Камень или статуя 1 страница

Глава 5

Камень или статуя

Таким образом, верный Иоганн оказывается неким воплощением той части бессознательного, которая имеет тенденцию формиро­вать новое состояние сознания. Мы могли бы назвать его творчес­ким духом бессознательного - и таким образом превратить его в сказочный аналог алхимической фигуры Меркурия, который яв­ляется творческим духом природных глубин или, что в общем-то одно и то же, глубин бессознательного. Мы могли бы сказать, что он является воплощением, по Юнгу, трансцендентной функции, которая объединяет противоположности.

После похищения королевны король вместе со своей невес­той оказывается на корабле, и как будто бы все удалось. Но за­тем верный Иоганн услышал разговор трех воронов, которые предсказывали опасности и также говорили о том, что нужно предпринять, чтобы избежать осложнений. Кроме того, эти воро­ны предупредили, что если человек, который спасет короля, рас­скажет кому-то о том, что узнал, он превратится в камень. Сле­довательно, было необходимо, чтобы король полностью доверял верному Иоганну, то есть испытывал к нему такую же слепую веру, которой Хидр требовал от Мусы: не задавать вопросов, та­ких как «зачем? » и «почему? » - а также не ставить никаких то­чек над i. Верный Иоганн, который предположил, что, разумеет­ся, молодой король не сможет принять безоговорочно все усло­вия, подразумевающие полное, слепое доверие ко всем его по­ступкам, принял решение спасти короля. Я могу опустить разго­вор трех воронов, так как он похож на разговор двух воронов на виселице, но я не могу не обсудить самих воронов. В данном слу­чае здесь несколько воронов, птиц, которые принадлежат богу солнца и которые к тому же являются вещими. Таким образом, у них есть связь с парапсихологическими событиями и телепати­ей. Они могут заглядывать в будущее и узнавать тайные мысли.

Они больше воплощают маскулинное начало, чем вороны, вопло­щающие фемининное начало.

В нашей сказке наблюдается триада, которая указывает на триаду образов Бога, существовавшую в дохристианские времена в германской и кельтской традициях, а позднее они соединились и слились в христианскую Троицу. В третьей части «Божественной комедии» Данте «Ад» у Дьявола три головы, которые смотрят в трех направлениях; согласно интерпретации Юнга, они представ­ляют собой отражение верхней триады, то есть Троицы. Двойной треугольник представляет собой символ целостности. Если его разрезать пополам, мы получим вверху христианскую традицию в воплощении Троицы и дьявольское трио внизу. Именно поэтому потусторонний мир в фольклоре, компенсирующий то место, кото­рое занимает христианство в коллективном сознании, появляется в виде языческой триады. В германских странах эта триада связа­на с богом Вотаном, который часто появляется в сопровождении двух других богов.

Вороны имеют более общую черту: они не являются ни хо­рошими, ни плохими, они - воплощение самой природы; они вы­ражают истину точно так же, как находит свое выражение бес­сознательное. Естественно, антропоморфизм побуждает нас ска­зать, что бессознательное является благотворным, ибо функция принятия решений принадлежит сознанию. Так как вороны раз­говаривали между собой, а не с верным Иоганном, они никак не планировали побудить сознание их понять. Они просто обща­лись между собой, и вы могли их подслушать; бессознательное как бы совершенно безразлично к тому, сможет спастись моло­дой король или нет.

Но верный Иоганн мобилизовал все свои возможности, что­бы его спасти. Королю грозили следующие три опасности: 1) ры­жий конь; как только король на него сядет, он взмахнет в воздух и скроется из глаз, и чтобы этого не произошло, его нужно убить из пистоля, находящегося в кобуре конской упряжи; 2) свадебная златотканая рубаха; она сожжет короля, как только он ее наденет; 3) три капли яда из груди невесты. Все три опасности связаны с местом возвращения. Часто в волшебных сказках герой или геро­иня отправляются в дальний путь - на глубокий уровень бессо­знательного - и потом, когда возвращаются обратно, их подстере­гает опасность. Хотя, конечно же, существуют опасности и на пути к цели, но опасности, ожидающие героя по возвращении, как правило, имеют несколько иной характер. Мы должны увидеть, что означают эти разные уровни бессознательного.

Большинство людей, которые интерпретируют волшебные сказки свободно, называют путешествие через океан к королевне с золотой крыши движением к бессознательному, но такую интер­претацию нельзя назвать правильной, ибо персонажи пребывали в бессознательном с самого начала сказки. Так как и король, и вер­ный Иоганн, и королевич - все они находятся в бессознательном, мы не можем просто опустить это обстоятельство, а должны себя спросить: что значат эти разные королевства. В некоторых вол­шебных сказках их оказывается больше трех: король отправляет­ся в одну страну за другой. Следовательно, нам нужно иметь в виду, что существуют не только эти два королевства, а даже три, четыре или пять пунктов назначения на всем пути следования ко­роля. Я бы сказала, что исходное королевство, в котором начина­ется действие сказки, имеет связь с сознанием, точнее, оно имеет связь с сознательным состоянием - но так, как оно видится из бес­сознательного.

Давайте условимся, что в данном случае мы понимаем под сознанием уровень коллективного сознания, который раскрывает­ся в газетах и других изданиях, посвященных проблемам духовно­сти и другим современным проблемам, то есть мы принимаем его таким, каким оно себя видит. Мы всегда пытаемся осознать состо­яние своего сознания, рассказывая о нем и т. п., когда находимся внутри самой этой сферы. Но если мы станем обращать внимание на сновидения или на работы художников, которые черпают свое вдохновение непосредственно из бессознательного, без особой рефлексии, то получим иной образ состояния сознания. Мы полу­чим отраженный образ, некое подобие фотоснимка: как выглядит бессознательное с позиции сознания. Можно сказать, что это одно из свойств всех сновидений. Допустим, в сновидении вы ведете себя как дурак или как герой, и затем вы можете сказать, что та­ким вы себя совершенно не воспринимаете, но так вас видит бес­сознательное, - это фотография вашего Эго, снятая из бессозна­тельного. Это одно из свойств, благодаря которым такая картин­ка вообще раскрывает происходящее в волшебных сказках: она изображает состояние сознания, но наблюдаемое из бессознатель­ного. На первом фотоснимке управляющее начало коллективного сознания стареет или умирает, что можно представить в виде мрачной газетной статьи, в которой говорится, что наша цивилизация нуждается в обновлении, которое может наступить, но мо­жет и не наступить. Но в данном случае фотография говорит, что оно наступит, старый король умирает, и образ Анимы отвергается и удаляется на большое расстояние - и так далее. В данной си­туации Анима видится только как образ (портрет), существую­щий в трехмерной реальности. И так как он больше не сущест­вует как психологическая реальность, он затем удаляется из созна­ния в бессознательное, которое является царством Анимы. Опас­ности появляются при попытке объединить эти две реальности по возвращении.

Путешествие можно сравнить с развитием личности челове­ка, проходящего анализ: часто, когда люди только начинают про­ходить анализ, в их сновидениях появляется странный иной мир с Анимой и Тенью. И в процессе анализа происходит обсуждение тех фактов, которые создают ситуацию внутреннего психологичес­кого контейнера (алхимической реторты). А это значит, что ана­литические отношения - это не те отношения, которые складыва­ются между людьми в обычной жизни, а особые отношения меж­ду двумя людьми, которые целиком сосредоточились на бессозна­тельном и не обращают внимания на прочие события, которые происходят в жизни. Пациент может сказать, что у него проблемы в отношениях с женой или в профессиональной области и т. п., но вы не обращаете внимания на то, как ситуация выглядит извне, и смотрите на нее изнутри, по возможности исключая влияние вне­шних обстоятельств. Это можно сравнить с алхимическим процес­сом, происходящим в колбе или реторте. То есть создается доволь­но искусственная среда, где на проблемы человека смотрят как на процесс сновидения, происходящий в человеческой психике, и в реторте как раз находятся эти потенциальные силы, которые ста­нут действовать в будущем. Мы создаем эту искусственную ситу­ацию с целью погружения вглубь себя.

Иногда люди интерпретировали волшебные сказки как вне­временные явления, в которых события длятся вечно и в которых коллективное бессознательное стареет и умирает, но я этому не верю. Проанализировав много европейских, японских, китайских и африканских сказок, мы можем увидеть, что «вечной» в волшеб­ных сказках является, так сказать, только базовая структура. В них всегда присутствует колдун, принц или король, ведьма и по­мощники-животные; но особенности сюжета или ситуации отвеча­ют особенностям состояния сознания. Таким образом, если вы сравните европейские сказки с японскими, то увидите тех же пер­сонажей, но в совершенно иной окружающей обстановке. А если еще дальше пойти в этом же направлении, то вы поймете, что не сможете интерпретировать японскую волшебную сказку, не зная ничего о японской цивилизации, о японском образе мышления, не зная о дзен-буддизме и самураях, причем это знание должно ка­саться не только хронологии событий, но и коллективного созна­ния японцев, - только тогда вы сможете понять японскую волшеб­ную сказку. Я бы пошла еще дальше, сказав, что мы бы могли оп­ределять «возраст» сказок, но скажу откровенно, мне никогда не удавалось датировать их с точностью до столетия, обычно сказки я отношу к промежутку в два-три столетия, ибо то, что в них опи­сано, отражает состояние коллективного сознания, на основе ко­торого мы определяем их возраст, с некоторым запозданием. Так как постепенное разрушение христианской символики длится уже около тысячи лет, с тех пор медленно изменяется и коллективное бессознательное. Таким образом, совершенно естественно, что если вы рассматриваете сказку, компенсирующую христианское сознание, было бы очень сложно поместить ее в исторический контекст, хотя я думаю, что и ее в конце концов мы можем дати­ровать довольно точно, что я и сделаю чуть позже. Поэтому если бессознательное, «фотографируя» состояние сознания, помещает это изображение в более общую картину, гораздо менее подвер­женную временным изменениям, то при виде ситуации, когда умирает старый король, вполне естественно, у читателей в конце концов может создаться впечатление, что цивилизации всегда раз­рушались и умирали sub specie aeternitatus⁷¹. Смерть старого ко­роля - классическая ситуация в жизни людей, когда ожидаются особые обстоятельства, которые могут гарантировать какие-то об­щие изменения в социальной жизни.

 

⁷¹ Sub specie aeternitatus (лат. ) - с точки зрения вечности. Выражение за­имствовано из «Этики» Спинозы, доказывающего, что «природе разума свой­ственно постигать вещи под некоторой формой вечности» (Этика, ч. V, 29-31). -Примеч. пер.

 

Сновидение в процессе анализа отчасти представляет собой индивидуальную реакцию человека, а кроме того бессознательное раскрывает состояние коллективной психики и показывает его как вечную проблему, которая к тому же несет на себе структурный след своего времени. Родная мать является основой драматургии индивидуальной семьи, но за этой драмой стоят архетипические сновидения, которые свидетельствуют о том, что общая проблема молодых людей - необходимость оторваться от матери, и форма такого отделения является особой для каждого конкретного муж­чины. Поэтому можно сказать, что это содержание и сказок, и сно­видений отчасти является вневременным, а отчасти - специфич­ным для данного времени, ибо ни сон, ни сказку нельзя считать в полной мере бессознательными. Наиболее корректно было бы на­звать сновидения продуктами бессознательного, однако они явля­ются феноменами, присущими периферии сознания, - бессозна­тельными являются лишь те сновидения, которые вы не можете запомнить. В волшебных сказках вечность бессознательного соче­тается с относительной хронологичностью сознания, так как они не являются совершенно бессознательными.

Волшебные сказки, «написанные» авторами, нельзя считать подлинными волшебными сказками, ибо на их содержание в той или иной мере накладывает отпечаток личность автора. Сказки Андерсена отражают характерные религиозные проблемы его страны. У него был дар, позволяющий показывать, что происходит в глубине психики, и таким образом писать почти настоящие вол­шебные сказки, однако он был чрезвычайно невротичен, так и не смог отделиться от своей матери и никогда не был женат. Почти все его сказки пропитаны ощущением трагизма из-за невозможно­сти формирования связи с Анимой, - так же точно эта связь не могла сформироваться в его собственной жизни. Он не смог осво­бодиться от личных проблем. Хотя авторские поэтические сказки было бы очень интересно изучать, я от этого воздерживаюсь, так как, насколько вижу по реальной жизни, ни один художник не может полностью освободиться от груза индивидуальности, а зна­чит, это будет совершенно иная категория сказок. В фольклоре перед нами истинный «скелет», костяк, который служит основой драматизации более общих феноменов.

Проблема возвращения после странствия будет актуальна до тех пор, пока существует проблема бессознательного. В таких си­туациях люди ожидают конкретного внешнего решения и считают его вполне уместным: например, ответа на вопрос, следует ли же­ниться или сменить профессию, - но дело не в этом. Нам нужно осознать бессознательные процессы, но при этом не следует преж­девременно «пришпиливать» их к внешней ситуации. Очень раци­ональный человек всегда будет настаивать на том, чтобы интер­претация сновидения была точной и односторонней, и будет возмущен, если она останется неясной и их символика не будет рас­шифрована. Он потребует, чтобы ему в нескольких словах объяс­нили, что сие означает, ибо хочет совместить внутреннее состоя­ние с внешней реальностью.

В таких случаях вам следует настаивать на своей интерпре­тации, оставить все как есть и не искать других решений. Тем са­мым вы можете достичь покоя внутри себя и жить в нем. Однако затем появляется «проблема коня золотисто-рыжей масти», пото­му что, естественно, во внешней реальности ничего не изменилось и проблема практического смысла остается. Так бывает с пациен­тами-иностранцами, которые приезжают сюда, в Швейцарию, об­суждают свою семейную ситуацию и прорабатывают ее на психо­логическом уровне. Но затем им нужно вернуться домой, и они раздумывают, а не вернутся ли они буквально на «развалины», то есть что все будет уже не так. И дома ситуация меняется именно в силу изменений, произошедших с пациентом. Иногда, возвра­тившись, пациент говорит: «За это время моя мать должна была измениться», не осознавая того, что он сам изменился и ровно это меняет дело. То же самое происходит с людьми, которые не поки­дают своей страны. Анализ формирует некую искусственную об­становку, и когда человек возвращается назад, к трудностям на­стоящей жизни, возникает вопрос: как связать анализ с реально­стью? Несмотря на то, что полезно смотреть на свое состояние как на чисто психологическую картину, спустя какое-то время вам придется сопоставить оба своих состояния, и тогда мы сталкива­емся с опасностью возникновения новых проблем и новых кризи­сов. В том особом состоянии, в области, отражающей состояние сознания, обнаруживается Анима - только как образ, а не как жи­вая трехмерная реальность.

Теперь король и верный Иоганн прибыли в чужую страну и сталкиваются с реальностью живой Анимы. Это значит, что они встречают ее во вневременной неструктурированной области бес­сознательного. Например, в конкретной ситуации, когда мужчина лишен контакта со своими глубокими чувствами и глубинными эмоциональными уровнями, его Анима не будет для него живой, он о ней только фантазирует. Часто приходится встречать муж­чин, имеющих образное отношение к бессознательному. Они мо­гут признать, что бессознательное содержит множество символов и мотивов, но если вы попытаетесь подвести их к тому, что эти символы и мотивы влияют на реальную жизнь и на сознание, живущее своей собственной жизнью, и что если неправильно себя вести, то Анима заболеет, - тогда их рационализм побеждает, ибо они не в состоянии признать, что бессознательное может способ­ствовать болезни или побуждать их мчаться на бешеной скорости по шоссе. Допустим, человек, находящийся в пограничном состо­янии, слышит голоса. Если вы скажете, что это проявления бессо­знательного, к которым следует прислушаться, и он согласится с тем, что голоса не являются характерным патологическим симпто­мом, это уже неплохо. Но если вы скажете, что голоса следует счи­тать высшим авторитетом, которому нужно подчиниться, то часто человек заболевает или же с ним происходит несчастный случай, прежде чем он согласится с вами и уступит, так как это означает сделать шаг вперед.

Художники и другие люди искусства зачастую охотно согла­шаются с мыслью, что именно бессознательное дало им вдохнове­ние, которое они проецируют, создавая свои картины или литера­турные произведения, но при этом они страшно стыдятся прохо­дить анализ. По их мнению, он погубит их творческие способнос­ти. Однако на самом деле они боятся принять за реальность свои творения, опасаясь, что статуя богини Венеры может сойти с пье­дестала и заключить их в свои каменные объятия. Они думают, что это их произведение, а потому оно не может двигаться, ибо это продукт их творчества и он не имеет права ожить и обнять их. Они узнают этот образ, но отказывают ему в праве быть живой реаль­ностью, которая могла бы войти в их жизнь. Все это наводит нас на мысль о времени появления нашей волшебной сказки. «Про­блема возвращения» возникает, как только появляется вопрос, ка­кое отношение все это имеет к действительности, к нашей реаль­ной жизни. В данном случае Аниму можно распознать в образе королевны с золотой крыши, которая находится высоко, тогда как рыжий конь представляет ее с совершенно другой стороны. Суще­ствующая в реальности Анима, с одной стороны, имеет сексуаль­ную привлекательность, а с другой - воплощает нечто божествен­ное. Беатриче у Данте могла бы быть такой королевной с золотой крыши, живущей на самом верху, тогда как в самом низу он бы обнаружил ведьму, танцующую с Дьяволом. И Дева Мария, и Мария-блудница являются двумя сторонами одной Анимы. Как блудница она воплощает привлекательность для противоположно­го пола, выражая эмоциональный призыв и вызывая сексуальное влечение, а на самом верху она воплощает все то, что Данте говорит о Беатриче. Это Венера Ourania (небесная Венера) и Венера Pandemos (мирская Венера), божественная и плебейская⁷². Симво­лом одной из них является голубь, а другой - воробей. В Аниме содержится эта двойственность, и эта двойственность состоит не в разделении на духовное и телесное, а находится в самой ее сути, где-то между противоположностями. Мужчину эти противопо­ложности разрывают надвое: он испытывает, с одной стороны, ха­рактерные эмоции, вызванные естественным влечением к проти­воположному полу, а с другой - внутреннее переживание самого высокого порядка.

В лекции, посвященной Жерару де Нервалю⁷³, Юнг расска­зал нам о том, как Нерваль страстно влюбился в парижскую midnette⁷⁴. Он хотел посвящать ей свои стихотворения (как Дан­те), ибо она казалась ему Богиней. Но вместе с тем, будучи под сильным влиянием французского реализма с его циничными и пошлыми представлениями о любви, он назвал ее ипе personne ordinaire de notre siede¹⁵ и не смог постичь парадокс, как обычная маленькая женщина может быть и Богиней тоже. Он совершил какую-то неловкость по отношению к девушке - быть может, слег­ка задел ее чувства, - но, как ему кажется, он сделал нечто ужас­ное, так как не мог примириться с этим противоречием. Он скрыл­ся от нее, и затем в своем произведении «Аврелия»⁷⁶ описал, как ему приснилось, что он пришел в сад, в котором обнаружил рас­колотую на части женскую статую, - то есть его душа окаменела и распалась, потому что он бросил девушку.

 

⁷² Pandemos / Ourania (др. -греч. ) - всенародная / небесная - два эпитета Венеры, или Афродиты. Древние греки различали два образа этой богини люб­ви - всенародную и доступную, олицетворявшую земную любовь и покрови­тельствовавшую проституции, и богиню возвышенной любви и наук, происхо­дящую как бы от неба. - Примеч. ред.

⁷³ Жерар де Нерваль (настоящее имя Жерар Лабрюни; 1808-1855) - фран­цузский поэт-романтик, испытавший сильное влияние немецких романтиков. Эротизм, фантастика и культ «искусства для искусства» галантной богемы бы­ли у Нерваля формой отрешения от земной реальности. Мистические искания, мечты о совершенной женщине нашли наиболее тонкое выражение в повести «Мечта и действительность» (1855). Последние годы Нерваля были омрачены нуждой, кроме того, он страдал психическим недугом. В результате Нерваль кон­чил жизнь самоубийством, повесившись в одном из парижских закоулков. - Примеч. пер.

⁷⁴ Midnette (фр. ) - белошвейка. - Примеч. пер.

⁷⁵ Une personne ordinaire de notre siede (фр. ) - обыкновенный человек на­шего времени. - Примеч. пер.

⁷⁶ См.: Жерар де Нерваль. Сильвия, Октавия, Изида, Аврелия. М., 1912. -Примеч. пер.

 

Одна дама пыталась вмешаться и решить их проблему. Она подумала, что любовный пыл молодого человека как-то связан с его поступком, и устроила ему встречу с этой девушкой. Девуш­ка пришла, они обменялись рукопожатиями, и он испытал серь­езное потрясение, когда она грустно и с укором посмотрела на него, - тем не менее они не смогли воссоединиться. Вскоре де­вушка умерла, а сам Нерваль повесился⁷⁷. Этот случай может послужить примером того, как человек становится жертвой сво­ей неспособности выдержать парадоксальность Анимы. Она представляет собой психическую сущность, живущую между двумя мирами, - это не богиня и не femme ordinaire⁷⁸, а жизнен­ная сила, которая появляется на разных уровнях реальности. Мы могли бы сказать, что эта девушка - воплощение его Анимы и к ней нужно относиться так, как относятся к Аниме. Но на это мужчина может ответить: «Хорошо, но все-таки, как быть - ло­житься с ней в постель или почтительно соблюдать дистан­цию? » - ибо сознание всегда хочет четко определить, что есть что. Поэтому самое главное - не вовлекаться в проблему и не от­вечать прямо, а просто сказать, что это - жизненная энергия, ко­торую следует почитать в той форме, в которой она проявляется, и при этом следует подождать, чтобы увидеть происходящее под другим углом. Но Эго-сознание говорит: «А давай-ка, мы ей по­звоним? Или нам можно на нее только смотреть? » Это рацио­нальная проблема, ведь обязательно наступит другое состояние; но сознание говорит, что должно быть «или - или», и тогда люди сходят с ума, потому что их сознание становится односторонним и они могут воспринимать Аниму только так, а не иначе, и дру­гой взгляд становится невозможен.

 

⁷⁷ Подробнее об этом эпизоде можно прочитать в книге М. -Л. фон Франц «Вечный юноша. Puer Aeternus» (М.: Независимая фирма «Класс», 2009). - При­меч. пер.

⁷⁸ Femme ordinaire (фр. ) - обыкновенная женщина. - Примеч. пер.

 

В нашей сказке в первой попытке обнаружить Аниму, соот­ветственно, используются золотые предметы - безделушки. Если бы верный Иоганн попытался взять ее силой, у него бы ничего не получилось, - к ней нужен правильный подход с применением соответствующих средств, позволяющих сыграть на ее одиноче­стве. Однако впоследствии, когда они возвращаются домой, ры­жий конь будет рваться прочь, чтобы унести короля: это прорыв инстинктивного сексуального влечения, которое в данном случае воплощается в образе коня, а не золотой крыши. Естественно, хотя об этом в сказке не говорится прямо, рыжий конь представляет чувства самой королевны. Этот конь уносит всадника не в болото (это было бы проявлением сексуального влечения), а «взовьется в воздух» - подобно Пегасу, который отрывает человека от земли и от повседневной реальности. Физическая страсть, если она дей­ствительно порождается Анимой, не запускает ход реальных собы­тий, так как Анима - это образ и божественная сторона Анимы вы­зывает одержимость и заставляет уйти далеко за пределы реально­сти. Хорошо известный факт: если у молодой пары сексуальные отношения в полном порядке, как говорится, «на высоте», они в буквальном смысле отрываются от «земной» жизни, так как суще­ствующая между ними страсть увлекает их в заоблачные выси, прочь от этой довольно тонкой и неуловимой промежуточной ус­тановки, позволяющей сознанию прочно стоять на земле.

В связи с предвзятым отношением христианства к инстинк­тивному полюсу проекции Анимы наблюдается также противопо­ложная тенденция, связанная с возможностью лишиться челове­ческой чувственности; в особенности если речь идет, например, о дочерях и сыновьях священников, которые были воспитаны в об­становке ханжества и сами приобрели склонность к фальши. Можно себе представить, как их уносит «темная лошадка» в каче­стве компенсации одиночества королевны с золотой крыши. По­добная опасность возникает при соприкосновении с Анимой, ибо эта сторона жизни может унести человека далеко прочь, и воспре­пятствовать этому можно только с помощью грубой силы. Но в нашей сказке единственное решение заключается в том, чтобы за­стрелить коня. Это радикальное действие, которое в анализе соот­ветствовало бы следующему высказыванию: «Ни то ни другое не подлежит обсуждению! » Хотя молодому королю не приходится убивать коня, это должен сделать верный Иоганн, а значит, вер­ный Иоганн воплощает трансцендентную функцию, стремление к высшему осознанию. То есть сознание ничего не решает, скорее бессознательное останавливает само себя.

Интересно, что в седле коня есть кобура с пистолем. По мне­нию Фрейда, инстинктивные влечения были односторонними, и сознанию приходилось с ними как-то справляться или сублими­ровать их. Юнг был уверен, что бессознательные влечения содер­жат и способность к самопожертвованию. В его труде «Символы трансформации»⁷⁹ в главе, посвященной жертве, мы находим объяснение этому феномену. (Когда Юнг писал эту работу, он уже отделился от Фрейда. ) Если посмотреть на поведение животных в природе, это кажется совершенно очевидным, ибо животные в своем обычном состоянии не переусердствуют в спаривании, не переедают и в своем соперничестве не убивают друг с друга, а это значит, природные инстинкты имеют собственные ограничения. Влечения не являются односторонними, в них содержится внут­ренняя возможность самопожертвования. Все то же самое отно­сится и к человеческим чувствам, ибо они имеют свои границы и переходят в безумие лишь тогда, когда сознание с присущей ему дьявольской односторонностью оказывает на них пагубное воз­действие. Возьмите сына священника, который, оказавшись в уни­верситетском городке, полностью вышел из-под контроля, то есть его унес буйный рыжий конь. Если он не интеллектуал и не невро­тик, то спустя некоторое время наш донжуан устанет от такой жизни, захочет более стабильных отношений и станет больше вре­мени посвящать учебе; то есть первый бунт закончится. Но если он станет поборником свободных отношений, то скоро переусерд­ствует и выйдет далеко за рамки своей природы. Такие люди мо­гут осознать, что пора наконец себя обуздать, но упорно продол­жают жить по-старому, тогда сама природа их делает импотента­ми. Несколько раз мне случалось видеть, как это происходит. Словно бессознательное валит коня с ног, говоря: «Если ты меня не послушаешь, я его убью». Сексуальность, ограничивающая сама себя, иногда бывает очень жестокой. Это ограничение может быть вызвано какой-нибудь болезнью. Анализ мог бы показать, что природа захотела наложить ограничения и что требование по­жертвовать сексуальностью не было услышано: побуждение к индивидуации посредством жертвоприношения может ограничить одностороннее инстинктивное влечение, которое слишком нару­шило равновесие.

 

⁷⁹ The Collected Works of C. G. Jung 5, chap. 8, p. 394. (Рус. перевод: Юнг К. Г. Символы трансформации. М.: PentaGraphic, 2000. Глава VIII. Жертва. )

 

Иногда по своей природе инстинкт отвечает реакции «все или ничего», и сознание должно вмешаться, адаптируясь к нор­мальному (умеренному) использованию инстинкта. Кроме сексу­альной области, мы можем показать это на примере агрессии. Очень агрессивные люди вообще имеют склонность биться головой о стену. Они получали взбучки от родителей и учителей и очень хорошо знают, что такое подавление. Тогда они ощущают пагубную сущность агрессии, а потому ее подавляют, но впослед­ствии анализ показывает, что они каким-то образом должны выс­вободить ее снова. Кроме того, такие люди не знают, как дать сда­чи, ибо уверены, что дать сдачи - значит зайти слишком далеко. Поэтому они предпочитают вообще не выступать, и потому, есте­ственно, становятся неудачниками и копят в себе обиду, так как живут ниже уровня своих притязаний, или же у них развивается идея преследования. Или же такие люди вдруг впадают в агрес­сию, причем заходят слишком далеко и говорят, что не нужно пы­таться ничего делать, так как любая попытка все равно закончит­ся неудачей. Им нужно научиться искусству осознанного, посте­пенного выпускания из себя пара, каждый раз понемногу, совсем по чуть-чуть. Если вы снимете крышку с чайника, из него вырвет­ся обжигающая струя пара. Чтобы выпускать пар небольшими порциями, постепенно, в большей степени нужен самоконтроль, чем в случае реакции «все или ничего», ибо тогда сознание уча­ствует в формировании адекватной доли цивилизованного поведе­ния. Это золотая середина между инстинктивным «все или ниче­го», и она находится в гармонии с бессознательным побуждением к индивидуации.

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: