характер отца и трогательная сверхчувствительность матери. Как может у нее проявиться то и другое одновременно? Если кто-то ее раз­дражал, у нее возникали две противоположные реакции. У ре­бенка эти противоречащие друг другу реакции не совмещаются. Обычно в процессе развития между ними происходит выбор, в результате которого более-менее стабильной остается только один вид реакции. Затем человек получает образование, которое к этому тоже кое-что добавляет, и все это входит в привычку: если всегда выбирать только одну реакцию и отдавать предпоч­тение только одной сознательной установке, эти личностные ка­чества становятся «второй натурой», тогда как противополож­ные качества скрываются «под столом», хотя по-прежнему суще­ствуют. Именно из вытесненных качеств и черт характера, кото­рые оказываются недопустимыми или неуместными в силу сво­ей несовместимости с другими качествами, которые были осоз­нанно выбраны, создается Тень. При воздействии некоторого инсайта и с помощью сновидений люди могут относительно лег­ко узнать эти элементы, и именно этот процесс мы называем осознанием Тени - и здесь обычно останавливается процесс анализа. Однако осознание Тени не является особым достижением, потому что тогда появляются гораздо более серьезные проблемы, от которых большинство людей впадают в замешательство: они знают, что представляет собой их Тень, но не могут заставить ее как следует проявиться и неспособны интегрировать ее в свою жизнь. Естественно, окружающим не очень-то нравится, когда человек начинает изменяться, ведь это значит, что им придется снова к нему приспосабливаться. Домашние могут прийти в ярость, когда прежде мягкий человек с характером агнца вдруг становится агрессивным как бык и дает отпор притязаниям ос­тальных членов семьи. Такое изменение вызывает более чем кри­тическое отношение ближних, и поскольку Эго изменяющегося человека эту критику также воспринимает негативно, интеграция Тени может пойти по ложному пути и проблема может остаться неразрешенной.

Пойти на риск, чтобы принять в себе какое-то качество, не очень приятное, которое приходилось подавлять долгие годы, - значит в какой-то мере проявить мужество. Но если человек не принимает в себе это качество, то оно начинает проявляться ис­подволь. Видеть Тень и допускать ее наличие - это только часть проблемы: ну, всего лишь сказать, что со мной что-то произош­ло, из меня что-то «просочилось»; однако огромная этическая проблема возникает в том случае, когда человек заставляет свой разум осознанно проявлять свою Тень. Здесь я хочу привести такой пример.

Люди, относящиеся к чувствующему типу личности (feeling type), склонны проявлять жесткие и односторонние суждения в отношении своих друзей. С одной стороны, эти люди общитель­ны и прекрасно себя чувствуют в компании, но в глубине души у них могут рождаться негативные мысли о других людях, кото­рые они будут высказывать у них за спиной. Как-то раз я оста­новилась в одном отеле со своей знакомой - женщиной чувству­ющего типа. Сама я отношусь к мыслительному типу личности, и так случилось, что, встретив эту знакомую в первый раз, я про­сто-напросто стремительно прошла мимо нее, поздоровавшись на ходу, так как очень торопилась, но при этом моей знакомой по­казалось, будто я ее возненавидела, она с чего-то решила, что я была раздражена и совсем не хотела с ней общаться, - то есть что я холодный и необщительный человек и т. п. Женщина чувству­ющего типа неожиданно переключилась на негативное мышление, и в результате у нее появились негативные мысли и при этом сложилось исчерпывающее объяснение тому факту, что я тороп­ливо прошла мимо нее.

