ГЛАВА 6. Регуляция деятельности

 

Регуляция состоит в фиксации целей, образующих задачу, в определении приоритетов между этими задачами, и ресурсов, отпущенных на реализацию (время, которое намереваются потратить; усилия, которые надо приложить), в принятии решения о прекращении выполнения задачи.

Контроль конституируется той деятельностью, которая (в случае если задача зафиксирована) следит за ее реализацией, не проявляясь напрямую в этой реализации. Эта деятельность контроля, с одной стороны, предшествует выполнению задачи, с другой — следует после ее завершения. Первый вид деятельности лежит в основе программирования действий, призванного участвовать в разработке планов (специфических для данной задачи) или общих процедур. Второй вид деятельности — это деятельность слежения за выполнением задачи, диагносцирование и исправление случайных неполадок, оценивание результатов действия.

 

Механизмы контроля

 

Как реализуется контроль? Это тот самый вопрос, ответ на который подразумевает многочисленные выводы не только на уровне когнитивного функционирования, но также на философском и моральном уровнях, потому что этот вопрос тесно переплетается с проблемами воли и ответственности.

Но прежде возникает другой вопрос: а необходимо ли понятие контроля? Некоторые авторы, а именно последователи модулярных теорий, избегают данного понятия: деятельность является результатом согласованной игры механизмов, имеющих свои собственные законы функционирования и действующих независимо друг от друга.

Эта позиция выражается в развитии коннекционистских моделей, в которых функционирование осуществляется параллельно, а решения оказываются распределенными (не централизованными). Эти теоретические системы противоположны системам последовательной переработки информации, в которых структура контроля управляет общим строением процесса. При этом способе воззрения можно избежать некоторых непреодолимых проблем, которые вызывает существование такой инстанции, как контроль.

То, что в когнитивном функционировании имеются модули, кажется нам бесспорным, но нам не кажутся правомерными попытки объяснить целевое поведение механизмами, которые были бы полностью независимыми друг от друга.

Мы отстаиваем идею, согласно которой целевое поведения является исключительно когерентным, даже когда наблюдаемая деятельность кажется хаотической и дезорганизованной. Успех детерминистских моделей (развиваемых в рамках традиции переработки информации) свидетельствует об эвристическом значении защищаемого нами тезиса.

В когерентности деятельности может заставить усомниться тот факт, что она проявляется очень часто как алогичная, даже иррациональная, в том смысле, что в ней часто упускаются из виду и не учитываются существенные характеристики ситуации. Очевидно, что логические модели не способны во всей полноте описать это, но логическая когерентность вовсе не единственная форма когерентности.

На наш взгляд, можно говорить о контроле, не постулируя существование инстанции контроля. Контроль не является функцией, работа которой обеспечивается одним единственным механизмом; это функция — распределенная, в ней косвенно участвуют многие механизмы.

Мы согласны с мыслью, что контроль является результатом совместного действия совокупности механизмов, некоторые из которых, мы это признаем, функционируют автономно, а другие — во взаимодействии друг с другом.

Когнитивные стратегии имеют двойную природу. Они происходят из намеренных выборов, которые суть результат вычислений, основанных на знаниях и оценке антиципируемых ситуаций. Они происходят также из запретов в функционировании систем, которые вмешиваются в реализацию задачи на самых разных уровнях: выбор информации, восстановление знаний и умений из долговременной памяти, хранение и поддержание в оперативной памяти той информации, которая относится к текущей ситуации.

В ограниченных случаях эти когнитивные стратегии могут всецело происходить из намеренного выбора или же быть только результатом запретов в функционировании систем, вовлеченных в когнитивную переработку. В большинстве случаев когнитивные стратегий вытекают из комбинированной игры запретов в функционировании систем (принимающих участие в процессе выполнения) и механизмов управления задачей.

Например, повышение ментальной нагрузки может провоцировать изменение процедуры, потому что исходная процедура, самая доступная, порождает ошибки (из-за перегрузки в памяти), и потому что человек обладает знаниями, позволяющими ему адаптировать применительно к данному контексту ту процедуру, которая использовалась в других контекстах (Sperandio, 1972; Nguyen-Xuan, Hoc, 1987).

