Геогностические образования

 

При серьезном изучении Таврического полуострова мы безошибочно можем определить, что появление Крымских гор находится в зависимости от причин, выдвинувших массу Карпатских и Кавказских гор. Вот что говорит об этом профессор Хр. Гассгаген: Карпатские, Таврические и Кавказские горы принадлежат к одной и той же системе поднятия, к тем же причинам и следствиям: всюду порфиры, трахиты, базальты, диориты или гринштейн одинаково действуют, рассекая, поднимая и преобразуя горы, то в средине, то по правую, то по левую сторону; эти скалы, одолженные своим происхождением огню, проникают чрез осадочные формации в самых разнообразных видах. Иногда видна их тесная связь с деятельностью ныне потухших вулканов, как на Кавказе, так и в Крыму. Этого мало, открывается еще остаток этой вулканической деятельности в сопках или вулканах, извергающих грязь на обоих берегах Керченского пролива.

Геогностическая система Крыма может быть разделена на три большие группы*:

1) Горы, заключающие серую вакку, глинистый сланец (phyllade) кремнистый сланец, пудинг, красный конгломерат, вонючий известняк, приближающийся иногда к юрскому известняку и переходящий в весьма немногих местах в оолитский известняк и наконец юрскую и меловую формацию.

2) Степь, которая опираясь о подошву гор, начинается самым младшим известняком, который исчезает с приближением к формации меловой и юрскому известняку.

3) Плутоническая группа, заключающая в себе трахиты, порфиры, диориты и гринштейн, словом изверженные горные породы.

Вдоль ровной степи, особенно плоской в Крыму, возвышается мало-помалу и незаметно, переходя чрез меловую формацию, цепь гор, пробегающая словно могучая стена, от Балаклавы до Феодосии, на пространстве около 175 верст. Основа этой цепи состоит из глинистого сланца и серой вакки. И так непрочное свойство первого, который повсюду составляет основу цепи, сообщает особенный и отличительный вид этой длинной и узкой основе, которая состоит из контрафорсов или округленных холмов с длинными хребтами, покрытыми особенной растительностью и прорезанными глубокими и узкими оврагами, перпендикулярными к оси гор. Крымской глинистый сланец или Phyllade заключает в себе все отличительные свойства филада западной Европы, но имеет тот же черный, темный, серый или пепельный цвет, вмещает в себе те же самые частые слои кремнистого сланца, многочисленные трещины коего часто усеяны гнездами кристаллов кварца, довольно прозрачного, как, например, в окрестностях Айданиль, Алушты и Биюк-Ламбата.

Поднятие порфиров, диоритов и гринштейна — продолжает г. Гассгаген — произвело в филаде изменения весьма замечательные. Преимущественно в соседстве извержений или сводов диоритов и диоритических порфиров, проникнувших сквозь филад, невозможно различить ни слоистого состава, ни наклонения. Все находится в ужасном беспорядке, но на некотором расстоянии беспорядок этот становится меньше, хотя пласты все остаются чрезвычайно перемешанными, так что редко находишь их в естественном положении: они поднимаются словно волны на большие высоты, снова ниспадают и восходят. Прекрасный образец этого сложения глинистого сланца, произведенного подъемом Аю-дага, усматривается близ Дермен-Коя, выше дер. Партенита на Южном берегу.

Подъем горных огненных пород, ниспровергнувший сланец, изуродовал также серую вакку, которая большею частью находится над сланцем (Phyllade), но серая вакка состоит из плотных более однородных и толстых пластов, вследствие чего перевороты производились в них более массами, нежели отдельными видами. Серая вакка, которой толща увеличивается в центре цепи в Демерджи и уменьшается на оконечностях, также сменяется иногда глинистым сланцем. Цвет ее серо-зеленый, нечистый; она расположена слоями, которых поверхность, равно как и масса, часто заключает в себе обугленные частицы односеменодольных растений.

Над серой ваккой встречается конгломерат, состоящий из голышей кварца, сланца, рогового камня и из низших горных пород, которые соединены между собой цементом глинистым и известковым красного цвета. Расположение этого конгломерата не повсеместно, а так напр. У подошвы Чатыр-Дага, где серая вакка приобретает толстоту около тысячи футов, находится огромное гнездо его. Затем появляется в окрестностях Балаклавы, в долине Ангара и в разных других местах.

Вершины всей цепи гор Таврических оканчиваются вонючим известняком, большая часть которого изменилась б некоторый род мрамора или известковой горной породы, способный получать вид мрамора. В других местах находят известняк темный, плотный более или менее проникнутый горным смолистым веществом, известный в Германии под названием Stinkkalk и Stinkstein (вонючий камень), потому что от трения в нем является смолистый и пригорелый запах. Известняк этот чрезвычайно раздроблен: повсюду он имеет огромные трещины, наполненные отломками той же самой горной породы, то округленными, истертыми, раздробленными, то свежими угловатыми, соединенными грубым известковым цементом. Эта группа известняка, по крайней мере, в 1,500 ф. толщины составляет ту громадную скалу, которая переделяет Крым в юго-восточной оконечности и разнообразит его интересными видами. Цепь гор, основанная на серой вакке и филаде, обращена своей отвесной стороной к морю; между тем как оконечности ее погружаются в него мало-помалу в Отузе и Балаклаве. От этих оконечностей она поднимается постепенно и достигает наибольшей высоты в центре, где глинистый сланец и серая вакка возвышаются до 3,000 футов над уровнем моря.

О высоте и ширине наибольших Крымских гор мы скажем в последующей за сим главе.

Достигнув вершины горной цепи, замечаешь, что вдруг прекращается с вонючим известняком весь ряд формаций переходных и вторичных. Гладкие равнины хребта, слегка наклоненные к северу, пересекаются головами кряжей, которые своей отвесной стороной обращены к морю и быстро понижаются также к Северу.

Сверх Симеиза и Лимены цепь гор была разделена пополам значительными огненными извержениями. Подобное извержение как клин около Ай-лию, близ Ласпи от соседственных скаль и произвело изумительный хаос в окрестностях Биюк-Ламбата, Аю-дача, Гурзуфа, Судака и др. местностей.

Вследствие разрыва и разложения вонючего и юрского известняка образовались многие прекрасные пещеры, послужившие отчасти истоками вод, орошающих Тавриду*.

Такова первая группа земли нептунической или осадочной, которая возвысилась из недр моря, образовавши продолжительную узкую полосу и которая кажется, долгое время составляла остров.

На скверную подошву вышеупомянутого острова упирается ряд новейших формаций. Там замечают, однако значительный пропуск, потому что группы угольной, пестрого песчаника, альпийского известняка, раковистого известняка и кейпера совершенно не встречается. Этот второй ряд начинается группой юрасовой, на которую опирается мел, известняк с нуммулитами сперва третичный и, наконец, четверичный. Они образуют каждый сам собой весьма заметный ряд слоев, почти горизонтальных, которых однообразие усматривается в обширной Таврической степи. Повсюду степь эта должна была сходиться непосредственно с подошвой Таврического хребта, как это находим к востоку от Карасубазара, но вместо того примечается, что от Карасубазара до Георгиевского монастыря** не столь глубокая долина лежит вдоль подошвы возвышенного хребта, отделяя, таким образом, древнюю группу горных пород от новой, которая представляется невысокой стеною, параллельной с главной цепью гор. Эта долина наполнена извержениями базальтическими, трахическими или скорее диоритическими, которые преимущественно лежать пред отверстиями, коими Салгир, Алма и Бадрак изливаются в степь. Этот ряд плутонических пород соответствует извержениям и кратерам того же рода, которые с другой стороны хребта находятся вдоль моря и совершенно отделяют всю эту половину Таврической системы от Чатыр-дача до Балаклавы.

Группа, собственно называемая юрасовой, которая простирается вдоль долины плутонических пород, является только в виде отрывков, изорванных и отделенных, лежащих на филаде. Известняк юрасовый, кажется незначительной толщины. Это желтый известняк, зернистый, прерываемый нетолстыми слоями желтого песка, переполненный значительным количеством зубчатых устриц и полипов.

Юрасовая группа приобрела большое развитие на правом берегу малого Салгира, позади Мамака, где ее почти горизонтальные, хотя и неровные слои, покоятся почти непосредственно на подошве горной цепи.

Низшие слои этой группы состоят из оолитов. Земля сланцевая, зернистая, синеватая или черноватая простирается между двумя пластами oolithe miliaire. Она различной толщины и заключает близ дер. Терен-Аира остатки юрасовых лигнитов, которые происходят от обугленных древесных стволов, рассеянных в пласте. Верхние пласты состоят из оолита в крупных зернах с окаменелостями и полипами, из серого листового сланца, coral—rag или полипового известняка, наполненного трубочками кораллов.

Близ Симферополя и Мамака юрасовый известняк перемешан с квартовыми голышами, остатками сланца, спаянными желтоватым цементом, в котором довольно часты полипы и остатки других зоофитов.

Восходя по долине малого Салгира и перешедши чрез Мамак, при столкновении пудингов и порфиров усматривается кряж, который закрывает к востоку, словно стена, долины двух Салгиров и простирается от Джаматая до дер. Ени-сала, где он соединяется о главной цепью гор и упирается потом на красные пудинги. Эта стена, кажется, закрывает с этой стороны жерло плутонических извержений. На пространстве 20 верст она изрыта многими трещинами, которые проникают в центр масс и оканчиваются, как безвыходные улицы. Проникнувши в. них легло изучить всю почти толщину юрасового пласта.

Группа мела заключает, считая снизу:

1) Толстый слой жирного беловатого рухляка, образующий ряд низких округленных холмов впереди главной стены.

2) Рухляк жирный, синеватый расположен пластами и заключает различные виды окаменелостей.

3) Пласт то рухляковый, то меловой, заключающий зеленый трубчатый мел с множеством различных пород животной материи.

4) Молас меловатый, хлоритовый.

5) Мел рухлистый белый.

6) Желтый мел, богатый окаменелостями.

7) Мел рухлистый белый, твердый с изломом угловатым.

8) Рухлистый мел белый, шарообразный или миндале видный. Его масса, кажется, смешана со слюдистыми частицами.

9) Мергель или зелено-синеватый песчаник, удоборазрушаемый, в 40 футов толщиной.

10) Нуммулитический рухляк, довольно плотный, 30 ф. толщины.

Третичная формация начинается слоем известняка, спаянным белой мелоподобной массой, ломающейся кусками. Отдельно лежащие массы его представляют подобие сводов, башень и т.п. В особенности в Бахчисарай, и Каралесе. В этом слое часто встречаются пещеры.

Известняк нуммулитический переходит на всей поверхности в беловатый рухляк, в котором почти нет окаменелостей. Этот слой имеет почти 70 ф. толщины.

Восходя мало-помалу, рухляк этот содержит в себе маленькие кварцевые камушки, смешанные с улитками, затем все более и более содержит кремнезема и переходить в желтый кремнистый известняк, который находится на вершине всех холмов, образующих будто второй ярус этой формации. Известняк становится все более и более зернистым, почти юраский оолит, вследствие множества раковин с камушками, из которых он сложен. Раковины эти также третичного образования, но гак разрушены, что трудно определить их род.

Ряд крымских формаций оканчивается огромным слоем известняка новейшего, четверичного образования. Известняк этой формации составлен из различных родов раковин, более или менее разбитых, мало связанных известковым желтым или беловатым цементом, которые отчасти продолжают жить в Черном море. В этом известняке или лучше сказать в слое красной глине, лежащей между слоями известняка, встречаются кости млекопитающих.

В углублении Керченского полуострова, формация третичная и четверичная заменена следующими слоями, начиная снизу:

1) Большой слой глины листовато-образной, серого и серовато-бурого цвета простирается от 600 до 900 футов над поверхностью моря.

2) Слой от 6 до 10 верш. толщины, отверделой глины, сыровато-голубой.

3) Известняк рухлистый, довольно плотный от 4 до 5 вер. толщины.

4) Слой узкий от 1 до 2 верш. песчаной породы, наполненной внутри слоем нитеобразного гипса, белого и полупрозрачного.

5) Рухляк серый или иногда белый, чрезвычайно мягкий, слой которого имеет от 8 до 10 вер. толщины.

6) Рухляк серый тверже предыдущего в аршин толщины.

7) Известняк плотный сыровато-белый, наполненный кораллами до нескольких сажень в толщину. Это тот известняк, который со своими округленными вершинами, наполненными полипами, смешивается с могилами, окружающими Керчь.

8) Степной известняк бело-желтоватого цвета, из которого построена Керчь, имеет от 3 до 4 сажен толщины.

9) Другой известняк серого цвета, наполненный оттисками различных моллюсков, раковины которых совершенно белы на поверхности. Этот слой имеет 2 аршина толщины.

10) Известняк довольно твердый, плотный, сложенный из сдавленных раковин, которых нельзя узнать. Известняк этот чрезвычайно разъеден и с одной стороны слоя имеет 2 аршина толщины.

11) Слой глины рухлистой сыроватой, марающий, сложенный из маленьких раздробленных раковин в 1? арш. толщины.

12) Слой рухляка мягкого, серовато-бурого, содержащего в больших размерах, оттиски различных раковин и имеющего в толщину от 2 до 3 сажен,

13) Известняк, образующий подошву слоя железо-болотистой руды, сложенный почти из больших cardium, входящих один в другой цвета серо-буро-темного.

14) Слой в 3 и 4 аршина толщины, составленный из водной окиси железа или болотистой железной руды, плотного, землистого и ломкого излома, перемешанный с большим количеством маленьких шариков землевидной фосфорнокислой окиси железа. В этом слое множество окаменелостей и прекрасных кристаллов вивианита (кристаллизованная фосфорнокислая окись железа) иногда это соединение в не кристаллизованном плотном виде Paludina vivipara, Lymnaea auricularia Lam., находится в смешении с turbo и несколькими родами больших cardium. Иногда эти окаменелости покрыты маленькими блестящими кристаллами гипса. Место, где можно наилучше изучить этот любопытный слой, находится в Камыш-буруне.

и 15) Слой глины рухлистой, содержащей некоторые оттиски раковин от 4 до 5 сажен толщины. Сверх всех этих слоев находится еще слой чернозема, переменной толщины, но ‘очень плодородного.

Наружный вид гор

Главнейшая цепь Крымских гор становится заметной с минуты вступления на Таврический полуостров. Вид ее с окрестностей Перекопа, т.е. за 150 верст кажется каким-то облачным возвышением на юго-восточном горизонте, в центре которого наподобие громадной палатки выдвигается Чатыр-даг, синеющий на бледно-голубом фоне атмосферы. По мере въезда внутрь страны, горы эти принимают все более и более возрастающий вид и окрашиваются в более темные цвета. С приближением к Симферополю, они, не смотря на 30-ти верстную отдаленность свою, становятся настолько явственными, что легко проследить за их формой, полянами, оврагами, каменными выступами и местами, заросшими растительность. Отсюда Палат-гора принимает свой величественный вид и вселяет доверие к той высоте, которая определена ей научными исследованиями.

Эта громадная цепь гор, выдвинутая с южной стороны теперешней береговой линии, представляет, как уж замечено было, резкое отличие в климатическом отношении страны и делит ее на две неравные части, противоположные условиями в особенности для растительного царства. Вследствие их никогда почти в степную половину не проникают легкие ветры с юга, а в загорную северные и западные.

Если б взглянуть на горы Крыма a vol d’oiseau положение их представилось бы в следующем виде: От высшей точки их идут к северо-западу и юго-востоку отклоны, образующие то широкие уступы, заросшие разноцветными коврами лесной растительности, то скалистые брони в подобии шпилей и контрофорсов, то отвесные пропасти, исчезающие в мрачной глубине трущоб и оврагов, где струятся лентообразные ручьи воды, впадающие в них с шумом, нарушающим всеобщую тишину

Присматриваясь с большим любопытством, воздухоплаватель нашел бы, что образование этих гор представляет продолжительную беспрерывную последовательность действий огня, соединенную с бесконечным множеством малых переворотов; что они начинаются издали сначала редкими холмиками и оврагами, потом холмики эти все более и более изменяются длиной, высотой, формой и наслоением. Дальше холмы сближаются и принимают чрезвычайно разнообразные виды то в подобии конусов, шапок, призм, крепостей, уродливых животных с каменным покровом сверху и по бокам или с разноцветными полосами обнаженного наслоения. Разнообразность не перестает поражать до тех пор, пока эти предвестники соседства высших гор не исчезнут в виду более правильной цепи, из которых последняя, имеющая протяжение от окрестностей Севастополя до Феодосийской бухты, есть самая высшая и самая длиннейшая. Весь хребет этот известен был в древности под общим названием Калафаты, что происходить от греческого кала хорошая и фата еда, свидетельствующих о великолепных пастбищах и поныне обращающих внимание туземцев. В наше же время его именуют Яйлой от татарского глагола Яймах растягивать, в смысле представляющем гладкие или растянутые пространства.

Северо-восточный вид Калафаты с возвышенности мог бы быть очерчен нами следующим образом: зарождаясь ничтожным выступом у Херсонеского полуострова, он постепенно подымается все выше и выше и образует то отвесные стены над морем, то провалы и котловины, то подобие гигантских бассейнов, то чудовищные ветви или отрасли, в промежутке которых бегут реки и великолепно растут садовые деревья. За Палат-горой разнообразие уступает более обыкновенным формам, которые по мере направления к востоку становятся менее и менее интересными для наблюдателя издали. Не таковой является эта же цепь с обратной приморской стороны. Вырастая сплошной стеной от Георгиевского монастыря, она то выдвигается вперед в грозном образе пирамиды, то уклоняется назад, образуя фантастически узоры колоссальных гигантов пепельного цвета, то рассыпается обломками, сгибается, то вновь выпрямляется, то отделяет выступы к морскому берегу, то рассекается оврагами, чернеющими от обнаженных пластов шифера и вдруг превращается в гигантскую скалу, испещренную как бы складками 1г морщинами, над которой выдвинулся Ай-Петринский шпиль, господствующий над вечнозеленой рощей сосновых и кипарисных дерев счастливой Алупки.

За величественным Ай-Петри цепь гор нисколько уклоняется к северо-западу и образует впереди чрезвычайно живописные скалы, как бы отброшенные от себя для украшения этой местности. У Ялтинской бухты Яйла, оттянувшись назад, принимает вид полукружия. Здесь она имеет самую высокую возвышенность и самый красивый вид. За Массандрским лесом главный хребет принимает направление к северо-востоку и, не обнаруживая более скалистых утесов, по мере приближения к Палат-горе, все более и более понижается. В дальнейшем протяжении Яйла переименовывается в Карабе-Яйла и не представляет ничего особенно замечательного: ее сначала оголенная масса приближается к морскому берегу, а затем более или менее понижаясь, беспрестанно разветвляется и дробится на отдельные группы, обросшие лесной растительностью. Это изменение местами представляет однообразие, местами же являет чрезвычайно приятные для глаза картины, но вообще не носить того величественного образа, каким Калафата может гордиться в центрах своего протяжения.

В этих немногих словах мы имели в виду познакомить читателей наших с общим видом Крымских гор, но теперь пройдем по самому хребту Яйлы и внимательно всмотримся в ее естественный вид, отличительность и мельчайшие подробности, достойные внимания каждого любознательного человека.

Подробный осмотр гор

Прибрежные высоты южной части Крымского полуострова, по свидетельству обозревавших Альпийские и Пиренейские горы, представляют вид отличительно величественный с более мягкими отливами, производящими отрадное ощущение; но исключительное преимущество их заключается в соприкосновении с Черным морем, беспредельный небосклон которого потрясает душу любителя очаровательных картин природы. Я не в состоянии выразить того впечатления, которое испытал, впервые взобравшись на хребет Таврических гор. Это гигантское море, как бы обнятое краями неба, эта нужная лазурь его поверхности, эти корабли в виде аэростатов, едва приметные вдали, рисуют пред восторженными глазами неизъяснимое великолепие. Оглядываясь же вокруг себя, невольный трепет пробегает по илу: громадные массы выдвинутой земли в живописном беспорядке и грозном молчании кажутся монументами, выдвинутыми из бездн морских как бы для вечного свидетельства страшной битвы огня с землей. Их опоясывают облака, беспрестанно изменяющие форму и цвета; их украшают стройные ряды разнообразной растительности, над ними в далеком поднебесьи парят и реют орлы с неподвижными крыльями, то лежать они на воздухе, то стрелой, рассекая лазурную зыбь, как камни падают под навислые утесы — вечный приют и обитель этих детей воздуха и свободы. Дальше — голые скалы, выделяющиеся из зелени лесов, гордо возносят вершины свои над неизмеримой глубиной пропастей и оврагов и одни за другими имеют подобие фантастических чудовищ, мрачных призраков, исполинских сосудов и т.п. гигантов, как-то неестественно выдвигающихся из общей панорамы; нижние уступы поражают глубиной отвесов, нередко из цельных скал, кое-где покрытых соснами, высунувшимися из расщелин сплошного камня, а за ними уже вечная тень громадных лесов — безграничное ристалище хищных волков, быстрых коз и оленей.

Горная часть Крыма составляет вообще три неправильных ряда гор, расположенных в направлении от востока к западу. Приметное же возвышение степи начинается от рек Садгира и Булганака, но более значительная высота первого ряда открывается от Карасубазара и идет чрез Бакчисарай, заканчиваясь руслом Алмы. Вторая цепь идет по тому же направлению от Севастополя к Старому Крыму, сначала довольно правильно, а потом отклоняется к Ю.В., представляя отлогия отрасли до Ак-каи. Между этой же деревней и Старым-Крымом выступает узкий, скалистый хребет, который от речки Кучук-Карасу покрыт лесной растительностью. Высшая точка его Ах и Бор-кая, у старого Крыма он прекращается отдельной горой Агармыш с крутыми покатостями. Последняя же, более высокая, огибает береговую линию, как замечено было, от соседства Георгиевского монастыря до Феодосийской бухты.

По исследованию все эти горы в поперечном разрезе имеют вид террасы. Первый уступ составляют горы медовой формации, выдвинутые из третичных наносов степной части; второй из известняков, глинистых сланцев и отчасти песчаников, третий и самый верхний уступ состоит из известняков плотных и твердых. Второй и третий уступы принадлежать к юрской формации. Оба эти последние уступа видимо, приподняты движением из недр земли базальтов и диоритов. От влияния этих плутонических пород пласты второго уступа претерпели значительное изменение: известняки превратились в подобие мрамора и доломита, лейясовые сланцы в сланцы глиняные, тальковые и хлоритовые. Излияние огненных пород видимы во многих местах второго уступа, а именно: в Джиен-софу и Курцах близь Симферополя, в деревнях: Кобазе и Бешуе в долине р. Алмы, в долине Бельбека близь Кок-коз, около Балаклавы, в Алупке, Кучук-Ламбате и др. Все вышедшие наружу плутоническая породы принадлежать к виду диорита и переходят в диабаз; только близь д. Кобазы ясно видны базальтовые призмы, правильно сложенные под приподнятыми ими скалами известняков. По вычислениям специалистов горное пространство Тавриды круглым числом занимает площадь в 4,250 вв. верст.

Тот, кто пожелал бы изучить главный хребет Крымских гор, вероятно, подобно нам начал бы свое обозрение с окрестностей Севастополя от мыса фиолента, где эти горы представляют форму выступившего треугольника к Ю.В. до скалистых вершин Агия-бурун (святой нос), а потом поворачивая к С.В. И принимая формы террас, конусов и различного вида красивых выступов в роде Форос-богаза, в таком положении тянется до Мердевена. На этом протяжении вершины не представляют ни гладких равнин, ни удобных для культуры мест и в большинство прикрываются или каменной броней или лесной растительностью. За Мердевеном открывается самая интересная картина Яилы, опирающейся на гигантских скалах, выдвинутых в подобии сплошной стены с гладкими полянами на вершине, которые беспрестанно пересекаются зубчатыми контурами или изломами глыб. Хребет этот сначала узкий, неправильный и заросший по скатам лесами, отсюда расширяется и, принимая направление более к Востоку, отбрасывает к морю отрасли: у Кикенеиза: Кикенеиз, Писсис и Эски-кая богазы; у Лимены: Джива-каю, а за Семеизом: Семеиз богаз, Кротис-бурун, Пелики, Копек и Смопу богаз, Шаан-кая и Виля-бурун и затем образует громадный пирамидообразный Ай-Петри (Св. Петр), принимаемый некоторыми из археологов* за древний Криуметопон (бараний лоб).

К Байдарской долине горы эти рисуются в виде громадных холмов, образуя местами обширные и глубокие котловины, как бы прорытые нарочно для скопления снеговых и дождевых истоков, чаще гигантские бугры пересекаются оврагами, но редко где встречаются обнаженные скалы; выступов же сплошного известняка, подобных обратной приморской полосы, нигде на всем протяжении не встречается.

ОтАй-Петри направление главной цепи уклоняется отчасти к С. И в разнообразных очертаниях и отраслях доходит до высокой оконечности Дурла, царствующей над Ай-Васильской и Дерекойской пропастью. Лучшими скалами на этом протяжении считаются: Скутан-кая, Саан-кая, Кизиль-кая, Кара-тепе, Ай-Влас и Дермен-бурун. За Гаспрой достопримечательны: Карт-кая, Масхор и Гаспра богазы, Ай-Тодорский мыс, Кутиль-кая, Гангелю-кая, Мургунду-кая, Крестовая или Фуль-кая, Вангелистра-кая и Могабий в виду Аутинской долины, а дальше Кизыл-кая, Ставрея, Хатмерлер и Евграф-кая. От Дурлы главный хребет отбрасывает к Югу обширный Никитинский мыс с оконечностью, у подножья которой расположена Ялта. Оконечность эта издревле известна под именем мыса Св. Иоанна. Затем направление Яйлы обращается к С.В. И изредка, представляя обнаженные скалы, почти не разнообразится до Палат-горы. На этом протяжении достойны внимания следующие отдельности и отрасли гор, идущих к Морскому берегу: Чагамак-сырт, Ай-ля, Куз-кая и Лунда, за тем ветви: Гурзуфская с остатками древнего укрепления, расположенного между двумя каменными гигантами; артекская, принявшая у окончания громадный образ медведя, выдвинувшегося на 240 сажен над уровнем моря, в котором она погружается более чем на половину и которая, судя по виду своему и местоположению, есть та самая Криуметопон; на которой златорунный баран остановился на отдых с Фриксом при следовании в Колхиду; впоследствии названная верблюдом (la Camilla, Camello), затем Урзусом (ursus) а татарами Аюдагом (медвежьим лесом) и, наконец, нами Медведь-горой, по действительному сходству ее с видом лежащего медведя; на этом протяжении хороши горы: Кабоб-кая, Тон-кая, Депир-кая и Гурбет-дере; третьей отраслью служит Биюк-Ламбатская возвышенность с конической горой Ай-Тодор, Балык-кош, Вигла-богаз, Вишняя, Талма, Парагильмен и другие прекращавшиеся мысом Плака и отдельными горами; от Партинита: Калфах-кая, Селебуль-кая, Цамак-егерек, Балык-кашик, Путами-кая, Таш-геми, Балатук-кая, Поталос-кош и Куш-кая. Дальше выдвигается над морем Кастель-гора, замечательная красотой отклона и следами древних жилищ в виду которой: Ак-чекрак богаз, Паратли и Кучук-урага и, наконец, отрасль, отделяющая Алуштинскую долину с Ю.З. стороны, имеющая в длину около 14 верст; украшенная в центре с одной стороны, густо покрытой лесом Бабуган горой, Синабдагом, Цюцюль-хая, Димир-хапу, Гаврель-богаз, Узунь-Алакь и Шатмиль, а с противоположной голой Демерджинской скалой, подымающейся на 4 т. футов и состоящую из зеленоватого с розовым оттенком песчаника фигурной конструкции с фантастическими узорами и колонами, изобилующей провалами и колодцами. Эти две противоположные возвышенности в отдалении пересекаются Палат горой. Отсюда высший хребет гор именуется уже Карабе-яйлой и значительно изменяется по высоте, форме и формации. Из сказанного нами читатель, вероятно, заметить, что хребет Яйлы, выдвинувшись высоко над уровнем моря, начиная от Ласпи до Алушты, образовал с одной стороны приморскую отлогую полосу, сначала известную под именем Парафаласии тон-климатон, потом Готфии, а ныне южного берега; с другой же стороны отклоны, прикрытые густыми лесами, из-под основания которых пошли реки и ручьи. Первая половина имеет то несравненное преимущество, что прикрытая от действия северных ветров, пользуется климатом жарких стран, представляя при этом живописное разнообразие горных направлений, у подножья которых великолепно растут растения, совершенно несвойственные географическому положению страны; последняя же сторона в дальнейшем протяжении образовала долины, которые богатством растительного царства могут поспорить не только с лучшими местностями Российской империи, но и значительнейшей части Европы. Оба эти отклона у подошв своих представляют почву чрезвычайно удобную для культуры преимущественно ценных сельскохозяйственных и фабричных растений; но, к сожалению последний обращенный к степной части Крыма, находится исключительно в руках татар, не умеющих ценить этого важного преимущества.

хребет Яйлы, имеющий протяжение 175 верст не везде имеет одинаковую высоту. В окрестностях Севастополя, где он впервые начинается в подобии мысов, возвышается от 100 до 500 футов. За Балаклавой каменная масса Аии, достигает уже тройной высоты. От Байдарских же ворот, стоящих на высоте 1633 футов или Форозского богаза до Ялты возвышенность его у Дурлы доходит постепенно до 5075 футов. Отсюда до Феодосийского залива, т.е. до места прекращения его снова начинается постепенное понижение и доходит, чуть ли неодинаковой высоты, какой начинается в окрестностях Севастополя. Исключение составляют: Чатыр-даг или Палат-гора, древний Трапезус, но измерениям профессора Гассгагена, имеющий в длину 10, в ширину до 6 верст, а в высоту 5136 футов и каменная треугольная масса Ай-Петри, по утверждению инженер-топографа Ходьзко, доходящая до 5178 футов.

Весь этот обширный хребет местами представляет от вершины прорезы или овраги, именуемые богазами (горлами), послужившие туземцам противоположных подошв путями сообщений не только с вершиной Яйлы, но и между собой. Такие богазы с проложенными по ним тропинками следующие: Форозский, где ныне проведено прекрасное почтовое шоссе, Каленское ущелье, заканчивающееся Чертовой лестницею, Коккозский спротивоположным ему Алупским и Симеизским, где проведена была даже экипажная дорога, Озенбашский и Стильский, в виду которых находятся Мисхорский, Аутинский и Айвасильский спуски. Из Гурзуфа, Кизильташа, Дегермен-коя и Биюк-Ламбата также представляется возможность переезда верхом через хребет Калафаты и спускаться по одному из предпоследне-указанных богазов. Впрочем, из дер. Биюк-Ламбата тропинка чрез горы идет и помимо дер. Корбекли на Бешуй, но так как она более приближена к м. Алушты, то и не может быть названной Биюк-Ламбатским богазом. Дорога эта доступна и для воловых подвод, которые конечно не без труда проникают по ней к источнику св. Косьмы и Дамиана и до Симферополя. Туземцы именуют ее Узун-алак-ел и только тогда проезжают, когда имеют необходимость побывать в одной из деревень, встречаемых на протяжении ее. Алуштинский или Ангарский богаз, чрез который также проведено от Алушты шоссе возводит дорогу эту на высоту около 3 т. футов. Демерджинский богаз искони служить довольно хорошим путем сообщения жителей этой части полуострова с противоположной стороною. Последующим проломом гор является Искутская дорога, чрезвычайно важная для богатейших садами и виноградниками долин: Искутской, Туаской, Капсихорской, Хуру и Кучук-озенских, расположенных в углублениях гор, омываемых с Ю.В. морем, не представляющим судовых стоянок. Далее горная цепь образует переезд от долин: Ворон и Шелен и затем от Судака чрез Старый Крым до Кринической станции или чрез долины Коктебельскую, Отузскую и Козскую к Феодосии, где прекращаются горы, извивающиеся по очертанию морского берега.

Все эти тропинки, за исключением, конечно, доступных для подвод и приведенной от Алушты до Куруозена чрезвычайно живописны, но зато слишком круты, узки, извилисты и изрыты дождевыми и снеговыми потоками, стремящимися с вершин гор. В зимнее же время, когда выпадают большие снега и Яйла покрывается туманами, они делаются совершенно недоступными ни для какого домашнего животного. Только один горский татарин в состоянии перейти по ним чрез хребет и то не иначе, как прикрепив к чарыкам* своим бузлуки или игольчатые подковы. В это время года более гуманные из них для предупреждения несчастных случаев с единоверцами, нарочно восходят на Яйлу и обозначают направление тропинки кучами камней, в промежутках которых втыкают высокие шесты для того, чтобы проходящий на случай больших снегов или густого тумана не попал бы в пропасть, прикрытую снегом. Однако, не смотря на все эти предосторожности, в редкий год не погибают путники: большинство смельчаков замерзают, но те, которые против действия холода смазываются (и наедаются) лошадиным салом, хотя и действительно не мерзнуть, однако при излишней самонадеянности нередко теряя из виду размотанные ураганами спасительные шесты, сбиваются с пути и делаются жертвами глубочайших пропастей. По мнению самых опытных татар в зимнее время можно взбираться на Яйлу не раньше полудня, если с утра не было тумана, потому что после этого времени, по замечанию их, он редко когда появляется в густом виде и главное холод значительно смягчается на час или два, потребные для перехода пешеходу чрез хребет. Однако как ни страшна в холодное или вообще туманное время Калафата, на столько же приятна и отрадна горному жителю в летние месяцы с мая по октябрь. В продолжение всего этого времени она день и ночь переходится и переезжается тысячами обитателей из деревень, расположенных у обоих оснований ее: одни идут на работы на южный берег, другие выводят скотину на роскошные пастбища, третьи разыскивают лошадей своих, утерянных из виду с наступлением осени, с целью, чтобы не кормить их в продолжение зимнего времени; четвертые несут провизию пастухам, там дальше скачут объездчики табунов или чернеют передвигающиеся фигуры истребителей перепелов, а еще дальше виднеется караван лошадей, идущих одна за другой, сопровождаемый громко распивающими джигитами. На одной утомленной лошадке видишь татарку в белой получарде на мужском седле; к спине, которой прижался мальчишка или девочка, на другой мешки с древесным углем, на третьей громаднейшая корзины с фруктами и т.п. За этим караваном выступает другой более странный для непривычного глаза: это нисколько пар волов, за которыми кружатся какие-то подводы на 20—30 колесах. Что это за арбы? Думаете вы и как они могли взобраться на эту гигантскую высоту по едва доступной тропинке? Не менее озадаченный удивлением вашим татарин объясняет, что это просто колеса для подвод, которые он, связав между собой; везет для розничной продажи. Не менее интересные группы представляют дряхлые старики татары с прикрепленными к спинам высокими корзинами, наполненными яйцами и обвешанными по рукам связками кур, цыплят и петухов, кричащих во все горло или вследствие бесцеремонного обращения с ними владетелей или от страха при виде стаи коршунов и орлов, описывающих круги над их и без того уже оцененными головами.

Любители прогулки по горам чаще всего подымаются на хребет Яйлы из Ю.В. оконечности Байдарской долины или тропинкой, прилегающей около славной пещеры Сюндурлю-

⇐ Предыдущая12345678

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: