 |
Борьба между религией и наукой, и тирания церкви
|
|
|
|
Тем временем, благодаря Исламским и мусульманским научным влияниям, в Европе стала бурно развиваться наука. Ее мыслители и ученые разорвали цепи интеллектуального рабства. Они смело опровергали теории церковников, основанные на доказательствах, противоречащих здравому смыслу, и обнародовали результаты своих собственных исследований. Реакция Папской власти была безжалостной. Она создала инквизицию, “дабы обнаружить и вывести” на чистую воду еретиков, скрывающихся в городах, домах, погребах, пещерах и полях”. Эта организация выполняла свои обязанности с такой яростной ретивостью, что, как воскликнул один Христианский теолог, человек вряд ли мог быть Христианином и умереть в своей постели. Считают, что за период между 1481 г. и 1801 г. инквизиция покарала сорок тысяч человек, из коих почти тридцать две тысячи были сожжены заживо, и в том числе Бруно, великий ученый, единственным преступлением которого было учение о множестве миров. Бруно был передан светским властям, чтобы те покарали его “как можно милосерднее и без пролития крови”, что в действительности представляло собой страшную формулу приговора к сожжению на костре. Галилея, другого, не менее великого ученого, безжалостно карали, пока он не умер в тюрьме, за то, что он, вопреки “Священному писанию”, считал, что земля вращается вокруг солнца!
Бунт
В конце концов терпение духа Европы истощилось, и он открыто взбунтовался против представителей Христианства и его традиций. Под влиянием интеллектуального застоя духовенства и отвратительных жестокостей, совершенных инквизицией, просвещенные слои европейского общества прониклись сильнейшим отвращением к любому знанию, морали и истине, связанным с Христианством и религией вообще. Они не могли думать о религиозных предметах, не вспоминая о всех ужасных преступлениях папства и жестоких страданиях светских ученых. Угрюмое неверие расползлось по континенту. Освобожденные от своего былого рабства перед Христианством, народы Европы стали проявлять полное неприятие любого духовного контроля. Таким образом то, что началось как схватка между Христианством и светской наукой, переросло в изнурительную борьбу между Религией и Прогрессом. Интеллигенция Европы произвольно решила, что религия и Наука вообще несовместимы между собой, и, соответственно, для развития Науки необходимо препятствовать Религии. Без сомнения, это было ошибочное мнение — противопоставлять науку не Христианству, а Религии вообще, но у этой ошибки были веские причины.
|
|
|
Опрометчивость интеллектуалов
У интеллектуалов не хватало терпения и проницательности, чтобы увидеть разницу между истинной религией и ее самозванными вождями. Они не попытались разобраться, спокойно и беспристрастно, кто на самом деле был ответствен за происшедшую трагедию, — религиозное учение или невежество и фанатизм священников; а если последнее, то справедливо ли осуждать религию за грехи ее так называемых служителей.
Они также не обладали широтой кругозора и подлинной жаждой истины, которые могли бы привести их к непредубежденному изучению Ислама, хотя он к этому времени уже стал верой многих соседних могущественных народов. Ислам мог бы легко дать прямое и простое решение их интеллектуальных и духовных проблем, развеяв мрак схоластической теологии Средних веков и освободив их дух от оков обскурантизма[184]. Он мог бы провозгласить зарю лучших времен, даровав полную свободу естественных желаний и законных стремлений ума и тела, ни на миг не переставая запрещать низкое и порочное.
|
|
|
“...который (Пророк) побуждаем их к доброму и удерживает от злого, разрешает им пользоваться благами и запрещает им мерзости, снимает с них бремя и цепи, которые были на них”.
Св. Кур'ан, 7:157
Расовые предрассудки европейцев тоже были препятствием. Барьеры ненависти, воздвигнутые крестовыми походами между Христианами и мусульманами, и последовавшая за этим недоброжелательность Христианских миссионеров тоже изрядно способствовали враждебному отношению Запада к Исламу. Однако доля вины лежит и на мусульманских проповедниках, потому что они, к сожалению, пренебрегли возможностью познакомить такой важный континент, как Европа, с посланием Ислама, хотя к их услугам были все ресурсы могущественных империй.
Западный материализм
В образовавшемся таким образом духовном вакууме Европа совершила трагический поворот. Постепенно она опустилась в глубины материализма. Ее социальные мыслители и ученые продолжали исследовать сущность мира. И жизни так, как если бы не существовало никакой абсолютной силы, которая создала их и руководила ими в соответствии” с определенным планом и целью, не подчиняясь в свою очередь никаким законам. Они объясняли материальную вселенную и ее проявления по законам механики и называли это объективным и научным методом, с презрением отвергая как рабскую верность традициям все, что было основано на вере в существование Аллаха. Постепенно они отреклись от всего, что существовало вне материи и энергии, всего, что не могло быть воспроизведено в эксперименте или не могло быть взвешено и измерено.
В течение долгого времени европейцы не отвергали открыто идею Бога — даже и теперь не все они атеисты, — но интеллектуальная и моральная позиция, которую они занимали, исключала всякое влияние религии на жизнь. После Ренессанса делались попытки примирить Религию и Науку, потому что некоторые виды религиозных мероприятий считались необходимыми для сохранения спокойствия в обществе ввиду их воздействия на социальные отношения между людьми. Однако темп, заданный материалистической цивилизацией, был таким высоким, что религия не могла его выдержать. Стремление согласовать материализм с трансцендентальными истинами причиняло много неудобств. По мере того, как проходили десятилетия и века, формальности были отброшены, и Европа безоговорочно предалась поклонению материи.
|
|
|
Знаменательно, что в это время в Европе появилось множество выдающихся социальных и политических писателей и проповедников, которые без разбора сеяли материализм в умах людей и придавали особое значение эпикурейским и механистическим подходам к морали. Макиавелли уже проложил для них дорогу, отделив политику от этики и провозгласив двойную мораль — одну частную, другую публичную. Если религия должна существовать, наставлял он, пусть она будет ограничена областью личной жизни. Она вовсе не должна вмешиваться в политику. Государство само устанавливает для себя законы. Предмет Христианства — мир иной; мир, в котором живет человек, его не касается. Государству не нужны религиозные люди, потому что их религиозность нередко причиняет ему вред и в трудные для него моменты не позволяет им преступить моральные заповеди. Принцы и государственные чиновники должны развить в себе лисьи качества и быть готовыми прибегнуть к обману, лжи и предательству для достижения национальных целей.
Эти философы и писатели разрушили критерии и ценности религии. Они насмехались над вековыми принципами религиозной морали и, представив грех в привлекательном виде, призывали людей дать волю своим аппетитам. Западная цивилизация вернулась к своим истокам. Она стала всего лишь новым изданием языческих цивилизаций Древней Греции и Рима. Все приметы и черты этих древних цивилизаций, отвергнутые под влиянием восточного Христианства, были возрождены мастерами культуры 19-го столетия. То же отсутствие религиозного чувства, та же неспособность верить, которые характеризовали религии греков и римлян, явно выступают в религиозном облике современного Запада. Та же чрезмерная чувственность, с которой сталкиваешься в культуре Греции и Рима, ярко проявляется в сегодняшней цивилизации Запада. Душа современного молодого человека совершенно неотличима от души демократического молодого человека Древней Греции, изображенного Платоном в его “Республике”, поскольку он считает, что имеет полное право удовлетворять свои желания.
|
|
|