При всем том, для того, чтобы управление взаимодействием могло состояться, необходимо, чтобы было сообщение между этими системами. Это сообщение обеспечивается прежде всего информацией, которую субъект может почерпнуть по ходу осуществления задачи. Эта информация является показателем трудностей функционирования этих систем (например, ошибки и дефекты запоминания).

Это сообщение обеспечивается также некоторым знанием (которое имеет субъект) об условиях функционирования этих систем; это знание позволяет ему адаптировать свои стратегии. В последнее время это знание активно изучается и получило название «метапознания». Критический обзор исследований по этому вопросу см. в работе Мело и Нгуен-Ксуана (Melot et Nguyen-Xuan, 1981). Амальберти (Amal-berti, 1993) показал, как это знание о собственных компетенциях принимает участие в выборе процедур и разработке планов.

Итак, информация не полностью инкапсулирована: даже если системы, обеспечивающие оценку результатов действия, не имеют прямого доступа к информации (которая используется системами запоминания или селекции информации), они могут иметь косвенное знание, исходя из наблюдаемых эффектов в ходе осуществления задачи, знание частичное, потому что оно фокусировано на некоторых аспектах, но между тем достаточное, если исходить из требований задачи.

В контроле существуют два компонента: один компонент — иерархический, контроль через цель, а другой компонент — интерактивный, который является результатом интеракции между механизмами: с одной стороны, между механизмами целевой регуляции и оцениванием результатов действия, и с другой стороны, между системами знания, запоминания и переработки информации, к которым обращаются первые механизмы.

В контроле через цели надо различать два аспекта:

(I) тот аспект, за выполнение которого отвечают специфические цели задачи, т.е. цели, входящие в определение задачи, и промежуточные цели, берущие свое начало в правилах порождения целей или полученные при обучении;

(II) тот аспект, за выполнение которого отвечают общие когнитивные цели (эти цели определяют, скорее, ориентацию когнитивной деятельности, чем направление целей действия); эти цели управляют способами когнитивного поведения, которые конкретизируются посредством спецификации целей, непосредственно приложимых к ситуации. Функция этих целей столь же контроль, сколько и регуляция в зависимости от того, где они порождают переориентацию деятельности.

В образовании этих общих когнитивных целей участвуют пары противоположных установок. Две пары, кажется, достаточно хорошо определены. Первая пара может быть выражена через оппозицию «успех и понимание», — это название знаменитого труда Пиаже (Piaget, 1974). В этой паре противопоставляются когнитивные установки: 1) установки, отдающие первенство развертыванию решения и 2) установки, отдающие предпочтение анализу ситуации, поиску обоснований успеха и неудачи.

Второй паре мы придаем чрезвычайно большое значение. Она, по нашему мнению, образует ключ проблемы понимания. В ней противопоставляются способы абстрагирования и партикуляризации. Первый способ представляет собой восхождение по цепочке причин или по семантической сети; он позволяет конструировать макропропозиции. Второй способ состоит в репрезентации партикулярной ситуации, которая представляет собой иллюстрацию или частный случай формулировки задания (или инструкции).

Осталось определить прочие пары для того, чтобы иметь удовлетворительную теорию управления когнитивной деятельностью. Это управление выполняется на высоком уровне генерализации, потому что оно касается класса ситуаций, а не специфических ситуаций.

Важный вопрос касается условий запуска этих установок. На наш взгляд, они не являются намеренными, так как не являются результатом эксплицитных умозаключений: использование общих механизмов при ориентации деятельности не зависит от случайностей размышления, а, скорее, от обучения и культуральных факторов.

Нам представляется, что существенной детерминантой этих установок является тип задачи и ситуация: подтверждением этому служит важность инструкции, большая роль которой состоит в уточнении типа задачи. В зависимости от того, представляется ли ситуация как обычная рутинная задача или же как решение проблемы, существенно модифицируются процессы, участвующие в ее реализации.

Условия запуска обеих когнитивных установок, кажется, коренятся в характеристиках ситуаций. Эти характеристики, как показал Брисьо (Brissiaud, 1987) на примере решения школьных задач, хорошо нормированы, и освоение этих норм происходит достаточно рано.

Что же касается компонента контроля, связанного с запретами функционирования систем восприятия, памяти и в целом всей когнитивной переработки, то мы можем выделить три типа запретов, играющих важную роль.

Первые запреты касаются вариаций внимания, связанных не с задачей, а зависящих от внешних факторов (таких, как шум) или внутренних факторов (таких, как уровень бодрствования). Известно, например, что концентрация внимания на доминантных признаках ситуации варьирует в зависимости от броскости окружающей ситуации и уровня бодрствования, который в свою очередь сам подвержен флуктуациям в течение дня.

Вторые запреты это условия, способствующие восстановлению знаний в памяти. Исследования последних лет показывают, что большую роль играют такие механизмы (например, активации), которые не находятся исключительно под контролем испытуемого. Этими механизмами активации можно объяснить тот факт, что в ситуациях решения проблемы прерывание задачи часто приводит к ее успешному решению. Это происходит от того, что, по крайней мере, когнитивный контекст становится другим после того, как вновь приступают к решению задачи: при этом редуцируется феномен фиксации. У некоторых испытуемых это, может быть, лежит в основе стратегии систематических прерываний задачи в том случае, когда не наблюдается прогресса в ее решении.

Третья категория запретов касается фиксации в оперативной памяти той информации, которая используется для развертывания задачи. Лабильность информации, не использованной в процессе переработки, способствует развитию стратегий ментальной перепроверки. Более того, как показали Нгуен—Ксуан и Ок (Nguyen—Xuan et Hoc, 1987), в случае задачи сериации, уменьшение ментальной нагрузки может лежать в основе изменений процедуры. Испытуемые отказываются от процедуры более знакомой в пользу менее подходящей, но (в экспериментально исследуемом контексте) не требующей запоминания такого же количества информации.

6.2. бы-^оу з^^ч u ujc /зуеменное ^лоуя^очение

Этот вопрос практически не разрабатывался в когнитивной психологии, занимающейся переработкой информации. Единственным автором, который, по нашим сведениям, напрямую обратился к данному вопросу, был Дорнер (Domer, 1984, 1986), которого воодушевили теории мотивации и теория действия (Kuhl, Beckman, 1985).

Тем не менее, этот вопрос является фундаментальным для понимания когнитивного функционирования, потому что он касается оценивания деятельности: даже если когнитивные аспекты, как мы покажем, преобладают в этом оценивании, все же оно неопровержимо включает аффективные компоненты (это не противоречит идеи существования взаимодействия между аффектами и познанием).

Такие взаимодействия проявляются в выборах, детерминирующих регуляцию активности: решение взяться именно за эту задачу, прервать ее выполнение или даже отказаться от нее, решение про-

 

должать ее, увеличивая или уменьшая уделяемое ей когнитивное усилие.

Разработки последних лет в области когнитивных теорий мотивации и эмоций, кажется, позволяют достаточно хорошо определить место этой проблемы. Плодотворная линия исследований была инициирована работами по уровню притязания. В этих работах изучались детерминанты целей, которые ставит перед собой испытуемый, а точнее, детерминанты уровня эффективности, принимаемого испытуемым в отношении себя и на достижение которого он прилагает все свои усилия. В этих работах большое значение придается двум детерминантам: уровню, который испытуемый желает достичь, и уровню, достижение которого он может ожидать. Результаты этих работ определенно указывают на ту роль, которую играет эффективное выполнение заданий в динамике уровней притязания и ожидания.

Эти исследования проводятся в рамках теории принятия решения, и почти все развиваемые концепции покоятся на идее, согласно которой, решение (посвятить все силы задаче) зависит от величины, являющейся мультипликативной функцией от двух параметров: важности задачи с точки зрения мотивации (ее положение на лестнице мотивации) и притязания на успех. Эти идеи лежат в основе работ по мотивации, проводимых в психологии труда и управления.

Наиболее интересными нам кажутся исследования, в которых уточняется, в зависимости от чего варьирует притязание на успех. На самом деле ясно, что информация об уровне исполнения (о которой обычно упоминалось в первых экспериментальных работах по уровню притязания) недостаточна для уяснения и понимания комплексных результатов, наблюдаемых в действительности.

Определенный прогресс был сделан в теориях атрибуции, разработанных в социальной психологии. Роттер (Rotter, 1966) предложил понятие локуса контроля (locus of control), разделяя то, что приписывается внутренним факторами (которые находятся под контролем индивида) и внешними факторами (которые неожиданно обрушиваются на индивида). Он защищал идею, согласно которой притязание на успех зависит не только от частоты успехов, испытанных ранее в точно такой же или близких ситуациях, но также от веры в то, что успех находится под собственным контролем.

Вайнер (Weiner, 1985) обратил внимание на дополнительный фактор — на степень стабильности причины, которой приписывается успех или неудача. По его мнению, скорее стабильность ситуации, чем локус контроля, детерминирует изменения в притязаниях на успех. Изменения в притязаниях на успех зависят от ощущаемой стабильности причины:

- если результат приписывается стабильной причине, то в будущем он будет антиципироваться с большей уверенностью;

 

- если результат приписывается нестабильной причине, то на него будут расчитывать либо с той же степенью уверенности, либо человек будет ожидать другой результат.

Испытуемые с большей уверенностью допускают, что будут воспроизводиться те результаты, которые приписываются стабильным причинам (по сравнению с результатами, которые атрибутируются нестабильным причинам).

Вайнер, дополняя идеи Роттера, различает три измерения в каузальном приписывании: место (внутреннее или внешнее), степень стабильности (причина стабильная или факультативная) и возможности контроля, которыми обладает индивид.

Это каузальное приписывание ответственно за аффективный резонанс события или результата. Сначала происходит грубая недифференцированная оценка — позитивная или негативная (принятие-неприятие). Ее можно соотнести с концепцией Зайонка (Zajonc, 1980), который постулировал наличие системы оценок, более примитивных, чем когнитивные суждения; с помощью данной системы происходит оценивание того, насколько стимул или событие имеют приятный или неприятный характер.

Другие эмоции порождаются типом каузального приписывания, совершаемого испытуемым по отношению к событию/результату: в зависимости от того, как происходит атрибуция (внутренней или внешней причине, стабильной или нестабильной, контролируемой или неконтролируемой), аффективное состояние, порождаемое в результате этой атрибуции, будет соответствовать разным эмоциям:

надменности, стыдливости, ярости, благодарности и т.д.

Шерер (Scherer, 1984) развивал близкую точку зрения: эмоции являются следствием переработки информации (более или менее комплексного характера). Эти следствия суть: узнавание нового стимула, оценивание его как приятного или неприятного, оценивание его важности по отношению к цели, оценивание своего умения, столкновение с социальными нормами и с образом самого себя. Тип когнитивной переработки задается уровнем онтогенетического развития эмоций;

при этом каждая эмоция связывается с определенным типом переработки.

Что касается предмета нашего обсуждения, то важным нам представляется то, что эмоция рассматривается как «функция континуальной оценки внутренней и внешней стимуляции в зависимости от важности, которую приобретает данная стимуляция для организма, и от реакции, которую она необходимо вызывает» (Scherer, 1984, с.30). Как подчеркивает Видлохер (Widlocher, 1984) не следует отделять феноменальный аспект аффекта от его регуляторной функции. Эта идея заслуживает того, чтобы быть приложенной не только к примитивным характеристикам эмоций, но также к регуляторам более сложным, которые определяют выбор приоритетных задач, упо-

 

рядочение их во времени и принятие решения о прекращении выполнения задач.

В ход развертывания, к примеру, тякой задачи, как решение сложной проблемы, несомненно входят (при оценивании результатов действия) процессы каузального приписывания, ответственные за принятие решения о том, взяться ли за задачу или ее отвергнуть, продолжить ли ее выполнение или бросить, в какой мере она заслуживает приложения усилий.

Эти вопросы вплоть до сегодняшнего дня более или менее намеренно оставались в стороне, поскольку главный интерес был сосредоточен на механизмах переработки информации. Для этого создавались такие экспериментальные ситуации, где задача принималась испытуемым и он в достаточной мере занимался ее решением, где сложность задачи не превосходила порога толерантности в переживании неудачи, и поэтому испытуемый продолжал ее выполнение до полного завершения.

Какую идею можно положить в основу изучения механизмов выбора и временного упорядочения задач? Дорнер (Dorner, 1984, 1986) предложил модель, которая кажется нам чрезвычайно интересной для постановки этой проблемы. Эта модель адресуется к ситуациям, где испытуемый должен решить не одну единственную проблему, а серию проблем, и он может свободно выбирать порядок, в котором приступает к их выполнению.

В этих ситуациях часто наблюдается тип поведения, названный «интеллектуальным блужданием», для которого характерен переход от одного задания к другому; приступив к решению первой проблемы, испытуемый переходит ко второй, так и не решив первой, затем он перескакивает на третью, а потом возвращается к первой. Такие способы поведения особенно часто обнаруживаются у некоторых учеников в ситуации экзамена, где они должны ответить на серию вопросов в произвольном порядке.

Центральный вопрос модели — каким способом репрезентируется в памяти нерешенная задача. Предполагается, что эта структура, названная «интенцией», — термин, используемый Дорнером для обозначения текущих задач (нерешенных или тех, к которым еще не приступали), имеет следующие компоненты:

- испытуемый предположительно знает цель, которую он желал бы достичь, и возможные связи между этой целью и целями более высокого порядка, по отношению к которым данная цель является средством;

— он знает актуальное состояние проблемы и ее историю; у него есть некоторая идея по поводу того, какие средства надо использовать для разрешения, а также имеется представление о своих способностях использовать эти средства: для известных операторов представление о своей компетенции по их прило-

 

жению; для отсутствующих операторов - это представления о своей способности по их обнаружению;

- в отношении задач, для решения которых отпущен какой-то временной интервал, он знает, каков предельный срок получения результата;

- у него есть приблизительная оценка времени, необходимого для реализации интенции;

- у него есть знание о важности задачи с мотивационной точки

зрения.

Предполагается, что эти различные компоненты не являются стабильными: они варьируют по ходу реализации задачи. Так, оценка компетенции варьирует вместе с успехом и неудачей, а также с типом причины, которой приписывается успех или неудача. Оценка времени, необходимого для решения, изменяется вместе с оценкой компетенции применительно к данной задаче.

Функция временной регуляции интенций обеспечивается тремя системами:

системой порождения интенций, т.е. мотивационной системой;

- системой селекции интенций;

- системой переработки интенций, которая обеспечивает всю когнитивную переработку, относящуюся к реализации задачи. В каждый момент только одна интенция имеет доступ к когнитивной системе; иначе говоря, единовременно может быть реализована только одна задача. Эти три системы функционируют параллельно: в частности, система селекции интенций может прерывать функционирование когнитивной системы переработки интенций и тогда, скорее всего, начинает воздействовать другая интенция.

Система селекции интенций обеспечивает выполнение двух функций:

- функцию конденсации, которая активируется в том случае, когда общее время, необходимое по предварительной оценке для реализации конкурирующих интенций, превышает время, имеющееся в распоряжении: в этом случае система совершает редукцию времени, предназначенного для каждой интенции при соответствующей редукции уровня притязания (тогда довольствуются более низким результатом);

~ функцию селекции в собственном смысле слова, осуществление которой происходит при постоянном сравнении сил различных интенций.

Сила интенции является параметром, развивающимся во времени. Эта сила зависит от мотивационной важности интенции и от компетенции, необходимой, по оценке испытуемого, для реализации этой интенции.

 

Она зависит также от временной близости предельного срока, отпущенного для ее реализации: максимальная сила по временной шкале соответствует тому моменту, когда остается еще достаточно времени до предельного срока, и она стремительно падает, когда отрезок времени, отделяющий настоящий момент от предельного срока, становится меньше, чем время, необходимое для реализации задачи.

Практически, сила интенции является результатом умножения двух экспонентных функций, одной возрастающей и одной убывающей, причем обе имеют максимум в точке, которая определяется величиной временного промежутка (между предельным сроком и временем, отпущенным на реализацию) и параметром, репрезентирующим мотивационное значение интенции.

Параметр, определяющий кривизну восходящей части кривой, означает оцениваемую компетенцию для реализации задачи. Другой параметр определяет момент, где начинается фаза резкого восхождения кривой: если сила интенции связана со слабостью компетенции, то кривая растет медленней по сравнению с той ситуацией, где та же интенция сопровождается сильной компетенцией. Первая будет превосходить вторую в том случае, если еще достаточно времени до предельного срока, однако, по мере приближения к нему картина изменится. Падение силы интенции будет тем быстрее и начнется тем скорее, чем слабее компетенция.

Когнитивная система выбирает для переработки ту интенцию, сила которой в настоящий момент является наибольшей. До тех пор, пока одна интенция доминирует в системе переработки, в отношении других интенций развивается торможение; поэтому для того, чтобы заменить старую интенцию на новую, последняя должна иметь силу, превосходящую силу прежней интенции на некоторую пороговую величину.

 

WWP^ Vg^W^W^W

Контроль выполняется на разных уровнях деятельности. Первый — это формирование репрезентации ситуации. При формировании репрезентации одной и той же ситуации могут быть задействованы разные процессы (см. главу 2). Теперь же предстоит уточнить, как происходит селекция процессов, которые будут приведены в действие.

Второй уровень, на котором происходит контроль, — это уровень разработки решения о действии. В базовом механизме программирования, который мы уже описывали, выполнение следует непосредственно за выбором действия. Эвристики соподчинения действий, входящие в ситуацию выполнения, вводят отсрочку между выбором и выполнением. В этих двух случаях решение о действии подчиняется непосредственным умозаключениям, порождающимся по правилам, имеющим алгоритмическую природу.

Существует другая форма организации действия, которая является не автоматизированной, а концептуализированной: она основывается на эксплицитных умозаключениях — это планирование. Планирование требует не только активации схем действия, но конструирования специфической репрезентации ситуации, что характерно для ситуаций по разработке процедур.

Третий уровень выполнения контроля включает оценку адекватности действия по отношению к цели задачи: это — оценивание результатов действия.

Эти три уровня тесно переплетены друг с другом в процессе функционирования. Планирование работает на репрезентации задачи, однако, в той мере, в какой оно конструирует антиципации, оно запускает процессы оценивания намеченного действия. Кроме того, оценивание результатов действия может привести к пересмотру репрезентации ситуации.

7. /. конжро^ь з^ консжр^цуов^нием y£7iy£3ewn^u,uu

Следует различать два аспекта контроля при разработке репрезентаций: первый касается формирования первой репрезентации ситуа-Чии и селекции процессов, которые будут применяться, второй касается переоценки причины этой репрезентации, которую в некоторых Условиях, возможно, придется уточнить.

 

7.1.1. Селекция процессов, участвующих в конструировании репрезентации

Основная идея состоит в том, что конструирование репрезентации направляется тем, как она потом будет использоваться и зависит, таким образом, от природы задачи: формированием репрезентации управляют очень общие цели, характеризующие задачу.

Мы полагаем, что существуют две глобальные цели, направляющие выбор процессов, подлежащих в последующем к исполнению. Первая цель — это цель абстракции и схематизации: она характерна для понимания текстов, где (в случае рассказа) надо сжать информацию. Вторая цель — это партикуляризация, т.е. определение специфической ситуации, сопоставимой с элементами текста и элементами ситуации: это происходит в случае прочтения проблемы (ее изложения), текста инструкции или руководства по использованию (например, технического устройства).

На самом деле следует пользоваться дополнительными разграни-чениями при анализе как рассказов, так и текста проблем. Например, в рассказе, известном под названием «Загадка полицейского», наряду с процессами абстракции, важную роль играют также процессы партикуляризации, потому что важен не только результат действия, но и детали особых условий и обстоятельств его реализации. Очевидно, что в этом процесс понимания «Загадки полицейского» родственен пониманию текста проблемы.

При решении проблемы часто встречаются и процессы партикуляризации, потому что самой первой целью всегда является нахождение решения. Во всяком случае всякий раз, когда речь идет о нахождении решения для целой серии проблем (одного и того же класса или смежных проблем), целью может стать уже не только нахождение процесса решения, но и разработка общей процедуры, приложи-мой к проблемам этого класса.

Действительно, были получены факты, говорящие, что в том случае, когда испытуемых заранее предупреждают, что им предстоит решить целую серию сходных задач, поиск решения первой проблемы изменялся. Этот поиск напоминает тот способ решения, при котором испытуемых просили рассуждать вслух. Типичным случаем является программирование, где задача состоит в разработке процедуры (Нос, 1987).

В рассказе глобальная цель состоит в восхождении по каузальной цепочке: надо идентифицировать среди действий и событий те, которые являются целями, попытками реализации целей, причинами неуспеха или причинами, облегчающими реализацию целей. В многочисленных работах, выполненных в последнее время и посвященных пониманию текстов, основное внимание уделялось именно этому вопросу (Black, 1983; Trabasso, Van Den Broek, 1985; Baudot, 1986).

 

Из этого следует, что приведенные в действие процессы суть процессы абстракции. Это означает, что преимущественно перерабатываются цели и планы, а затем только действия, позволяющие их реализовать. Предварительные же условия действий, в общем и целом, не являются предметом переработки.

Эта идея позволяет интерпретировать комплексные результаты экспериментов Сейфферта, Робертсона и Блэка (Seiffert, Robertson, Black, 1985), о которых мы рассказывали в гл.6. Напомним, что время прочтения короче в том случае, если надо понять цели, планы и предварительные требования и дольше, если предметом понимания является действие. Степень уверенности при выполнении задачи на опознание выше для всех перечисленных параметров по сравнению с параметром предварительных требований.

Эти результаты можно интерпретировать следующим образом: в момент прочтения умозаключения делаются в отношении целей, планов и действий (которые реализуют планы), но они не делаются в отношении предварительных требований (необходимых для реализации этих действий).

Умозаключения относительно целей и планов делаются чуть ли не автоматически, потому что они представляют собой восхождение по концептуальному дереву и требуют мало времени для переработки. Умозаключения относительно способа реализации цели предполагают спуск по концептуальному дереву (партикуляризация): они не происходят автоматически и поэтому требуют больше времени.

Если первая цель при прочтении рассказа состоит в конструировании каузальной цепочки, то, в общем-то, нет оснований для конструирования ситуационной модели, потому что это конструирование подчиняется процессу партикуляризации, что не соответствует общей цели восхождения по дереву причин и мотивов. Дефекты при конструировании умозаключений при понимании текста касаются, как мы показали ранее (глава 5, раздел 5.1), конструирования умозаключений, которые могут потребоваться для формирования образа ситуации.

Чтение инструкции (в отличие от чтения рассказа) направляется целью партикуляризации. Как уже говорилось, тексты инструкций (в виде преамбулы, указаний по заполнению бланка, и т.д.) совершенно не дают указаний о деталях тех действий, которые надо реализовать:

они дают информацию только о больших фазах действия, все остальное надо вывести по дедукции.

В этом случае имеется в виду не результат действия (восхождение до абстракции), а детали реализации: это требует переработки как способов реализации, так и предварительных требований. Эта переработка требует использования механизмов программирования действия, нацеленных на просчитывание деталей для всей последова-

 

тельности действий, реализация которых необходима для выполнения инструкции.

Что касается проблемных ситуаций, то их следует различать, как это делает Ок (Нос, 1987), по тому, в чем состоит цель: в получении результата, или в создании процедур, приемлемых для класса проблем (именно это происходит в случае программирования).

В проблемах, где требуется получить или сформировать результат, конструирование репрезентации направляется процессом партикуляризации, которая проявляется разными способами:

- в поиске конкретной ситуации, где известно, как можно получить этот результат: интерпретация направляется скорее тем, что умеют делать, чем анализом внутренних свойств ситуации. На самом деле, та ситуация, которая берется в качестве аналога для конструирования решения, может очень сильно отличаться от исходной ситуации по своим свойствам;

- в примате решений, которые мы назвали конструктивными (Richard, 1984), над решениями дедуктивным. Конструктивные решения конструируются путем адаптации процедуры, дающей желаемый результат в другом контексте. В дедуктивном решении процесс его получения выводится по дедукции, исходя из умозаключений, позволяющих приложить знания (имеющиеся в памяти) к ситуации проблемы;

- в способах проведения индукции. Они состоят в вьщвижении гипотезы о том, что представляет собой решение, а затем исследуется (посредством дедуктивных умозаключений), совместима ли эта гипотеза с другими исходными данными; гипотеза модифицируется до тех пор, пока не находится гипотеза, совместимая с этими данными. Этот способ поведения может также состоять в осуществлении подготовительных проб, т.е. совершается действие (единственным основанием которого является то, что оно еще не делалось) и наблюдаются модификации, к которым оно приводит. Реализация цели партикуляризации возникает вследствие установления иерархии в процессах конструирования репрезентации. Само же установление иерархии является последствием скорости осуществления умозаключений, необходимых для приложения имеющихся знаний к наличной ситуации, а также для достижения решения о действии.

Это равносильно утверждению, что процессом, доминирующим в каждый момент решения проблемы, является процесс, дающий возможность быстрее всех построить репрезентацию, ведущую к решению, даже если его валидность при этом не гарантируется. Такого рода механизм может вести к ошибкам, но он же является и условием, позволяющим быстро осуществлять умозаключения. Последнее ха-

 

рактерно для процесса решения у экспертов. Именно этот механизм делает возможным автоматизацию действия.

Этот механизм, в котором предпочтение отдается скорости, должен иметь противовес: нужен крепкий механизм, чтобы подвергнуть сомнению репрезентацию, являющуюся не адаптивной по отношению к ситуации.

Мы развиваем следующую идею: механизм, с помощью которого репрезентации подвергаются сомнению, основывается, с одной стороны, на селективном запоминании состояний проблемы (с которыми уже сталкивались ранее); это приводит к ощущению исчерпанности пространства поиска (все, что можно было сделать — уже сделано). С другой стороны, этот механизм базируется на правиле действия (одновременно очень общем и очень примитивном): когда оказываются в ситуации, в которой уже находились или где уже сделали все, что можно было сделать, тогда делают нечто иное по сравнению с тем, что делали прежде, даже если полагают, что не смогут (не имеют права) это сделать.

Мы думаем, что порядок приведения в действие процессов конструирования репрезентаций, выделенных нами, подчиняется следующей иерархии.

Первым в действие приводится процесс, представляющий собой подбор пары к схеме проблемы или к частной проблеме, решение которой закрепилось в памяти. Для того, чтобы схема могла быть подобрана, в качестве пары нужно:

- чтобы в проблеме, к которой апеллируют, реализовывалась та же цель, что и в проблеме, актуальной в настоящий момент;

- чтобы проблема, к которой апеллируют, содержала процедуру, образующую способ реализации этого результата;

- чтобы процедура могла бы быть исполнена при имеющихся запретах ситуации;

- или же, чтобы можно было установить соответствие между объектами референтной и настоящей ситуации;

- чтобы предварительные требования процедуры были бы удовлетворены в актуальной ситуации, т.е. чтобы процедура могла быть исполнена.

Если все эти условия выполнены, то осуществляется

⇐ Предыдущая24252627282930313233Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: