Клинические проявления соматических

И ВЕГЕТАТИВНЫХ НАРУШЕНИЙ, НАИБОЛЕЕ ЧАСТО

НАБЛЮДАЮЩИЕСЯ У ДЕТЕЙ С МДМ

Прежде чем переходить к описанию вегетативных и сома­тических нарушений, считаем необходимым отметить, что степень их выраженности в каждом отдельном случае бывает различной, а набор у каждого отдельно взятого ребенка — индивидуальным. Кроме того, часть этих расстройств может присутствовать и у детей, у которых отсутствуют МДМ, но у которых обнаруживаются признаки интра- или постнатаяь-ных повреждений ЦНС в виде рассеянной негрубой невроло­гической симптоматики.

Более того, в зависимости от возраста ребенка, его фун­кционального состояния клинические проявления даже од­ного и того же нарушения могут быть разными. Во многом это зависит от социальной среды, интеллектуальных (умствен­ных) и физических нагрузок, падающих на ребенка, периода его роста и развития.

Иногда при больших интеллектуальных нагрузках может проявиться клиническая симптоматика, которая уже угасала или же которая еще ни разу не проявлялась; содружественные движения (синкинезии) в форме заикания, тиков, гиперки-незов; головные боли, нарушения сна, распространенный ал-лергодерматоз вне связи с каким-либо аллергеном, энурез, астматический бронхит и др.

Иногда к уже имеющимся присоединяются новые кли­нические симптомы в связи с интенсивным ростом ребен­ка, так как его рост и развитие требуют значительных зат­рат энергии.

По данным наших наблюдений, проведенных в раз­ных районах Санкт-Петербурга и Екатеринбурга, воз­растными периодами, когда наиболее ярко проявляются социальные и микросоциальные дезадаптационные нару­шения, а также наиболее выражены клинические при­знаки, являются 3 года, 6—7 и 9 лет. Чаще всего это связано с началом посещения дошкольных образователь­ных учреждений, начальной школы, а также ее оконча­нием, и обусловлено значительными социальными и учеб­ными нагрузками.

Отставание биологического созревания ЦНС у детей с МДМ и хрупкость высших мозговых функций не позволяют

- 26 -

ребенку адаптироваться к новым условиям существования и адекватно переносить интеллектуальные нагрузки. Все это усугубляет проявления МДМ, которые ранее не были столь яркими и заметными, а в быту (в семье) трактовались как индивидуальные особенности ребенка.

Описанное в первую очередь касается поведенческих ре­акций детей с МДМ, которые в подавляющем большинстве (около 90%) эмоционально лабильны и гипервозбудимы. Ам­бивалентность форм поведения чаще всего проявляется в агрессивности, жестокости, плаксивости, истероидности и даже чувственной тупости.

Основные проявления гипервозбудимости чаще всего приходится видеть в различных формах двигательной растор-моженности, которая не преследует конкретные цели, ничем не мотивирована, не зависит от ситуации и обычно неуправ­ляема ни взрослыми, ни ребенком. Очень близкое к истине и, пожалуй, лучшее из встретившихся нам описание «гипер­динамичного» ребенка дали в своей брошюре О. В. Халецкая и В. М. Трошин (1995).

Сказать о «гипердинамичном» ребенке, что он непо­седлив — значит не сказать ничего. Он подвижен как ртуть. Ребенок все время торопится, суетится, приступает к заданию, недослушав инструкции, делает много ошибок и не исправляет их. Ни в каком другом случае нарушения поведения не вызывают так много нареканий и жалоб ро­дителей, воспитателей детсада, как в этом. Гипердинамич­ному ребенку более всех грозит непонимание со стороны окружающих. Его постоянно укоряют, стыдят, одергива­ют, наказывают. В конце концов ребенка убеждают, что он не способен ни на что и «бестолковее его нет на всем свете». В результате ребенок ожесточается, такие дети склонны к агрессивной реакции на непрестанные одерги­вания и подавления их активности. Пик проявления гиперди­намического синдрома — 6—7 лет с обратным развитием (в благоприятных случаях) к 14—15 годам. Однако при от­сутствии терапии и неправильном воспитании проявления синдрома начинают сокрушительно сказываться как раз с возраста 13 лет и старше, определяя в таком случае судьбу уже взрослого человека.

Гиподинамический синдром у детей с МДМ наблюда­ется редко и, как показывают инструментальные методы исследования, обычно сопровождается выраженной пери-вентрикулярной лейкомаляцией с затянувшимися резиду-альными явлениями, умеренным расширением желудочко­вой системы головного мозга (следствие перенесенной

-27

внутренней гидроцефалии) или врожденным сужением спин­номозгового канала. Такие дети вялы, малоподвижны, их по­ведение монотонно, ответы односложны. Их трудно чем-либо заинтересовать, увлечь. Они очень медленно выполняют зада­ние, долго приступают к работе, обычно не укладываются в любых своих действиях в отведенные для этого временные границы.

Многолетний опыт работы в детских дошкольно-школь-ных образовательных учреждениях, связанных с формирова­нием здоровья детей и подростков, убеждает нас в том, что среди всего многообразия клинических проявлений МДМ наиболее часто встречается следующее сочетание: задержки речевого развития, аллергодерматоз, нарушения ростд и раз­вития ОДА, гиперкинезы (в форме синкинезий) и, неред­ко,— энурез, миопия и вертебрально-базилярная недоста­точность.

Большая часть из указанных клинических проявлений обычно сопровождает ребенка с момента его рождения и не­редко «идет» под самостоятельными диагнозами. Как прави­ло, их сочетание поначалу не связывают с наличием МДМ.

Наиболее отчетливо у детей с МДМ проявляется задержка развития речи, а точнее — сенсорной и слухомоторной рече­вых функций.

Задержки развития речи

По данным наших обследований, у 70—90% детей, по­сещающих дошкольные образовательные учреждения Цен­трального, Калининского, Приморского, Сестрорецкого и других районов Санкт-Петербурга, имеются разной степе­ни выраженности и разного качества задержки развития речи. Это типично для детей с МДМ, хотя в быту (в семье) это не всегда замечают. Нередко родители бывают удивле­ны, когда при речевых пробах, адекватных возрасту детей, последние не могут правильно ориентироваться и делают грубые ошибки.

По мнению А. Н. Корнева (1990, 1997), речь ребенка в процессе ее формирования подвержена сильному влиянию многочисленных факторов окружающей среды, психологи­ческого и биологического характера (условия воспитания, интеллект, состояние периферического слуха и др.), которые видоизменяют клиническую картину первичного дефекта, а иногда маскируют ее. Топическая диагностика дефектов

-28-

речи затруднена еще и тем, что до сих пор слабо разработана их классификация. Поэтому нередко логопедический диаг­ноз «общее недоразвитие речи» в определенной степени упо­добляется неврологическому «энцефалопатия», поскольку характеризует явление лишь в самых общих чертах. У детей же с МДМ, учитывая их общую расторможенность, диагно­стика дефектов речи еще более затруднительна.

В своих исследованиях мы использовали методологичес­кие основы диагностики дефектов речи, а также экспресс-методы, предложенные А. Н. Корневым (1997), и его класси­фикационные критерии. Однако эти критерии и речевые пробы, позволяющие выявлять дефекты звукопроизношения и грамматической структуры речи, дополняли данными о психомоторном развитии ребенка и его речевых навыков из анамнеза [Сушко Е. П., 1996]. Особое внимание уделяли тому, когда ребенок начал говорить словами, простыми и сложными предложениями.

Дети с МДМ обычно начинают говорить со значительным опозданием, у них имеется сложный характер нарушений речи. Последние в значительной мере зависят от функцио­нальной зрелости отделов ЦНС, ответственных за сенсорное восприятие речи, артикуляционный праксис, объем кратко­временной и долговременной памяти и концентрацию внима­ния. У детей с МДМ к моменту их поступления в школу еще нет биологической зрелости ряда высших корковых функций, на которые они должны опираться при освоении чтения, письма и счета [Лурия А. Р., 1973]. Неврологически у подав­ляющего большинства из них выявляется сенсомоторная не­достаточность и у 90% регистрируются легкие нарушения праксиса, в том числе речевого.

Практически дефекты речи проявляются в виде невоз­можности правильно повторить фразу, заикания, дислалий и дизартрии.

При освоении письменной речи обнаруживается дисгра-фия — плохой почерк, «съезжание» со строки вверх или вниз, пропуск букв, замена одних букв другими, нарушения согласования слов и др. (рис. 5). В устной речи такие дети при повторении фраз меняют грамматическую структуру предложений, нарушают согласования слов, заменяют одни слова другими и т. д.

Самое печальное, что без медицинской и дефектологичес­кой помощи большинство из этих детей не могут преодолеть указанные недостатки годами. Многие из них, испытывая трудности в разговоре и чтении, в значительной степени

-29-

Рис. 5. Слуховой диктант ученика 2-го класса с явлениями акустиче-ской дисграфии.

невротизируются. Указанные дефекты нередко продолжают проявляться в более старшем возрасте. Это обстоятельство позволило, например, А. Н. Корневу, совершенно обосно­ванно поместить в газете «Невское время» (26.10.96 г.) статью под почти юмористическим названием: «Грамотное пись­мо — редкость даже среди студентов вузов».

Было бы, однако, ошибочным следовать некоторым при­мерам, когда при практически любом дефекте речи ставят диагноз «логоневроз», даже в тех случаях, когда незадолго до его появления ребенок пережил какой-то эмоциональный стресс или другое потрясение. Просто на этом фоне более отчетливо стали заметными скрытые нарушения и дефекты, которые до сих пор не проявлялись.

У детей с МДМ иногда обнаруживается очень интересное явление, получившее название «феномен зеркальной дея­тельности», выявляемый при графических пробах. Этот фено­мен проявляется в следующих нарушениях: изменено направ­ление письма (справа-налево), нарушен порядок расположения букв и они изображаются зеркально. Этот феномен пока изучен недостаточно, и его возникновение связывается с гипокинези­ей мозолистого тела и таламуса, с диспраксией и экстрапира­мидной недостаточностью, обычно в связи с интранатальными повреждениями нервной системы [Осипенко Г. Н. и др., 1994].

Читателей, особо интересующихся речевыми дисфунк­циями у детей с МДМ, мы можем адресовать к работам А. Н. Корнева (1997), Л. И. Вассермана и соавт. (1997), Л. О. Бадаляна (1998), в которых более детально изложены вопросы классификации и диагностики нарушений речи.

По принципиальным же позициям применительно к меха­низмам развития МДМ заметим, что при различных по

 

-30-

механизмам и локализации поражениях мозга сложная структура речевой деятельности может «ломаться» в различных звеньях и приводить к различным дефектам речи [Лурия А. Р., 1973].

Трагизм ситуации усугубляется еще и тем, что в большин­стве случаев дошкольная жизнь ребенка с МДМ может про­текать вполне благополучно. Ни родители, ни окружающие годами могут даже не подозревать о его физиологическом дефекте, относя некоторые отклонения в поведении ребенка (если они наблюдаются) к недостаткам воспитания [Ясюко-ва Л. А., 1997]. Однако с первого дня учебы в школе начинают предъявляггься повышенные требования именно к тем функ­циям, которые более всего и нарушены при МДМ, Неустра-ненные вовремя признаки МДМ: дефицит внимания, памя­ти, повышенная отвлекаемость и умственная утомляемость, слабость самоуправления и задержка речевого развития,— начинают играть роковую роль в судьбе ребенка.

Задержка биологического созревания ассоциативных структур головного мозга приводит к тому, что деятельность различных его подструктур не скоординирована, не согласова­на. Сопутствующая этому двигательная расторможенность ребенка непроизводительна, энергорасточительна, а умствен­ная деятельность приводит к быстрому утомлению. Именно чрезмерная двигательная расторможенность при слабой выра­женности других дефектов в отдельных случаях вынуждает родителей обратиться к психологу, а затем ребенка направляют уже к невропатологу и дефектологу-логопеду. При таком раз­витии событий ребенку, как правило, ставят правильный диаг­ноз, перед школой ему проводят реабилитационные и (если необходимо) лечебные мероприятия, и имеющиеся дефекты, в том числе и речи, в значительной мере корригируются.

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: