Баланс мудрости и сострадания

Экман: Давайте рассмотрим пример, имеющий отношение к рас­сматриваемым нами вопросам: представим себе медсестру детско­го онкологического отделения, которая ежедневно ухаживает за умирающими от рака детьми и имеет дело с их несчастными ро­дителями. Такая медсестра постоянно видит безмерные челове­ческие страдания. Каким-то детям удается помочь, но далеко не всем. Если такая медсестра чувствует страдания всех больных де­тей и всех их родителей (что я описываю термином «эмоциональ­ный резонанс»), то она становится «выжженной изнутри». Более общая идея заключается в том, что вам может не потребоваться переживать чужие страдания для того, чтобы получить мотива­цию к проявлению сострадания, направленного на облегчение му­чений других людей.

Далай-лама (через переводчика): Это то, что буддисты называ­ют дискриминирующей, или различающей, осведомленностью. Хотя вы способны осознать боль другого человека, это осознание происходит дифференцированно. Вы делаете все возможное, что­бы облегчить страдания людей. Но если вы будете переполнены ощущением чужих страданий, то это парализует вас и вы не смо­жете оказать никакой помощи.

В буддистском руководстве по практике медитации рассказыва­ется о том, как в одной области случился неурожай и целые се­мьи стали умирать от голода. Возникла угроза голодной смерти всего населения этой области. У одной семьи имелся кусок мяса. По справедливости его надо было бы разделить, на много частей, чтобы каждый член семьи получил свою долю. Но после глубоких размышлений отец семейства решил, что он должен съесть все мясо сам. Таким образом, он подкрепил свои силы и отправился в долгий путь на поиски пропитания. И ему действительно уда­лось раздобыть еды и принести ее домой, благодаря чему вся се­мья выжила. Если бы отец не проявил волю, а остальные члены семьи, считая его предприятие безнадежным, разделили бы мясо поровну, то, вероятно, вся семья погибла бы.

Экман: Я интерпретирую приложение вашей идеи к случаю с медсестрой таким образом, что эта женщина, возможно, облада­ет сильным эмоциональным резонансом, который мотивировал ее к выбору этой профессии, но при этом она должна ослаблять его силу, чтобы он не мешал ей оказывать помощь пациентам. В ре­зультате, вместо того чтобы беспомощно сидеть и плакать над ни­ми, она делает то, что она может делать.

Далай-лама: Да.

Экман: Ее способность к эмоциональному резонансу, возможно, сыграла важную роль в ее мотивации, в выборе профессии, под­разумевающей облегчение страдания людей, но этот резонанс не испытывается ею постоянно.

Далай-лама (через переводчика): Это очень верно. С буддист­ской точки зрения роль дискриминирующей осведомленности состоит в том, чтобы помочь выделить и предоставить человеку возможность разрешить определенный тип противоречий между разными психическими состояниями.

В случае с медсестрой мы наблюдаем эмоциональный резонанс, непереносимость вида чужих страданий, которая обостряет ее чувства и заставляет ее отождествлять себя со своими пациента­ми. Но что здесь требуется, так это умение держать определенную дистанцию, позволяющую исполнять свою роль. Такое дистанци­рование требует развития в себе смелости для того, чтобы работать на благо других чувствующих существ. Эти два состояния — по­корности и отваги — могут показаться взаимоисключающими, но их можно примирить с помощью мудрости.

Что касается покорности, то сам человек является исходной точкой появления у него такого состояния. Если он устранит ощущение своего Эго или повышенной собственной значимости, то покорность перестанет мешать его работе. Что касается отваги, то исходной точкой является желание работать на благо других.

Экман: Это действительно вопрос достижения баланса.

Далай-лама (через переводчика): Если вы посмотрите на ситуацию с точки зрения ваших собственных недостатков, то вы станете заменять свое высокомерие покорностью. В то же время воз­можность достижения отдаленной цели — просветления вызывает глубокую гордость, ощущение уверенности в своих силах и сме­лость, ощущение того, что «я действительно могу этого достичь». Вы должны постараться ослабить ваше высокомерие, чтобы здесь не было конфликта.

Экман: То, что вы сейчас сказали и подкрепили движениями трех пальцев вашей руки, сводится к тому, что на один и тот же предмет могут и должны существовать разные точки зрения. Если вы идете от мизинца к среднему пальцу, то вы наблюдаете увели­чение размера; если вы идете от среднего пальца к мизинцу, вы наблюдаете уменьшение размера. Однако эти три пальца остаются теми же самыми. Вывод, который вы делаете, зависит от угла или от точки зрения, с которой вы видите предметы. Вы должны рас­сматривать их обоими способами. Поэтому на тот же самый объ­ект — ребенка, умирающего от рака, — можно смотреть и с покор­ностью» и с гордостью. Все зависит от исходной позиции.

Далай-лама: Прекрасно. (Через переводчика.) Речь идет о не­обходимости учитывать систему отсчета, различия. Вы можете быть очень знающим, но не мудрым. Несомненно, очень знаю­щим.

Доржи: Вот почему Его Святейшество так часто с вами соглаша­ется.

Далай-лама: Верно. (Смеется.)

Экман: Мы проводим так много времени вместе. Возможно, мы соглашается слишком во многом. (Смеется.)

Далай-лама (через переводчика); Если чувство гордости или собственной важности достигает крайней степени, то тогда вы смотрите на других людей как на низшие существа. Старый спо­соб мышления сводится к тому, чтобы считать себя лучше всех. Когда вы переходите в такое психическое состояние, то воз­никает пренебрежительное отношение к другим людям, кото­рое затем доходит до крайнего предела. Однако не менее опасна и другая крайность, когда вы мысленно развиваете покорность и смирение — я хуже других, я хуже всех. Ели это отношение достигает крайней степени, то тогда вы чувствуете себя полно­стью деморализованным. У вас нет смелости, нет энергии, нет мотивации. Так что все это действительно вопрос достижения ба­ланса.

Экман: Да. По-видимому, достижение баланса — это общий прин­цип.

Далай-лама (через переводчика): Итак, вопрос заключается в следующем: что обеспечивает этот баланс?

Экман: Хороший вопрос. И каков же ответ?

Джинпа: Ум. Именно так.

Экман: Ум?

Джинна: Да, мудрость, способность быть мудрым. (Долгая па­уза.)

Далай-лама (смеется): Вы размышляете?

Экман: Я не знаю, соглашаться или нет.

Далай-лама: Осознание.

Джинпа: Возможно, «мудрость» является не совсем правильным словом.

Далай-лама: Осознание,

Джинпа: И вновь это вопрос терминологии. Его Святейшест­во спрашивает: «В чем разница между интеллектом и осознани­ем?»

Экман: О, большая разница. Осознание — это просто понимание того, что происходит.

Далай-лама: А интеллект?

Экман: Могу я предположить, что интеллект включает в се­бя и знание, и умение, а мудрость — это понимание того, как, где и когда умело применять имеющиеся знания.

Вы можете обладать большими знаниями, но быть немудрым. Вы можете быть очень начитанным и обладать разнообразными знаниями и навыками, но плохо представлять себе, когда и как их применять.

Далай-лама (через переводчика): В таком случае именно муд­рость обеспечивает баланс. Эмпатия, интеллект и мудрость

Экман: Я хотел бы узнать, можем ли мы достичь согласия по концепциям эмпатии (сочувствия), сострадания, альтруизма, интеллекта и осознания. Это важный перечень. Позвольте мне отложить в сторону концепцию эмпатии и заменить ее четырьмя более конкретными концепциями, каждая из которых иногда также определяется этим словом. Два из этих терминов я уже опреде­лил, когда мы рассматривали пример медсестры, ухаживающей за детьми, больными раком.

Далай-лама: Я помню.

Экман: Первый термин для замены эмпатии — это введенное мною ранее понятие распознавания эмоции, то есть просто знание того, что чувствует другой человек.

Далай-лама (через переводчика): Почему вы думаете, что рас­познавание эмоции — это эмпатия?

Экман: Потому что это необходимый первый шаг. Вы не мо­жете начать заботиться о другом человеке или чем-то пожертво­вать ради него, если вы не понимаете, когда этот человек страдает. Иногда, когда люди используют термин «эмпатия», они име­ют в виду лишь знание эмоционального состояния другого чело­века.

Далай-лама (через переводчика): В тибетском языке есть сло­во, указывающее на то, что вы разделяете чувства другого челове­ка, хотя это довольно новый термин.

Экман: Вы не можете разделять чувств другого человека, если вы не знаете, каковы эти чувства. Это и есть распознавание эмо­ции. Когда вы действительно испытываете, а не только знаете эмоцию другого человека, то для этого случая я предлагаю другой термин, потому что вы не всегда чувствуете то, что чувствует он, просто потому, что вы знаете об испытываемом им чувстве. Я на­зываю это «эмоциональным резонансом». Он не может возник­нуть без распознавания эмоции, но само распознавание эмоции не обязательно порождает эмоциональный резонанс.

«Сострадание» — это третья самостоятельная концепция. Оно предполагает, что вы хотите ослабить страдания другого человека. Вы не будете знать, что он страдает, до тех пор, пока вы распознаете его эмоцию. Не очевидно, что вы должны обязатель­но испытывать эмоциональный резонанс, чтобы почувствовать сострадание. Сострадание может возникнуть после распознава­ния эмоции без эмоционального резонанса, но часто эмоциональ­ный резонанс оказывается мотивом действия, осуществляемо­го из сострадания, и, таким образом, он ослабляет страдание, которое вы чувствуете, когда видите мучения другого человека. Тот факт, что я знаю о ваших страданиях, еще не означает, что я проявлю к вам сострадание. Возможно, я не окажу вам ника­кой помощи.

Далай-лама (через переводчика): В соответствии с вашим опре­делением, для того чтобы почувствовать сострадание, сначала нужно распознать эмоцию.

Экман: Да.

Далай-лама (через переводчика): В то время как вы распознае­те эмоцию, не будете ли вы ощущать какой-то резонанс этой эмо­ции внутри вас и, таким образом, начинать испытывать состра­дание?

Экман: Возможно, такой процесс происходит довольно часто — по крайней мере сначала, — но его возникновение не является обязательным. Человек может видеть страдания другого челове­ка и не чувствовать его страданий. Возможно, он их почувствовал бы, если бы развивал в себе сострадание. Но если сострадание ста­новится непроизвольной реакцией, когда оно полностью укореня­ется в человеке, то оно может возникать без эмоционального резо­нанса.

Далай-лама (через переводчика): Например, в случае страха вы можете видеть страх другого человека — распознавание эмоции, — не чувствуя его страха. Точно так же вам не нужно испытывать эмоциональный резонанс для того, чтобы почувствовать сострада­ние.

Экман: Именно об этом я и говорю. Когда я обучал студентов-медиков, я им говорил: «Критерием вашей гуманности является ваша способность сострадать пациенту, который боится чего-то такого, что, как вам известно, не должно быть причиной страха. Предположим, пациент боится, что предстоящая процедура бу­дет очень болезненной, а вы знаете, что это не так. Вы должны распознать страх пациента и затем действовать таким образом, чтобы свести этот страх к минимуму. Не игнорируйте его как не стоящий вашего внимания только потому, что вам известна бес­почвенность такого страха. Пациент испытывает страх, который является вполне реальным. Вы не чувствуете страха пациента, но вы должны действовать, проявляя сострадание, чтобы уменьшить этот страх».

Далай-лама: Да. А теперь четвертая концепция.

Экман: Четвертой является концепция альтруизма. Альтруизм наполнен состраданием, но он идет чуть дальше. Он подразумева­ет определенный риск для вашего благополучия, когда вы избав­ляете от страдания других.

Позвольте мне привести пример, чтобы показать, как я соби­раюсь использовать эти термины. Главным действующим лицом в примере будет моя жена, но речь пойдет не о реальных, а о вы­мышленных событиях. Предположим, что моя жена в качестве декана факультета встречается с ректором университета и просит у него дополнительные средства на организацию учебного процес­са, но не находит поддержки. Она приходит домой очень рассер­женная на своего начальника. С очевидными признаками гнева в голосе и на лице она рассказывает мне о том, что произошло. Теперь мне не требуется особого умения, чтобы распознать испы­тываемый ею гнев. Это распознавание эмоции. Мне потребуется чуть больше умения, чтобы узнать, смешан ли ее гнев с эмоциями отвращения или презрения.

Одной из форм моего эмоционального резонанса будет гнев, ко­торый испытаю я. Не гнев на нее, а гнев вместе с ней. Я мог бы сказать: «Ну что это за ректор! Какой недальновидный человек! Как он может поступать таким образом? Я настолько взбешен, что собираюсь написать ему письмо». Это было бы резонансной реак­цией на ее гнев.

Другая форма резонанса возникла бы в том случае, если бы я сказал: «Дорогая! Как он мог не понять неотразимости твоих аргументов?» Я проявляю резонанс, но я не испытываю эмоции гнева. Я испытываю эмоцию в ответ на ее эмоцию, но не чувст­вую ее эмоции. Людям нравится испытывать резонанс обоих этих типов.

Третьей реакцией будет проявление исполненной сострадания заботы, направленной на уменьшение страданий жены. «Что я могу сделать, чтобы помочь тебе придумать другие способы решения проблем, связанных с полученным отказом? Как я могу помочь тебе? Как я могу помочь тебе справиться с гневом, чтобы он не от­влекал и не мучил тебя? Выкинь это из головы, а я сделаю тебе массаж». Это сострадание.

Я не сумел придумать, какой альтруистический поступок я мог бы совершить в такой ситуации, который помог бы жене, но со­здал бы угрозу моему благополучию.

Далай-лама: Хорошо.

Доржи: У Его Святейшества был наставник, который обычно говорил ему: «С каким бы предложением ты ни пришел, оно на­верняка окажется правильным и достойным внимания». Поэтому Его Святейшество говорит, что, по-видимому, вы являетесь хоро­шим преподавателем.

Далай-лама: Экспертом в этих областях.

Экман: Вы говорите мне комплименты. Я приложил немало уси­лий для того, чтобы все это тщательно продумать.

Далай-лама: Я полагаю, это выглядит очень логично.

Экман: Хорошо. Теперь я хотел бы обратиться к концепции ин­теллекта. Буддисты используют термин «интеллект» не так, как он используются в западной психологии, где под интеллектом обыч­но понимается совокупность взаимосвязанных умственных спо­собностей, частично врожденных, а частично приобретенных. Вы же, напротив, иногда рассматриваете интеллект как способность учиться, запоминать, делать здравые суждения о природе нашего мира и человеческого опыта.

Далай-лама (через переводчика): Я не вкладываю в слово «ин­теллект» тот смысл, который вкладывают в него западные психологи.

Экман: С западной точки зрения это просто ваши умственные способности. Например, один из лучших тестов на проверку IQ за­ключается в следующем: «Я называю ряд чисел. Вы повторяете их в обратном порядке». То есть я говорю «7, 14, 6, 5, 3, 9», а вы должны сказать «9, 3» и т. д. Одни люди могут делать это намного лучше, чем другие, и каждый из нас, становясь старше, к сожа­лению, выполняет это задание все менее успешно. В другом задании говорится: «Что означает выражение "куй железо, пока го­рячо"?» Это задание на проверку понимания. Еще одно задание направлено на выяснение вашего словарного запаса: вам предла­гается дать определение словам, которые известны очень немно­гим людям. Существует общий коэффициент сообразительности скорости мышления. Наличие интеллекта с западной точки зре­ния не означает, что вы обладаете мудростью. Оно означает, что ваш разум способен быстро оценивать трудные ситуации.

Буддистский смысл интеллекта, по-видимому, имеет намного больше общего с мудростью: интеллект — это способность. Вы мо­жете стать очень знающим, но вам не нужно быть гением для об­ретения мудрости.

Доржи: Его Святейшество говорит, что, возможно, интеллект, на который он так часто ссылается, это интеллект Будды.

Экман: Я думаю, он всегда говорит о том, что на Западе мы на­зываем мудростью: о базовом понимании природы нашей жизни, ее мимолетности и взаимозависимости, понимании не просто на поверхностном уровне, которое становится частью «аксессуаров» вашего разума. Это не имеет отношения к тому, являетесь ли вы умным, обыкновенным или глупым; это имеет отношение к тому, обладаете ли вы мудрым пониманием. А затем, чтобы сделать шаг вперед, — довели ли вы это понимание до такого состояния, когда оно становится вашим образом мышления. Я правильно изложил вашу точку зрения по этому вопросу?

Далай-лама (через переводчика): С буддистской точки зрения существует четыре типа мудрости.

Экман: У вас никогда не бывает простого взгляда! Это замеча­тельно, что каждая концепция так тщательно разработана.

Далай-лама (через переводчика): Первая — это мудрость об­ширности. Это способность понять вещи своими силами вместо то­го, чтобы узнавать о них от кого-то другого. Пол, не полагаясь на тексты, использует память. Это достигается собственными сила­ми, собственной мудростью.

Вторая — это мудрость ясности, живая мудрость. Вы не только способны понять вещи своими силами, но вы должны быть в со­стоянии различать тонкие нюансы.

Экман: Могли бы вы объяснить это немного подробнее?

Далай-лама (через переводчика): Смысл заключается в том, что любые вещи вы понимаете настолько ясно и настолько точно, что вы можете различить тончайшие нюансы.

Экман: Как вы достигаете такой ясности?

Далай-лама (через переводчика): Утверждается, что это врож­денное качество людей мудрых. Потому что люди, по сравнению с другими существами, имеют больше мудрости этого второго типа.

Экман: Больше похоже на западную концепцию интеллекта.

Далай-лама (через переводчика): Она также может быть разви­та благодаря истинному учению. Разумеется, обучение, исследо­вание — все это идет на пользу.

Третий тип — это мудрость быстроты; понимание приходит на­столько быстро, что вам не нужно затрачивать много времени на его достижение.

Последний тип — это мудрость глубины. Это мудрость, которая понимает: мудрость настолько глубокая, что вы можете делать о вещах далеко идущие выводы.

О ЧЕТЫРЕХ ТИПАХ МУДРОСТИ

Джон Дани и геше Лобсанг Тенцин Неги

Четырьмя типами мудрости являются: (1) здравая мудрость, которая позволяет человеку различить благодаря его интеллекту, что нужно делать и чего нужно избегать для того, чтобы достичь духовного прогресса; (2) ясная мудрость, дающая возможность отличать состояния, связанные со страданием, от чистых состоя­ний, даже на едва различимом уровне; (3) быстрая мудрость, ко­торая немедленно устраняет непонимание, путаницу и сомнение, как только они возникают, и (4) глубокая мудрость, раскрывающая глубинный смысл учения Будды.

(Джои Дани является адъюнкт-профессором религиоведения и одним из управляющих Collaborative for Contemplative Studies в Университете Эмори. Геше Лобсанг Тенцин Неги является стар­шим преподавателем факультета религиоведения в Эмори и пред­седателем Emory-Tibet Partnership.)

Далай-лама (через переводчика): Всего этого нельзя найти в подлинном тексте. Это то, что широко обсуждалось [во время дискуссии, проводимых в соответствии с традициями буддистского обра­зования]. Философы-буддисты на основании своего собственного опыта идентифицировали три типа мудрости. Первый — мудрость, которая хорошо подходит для запоминания различных фактов, второй — мудрость, которая нужна для ведения споров и представления аргументов, и третий — мудрость, которая позволяет постигать суть вещей.

Доржи: Его Святейшество часто рассказывает историю о вели­ком ученом по имени Туа Таши. Из этих трех мудростей ему не хватало первой — у него была плохая память. Поскольку он был настоятелем монастыря, то должен был пересказывать по памя­ти множество текстов. Ученики быстро поняли — то, что он гово­рит, на самом деле не соответствует тому, что написано...

Далай-лама: В тексте!

Доржи: Фактически устный текст не соответствовал написанно­му. Но что касается содержания...

Далай-лама: Смысла.

Доржи: Все было безупречно.

Экман: Правильно ли я понял, что эти два разных взгляда на мудрость действительно отличаются от знания? Знание должно иметь дело с такими вещами, как деструктивность ненависти или взаимосвязанность всех людей.

Доржи: Да. Но с буддистской точки зрения имеется три типа знания: знание услышанное, знание, полученное посредством со­зерцания, и знание, полученное посредством медитации. Здесь мы говорим о знании, полученном посредством изучения, созер­цания или размышления.

Экман: Это очень интересная и сложная классификация, име­ющая множество своих тонкостей. Она мне очень нравится — по­тому что чем больше различий вы делаете, тем лучше для меня. (Далай-лама смеется.)

Если я не слишком искушаю судьбу, то тогда последний во­прос.

Далай-лама: Пожалуйста.

Экман: Осознание. Этот термин, я полагаю, относится к той ча­сти нашего опыта, которая регистрируется в сознании. Термин Алана Уоллеса «метаосознание» подразумевает способность че­ловека наблюдать сознательный опыт по мере того, как сознание изменяется. Понимание этих изменений, таким образом, создает возможность делать выбор. Поэтому осознание — это просто часть опыта, сознаваемого человеком, но люди в значительной мере не осознают свой опыт. Метаосознание подразумевает расширенное и наблюдающее осознание. Обычно я не делаю преднамеренного выбора для того, чтобы сфокусироваться на каком-то аспекте опы­та и осознать его. Я даже не знаю, какая часть моего разума или какой происходящий в нем процесс выбирает то, что я осознаю.

Позвольте мне привести пример. До тех пор пока я не пытался размышлять об этом примере, я не знал о давлении ступни моей ноги на пол. Но я могу осознать этот факт, и я могу получать пол­ное представление об ощущениях в моем ботинке. А ведь до это­го то, что происходило в моем ботинке, никогда не осознавалось мною.

Не так давно в Америке жил буддист (имя его я, к сожалению, не могу вспомнить), который использовал термин «наблюдатель». Он обозначал им ту часть вашего сознания, которая наблюдает за тем, что вами осознается. Это интересная идея: я наблюдаю за моим сознанием, чтобы узнать то, что я чувствую моей ногой. (Далай-лама смеется.) Но кого интересует, что происходит в моем ботинке? Поэтому такой наблюдатель говорит, что это не относит­ся к делу; это не является предметом дискуссии.

Далай-лама: Хо-хо-хо.

Глобальное сострадание

Буддизм всегда придерживался принципа, согласно которому сострадание должно вырабатываться таким образом, чтобы распространяться на всех живых существ, а не только на членов вашей семьи, соплеменников или соотечественников. Действи­тельно, буддисты считают, что сострадание должно распростра­няться не только на представителей человеческого рода, но и на всех чувствующих существ. Для многих людей, далеких от буд­дизма, реализация этого принципа казалась привлекательной, но неосуществимой задачей.

Но обстоятельства меняются. Теперь благодаря телевидению мы каждый вечер, сидя у себя в гостиной, видим страдания других людей, находящихся очень далеко от нас. Мы не только узнаем трагические факты из их жизни, но и видим выражения страда­ния на их лицах и слышим боль в их голосах. Становится все ме­нее оправданным утверждение, что массовый голод или природ­ные катаклизмы в другой части мира должны быть заботой лишь тех, кто от них страдает. С другой стороны, теперь не только наши действия, но и действия других людей оказывают все возрастаю­щее влияние на наш мир. Экологические катастрофы — лесные пожары на огромных площадях или разливы нефти — больше не являются событиями местного масштаба. Источники и объемы потребляемой нами энергии влияют на жизнь людей в самых раз­ных местах Земли. Хотя кое-кто по-прежнему обращает внимание лишь на глобальные экологические проблемы, все меньше людей Утверждают, что массовый голод или массовые разрушения в другой части планеты должны быть предметом заботы лишь тех кто испытывает страдания. Судьбы всех людей прочно связаны вместе Последующая дискуссия будет посвящена обсуждению новых возможностей, связанных с объединением упражнений, вытека­ющих из буддистских практик, и западных методов достижения эмоциональной уравновешенности и развития сострадания.

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: