 |
Христианство или материализм
|
|
|
|
Подлинная религия современного Запада, религия, которая правит его умом и духом, — это не Христианство, а материализм. Автор “Ислама на распутье” говорит: “Нет сомнения, что на Западе есть еще много людей, которые думают и чувствуют в соответствии с религией и предпринимают отчаянные усилия, чтобы примирить свои верования с духом своей цивилизации, но они представляют собой не более чем исключения. Средний человек Запада — будь то демократ или фашист, капиталист или большевик, рабочий или интеллектуал — знает одну только положительную “религию”, а именно — поклонение материальному прогрессу, веру в то, что единственная цель в жизни — это постоянно делать жизнь более легкой или, как теперь говорят, “независимой от природы”. Храмы его “религии” — гигантские заводы, кинотеатры, химические лаборатории, танцевальные залы, гидроэлектростанции, а ее священники — банкиры, инженеры, кинозвезды, капитаны промышленности, финансовые магнаты. Неизбежным результатом этого стремления к власти и удовольствиям является возникновение враждующих групп, вооруженных до зубов и твердо намеренных истреблять друг друга везде и всегда, как только их интересы сталкиваются между собой. А в области культуры результатом является создание человека, мораль которого ограничивается только вопросами практической пользы, а высшим критерием добра и зла считается материальный успех” [185].
Проф. С.Э.М.Джоуд описывает следующий случай, считая его характерным для болезни религиозного неверия, развивающейся среди молодых мужчин и женщин Европы: “Я недавно спросил группу из двадцати студентов, молодых мужчин и женщин, в основном двадцати с небольшим лет, кто из них является, в любом смысле слова, Христианином. Только трое ответили на этот вопрос утвердительно; семеро никогда не думали об этом вопросе ни в какой связи, а остальные десять были настроены против Христианства. У меня нет основании считать, что соотношение верующих и неверующих, отраженное в этих ответах, нетипично. А между тем пятьдесят или даже двадцать лет тому назад оно, несомненно, было другим. Таким образом, убеждение каноника Барри в том, что возрождение Христианства в широких масштабах может спасти мир, разделяет все меньше людей, и я не вижу причины, по которой каноник Барри мог бы считать, что его убеждение правильно, если не считать его желание, чтобы оно было правильным. Однако желания порождают мысли, но не могут взрастить доказательства. Я снова возвращаюсь к мнению, высказанному в начале этой статьи: если судить по нынешним показателям, Христианская церковь этой страны в следующем столетии фактически будет мертва. Поскольку Христианство является нашей темой, будет уместно закончить притчей. Я взял ее из ежедневной газеты.
|
|
|
Некий человек семидесяти семи лет, после того, как он шестнадцать лет прожил в добровольной бедности, существуя на 2 фунта в неделю, составил себе состояние, изобретя и запатентовав способ превращения старых библий в пироксилин, искусственный шелк, целлюлозу и дорогую почтовую бумагу. Его оборудование уже установлено на одном заводе в Кардиффе и еще на восьми других в разных частях страны, где из Ветхих Заветов делаются современные вооружения. “Имеющий уши, да услышит” [186].
В другой книге он говорит: “В течение столетий в Англии господствовала заповедь приобретения. “Разговоры о деньгах” и стремление к ним в течение двухсот лет были более сильным побудительным мотивом к действию, чем все остальные стимулы, вместе взятые. Ибо за деньги приобретается имущество, а количество и размеры имущества в основном определяют заслуги человека. Политика, литература, кино, радио, а временами даже и кафедра проповедника год за годом изливали поток пропаганды, призванной убедить читателей, зрителей и слушателей в том, что общество, в котором накопительство есть наиболее развитый из всех инстинктов, — это цивилизованное общество. Поклонение деньгам странным образом сочетается с нашим исповеданием религии, которая убеждает нас не только в том, что бедность хороша, а богатство греховно, но также и в том, что у богатого настолько же мало шансов на вечное блаженство, насколько их много у бедного. Тем не менее, хотя требования благоразумия, как и наставления религии, предписывают бедность тем, кто будет служить Богу и пойдет на небеса, люди не проявляют никакого желания поступать так, как если бы заповеди религии были истинными, и с большой охотой меняют свой шанс на небесное блаженство в будущем на мирские богатства в настоящем. По-видимому, они считают, что могут иметь и то, и другое, и, покаявшись в последний момент на смертном одре, обеспечить себе в мире ином такие же блага, какие их банковские счета давали им в этом мире. Они, по-видимому, полностью согласны с мнением, высказанным Самюэлем Батлером в его “Записных книжках”: “Пускай злонамеренные авторы утверждают, что нельзя одновременно служить Богу и Маммоне. Я согласен, что это нелегко, но стоящие дела никогда не бывают легкими”.
|
|
|
“Каковы бы ни были наши теории, практика показывает, что большинство из нас — убежденные батлерианцы. Так велика наша привязанность к богатству, так сильна наша вера в то, что именно богатство, больше всех других вещей, придает достоинство человеку и величие государству, что они сумели вдохновить две теории, имеющие величайшее историческое значение для той побудительной силы, которая правит миром. Одна из них, теория Laissez Faire (невмешательства) в экономике, господствовала в девятнадцатом веке. Она утверждала, что люди всегда будут придерживаться такого образа действий, какой, по их мнению, приведет к наибольшему экономическому успеху; короче говоря, что ими руководит гедонизм — не страстей, а кармана. Другая, которая, видимо, будет господствовать в начале двадцатого столетия, — это теория экономического детерминизма Маркса, утверждающая, что способ, которым общество в любой данный момент организует свою экономическую систему для удовлетворения своих материальных нужд, определяет его искусство, его этику, его религию и даже его логику не в меньшей мере, чем его форму правления. Правдоподобие этих теорий основано главным образом на той ценности, которую мужчины и женщины открыто приписывают богатству как критерию заслуг индивидуумов и признаку величия государств”[187].
|
|
|
Забвение Бога
В Кур'ане об идолопоклонниках и многобожниках говорится, что они взывают к Аллаху о помощи, когда их постигает несчастье. Но безбожные материалисты Запада настолько глубоко погрязли в материальном самодовольстве, что напрасно было бы ожидать от них чего-либо подобного. Как говорит Кур'ан:
“Мы посылали посланников к народам еще до тебя, поражали их бедствиями, страданиями, для того, чтобы они смирились. И если бы смирились они в то время, когда постигали их бедствия! Напротив, сердца у них ожесточались, а сатана представлял им дела их прекрасными”.
Св. Кур'ан, 6:42-43
“И Мы поразили их наказаниями, но они не предстали перед Господом своим и не смирились”.
Св. Кур'ан, 23:76
В периоды глубочайшего кризиса или бедствия, например, войны, у них невозможно найти ни следа религиозного страха или почтения. Интеллектуальные и моральные лидеры Запада восторгаются этой, как они считают, смелостью и решительностью. Между тем с точки зрения мусульманина и верующего человека Востока, это просто религиозная апатия.
Один писатель Индии (ныне Пакистана), который оказался в Лондоне в 1940-1941 гг., когда нацистские бомбардировки были в самом разгаре, дал нижеследующее красочное описание воздушных налетов тех дней в главе под названием “Ночь в Лондоне”: “Устав от непрерывных воздушных налетов, длившихся несколько последних дней и ночей, в этот вечер мы занялись приготовлениями к довольно роскошному индо-английскому обеду. Хозяйка великодушно предоставила в наше распоряжение кухню, а большая комната на верхнем этаже была превращена в танцевальный зал. Нас было около двадцати пяти человек, мужчин и женщин. Мы вместе приготовили обед. После того, как с едой было покончено, мы стали танцевать. Затем внезапно раздался звук сирены воздушной тревоги. Сначала все замолкли. “А что теперь?” — спросил один из нас, не прерывая танца. “Будем продолжать”, — ответила одна из девушек. И мы продолжали до тех пор пока, не говоря уже о доме, вся округа не зазвенела от наших песен и смеха” [188].
|
|
|
Или возьмем вот эти строки, напечатанные несколькими страницами раньше в той же книге: “Несколько дней спустя вошло уже в обычай, что сирена звучала примерно в 7 или 8 часов вечера, слышался гул вражеских самолетов, прожекторы сплетали ослепительную сеть на небе, и пушки начинали рокотать. Если в это время шел киносеанс, его прерывали, и на экране появлялась надпись: “Начался воздушный налет, но фильм будет продолжен. Для тех, кто хочет укрыться в убежище, — проход слева ведет в подвал”. Но никто не двигался с места, и фильм продолжался”.
Кроме современного Запада, такое могло произойти только в древней Греции и Риме. Рассказывают, что в тот день, когда город Помпеи был разрушен извержением Везувия, граждане города развлекались отвратительными гладиаторскими играми в амфитеатре, и тут на них обрушились облака влажного пепла и лава. Многие из них сгорели насмерть на месте, гораздо больше было тех, которые погибли в последовавшей затем панике. Спаслись только те, кому удалось вовремя уплыть в лодках. Город лежал, погребенный под лавой, в течение 1800 лет. В 19-м столетии он был раскопан, чтобы послужить миру предостережением:
“Разве жители тех городов были столь беспечны, что казнь Наша не может постичь их при утренней светозарности, когда они себя забавляют”.
Св. Кур'ан, 7:98
Насколько отличается в таких случаях поведение богобоязненных людей, можно представить себе на основании следующих строк Священного Кур'ана:
“О те, которые веруют! Когда встречаете какой-либо отряд, то будьте тверды, чаще вспоминайте Аллаха, для того, чтобы вы достигли успеха”.
Св. Кур’ан, 8:45
Сподвижники Святого Пророка рассказывают, что всякий раз, когда Пророк сталкивался с бедственными обстоятельствами, он сразу же начинал молиться. Во время битвы при Бадре Пророк построил войска, а затем удалился в свой лагерь и предался молитве. “О Боже, — восклицал он снова и снова. — О Боже, если эти Верующие погибнут, никого не останется на земле, чтобы поклоняться Тебе”.
Мнение жителя Востока
|
|
|
Восточный писатель и ученый Абд-ур-Рахман Кавакиби дал проницательную характеристику людей Запада в следующих словах: “Человек Запада упрям, безжалостен и материалистичен. Он злобен, эгоистичен и мстителен. Похоже, что в нем не осталось ничего от возвышенного идеализма восточною Христианства. Возьмите, например, немца. Вы увидите, что он сух и груб. Он считает, что слабые не имеют права на существование. Для него сила — единственный критерий величия, а источник силы — богатство. Он ценит образование, он восхищается почестями, но только из-за богатства, которое они приносят. Греки и итальянцы по своей природе эгоистичны и распутны. Для них интеллект означает свободу, жизнь означает бесстыдство, а престиж означает возможность красоваться и владычествовать”[189].
|
|
|
