 |
Кремлёвское небо. Утопия московитов. Ирландия. Пузырь. Хоббиты. Среднее прошлое. Надо быть. Путриотизм. Атаману Краснову
|
|
|
|
Кремлёвское небо
На истерзанном теле России,
На её отболевшем прошлом,
Прорастает гнильём пошлость,
Две столицы уже бессильны.
На низменном делают низость,
На мелочном мелочь делают.
Не осталось лица белого,
Не расслабишься, сплошь – вызов.
Растоптаны ангелов крылья,
Расколото чистое поле,
Россию скрутило от боли,
От горькой свинцовой пыли.
Кремлёвское красное небо,
Шашлычные и синагоги.
Унести бы подальше ноги,
Где даже Макарыч не был.
Утопия московитов
Славянская демократия,
Ломающая кривое,
Особенная, между братьями,
Праведная, без боя.
Насущное очищение,
Утопия московитов,
Всеобщее перерождение,
Без раненых и убитых.
Ирландия
Наша бригантина – «Ирландия»,
Скованные пальцы и палицы.
Если бы прочухать заранее,
Может быть успели б состариться.
Чистыми калёными стрелами
Вырвать получилось бы главное,
Может быть остались бы белыми,
Песнями, легендами, славными!..
Пузырь
Кто плечи ссутулил однажды,
И в небо смотреть перестал,
Кто вечно трясётся от каждых
Ветров, перемен и опал,
Кому неподвластна стихия
Свободного слова и грёз,
Кому недоступны лихие
Властители смеха и слёз,
Кто хочет покоя и скуки,
Состарившись, не повзрослев,
Кто ищет достоинство в брюках,
Потея от девственных плев,
Тому и стихи не помогут,
И даже удар по мозгам,
Он сдуется сам понемногу,
Пузырь, оболочка и хлам.
Хоббиты
Неизбежны бури, что бы там ни внушали теледикторы,
ходят маленькие хоббиты по дорогам перепаханным.
Четверть века дарят истины песни маленького Виктора,
помогая людям справится со своими всеми страхами.
|
|
|
Среднее прошлое
Маячил стройбат за окном,
Постылая служба в неволе.
Нам за́ город виделся сном,
Робели и дома, и в школе.
Наивные были, щенки,
Держались за мамкины юбки,
Почти велики пиджаки,
И нервы бесцветны и хрупки.
Пожить не спешили успеть,
В пути не боялись сломаться,
Ещё было нечего петь,
Катушки крутили на танцах.
Пустые остались места,
Нелепое серое поле,
Всё чаще внутри пустота
От среднего прошлого в школе.
Предвыборный год за окном,
И нет нашим нервам покоя,
Под музыку группы «Кино»
Штампуют кино ментовское…
Надо быть
Пустые вирши и прелюдии,
Но ясной речи – будто нет.
Русскоязычным словоблудием
Заполонили Интернет.
Сплошная липовая патока,
За «клавой» бесталанный «асс».
Мне стыдно за Неву и Ладогу
В который раз, в который раз.
Москвой-рекой и Волгой-матерью
Не смыть банально-пошлый быт.
Поэтом быть не обязательно,
Но гражданином надо быть.
Путриотизм
Провозглашают превыше свободы,
Даже превыше самой России,
Путриотизм большинства народа,
Который явно перекосило.
Заворожили речами о прошлом,
Или о светлом будущем.
Не приведут ни к чему хорошему
Ведроголовые чудища.
Скопище мусора в мусоровозах,
Архив заблуждений и мифов.
Тонет корабль, гружёный навозом,
Брюхо пробив на рифах.
Изгнанники (И. Н. Толстому, с уважением)
Гудел берлинский перекрёсток,
Асфальт не успевал остыть,
А здесь, в России, было просто, –
Россия ладила кресты.
Дышали ветром европейским
Невольно пришлые князья,
Градоначальники из Энсков,
Изгнанники, как ты и я.
Резвился шествием туристов
Проспект от площади чужой,
А здесь, в России, футуристы
И особаченный конвой.
На чернозёмы шла Антанта
И кровью кашляла страна,
А на Монмартре эмигранты
|
|
|
Разлуку черпали до дна.
Они шуршали листопадом
Осенних парков и гробниц,
А русский ветер где-то рядом
Перелетал на крыльях птиц.
Атаману Краснову
Во имя Родины обман,
Хранить присягу государству.
Прощён казачий атаман,
Грядёт лихое междуцарствие.
Коряво сломлено ребро,
Кричат нахрапистые чайки.
Моё оружие – перо,
Ему надёжнее – нагайка.
Не предавал и не бросал,
Святое знал предназначенье.
Горело знамя от кресал,
Как мимолётное виденье,
Пылал разрывом тихий Дон,
Горели факелом станицы.
Он после гибели прощён,
Его солдат священны лица.
Меня там не было, но вот
Пишу сквозь время, откровенно:
Эпоха смутная грядёт,
А честь в России неизменна.
|
|
|