Сначала Тень полностью бессознательна и представляет со­бой сумбурную совокупность эмоций, суждений и т. п. Вы могли бы сказать, что моя подруга оказалась во власти мышления не­гативного Анимуса, но по существу это был спонтанный выход негативных мыслей (в данном случае функция мышления была подчиненной), ожесточенных эмоций и неких деструктивных суждений (в данном случае Анимуса). При исследовании подоб­ных негативных взрывов нам нужно уметь отличать фигуру, ко­торую мы называем Тенью, от способности женщины выносить суждения, которую мы называем Анимусом. С течением време­ни люди выявляют в себе такие негативные качества и обретают способность не только их видеть, но и выражать, а это заставля­ет их отказаться от многих идеалов и правил и влечет за собой размышления и рассмотрения, как если бы в их окружении ни­чего не нарушалось. Далее, в силу того, что в сновидениях мы можем выявить некую часть, которая не является индивидуаль­ной, мы можем заключить, что отчасти Тень включает в себя ин­дивидуальный материал, а отчасти - обезличенный, или коллек­тивный, материал.

Все цивилизации, а в особенности христианская, тоже имеют свою Тень. Это банальное утверждение, но если мы станем изу­чать другие цивилизации, то сможем убедиться в том, что они даже лучше нашей. Например, индусы обогнали нас на голову в развитии своей духовности и философии, но, глядя на их социаль­ное поведение, мы испытываем культурный шок. Пройдясь по улицам Бенгалии¹, мы могли бы увидеть множество людей, уми­рающих с голоду. Будучи на краю гибели, они молча страдают, ибо в этом заключается их «карма», люди должны обращаться к себе и сами себя спасать; заботиться о других значило бы просто обрекать себя на решение мировых проблем. На наш взгляд, полу­чается, что их духовность и философия губит всю страну: европе­ец не может спокойно пройти мимо голодающих людей, на кото­рых никто не обращает внимания. Мы можем назвать такое положение вещей Тенью индийской цивилизации. Их экстраверсия оказывается ниже среднего уровня, тогда как их интроверсия, на­оборот, выше. Вполне возможно, что светлая сторона цивилиза­ции не осознает своей темной стороны, которая оказывается столь очевидной для другой цивилизации.

 

¹ Бенгалия - исторический регион в северо-восточной части южной Азии. - Примеч. пер.

От редактора перевода: здесь и далее примечания без пометы о том, чьи они, принадлежат автору.

 

Если бы человек жил совсем один, то заметить его Тень было бы практически невозможно, так как никто не мог бы ему сказать о том, как он выглядит со стороны. Необходимо присут­ствие внешнего наблюдателя. Принимая во внимание, что реак­ция внешнего наблюдателя может быть различной, можно гово­рить о Тени разных цивилизаций. Например, мы, как и большин­ство жителей Запада, считаем, что наша сознательная коллектив­ная установка совершенно не учитывает некоторых метафизичес­ких фактов и что мы по наивности остаемся в плену своих иллю­зий. Вот так мы выглядим со стороны, но этого не осознаем. У нас должна быть Тень, которую мы не осознаем и в отношении кото­рой остаемся бессознательными; а коллективная Тень особенно пагубна, потому что люди поддерживают друг друга в своей сле­поте, и внешне проявляется только в войнах или в ненависти к другой нации.

Таким образом, мы можем сказать, что для европейца свой­ственны некоторые не самые лучшие черты характера, которые были подавлены у него индивидуально, а также не самые хоро­шие качества группы, представителем которой он является, - и, как правило, этих качеств не осознает. Коллективная Тень так­же проявляется и в другой форме: некоторые наши внутренние качества незаметны или проявляются меньше, когда мы нахо­димся в небольшой группе или остаемся совсем одни, и проявля­ются гораздо больше, когда мы попадаем в большую группу. Этот компенсаторный феномен обычно наблюдается у застенчи­вых интровертов, которым свойственно скрытое стремление вы­лезти из толпы «наверх» и стать заметным. У экстраверта же все наоборот. А интроверт, будучи один, говорит, что он совсем не честолюбив, совершенно не стремится к власти и не будет плес­ти для этого интриг, он хочет быть только самим собой и полно­стью удовлетворен своей интроверсией. Но поместите его в тол­пу вместе с амбициозными экстравертами, и на него сразу подей­ствует психическая инфекция. Эту ситуацию можно сравнить со следующей: женщина идет в магазин на распродажу, и следом за ней устремляются другие женщины, которые потом, возвратясь домой, спрашивают себя, хватаясь за голову: «Боже, зачем я это купила? »

Если человек попадает в плен своих амбиций, то только ока­завшись в группе он может сказать, что так проявляется коллек­тивная Тень. Иногда вы в глубине души прекрасно себя чувству­ете, но стоит попасть в группу, где разгулялся Дьявол, вы испы­тываете серьезное психическое расстройство, как это случалось с некоторыми немцами, когда они приходили на фашистские ми­тинги. Размышляя дома о том, что происходит в Германии, они считали себя антифашистами, но когда они оказывались на та­ком митинге, у них внутри что-то переключалось и, по выраже­нию одного мужчины, «они были одержимы Дьяволом». Они на время попадали в плен скорее коллективной, чем индивидуаль­ной Тени.

Коллективная Тень до сих пор воплощается в разных рели­гиозных системах через веру в существование Дьявола и демонов. Вернувшись с такого митинга, человек, живший в Средние века, сказал бы, что его попутал бес и что ему надо освободиться от дья­вольского наваждения. С другой стороны, мы могли бы решить, что, пока мы находимся в плену таких коллективных демонов, не­кая их часть живет у нас внутри, иначе им не удалось бы нас окол­довать, ибо тогда наша психика была бы неуязвима для психичес­кой инфекции. Если части индивидуальной Тени недостаточно интегрированы, то в зазоры между ними может проникнуть кол­лективная Тень. Следовательно, нам следует осознавать наличие этих двух элементов, так как данная проблема является этической и практической и, не решив ее, мы можем оказаться очень вино­ватыми перед другими людьми.

Предположим, вы наблюдаете возмутительное поведение в группе какого-то пациента. Если вы попытаетесь ему недвусмыс­ленно намекнуть, что во всем виноват именно он, он просто сло­мается, и, говоря объективно, это было бы некорректно, ибо отча­сти в его поведении проявляется коллективная Тень. Иначе у него могло бы возникнуть слишком сильное чувство вины, и есть не­кая скрытая внутренняя норма в отношении количества Тени, ко­торую человек вообще может выдержать. Совсем не замечать ее так же плохо, как и всю ее прибрать к рукам. Человек становится психологически недееспособным, если принимает на себя слишком много Тени. Пока сознание человека дремлет, т. е. находится на низком уровне, его Тень выражена больше; но, что самое печальное, мы не замечаем границ своего сознания, и если захотим взгля­нуть на Тень в упор, то увидим неясный след.

Повторю, чтобы стало понятно: когда мы говорим о Тени, то говорим и о ее индивидуальном, и о коллективном проявлении. Коллективная Тень в какой-то мере должна представлять сумму Теней, а кроме того, внутри группы должно существовать нечто, что не разрушало бы ее саму и проявлялось только по отношению к другим группам. На практике это значит: если вы соберете вме­сте трех-четырех типичных интеллектуалов с одинаковыми инте­ресами, то они скажут, что прекрасно провели время за умными беседами, не говоря о том, что они бы остались не удовлетворены, если бы такое общение им было чуждо. Но если в их компании случайно окажется крестьянский мальчик, он признается, что тот вечер был для него смертельно скучным. Если бы у всех людей были бы одни и те же проблемы, это было бы замечательно! На­верное, у всех европейцев есть качества, которые мы не замечаем в силу их нормальности.

Мне бы хотелось уточнить еще одно, о чем я упоминала раньше. Я сказала, что лишь в том случае, если одна группа выс­тупает против другой, проявляется ее Тень. В данном случае я была не совсем точна, так как во многих цивилизациях суще­ствуют религиозные ритуалы, направленные на то, чтобы побу­дить группу осознать ее собственную Тень. В нашей христиан­ской цивилизации таким ритуалом является Черная Месса², це­лование ануса животных во славу Сатаны и т. п.; главная цель этого ритуала заключается в том, чтобы совершать действия, пол­ностью противоположные тем, которые считаются сакральными. Эти антирелигиозные празднества уже отмерли и постепенно за­бываются, однако они представляли собой попытку показать толпе ее Тень. Во многих примитивных цивилизациях существу­ет группа шутов, которые должны вести себя наперекор всем коллективным нормам. Они смеются, когда нужно быть серьез­ным, плачут, когда окружающие смеются и т. д. Например, в не­которых племенах североамериканских индейцев выбирают че­ловека, чтобы в ритуальном действе представлять шокирующие вещи, противоречащие групповым нормам. Возможно, здесь присутствует неявная идея, что другая сторона психической жиз­ни тоже должна найти свое проявление. Это празднество - катар­сис Тени. Если вы хотите увидеть подлинные остатки подобного феномена в Швейцарии, пойдите на Базельский Карнавал³ (хотя сейчас туда приходит слишком много иностранцев, которые на­рушают атмосферу праздника). Там вы можете увидеть, каким образом группа внешне выражает свою коллективную Тень, при­чем делает это прекрасно и естественно. Говорят, что в швейцар­ской армии существует обычай бессознательно выбирать группо­вого болвана, исполняющего роль козла отпущения; как правило, этот человек обладает слабым эго-комплексом, который под воз­действием невроза навязчивости отыгрывает коллективную Тень. Тот же самый паттерн можно увидеть в феномене «белой воро­ны», - члена семьи, вынужденного нести на себе Тень остальных ее членов.

 

² Черная Месса - сатанинский обряд, богохульное действо, которое пред­ставляет собой обращенное христианское богослужение, сопровождаемое чело­веческими жертвами и традиционно заканчиваемое оргией, с целью почитания Сатаны. - Примеч. ред.

³ Базельский карнавал - ежегодный веселый праздник, который проводит­ся в Базеле через неделю после начала Великого поста, продолжается три дня, сопровождается костюмированными шествиями с флейтистами и барабанщика­ми, распространением листовок с памфлетами и карикатурами на видных поли­тических деятелей, бросанием конфетти и конфет в толпу и прочим весельем. Дословно нем. [Basel] Fastnacht: канун великого поста; масленица; карнавал. То же, что Fasching - «фашинг» в Западной Австрии. Этимология слова спорна, на­ряду с прямой связью с глаголом fasten - «поститься» существуют др. точки зре­ния: восходит предположительно к глаголу faseln (первонач. fasen) - «молоть чепуху, вздор; балагурить». Некоторые исследователи связывают Fastnacht со средне- и верхненемецким Vasel - «производитель» (как с. -х. термин) и произ­водным глаголом vaseln - «оплодотворить, зачать», т. к. время карнавала прихо­дится на весну - период зарождения новой жизни. - Примеч. пер.

 

Сделав такой набросок, что мы подразумеваем под индивиду­альной Тенью и под коллективной Тенью, теперь обратимся к сле­дующему вопросу: существует ли воплощение Тени в мифологии, а если да, то как его обнаружить? Что о Тени говорится в волшеб­ных сказках, а что нет, и в какой мере волшебные сказки вообще можно считать психологическим материалом?

В прежние времена, примерно до XVII века, сказки не пред­назначались для детей, а рассказывались среди взрослых, которые относились к низшим слоям населения. Рассказчиками были дро­восеки, простые крестьяне, и женщины, развлекавшие себя сказ­ками за прялкой. Вместе с тем были (и до сих пор существуют в некоторых швейцарских деревнях) профессиональные сказители, которые постоянно рассказывали несколько известных им исто­рий. Иногда эти люди были немного колдунами, с несколько расстроенной психикой, то есть невротиками; другие, наоборот, были совершенно здоровыми, психически нормальными людьми, - ко­роче говоря, встречались совершенно разные сказители. Если бы вы их спросили, зачем они этим занимаются, одни бы ответили, что эта функция перешла к ним по наследству, другие - что на­учились этому у кухарки или что существует такая традиция - передавать истории от одного человека другому. Сейчас мы знаем, что существуют сказки коллективные, которые, как традиции, пе­редаются из поколения в поколение, - они представляют собой некую разновидность общего знания. Теории происхождения вол­шебных сказок различны: одни исследователи считают, что сказ­ки представляют собой фрагменты мифов или религиозных уче­ний, другие - что они являются пересказами классических произ­ведений, выродившихся в сказочные истории. Утверждается так¹ же, что сказки - это рассказы, возникшие на основе сновидений, которые впоследствии стали передаваться из уст в уста. На мой взгляд, происхождение сказки можно понять на следующем ти­пичном примере.

Во времена Наполеона в одной швейцарской семье существо­вало семейное предание, согласно которому один мельник отпра­вился охотиться на лис. Когда он встретил лису, та заговорила с ним человеческим голосом и попросила мельника оставить ее в живых, а за это она поможет ему в работе на мельнице. Вернув­шись домой, мельник увидел, что мельничные жернова вращают­ся сами собой. Вскоре после этого он умер. Недавно в эту дерев­ню пришел один исследователь фольклора и спросил у местных стариков, известно ли им что-то о мельнице, и услышал от них разные версии этой старинной истории. В одной версии сюжет был приблизительно такой же, но было сказано, что лиса, перед тем как была убита, пересекла мельнику дорогу, причем пробежа­ла по самым его ногам, заразив его смертельной болезнью, вызы­вавшей воспаление кожи. Так вот, в этой части страны считается, что лиса вызывает такую болезнь. К изначальной истории оказа­лось что-то добавлено. В другой версии говорилось, что мельник отправился обедать, у него разбился стакан, и тогда он понял, что это была лиса-оборотень с душой его умершей тетки. (Считается, что в лис вселяются души умерших. ) Таким образом с помощью подходящего архетипического материала произошла автоампли­фикация (или самоамплификация) этой истории; именно такую роль выполняют слухи.

Таким образом, можно увидеть, как рождаются сказки: всегда существует ядро парапсихологического переживания или сновиде­ния. Если в нем содержится мотив, который присутствует где-то в ближайшем окружении, то с его помощью возникает тенденция к амплификации ядерного материала. В данном случае у нас есть ис­тория о мельнике, которого преследовала лиса-оборотень, которую он убил в упор, а затем ведьма погубила его самого. Это еще не сказка, но уже ее начало. Имя мельника всегда остается неизмен­ным. Но предположим, что какая-нибудь кухарка пошла в сосед­нюю деревню и рассказала там всю эту историю; тогда мельнику могли дать другое имя или просто назвать его Мельником⁴.

 

⁴ В оригинале - Miller (от англ. miller - «мельник»), т. е. достаточно распро­страненная фамилия, подобные есть и в других языках - напр., немецкая Мюл­лер (от Mü ller - мельник), русская Мельник и т. д. - Примеч. пер.

 

Пока люди, принадлежавшие к этим социальным слоям, не слушали радио и не читали газет, такие истории вызывали у них огромный интерес, и тогда для нас проясняется происхождение сказки. Я уверена, что именно так сказки пришли в нашу жизнь. Но вместе с тем я не опровергаю точку зрения, в соответствии с которой они иногда являются остатками выродившейся литерату­ры. Например, вы можете найти выхолощенный пересказ мифа о Геракле в современной греческой литературе. Миф сжался до сво­ей базовой структуры, но архетипический материал остается, и именно эти элементы религиозных мотивов прошлого воспроизво­дятся в сказочном материале. Различные части соединяются вме­сте, и истории продолжают жить, поскольку они по-прежнему привлекают внимание и интерес слушателей, даже если остаются непонятными. В том, что теперь мы свели их до детского уровня, проявляется типичная установка, - я бы даже назвала ее опреде­ляющей для нашей цивилизации, - а именно: архетипический ма­териал кажется нам инфантильным. Если эта теория происхожде­ния сказки правильна, то волшебные сказки должны отражать ос­новные психологические структуры человека гораздо больше, чем мифы и литературные произведения. Юнг как-то сказал: изучая волшебные сказки, вы изучаете анатомию человека. В основном миф больше связан с цивилизацией. Невозможно рассматривать «Эпос о Гильгамеше»⁵ отдельно от Шумеро-Вавилонской цивили­зации, и нельзя представлять себе «Одиссею» вне Древней Греции, однако сказка гораздо легче пересекает границы цивилизации, ибо она настолько элементарна и так сжимается до своей базовой структуры, что привлекает внимание каждого человека. Как-то миссионер отправился на один из островов Полинезии, и первый контакт, который ему удалось установить, был создан с помощью сказки; она является универсальной связью культур. Это действи­тельно так, только cum grano salis⁶.

⁵ «Эпос о Гильгамеше», или поэма «О все видавшем», - произведение, от­носящееся к XII веку до н. э., созданное неизвестным автором в Древнем Шуме­ре. - Примеч. ред.

⁶ Cum grano salis (лат. ) - доел, «с крупинкой соли», т. е. иронически, на­смешливо или критически, с некоторой поправкой, с известной оговоркой, с ос­торожностью. - Примеч. пер.

 

Изучая сказки на протяжении некоторого времени, я убеди­лась в том, что существуют типичные европейские, африканские, азиатские и другие сказки, и хотя я могу обмануться из-за изме­нения имен, их близкая связь все равно остается очевидной. На волшебные сказки в определенной мере повлияла цивилизация, в которой они впервые появились, но ее влияние на сказки намно­го меньше, чем на мифы, так как последние обладают более фун­даментальной структурой.

Исследователи поведения животных обнаружили, что неко­торые ритуалы в жизни животных содержат общие базовые структурные элементы. Селезни всех видов уток перед спарива­нием совершают определенный танец, в процессе которого они делают характерные движения головой и крыльями, а также не­сколько более мелких движений: так происходят ритуальное уха­живание за уткой. Бихевиористы решили выяснить, в какой мере такой танец определяется генами; с этой целью они скрестили разные виды уток, вывели несколько новых видов и стали на­блюдать за их поведением. Выяснилось следующее: иногда со­хранялся изначальный ритуальный утиный танец, который не соответствовал ни тому, ни другому из скрещенных видов; или же в несколько сокращенном виде повторялся утиный танец од­ного из видов; или этот танец представлял собой сочетание двух разных форм. Определенные структурные элементы в ритуаль­ном танце селезня присутствовали всегда, а другие характерные элементы изменялись.

Если то же самое применить к человеку, можно было бы сказать, что есть определенные базовые структуры психологичес­кого поведения, которые относятся вообще ко всему человечес­кому роду, и есть другие структуры, которые больше развиты у одной группы или народности и меньше - у другой. По своей структуре волшебные сказки являются более универсальными. В каждом типе сказок вы можете изучать самые основные типы человеческого поведения, но для меня в изучении сказок есть другая практическая причина: на материале волшебных сказок и сказочных мифов (mythological myths) вы сможете не только вы­явить некоторые структурные комплексы, но и научиться раз­личать, что является индивидуальным, а что нет, и делать воз­можные выводы. Например, если вы изучаете мифы об инстинк­тивном поведении мальчика по отношению к своей матери, а также все психологические выводы, символически отраженные в мифах, то сможете выявить типичные черты материнско­го комплекса. Мальчик стремится развить в себе черты героя, фемининного молодого человека типа Аттиса⁷, Адониса⁸ или Бальдра⁹, который имеет склонность отстраняться от жизни, в особенности от ее темной стороны, и умирает молодым. Соглас­но этим мифам, юного героя, любимого своей матерью, убивает темное, жестокое, хтоническое маскулинное существо, что для молодого человека означает наступление критического момента в жизни: либо его психологически убьет дикий кабан, находя­щийся у него внутри, либо, - если он откажется интегрировать свою Тень, - он, возможно - в наше время, - станет пилотом и разобьется насмерть или пойдет в горы и сорвется в пропасть.

12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: