 |
Движение атмосферы и климатические свойства каждого месяца
|
|
|
|
Самым сильным и повторяющимся ветром на Крымском полуострове считается восточный. Действия его в особенности влияют на приморскую полосу, от Керченского полуострова до Фороского бугаза*. На всем этом пространстве он волнует море и сушит почву, оставляя на ней глубокие расщелины. Он уничтожал повсюду растительность, если б не стихал ежедневно к вечеру, а прохладные последующие ночи не возвращали бы растения к жизни. Ветер этот господствует в Крыму короткими периодами в течение всего года, без остановки же дует в марте и первой половине сентября. Последнее время к нему присоединяется и северный ветер, вследствие чего даже на Южном берегу Крыма чувствуются неприятные изменение в воздухе.
Действие восточного ветра в марте татары считают весьма опасным и советуют не отлучаться из дома. Насколько справедливо это замечание, видно из того что в этом месяце почти невозможно хорошее плавание для парусных судов, а неосторожные работники становятся жертвой простудных болезней. Что до сентябрьского ветра, дующего в дни равноденствия, он отличается ровным безостановочным течением. Простонародье установило что ветер этот порожден еврейскими кучками, которые он силится уничтожить. Многие считают его бесполезным и отчасти вредным, но едва ли это так даже и в материальном отношении. Поскольку, во-первых, он усиливает испарение воды из многочисленных соляных озер, обогащая промышленников и рабочих: первых количеством соли, а последних продолжительностью выгодных работ и, наконец, совершенно не препятствует продолжению морских купаний, которые привлекают ежегодно в Крым тысячи болезненных гостей. В гигиеническом отношении ветер этот на окраинах Тавриды в летнее время напитывает воздух морскими испарениями (йода, брома и т.п.), которые, как известно, благодетельно действуют на слабость груди и другого рода немощи человеческого организма.
|
|
|
Северные ветры изредка проникают на полуостров с такой же суровостью, коей они известны в степях Новороссийского края. При этих ветрах термометр Реомюра показывает охлаждение атмосферы от — 10 до -12 градусов. В иные годы холод проникает и на Южный берег, как известно, прикрытый от северного ветра Яйлой, тогда пресная вода моментально покрываются ледяной корой. Татары любят этот ветер, считая его освежающим нервную систему.
Южный ветер в Крыму чрезвычайно редок. Его теплое течение отрадно действует на степных обитателей Тавриды в весеннее время года; на Южном же берегу его боятся, как злокачественного и затрудняющего дыхание избытком исторгнутых от моря испарений. Всего замечательнее то, что при южном ветре воды моря охлаждаются до такой степени, что самые отчаянные любители купаний прекращают их. Это, по мнению старожилов, происходит от особенного свойства этого ветра проникать в морские глубины.
Западные ветра очень часты в Крыму в период между осенью и весной. Они постоянно нагоняют облака, которые разрешаются дождями. В весеннее и летнее время они чрезвычайно редки. Сила ветров этих в начале зимы иногда бывает удивительно велика и создает страшные морские бури. Таковыми на моей памяти были: 2 ноября 1854 и 24 ноября 1861 года.
Южнобережная полоса Крыма испытывает иногда разрушительную силу северо-западных ветров, которые, нагоняя на Яйлу густые массы облаков, бешеным течением своим дает такие порывы с гор, что выворачивает с корнями громадные деревья и с легкостью срывает железные кровли. Ветра эти, к счастью жителей, бывают один раз в три-четыре года. Последний, едва ли самый сильный за последние полвека, случился в ночь на 11 февраля 1870. Татары, сознавая его разрушительную силу, спасаются тем, что строят жилища свои в уровень с землей и с гладкими крышами. Естественно, дома эти не имеют никаких отверстий к горам и освещаются с востока и юга.
|
|
|
Первым весенним месяцев в Тавриде считается март. Несмотря на беспрестанные суточные перемены и постоянную ветреность, в начале этого месяца в Крыму повсюду появляется зеленая травка и в воздухе чувствуется тепло весны. За Южном берегу же в это время уже отцветают кизилевые и миндальные деревья, дикие фиалки, подснежники и т.п. Март, хотя и считается в Тавриде весенним месяцем, но по характерным свойствам своим, не пользуется доброй репутацией, и татары приписывают ему враждебные наклонности и говорят: «март и в окно и в двери принуждает смотреть, а между тем пожирает заборы и лопаты». Греки называют его «март грабитель и колья истребитель, за 31 день — 32 бури!»
И в самом деле, мартовские дни в Крыму до того изменчивы, что положительно нельзя описать их. Так, например — день начинается тихо с ясным небом при +8 градусах по P., через час появляется холодноватый восточный ветер, затем все покрывается туманом, от которого несет сыростью и холодом, а ночью чуть не до рассвета брызжет мелкий дождь. На следующий день происходит или вариант вчерашний, или бушует с необыкновенной силой ветер. То вдруг он стихает и на небосклоне вырастают горы облаков, то сыпнет крупой, то дождем при сиянии солнца, то появится радуга, холод, теплота, мрак и т.п. Понятно, что подобные быстрые перемены легко производят простуды преимущественно в неосторожном классе чернорабочих, что нередко пресекает им жизнь в молодых годах.
Апрель считается одним из приятных месяцев в Тавриде, но первые 3-4 дня его, известные у татар под именем алтарых, всегда почти бывают бурными. По убеждениям туземцев, в эти дни происходит отчаянная борьба марта с апрелем, которому не хочется лишаться господства над землей. Апрельские дни в большинстве бывают ясные и с тихим ветерком, и только в редкие годы случается на рассвете легкий мороз, и то не далее как до 5 числа. Естественно, он губительно действует на всякого рода огородную рассаду. К половине апреля в Крыму степи уже покрываются травами и распускаются листья на деревьях.
|
|
|
Май месяц в первых числах дает серенькие приятные деньки, сопровождаемые легким ветром, затем наступает тепло и очаровательные ночи, воздух наполняется благоуханием. В конце мая травы созревают, и во многих местах начинается косовица. В это время также созревают на Южном берегу черешни.
Июнь в Крыму считается жарким. С этого месяца начинаются морские купанья. В июле температура воздуха достигает в тени до +30. Редкий год в течение этого месяца выпадает дождь, ветра слабые, и то по утрам.
Август в центральной части Тавриды — самый жаркий месяц. В это время солнечное тепло подымает ртуть в термометре P. до +40, а на Южном берегу при безветрии — до +48. Человек, непривычный переносить подобную жару, с трудом передвигает ногами и постоянно мокр от пота. Этого мало: у непривычных лупится кожа на лице и руках. Жара действует на быстрое созревание винограда и осаждение в озерах соли, и, к удовольствию населения, несколько умеряется по ночам прохладными ветерками с моря и горных вершин.
Сентябрь в Крыму признан самым приятным месяцем, за исключением нескольких бурных и дождливых дней в период равноденствия. В это время созревают лучшие плоды садов, жара спадает, и повсюду показывается свежая травка. Татары в это время перестают уже орошать сады и огороды в том убеждении, что земля приняла осенние свойства, выражаемые словом «ер Хайты», т.е. «сделалась влажной». Многие считают что морские купанья в сентябре приносят гораздо больше пользы в сравнении с месяцами предыдущими.
Октябрь представляет собой соединение характеристических свойств всех времен года. В нем бывают необыкновенно жаркие дни, которые внезапно сменяются весенними или осенними. Случается и так, что после сильного ветра польет дождь с градом, а несколько минут спустя снова выступает жгучее солнце. Вообще же месяц этот в Крыму скорее можно причислить к летнему, чем к осеннему.
Ноябрь характеризуется в Тавриде непостоянством погоды, но это далеко еще не зимний месяц. Его можно, в зависимости от положения местности, характеризовать таким образом: в северной части полуострова он дает иней и легкие утренние морозы. В глубине полуострова восточные ветра становятся прохладными. После 20-х чисел на возвышенностях появляется снег, ветер усиливается и беспрестанно нагоняет дождевые тучи; деревья лишаются листьев, но земля продолжает сохранять свой зеленый покров. На Южном же берегу особых изменений не заметно, экзотические растения и сосны, покрывающие склоны гор, остаются со своей величественной зеленью. Но при всем этом приближение зимы заметно по частым туманам и снегу на вершинах.
|
|
|
Декабрь месяц в Крыму до первой половины хотя и напоминает русскую осень, но в промежутках бывают теплые дни, затем начинаются мелкие дожди, снег и морозы. Месяц этот считается скучным по мокроте и отсутствию солнца.
Январь признан татарами за месяц «хара хыша», т.е. «черной зимы» (в смысле — суровой). В течение его погода имеет чисто зимний характер, но бывают года, когда выпадают дни в +20 по Р., разумеется, на солнце. В большинстве же случаев январскую погоду можно изобразить пасмурным небом, частыми дождями и снегами при морозах от -5 до -12.
Февраль едва ли не самый неприятный по резким суточным переменам. В нем очень часто дуют северные ветры, почти ежедневно выпадает то снег, то крупа, то дождь, беспрестанный туман и довольно чувствительные морозы.
Из сказанного видно что атмосферные явления первых месяцев весны и последних осени в Тавриде отличаются мало. Даже зима, если б она не отмечалась снегами и быстро проходящими морозами, в действительности ничтожными, была бы похожа на них.
Только некоторые месяцы — апрель, август и половина сентября имеют строго определенный, более или менее неизменчивый характер.
Понятно, что такой климат был бы не слишком полезен в гигиеническом отношении, если б в атмосфере здешней не было факторов, уже испытанных тысячами расслабленных приезжих, а именно:
1) постоянные испарения, окутывающие берег моря, Сиваша и соленых озер, прибавляющие к составу атмосферы йодистые и бромистые начала, которые, как известно, содействуют выздоровлению организма. В этом отношении места, ближайшие к берегам Сиваша показывают, что болезни, подобные тифу, холере и чуме, ни разу не поражали здесь человека.
2) большое значение имеют частые ветры, поскольку они постоянно обновляют воздух и таким образом препятствуют зарождению вредных миазм. Это чрезвычайно важно, поскольку древние греки определили, что воздух, окружающий человека, составляет пастбище его жизненных источников.
|
|
|
3) громадная цепь Крымских гор, заросшая лесами и смолистыми растениями, почти каждый вечер слабым ветром охлаждает тепло летних ночей и, освежая растительность, в тоже время отрадно действует на расслабленный организм человека, особенно во время июльского и августовского зноя.
Вот эти-то важные аспекты климата Тавриды и обратили на себя внимание специалистов-медиков, и дали возможность заключить, что в Крыму должны чувствовать себя лучше или совершенно исцелиться люди, одержимые нижеследующими недугами:
— слабостью дыхательных органов, одышкой, не размягченными бугорками в легких и даже те, у которых бугорки переходят во второй период
— истощенные и ослабленные продолжительными хроническими болезнями, кровотечениями и другими органическими потерями;
— женщины малокровные, хлоротические и люди престарелые, одержимые последствиями ослабления.
Картины природы
Крым, при вступлении на него с Перекопского перешейка, представляет вид отличный от прочих степей. Обширные соляные озера с изменчивым цветом вод и окруженные зелеными коврами трав, а также синеющий на южном небосклоне Чатыр-Даг отрадно действуют на воображение путника. Дальше бледно-голубое небо все больше и больше окрашивается лазурью, Чатыр-Даг растет, а около него как бы из бездонной пропасти подымает свои синие бока извилистый хребет Яйлы, прикрытый густыми массами облаков.
У подножья этих гор есть разноцветные поляны в таком обворожительном освещении, что чудится там встретить девственную почву с поразительной растительностью. Еще более величественные картины рисуются от Симферополя, по дороге в Ялту. На этом пространстве сгруппировалось все лучшее Тавриды: сады, поляны, реки, холмы, ущелья, заросшие деревьями, густые леса, высокие горы, Чатыр-Даг, одетый каменной броней, море, громадные скалы причудливых форм, ползущие у ног облака и туманы. На Южном берегу величественное изменение видов на каждом шагу дополняется искусственными сооружениями и группами вечно зеленых экзотических растений. Здесь виноградники правильными рядами покрывают мрачную почву черного шифера, видны отрадные рощи лавров и кипарисов, в обломках разноцветного диорита цветут роскошные розы и гранаты, дальше выступают скалы, обвитые плющами. Здесь все дышит негой, имея вид счастья и блаженства.
От Симферополя до Севастополя картина природы в летнее время года не представляет особенного очарования: это степная гладь, прорезаемая иногда небольшими реками, прикрытыми садовой растительностью, изредка попадают холмы, заросшие кустарниками, и еще реже – лесные чащи. Здесь приволье хлебопашцу и скотоводу. Степь эта примыкает с одной стороны к морю, а с другой — к отрогам меловых гор. Между этими горами раскинуты зеленые поляны, вьются реки и дороги, пестреют татарские аулы и чем дальше смотришь, тем больше они прикрываются лесной зеленью и, наконец, примыкают к отрогам Яйлы, исчезающей в облаках. В окрестностях Бахчисарая восхитительны садовые долины и глубокие ущелья, обставленные высокими холмами с каменными вершинами, сохранившими в целости убежища первобытного человека.
По дороге от Севастополя в Ялту величественной красотой своей поражает Байдарская долина, вид на Южный берег с ворот у форосского бугаза, тоннель и гигантские скалы причудливых форм, тянущиеся на несколько верст вдоль извилистой дороги, окруженной зеленью.
От Алушты природа северо-восточного берега моря несколько угрюма, но и здесь между обнаженными отрогами Яйлы встречаются роскошные садовые долины. От Судака к Феодосии природа, хотя и не показывает величественных картин, но беспрестанно являет восхитительные ландшафты. Что же касается пространства от Симферополя к Керченскому полуострову, здесь степные равнины очень часто пересекаются рядами холмов, оврагов и садовых долин. За Феодосией развернулась исторически плодотворная степь. Кто любит видеть гладкое поле, усеянное разноцветными коврами цветов и окаймленное со всех почти сторон морем, тому и эта, как бы живая гладкая равнина колебанием своих чудных трав покажется не менее очаровательной сравнительно с прочими местами Тавриды.
Вид Крымского полуострова с горных вершин величественно хорош: вдали видна гладкая степь, окрашенная различными полосами цветов, слившаяся как бы в одно целое с бледно-голубым морем, в свою очередь примкнувшим к такого же цвета небу. Ближе рисуются белыми пятнами меловые холмы, пропасти, овраги, сады, луга и чаиры, голубые ленты вьющихся рек, гладкие равнины, покоящиеся в углублениях гор, и кое-где поселения человека. Эта необъятная картина приводит наблюдателя в изумление. Еще сильнее действуют отсюда на впечатлительную натуру великие картины природы — восход луны над морем и закат солнца. Вот явление луны в полнолуние: над темной поверхностью моря возникает сначала багрово-огненная полоса, которая, не отбрасывая по сторонам ни единого луча, чертит золотистый путь вдоль всей дремлющей зеркальной поверхности. Полоса эта быстро округляется и вдруг выплывает из-за небосклона в виде только что пущенного, как будто из морской пучины, громаднейшего шара. Он кажется настолько близок и подымается так явственно, что наблюдатель готов принять его за особого рода феномен или искусственное творение рук человеческих. Насколько это очаровательно при ясном небе над темно-голубой поверхностью моря — легко представить каждому любителю природы.
Восход солнца над морем при его неподвижно-зеркальной тишине, освещенной розовым сиянием эфира, подобен фейерверку, испускающему миллионы ослепительно-радужных лучей, моментально озаряющих самые высокие точки гор. Вид этот до того потрясает впечатлительную натуру, что ей чудится первый день мироздания и невольно оживают те благодатные мечты юности, которые заглушены суетой общественных устремлений.
Закат солнца с крымских гор представляется неизъяснимым чудом природы: как только светило поравняется с чертой небосклона (горизонтом – В.Б), вся западная часть неба рассекается резкими радиусами лучей, превратившись в громаднейший веер. Отдаленные облака принимают соломенно-золотистый цвет или окрашиваются розовым сиянием, затем солнце, погружаясь в облако, может выглядывать из него в виде вазы, чаши и т.п. В это время зеркальная поверхность моря, усыпанная как бы живыми крапинками сияющего света, трепещет, колышется или играет с этими перебегающими огоньками.
Отдельными вещами, заслуживающими внимания посетителя Крыма, можно признать следующие:
Палат-гора, Ай-Петри, Демерджинская скала, Аю-Даг, Форосский, Мисхорский и Озенбашский богазы, Чертова лестница, Мангуп и Чуфут-Кале, Тепе и Черкез-Керманы, Успенский скит в Бахчисарае, Инкерманские скалы, Георгиевский монастырь, Севастопольская и Балаклавская бухты. Также и виды с гор: у Байдарской долины, Ялты, Коккоза, Озербаша, Стилии и Алушты. Не менее прекрасны береговое пространство от Судака к Феодосии, окрестности Старого-Крыма, Карасубазара и Симферополя.
Если б кто-либо увидел Крымский полуостров с палубы идущего из Одессы парохода, пред ним вначале показалась бы линия голой степи и едва приметные тени гор на южном небосклоне, но чем ближе пароход подвигается к берегу, тем больше разнообразия встречает глаз. Горы растут, и от подножья их начинают виться, как темно-зеленые ленты, садовые долины Булганака, Алмы, Качи и Бельбека. Затем пред вами внезапно рисуются в миниатюре севастопольские окрестности и берега некогда славного Трахейского полуострова. После этого берег начинает возвышаться и сейчас же за Балаклавской бухтой превращается в сплошную скалу. Дальше горы принимают грозный и разнообразный очерк, покрываются зеленым покровом лесов и отделяют от себя отроги, образующие различных очертаний заливы и мысы. Вид этот более или менее однообразен до Феодосийской бухты, и затем снова начинается голая степная гладь, напоминающая северо-западную полосу Тавриды.
Взгляд на Крымский полуостров, (окруженный почти со всех сторон морями), а vol d’oiseau представляет вид необычайный. Это не ускользнуло от внимания одного из лучших наших художников, и он изобразил его на стене одного из балконов при ливадийском дворце.
Черное море
Оно имеет весьма оригинальное очертание и формой походит на башмак, бант которого образован Азовским морем. Люди любознательные замечают это и пытаются узнать причины, которые дали морю эту форму и под влиянием рек будут вечно изменять его очертания. Скорее всего, до образования Альпийских и Балканских гор море это было продолжением Средиземного, доходившим до Каспийского и Аральского озер, а также соединяющегося с Индийским океаном.
Сегодня Черное море образует бассейн около 612 морских миль в длину и до 340 в ширину. Как и все моря, омывающие возвышенные берега, оно имеет гористо-покатое дно и резко отличается от других морей, причина тому — географо-топографическое положение и влияние воздушных течений.
Те, кто незнаком со вкусом или составом океанской воды принимают воду Черного моря за особенно горько-соленую и усматривают в этом его отличие. Но это ошибка, по избытку вливающихся в него пресных вод (рек и ручьев) оно менее соленое не только в сравнении с океанами, но даже со Средиземным морем. Оно отличается от речных вод сравнительно малым содержанием соляных начал, которые, судя по анализу профессора Гассгагена, морская вода содержит в следующем количестве:
Хлористого натрия 13,0210
Хлористого калия 0,1793
Хлористого магния 0,2917
Йодистого натрия 0,0037
Бромистого магния 0,0085
Сернокислой извести 0,1039
Сернокислой магнезии 1,4810
Двууглекислой извести 0,2371
Двууглекислой магнезии 0,1685
На всех европейских языках именуемое Черным, оно по цвету совершенно не соответствует этому названию, и можно предположить, что грозное имя это оно получило из-за страшной бурливости, но название это отвечает характеристике вод Мальдивских островов, имеющих черноватый цвет.
Описываемое же нами море отличается от других, обыкновенно отражающих цвет песков тем, что издали кажется темно-синим, при чистом небе — голубым, а при пасмурном — светло-серым. Следовательно, цвет его воды зависит от глубины, освещения и угла, под которым мы смотрим на него.
Было время, когда Черное море звалось иначе, например древние греки называли его Понтом Аксинос, т.е. морем негостеприимным. Причиной такого названия вряд ли были бури и волнение, либо отвага неопытных мореплавателей, вступающих в него без карт и компасов на плохо сколоченных судах, а также варварское отношение береговых народов, жаждущих крушений мореходов чтобы приношением их в жертву умилостивлять своих богов. В общем ясно, почему древний мир, не разбираясь в искусстве мореплавания и обычаях тавроскифов, населяющих крымские берега, все потери судов и людей своих, приписывал волнам Черного моря.
Скифы имели веские причины к суровому обхождению с чужими, которые при удобном случае не только занимались пиратством, но, по-видимому, грабили и прибрежных жителей. Это видно из того, что даже Фоас, царь Лемноса, при воцарении своем в Тавриде не только отменил обряды жертвоприношения, но даже придал им особенную торжественность. А сам он родом был грек и, следовательно, должен был чуждаться пролития крови соплеменников. Понятно что не весь греческий мир доподлинно знал причины варварского обхождения скифов с мореплавателями, и потому на эту тему нередко создавались грозные мифы. Например: «Считался погибшим тот, кто пытался достичь средины этого моря, поскольку за ним на вечнозеленых равнинах живут людоеды, блистающие драгоценными каменьями, золотом и серебром. А море, окружающее их со всех сторон, заколдовано — на погибель всем иностранцам, чтобы они не завладели этой страной или, чтобы, проникнув в нее, не разгласили миру весть о бесчисленных богатствах, виденных в Тавриде». Подобные сказки, созданные испугом, становились действительностью, когда мореходцы, отплывшие с твердым намерением исследовать берега Тавриды не возвращались в отечество.
Впоследствии, когда те же греки лучше узнали Черное море, они начали строить для плавания более надежные суда и назвали его Понтом Эвксинским, т.е. гостеприимным. Затем оно было названо Судгейским или Сурожским по имени богатейшего города Судгеи, расположенного на месте нынешнего Судака. Потом оно стало известно под именем Хазарского, а у аравийских писателей называлось Ниташ. Несколько веков спустя Плано де Картини, первый европейский посол от папы Иннокентия IV к Монголам (в 1246 г.), называл его уже Черное, Греческое или Великое море. Говоря о нем, он поясняет что именно это и есть то море, из которого выходит рукав реки Св. Георгия, текущий в Константинополь (Hoc est mare magnum, de quo brachium santi Georgii exit quod in Constantinopoli vadit). Почтенный автор здесь либо ошибся, либо предположил, что Константинопольский пролив носил название Георгиевского, тогда как под этим именем с древности и по настоящее время именуется одно из устьев Дуная. Черным же море окрестили, надо полагать, со времени господства в Крыму монголо-татар, имевших привычку все темноватые цвета называть черными, почему море и было названо ими Кара-Дениз. Ни один народ с таким благоговением и суеверием не смотрит на Черное море как татары. Из множества легенд о сильных штормах мы приведем лишь некоторые.
Легенда о бурливости:
Пророк Али, зять Магомета, обладал тем самым мечом Дул-факар («пронзающий»), который был ниспослан Магомету от Аллаха для победы не только людей, но и злых джинов, которые задумали бы противиться его воле*. Это небесное оружие тем еще отличалось от рукотворного, что исполняло приказ обладателя, перелетая на огромное расстояние с такой быстротой, что глаз человеческий не мог замечать этого полета. Персидский ресюль (пророк), понимая значение этого страшного оружия, от которого зависела жизнь и смерть всего живущего в мире, неусыпно хранил этот драгоценный дар всемогущего Аллаха. Когда настало время расставаться ему с земной жизнью, он вспомнил о Дул-факаре. Боясь оставить его наследникам, которые могли ради прихоти употребить во зло могущество небесного оружия, он решил не оставлять его никому. Приказав явиться сыновьям, он сказал: — Дети мои возьмите этот меч, о котором никто из вас не знал, и бросьте его в воду посредине Черного моря. Повинуясь требованию умирающего отца, сыновья взяли меч и пустились в дорогу. Но уже в пути рассудили, что безрассудно лишаться такой драгоценности только потому что отец боится доверить им ее и договорились закопать меч в известном месте, а отцу, если он не умер еще, сказать, что приказание его исполнено. Так и было сделано; но когда они явились перед ним, Али с яростью поднялся с постели и, обличив сыновей в непослушании, сказал:- Я не умру до тех пор, пока Дул-факар не ляжет на дно Черного моря. Тогда, сыновья, убедившись в невозможности сохранить небесный дар, вынуждены были снова отправиться в путь и с грустью выполнить волю отца-пророка — чудный меч с шумом опустился в бездну морскую. С той минуты тихие воды Черного моря закипели и тщетно силятся выбросить из недр своих страшное оружие.
Персияне и турки с каким-то особым восторгом смотрят на Черное море, еще в средние века они приписывали ему сверхъестественные явления, а простолюдины и теперь убеждены, что в недрах его скрыты царства, народы и города с волшебными коралловыми дворцами и чудными женщинами, восхитительные песни которых усыпляют мореплавателей, когда хотят их гибели. Чудесное явление на востоке знаменитого медика Лохман-хакима, они также приписывают чудесам этого моря, которое просветило его как бы из сочувствия к страданиям и преждевременной смерти людей. Легенда об этом лекаре в Крыму передается татарами так:
Однажды восточный мореход Мурат-реиз*, проплывая посередине Черного моря вздумал измерить его глубину. Но брошенный якорь так крепко застрял где-то внизу, что приходилось либо лишиться его вместе с канатом, либо спускаться на дно морское чтобы отцепить. Никто из матросов не хотел рисковать жизнью и Реиз вынужден был сам броситься в море. Держась за веревку, он долго опускался в мрачную пучину и вдруг увидел кровлю великолепного кораллового зaмка, за одну из стен которого зацепился якорь. Когда он начал освобождать железо, из чудного сераля вышел почтенный владетель здания и, расспросив у Реиза кто он такой и откуда прибыл, попросил его зайти к нему в чертоги; но Мурат-Реиз не согласился принять предложения из боязни, чтобы матросы судна не признали его погибшим и не ушли. Тогда благодетельный старик приказал слуге вынести из дворца несколько пригоршней муки и, подавая ее Реизу, сказал: — Когда ты возвратишься домой, прикажи испечь лепешку из этой муки и покорми ею одного из сыновей или ближайших родственников, и тогда у вас появится человек, необходимый для блага вашего. Мурат взял муку, поблагодарил волшебника и возвратился на судно. Приехав домой, он вспомнил о таинственной муке и приказал изготовить хлеб, но, к сожалению, лепешка от недосмотра пригорела в печи и сын Реиза, которому поручено было съесть ее, предпочел переломить и выбросить на улицу. Проходящий в это время мимо мальчик-сирота поспешил поднять ломоть (лохма) и с жадностью съел его. И с этой минуты он стал понимать язык и свойства всех растений и минералов и научил людей, чем из них можно пользоваться с успехом против разных болезней и какими из них отравлять недостойных жизни людей. Впоследствии, сделавшись знаменитым врачом Лохман-хакимом, он изобрел такой травяной состав, что три раза погибал насильственной смертью, но взбрызнутый составом этим, воскресал заново. Эликсир этот он постоянно держал при себе, однако, когда все же пришлось умирать ему по воле Аллаха, то небесный мелек (ангел) сокрушил богопротивное действие эликсира*.
В детстве я часто слышал на Южном берегу рассказы стариков татар и греков о том, что дно Черного моря заселено страшными старухами, которые в глухие ночи выходят из жилищ своих и, проникая в семейные дома в образе ведьм, применяют разные способы уничтожения грудных детей. И что, якобы, редкой матери удается тогда спасти ребенка от синяков и удушения. Слухи о появление этих старух до того участилось, что прибрежные жители обратились к повелителю страны и потребовали от него, под угрозой смерти, избавить их от этих чудовищ. Повелитель решился убедиться в этом сам, и в одну из темных ночей, сев в маленькую шлюпку уплыл далеко от берега и стал наблюдать. Вдруг в полночь пред ним явилось множество безобразных существ с длинными белыми волосами, и потащили куда-то его суденышко. Повелитель сначала ощутил страх от их дикого крика и визга, но потом, когда они преобразились в прекрасных молодых женщин и запели отрадными голосами, спросил:
— Куда вы везете меня прекрасные феи?
— Мы везем тебя, — отвечали они в один голос — к нашей повелительнице, которая давно жаждет понять суть видений, которые до настоящего времени никто ей не может разъяснить. Наш маг сказал, что помочь ей в этом сумеет только человек. И царица, веря ему, вот уже несколько лет постоянно посылает нас, верных служительниц своих, за самыми умными людьми земли, но, увы, до сего времени никто из них не в состоянии был ответить ей удовлетворительно. Теперь пришла твоя очередь.
— Но вы увозите меня от жены и детей, которые сочтут меня погибшим, если я не вернусь к утру домой.
— Будь спокоен почтенный повелитель — отвечали они, — мы доставим тебя к берегу задолго до рассвета.
Не успели они сказать эти слова, как шлюпка с необыкновенной быстротой погрузилась на дно морское и повелитель Южного берега очутился посреди восхитительной лавровой рощи, в центре которой стояли два жемчужных трона. — На один из них посадили меня, — рассказывал потом повелитель, — и начали воздавать царские почести. Когда все это закончилось, феи разделились на две группы и заняли ступени тронов. Затем вдали показалась группа немыслимой красоты женщин, впереди которых шла повелительница. Приблизившись, царица подняла руки вверх и окружающие запели какую-то песню. Волшебница взошла на трон и погрузилась в размышление. Когда голоса смолкли, царица фей приподнялась с места и, поклонившись мне, сказала:
— Почтенный и мудрый правитель Южного берега, я, наверно, обеспокоила тебя, но поступить иначе нельзя было потому что вы, люди воздуха, не любите остальные существа и считаете их злыми духами. Поэтому я поручила служанкам привести тебя, быть может против твоей воли. Прости, постараюсь тотчас же возвратить тебя домой если разъяснишь мне три события, которые произошли два года назад, когда я была на земле.
— Блистательная царица, в меру своего разумения постараюсь помочь тебе, но с условием: если ответы мои тебя удовлетворят, ты прикажешь подданным своим никогда отныне и до века не являться в той стране, где я избран владыкой.
— Требование твое да будет священным законом для всех нас. Аминь! — отвечали феи*.
— Ну, теперь скажи о нужде своей, — сказал повелитель Южного берега.
— Однажды в лунную ночь — начала царица — я возвращалась от главного храма Мекки, куда ходила на молитву к Богу нашему, и вдруг увидела стаю птиц, которые с жадностью поедали падаль. Но как только они собирались улететь, то начинали отрыгивать уже съеденное и есть заново. Около двух часов я глядела на эту странную картину и решительно ничего не могла понять, хотя и убеждена, что это указывало на что-то важное. Пройдя дальше, я увидела крошечное животное, именуемое вами степной мышью или сусликом Он держал в зубах шнурок, к другому концу которого привязан был громадный верблюд и, дергая шнурок, заставлял зверя бегать и выделывать всякие безобразные штуки. Наблюдая мучения верблюда, я никак не могла понять, что бы это значило и почему он, могущий раздавить мелкого тирана своего малейшим прикосновением ноги, так терпеливо подчинялся его прихотям. Дальнейший путь привел меня к двум виноградным лозам, которые росли из одного корня, а между ними двигался острый нож. Меня поразило вот что: едва оружие приближалось к одной лозе, она умоляла пощадить ее и срезать сестру. Последняя говорила то же самое, и нож подходил то к одной, то к другой лозе, не зная которую из них срезать. Все это в высшей степени занимает меня, и я жажду узнать смысл виденных сцен.
— Изволь выслушать мои разъяснения, мудрая фея, виденное тобою предсказывает важные перемены в судьбе нашей. Птицы отрыгивающие и снова поедающие падаль означают, что скоро настанет время, когда мы, отбирая чужое добро и не получая от него ничего, кроме страданий, все равно будем повторять то же самое. Суслик, заставлявший плясать верблюда по своей прихоти — предсказание того, что рано или поздно женщины заставят нас, мужей своих, делать то, что им захочется. Что же касается случая последнего, то он говорит о том, что скоро наступит время когда брат не пощадит брата ради своей выгоды.
Как только повелитель окончил свою речь, царица моря подняла руки и раздались тысячи приветственных голосов. Затем, сойдя с трона, она сорвала лавровую ветку и, поднося ее к мудрецу сказала:- Благословен народ, которым управляешь ты, умнейший из всех повелителей. Да будет же вечно страна твоя похожа на рай и так же прекрасна как этот лавр, который ты посадишь в память встречи со мной.
— Аминь! – загремело вокруг, и прежде чем растаяло эхо владетель берега очутился на поверхности моря с лавровой веткой в руках. Феи, прощаясь с ним, торжественно поклялись что отныне и до тех пор пока на Южном берегу будут расти лавровые деревья от ветки, данной их царицей, никогда ни одна из них не осмелится ступить в этот благословенный край. Подобного рода легенды объясняют, какими глазами смотрели на Черное море его ближайшие соседи.
Обратимся теперь к характерным свойствам Черного моря. Постоянные наблюдения говорят о том что оно не подвержено приливам и отливам, как это бывает на других морях, непосредственно соединенных с океанами. Но ничтожно-постепенное отступление воды на некоторых береговых участках полуострова произошло даже на памяти людей за каких-нибудь 50 лет. Вопрос о том, в какой степени влияют на море Керченский и Константинопольский проливы до сего времени не ясен, замечено лишь, что ежедневно течение воды происходит в них то туда, то обратно — в зависимости от поведения атмосферы.
Мореходы суеверно утверждают что после 7-го января Черное море не представляет опасности, но мнение это, скорее всего, связано с освящением вод морских в день Крещения, когда смелая молодежь ныряет в холодные воды его за деревянным крестом, бросаемым с берега. Факт освящения ни о чем не говорит, потому что в иные годы январские бури достигают поразительной силы, а порой стоит полный штиль. В феврале перепадает и больше теплых дней с менее порывистыми ветрами, но зато в марте море являет такое непостоянство и волнение, что частенько приводит в трепет самых отчаянных шкиперов. В первых числах апреля редко не бывает бури, известной у татар под именем Алтарыха. С половины апреля до половины сентября море в большинстве случаев представляет величественно спокойный вид. Ничтожное волнение его при восточных ветрах никогда не приносит вреда даже тем путешественникам, которые подвержены так называемой морской болезни. С половины сентября или, точнее, со времени равноденствия море снова начинает принимать грозный вид, волнения его продолжаются иногда от 3 до 12 дней. Затем до 26 октября опять устанавливается штиль.
С наступлением же дня, который известен у татар под именем хасыма (Дмитриев день), а иногда и за неделю раньше благоразумные судовладельцы прекращают экскурсии и ставят посудины свои на зимовку в прикрытых бухтах, в то же вр
|
|
|
