Тема 8 современное состояние Русской диаспоры на пространстве бывшего СССР.

После распада Советского Союза миллионы русских остались в новых государствах. Особенно много в этих государствах осталось пенсионеров. Не имеющие родных в России, без сил и средств, достаточных для переезда, они вынуждены доживать свой век в чужом окружении. В целом, по оценкам экспертов, в республиках Прибалтики, Закавказья, Средней Азии, живут от 25-ти до 30-ти миллионов русских. Число же русскоязычных оценивается цифрами от 45-ти до 50-ти миллионов. К слову, МИД Российской Федерации считает эти цифры завышенными. По его данным в ближнем зарубежье живёт чуть больше 22 миллионов человек. Если говорить конкретно по республикам, то официальные цифры таковы. Больше всего русских на Украине – 12 миллионов человек. Далее идёт Казахстан – 4 миллиона 480 тысяч русских, почти треть населения республики. В Узбекистане живёт 1 миллион 800 тысяч русских. В Белоруссии – 1 миллион 142 тысячи русских. В Латвии русские также составляют одну треть населения, и их численность составляет 800 тысяч человек. В Киргизии русские составляют 15% населения, и их численность составляет 650 тысяч человек. В Молдавии живет около 550 тысяч русских – 13% населения республики. В Эстонии русские также составляют треть населения, и их численность определяется цифрой в 420 тысяч человек. В Литве живёт 300 тысяч русских, а в Грузии – 200 тысяч. В Туркмении доля русских уже не велика, их около 185 тысяч человек. В оставшихся республиках ситуация аналогичная. В Азербайджане – 150 тысяч русских, в Таджикистане – 60 тысяч, в Армении – 15 тысяч русских. Считается, что в 1990-ые годы произошли интенсивные миграционные процессы. До этого доля русских в республиках бывшего СССР была больше. Из Азербайджана уехало 45%; из Армении – 59%; из Таджикистана – 56%; из Грузии -44% живших там русских. Из Казахстана уехало 28,6%; из остальных республик Средней Азии – 22,8%; из Белоруссии – 1,5% живших там русских. Данные по Прибалтийским республикам и Украине – отсутствуют. Понятно, что с оставшимися в республиках русскими можно и нужно работать. Многие из них возглавляют крупные банки, страховые компании, фирмы, предприятия. Некоторые из них являются членами республиканских парламентов, входят в руководство политических партий и движений.

Проблемами русской диаспоры в республиках бывшего СССР занимаются представители различных наук. В этнической психологии следует выделить развёрнутое и масштабное исследование Н. Лебедевой. В дальнейшем наша лекция будет строиться, прежде всего, на её материалах. Заметным явлением была также работа Т. Гавриловой.

Рассматривая проблемы русских, оставшихся в «братских республиках», эти авторы активно используют достижения зарубежной психологии. Так, считается, что у этих русских нарушена социальная идентичность. Подобное нарушение приводит к фрустрации базальной потребности в самоуважении. Поэтому-то представители русской диаспоры в ближнем зарубежье вынуждены предпринимать меры для восстановления самоуважения. Одним из примеров таких действий является борьба русских с проявлениями фашизма в Эстонии. Это и организация «Ночного дозора», добровольного движения за сохранение памятников советским солдатам в Таллине, это и акции протеста (ночные беспорядки, пикеты, автомобильные демонстрации) против приверженности эстонских властей ценностям фашизма. Нельзя сказать, что борьба русских за право на самоуважение идёт в прибалтийских республиках легко. Ведь именно в этих новоявленных государствах сформировались режимы фашизоидного типа. В науке так называются политические системы, активно заимствующие часть идей, аргументов и ценностей у классического фашизма. Так, у эстонцев существует термин «русская работа», применяемый для описания небрежно сделанной работы, с большими огрехами. В Прибалтике циркулируют идеи о неполноценности русских, об их мифической «вине» перед местным населением. Также, активному уголовному преследованию подвергаются русские, боровшиеся с местными фашистами в 1940-1990-ые года. Кроме Прибалтики, активно сопротивляются государственному национализму русские в Узбекистане и в Казахстане. Это трудно, так как ни узбекские, ни казахские элиты особой тяги к малейшим проявлениям настоящей демократии не испытывают.

Традиционно считается, что на ситуацию с русским населением в новых государствах влияют и конфликты между цивилизациями. Более «горячими» считаются следующие цивилизационные конфликты. Во-первых, это конфликт между православно-славянской и западной цивилизацией. Он начинается в Эстонии, проходит через Латвию, Литву, Западную Белоруссию, Центральную Украину и заканчивается в Молдавии. Во-вторых, это конфликт между исламской и православно-славянской цивилизацией. Он локализован в Средней Азии, на Северном Кавказе с продолжением в Азербайджане, в Поволжье. Что касается конфликта между православными и буддистами в Калмыкии, Тыве, Бурятии, то он считается не острым и не рассматривается как проблемный. Справедливости ради, следует вспомнить, что в той же Тыве лет 20 назад было сожжено 83 дома, в которых жили русские семьи. Были националистические выступления и в Калмыкии, направленные против дагестанцев, русских, украинцев.

Одним из способов восстановления самоуважения является миграция в Россию. Исследования Н. Лебедевой показывают существенные различия в психологических портретах русских, выезжающих из разных регионов. Так, из Прибалтийских республик едут русские с экстернальным локусом контроля, то есть едут люди, склонные приписывать ответственность за происходящее с ними на окружающих. Кроме того, из этого региона бывшего СССР мигрируют лица зрелого возраста. Те же русские, которые берут ответственность за происходящее на себя, то есть с интернальным локусом контроля, склонны оставаться в Прибалтике. Также не склонны мигрировать в Россию и представители молодого поколения, надеющиеся либо интегрироваться в республиках, либо выехать в «настоящую Европу».

В Средней Азии, Закавказье, Казахстане ситуация диаметрально противоположна. Мигрирует в Россию молодёжь и лица с интернальным локусом контроля. Остаются же в этих регионах лица зрелого возраста с экстернальным локусом контроля. Однако, в любом случае, миграция приобретает лавинообразный характер, как только становится известно о факте отъезда хотя бы одного знакомого или родственника. Кроме того, надо помнить, что сам факт миграции воспринимается русскими как личное жизненное поражение. Выявлена чёткая корреляция между ущемлением прав русских в республиках бывшего СССР и установками на миграцию. Вместе с тем, Н. Лебедева отмечает, что миграцию русских сдерживают страхи, часто преувеличенные, перед возможными трудностями адаптации в России. У тех же лиц, которые решили остаться, существует одна отчётливая корреляция. Она связывает позитивные аутостереотипы и частоту посещения русских культурных центров.

Наибольшей способностью к самоорганизации обладают русские, мигрирующие из Средней Азии и Казахстана. Они же и наиболее успешны в своей адаптации к российским условиям жизни. Помогает им адаптировать одна простая жизненная установка. Она гласит: «Мы в России никому не нужны, нас там никто не ждёт. Поэтому мы можем рассчитывать только на самих себя».

Отдельного разговора заслуживает проблема влияния религиозного фактора на проблемы межэтнического взаимодействия. Так, в Эстонии лютеранская церковь поддерживает мифические представления эстонцев о наличии некой «вины» русских перед титульным населением. Представители этой церкви желают отъезда русских, считают правомерными меры по наказанию русских. С другой стороны, они же стоят на позициях необходимости справедливой компенсации уезжающим за оставляемое имущество и боятся мести со стороны России. Православная церковь в Эстонии, напротив, отвергает все попытки навязать русским чувство вины, считает неправомерным новый статус русских в этой прибалтийской республике. В Литве католические священники, напротив, стремятся преодолеть отчуждение литовцев от русских, стремятся смягчить ситуацию межэтнического взаимодействия.

В регионах с мусульманским населением хуже всего складывается ситуация в Узбекистане и Туркмении. Строго говоря, в Туркмении этническая идентичность разрешена только для туркмен. Все остальные этносы обязаны иметь только гражданскую идентичность. Духовенство в этой республике несамостоятельно, их деятельность целиком и полностью контролируется государством. В Узбекистане же принята чёткая установка на отторжение русских. С точки зрения Н. Лебедевой перспектив у русских в этой республике нет. Они либо должны мигрировать, либо будут ассимилированы узбеками. Религия в Узбекистане поддерживает эти установки властей, отрицает узбекский национализм. Русская православная церковь в этой республике занимает примиренческую позицию, надеясь, что ситуация разрешиться сама собой. В Казахстане прослеживаются аналогичные тенденции, хотя они и запаздывают по отношению к Узбекистану. Поэтому ситуацию в этой республике можно было бы качнуть в обратную сторону, однако казахские власти жёстко и жестоко борются с коренным населением – яицким и семиреченским казачеством, которые первыми заселили многие территории, приписанные ныне к Казахстану. Казахи же стали заселять Уральскую, Гурьевскую, Усть-Каменогорскую области позже. Это переселение осуществлялось в расчете на защиту казаков от нападений уйгуров, калмыков, киргизов. В Азербайджане сложилась своеобразная ситуация. Тамошнее духовенство, находящееся под контролем светских властей, рассматривает русских как чуждый, но необходимый элемент азербайджанского общества. В этой республике отчётливо понимают необходимость наличия русских рабочих рук, как стабилизирующего фактора развития азербайджанской промышленности.

Проблемы супружеских конфликтов в многонациональных семьях активно исследовались московским психологом В. Левкович и её учениками. Суммируя эти работы можно сказать следующее. По числу межнациональных браков Советский Союз занимал первое место в мире – до 40% от общего числа браков заключались между представителями разных этносов. Поэтому число лиц смешанного происхождения в России очень велико. С другой стороны это были очень прочные браки. Число разводов в них не превышало 2% - это самый низкий показатель в мире. Во многом низкий процент разводов объясним, ведь заключая такой брак, партнёры разрывали связи со своим этносом. Вероятность вступления в брак с представителями титульного этноса, в республиках бывшего СССР, всегда была низкой. Исключением была ситуация в Восточной и Южной Украине, в Восточной Белоруссии. Во всех же остальных республиках межнациональные браки заключались между представителями иных этносов. Так, например, в Литве более вероятным был брак между поляком и русской, чем заключение брачного союза с литовцем или литовкой. В школе В. Левкович установлено, что мало конфликтов было в тех смешанных семьях, чьи этнические культуры близки. Так, практически не отмечено конфликтов в православных русско-украинских и русско-белорусских браках. Самыми проблемными оказались браки между представителями культурно далёких этносов. Таковых пар было обнаружено две: узбек и литовка; якут и молдаванка. Прогноз на сохранение этих браков исследователями оценивался как неблагоприятный.

Вопросы и задания к самостоятельной работе.

1. Опишите тенденции состояния русской диаспоры в Прибалтике.
2. Опишите тенденции состояния русской диаспоры в Средней Азии.
3. Опишите тенденции состояния русской диаспоры в Закавказье.
4. Опишите тенденции состояния русской диаспоры в разных регионах Украины и Молдавии.
5. Опишите влияние религиозного фактора на положение русской диаспоры в республиках бывшего СССР.