Нидерланды в составе империи Испании.

Политический строй Нидерландов при Габсбургах. После ги­бели бургундского герцога Карла Смелого в 1477 г. его дочь и единственная наследница Мария вышла замуж за молодого Макси­милиана Габсбурга, позже ставшего германским императором. Бур­гундско-нидерландские земли сделались достоянием этой династии, хотя Максимилиану пришлось выдержать за них нелегкую борьбу с французскими королями. Внук Максимилиана, император Карл V Габсбург, в 1523—1543 гг, расширил свои нидерландские владения за счет присоединения к ним новых территорий, расположенных к северу от низовий Рейна. По Прагматической санкции 1549 г. весь этот комплекс из 17 провинций был выделен в особый наследствен­ный габсбургский округ, не подлежащий разделению. Он входил в состав империи и должен был платить небольшой имперский налог, но фактически жил своей жизнью, и, например, юрисдикция импер­ского суда на него не распространялась.

Нидерланды занимали тогда территорию современных Бельгии, Нидерландов, Люксембурга и части Северной Франции. Габсбургский округ просуществовал всего 30 лет: по­сле отречения Карла V от престола он перешел в 1555 г. под власть его сына, испанского короле Филиппа II, а в 1579 г., входе войны за независимость от Испании распался на две части: провинции севера и юга.

При Карле V и Филиппе II политический строй Нидерландов отличался двойственностью. Габсбурги насаждали в стране абсолю­тистские порядки, а провинции, города, местная знать отстаивали свои прежние свободы и привилегии.

Управление Нидерландами возглавлял наместник императора, затем испанского короля — генеральный статхаудер. Преимущест­венно из состава высшей местной знати, узкого круга придворных — кавалеров ордена Золотого Руна — формировался Государственный совет. Он ведал вопросами безопасности, состояния войск, назначе­ния на высшие должности, арбитража в случае конфликтов центра и провинций.

Финансовый совет занимался поступлением сборов, причитавшихся королю, состоянием денежного хозяйства, чеканкой монеты. В его состав входили поровну знать и специалисты по финансам, а также чиновники-служащие. Третий совет — Тайный — подготавливал законы, распоряжения, следил за текущими делами. Здесь работали прежде всего королевские легисты и другие образо­ванные чиновники. Легисты заседали и в верховном суде для апел­ляций. Генеральному статхаудеру были подчинены органы центральной власти на местах — статхаудеры — управители провинций.

Рядом с этим крепнувшим аппаратом централизации страны существовала хорошо сохранившаяся традиция представительных учреждений и местного самоуправления; Генеральные штаты и шта­ты отдельных провинций. Они вотировали дополнительные сборы с населения и устанавливали их квоты. Значительной автономией в самоуправлении обладали города с их выборными магистратами, бургомистрами, судьями- шеффенами. Городское управление было, как правило, олигархическим; все основные должности прочно дер­жали в своих руках патрициат, купечество, цеховая верхушка. Этот же круг поставлял офицеров стрелковых гильдий, возглавлявших в случае необходимости набранное из цеховых ремесленников город­ское ополчение. Такая система власти оказалась чрезвычайно ус­тойчивой и упорно сопротивлялась попыткам унифицировать пест­роту местных особенностей и привилегий.

Экономическое развитие Нидерландов в XVI в. К началу XVI в. Нидерланды были одной из самых густонаселенных и хозяй­ственно развитых областей Европы. В первые две трети века он бурно развивался как центр мирового рынка, посред­нической торговли и финансового дела. Это был город необычайной хозяйственной динамики и резких контрастов богатства и нищеты.

Именно иностранный капитал, концентрируя свою деятельность в Антверпене, обеспечил экономический подъем города. Иноземцам принадлежало и большинство судов, прибывавших в гавань. Мест­ные купцы занимались главным образом обслуживанием посредни­ческой торговли, больших денег не имели, а потому свой флот у города был очень мал. Зато в Антверпене существовали биржи, товарная и фондовая, где по образцам товаров, векселям и заклад­ным документам заключались крупнейшие в мире торговые и фи­нансовые сделки.

Экономическое положение Антверпена определялось не только его ролью в торговле. Традиционное цеховое производство продол­жало преобладать в XVI в. и в этом городе, и во всех иных промыш­ленных центрах страны, но наряду с ним в Антверпене и в ряде других городов уже сложились различные формы мануфактуры. Они возникли в сукноделии для окончательной отделки больших партий привозного английского сукна, а также при изготовлении льняных и шелковых тканей, стеклянных изделий, в мыловарении, производстве пива и сахара. Антверпен стал одним из ведущих в Европе центров книго­печатания, где сложилась прочная традиция использования наемно­го труда. Наиболее развитыми провинциями Нидерландов в промышлен­ном производстве и торговле были на юге Фландрия и Брабант, на севере — Голландия и Зелавдия. Обе южные провинции издавна славились высококачественным экспортным сукноделием, успехами которого были обязаны искусному цеховому ремеслу. В XVI в. ситу­ация изменилась: пора расцвета прежних ведущих центров произ­водства — Брюгге, Гента, Ипра — ушла в прошлое. Сукноделие там не угасло, но сильно сократилось. Брюгге при этом переориентиро­вался с английской на испанскую шерсть, на торговлю которой он получил монополию. Здесь стала также развиваться вместо привыч­ных цеховых отраслей новая — изготовление атласных тканей. В Генте пошло на подъем льноткачество.

Процесс приспособления цехов к новым условиям и запросам рынка шел трудно, сопровождался разорением части ремесленни­ков, ростом слоя городской бедноты, усилением нищенства. Главная роль пере­ходила к новым центрам производства. Фландрия, главная в Нидерландах область выращивания льна и конопли, была также основным центром производства полотняных тканей Всего на долю южных провинций при­ходилось почти две трети городской продукции страны. Север пока уступал в этом югу.

Многие города севера располагались на небольших воз­вышенностях, к которым прилегали обширные территории, отвое­ванные у морских заливов, озер и заболоченных земель упорным трудом по нх осушению. Массы ветряных мельниц приводили здесь в движение системы надетых на цепи черпаков, которые собирали грунтовые воды и перебрасывали их в каналы. За плотинами, дам­бами, шлюзами существовал особый уход, требовавший специаль­ных технических знаний н немалых расходов. За порчу гидротехни­ческих сооружений грозили суровые наказания, вплоть до смертной казни. Осушенные земли, как и естественные луга в пой­мах рек, использовались для молочного животноводства. Две трети прославленного голландского сыра и масла шли на экспорт. Постав­ляла Голландия в другие страны и быков, но не своих, а датских — их пригоняли для откорма на местных богатых лугах, а затем на­правляли на рынки, чтобы переправить дальше, в том числе мор­ским и речным путем.

Как и в южных провинциях, на севере было высоко развито изготовление шерстяных, льняных, шелковых тканей, но особенно важную роль здесь получило судостроение, в котором сложились смешанные формы цехового и мануфактурного производства. Торговые интересы голландцев имели традиционную направленность — прежде всего на торговлю с Прибалтикой. Здесь роль голландцев, особенно амстердамских ком­паний, в XVI в. резко возросла.

Торговля северных провинций шла и по другим направлениям, включая Англию и Испанию. Центром транзитной торговли с ними был Амстердам. Он же стал и главным портом голландского морско­го рыболовного флота. Рыболовство было высоко развито, оно по­ставляло треску, семгу, пикшу, но больше всего — сельдь. На ее лов выходило до тысячи судов, в том числе арендованных полностью или на паевых началах участниками амстердамской “Большой ры­боловной компании". Сельдь солили на борту или на берегу, копти­ли, сушили. Существовала шуточная поговорка, что Амстердам вы­рос на костях селедки. Ей посвящали стихи, ее в разных видах изображали нидерландские мастера натюрморта. Из Голландии ры­ба шла на продажу в Англию, Францию, Германию, а также в гзнзейские города Прибалтики.

Своей хозяйственной спецификой отличались в южной части страны гористые районы Арденн. Здесь господствовало аграрное производство, но местами добывали также различные руды, каменный уголь, выплав­ляли металл, занимались металлообработкой. Торговые пути густой сетью покрывали Нидерланды, и все же прочный единый внутрен­ний рынок здесь не сложился: слишком разнонаправлены были торговые тяготения южных и северных провинций, приморских об­ластей и земель, прилегавших к германским территориям. От наиболее развитых торгово-промышленных областей страны значительно отличались по преимуществу сельскохозяйственные территории — провинции Артуа, Геннегау, Люксембург, Гельдерн, Оверейсел, В них господствовало светское и церковное феодальное землевладение, различные формы поземельной зависимости кресть­ян часто сочетались с разнообразными видами личной несвободы, включая серваж. В целом, однако, аграрные порядки в Нидерландах были чрезвычайно пестры: по соседству с Оверейселом во Фрислан­дии, а отчасти и в Дренте прочно сохранял свои позиции слой свободного крестьянства. Свои особенности существовали во Фланд­рии и Брабанте. Местным монастырям принадлежала почти полови­на земли, в то время как дворянство беднело, сдавало свои владения в аренду, продавало; многие участки перешли в руки горожан. Кре­стьяне в этих провинциях, в большинстве лично свободные, были вынуждены арендовать землю за денежный чинш или натуральный оброк. Имелись здесь и фермерские хозяйства с наймом батраков. В среде самого крестьянства, значитель­ная часть которого была лично свободной, наблюдалось сильное расслоение: с зажиточными хозяйствами соседствовала масса мало­земельных; часть деревенского люда подрабатывала промыслами, другая уходила на сезонные работы в города, пополняя там ряды местной бедноты.

Как и в других странах Европы, в Нидерландах XVI в,, несмот­ря на успехи ремесла, мануфактурного производства и торговли, замятия сельским хозяйством оставались главным средством к суще­ствованию большинства населения. Развитие денежных отношений и последствия революции цен привели к увеличению малоземель­ных и безземельных слоев крестьянства, а также к пауперизации значительной массы городских жителей.

Реформационное движение в Нидерландах. Основные предпо­сылки Реформации в Нидерландах определялись, как и в других европейских странах, сочетанием социально-экономических, по­литических, культурных перемен с возраставшим в разных слоях общества недовольством католической церковью — ее привилегия­ми, богатствами, поборами, невежеством и безнравственностью ду­ховенства. Даже наместница Карла V утверждала, что антицерковные и еретические настроения в стране порождены дурными нрава­ми и вымогательствами нидерландского духовенства. Важную роль в распространении реформационных идей сыграла также оппозиция политике, проводившейся правительством, которое жестоко пресле­довало инакомыслящих, вплоть до приравнивания еретических взглядов к преступлению против государства.

Как и в Германии, реформационное движение в Нидерландах началось под воздействием выступления Мартина Лютера. С самого начала оно встретило резкое противодействие властей. В соответст­вии с Вормским эдиктом императора Карла V о борьбе с новой ересью уже в июле 1521 г. было проведено публичное сожжение в Генте трех тысяч “еретических” книг, на котором присутствовал сам император вместе с королем Дании. В дальнейшем сожжения запрещенных книг проходили систематически. В 1522 г. Карл V создал императорскую инквизицию, которая должна была действо­вать на всей территории Нидерландов. Это вызвало недовольство городов, которые имели старое право на месте разбирать судебные дела своих жителей, не передоверяя их никому другому. Недоволь­ны были даже те, кто отнюдь не проявлял сочувствия к самой “ереси”. Инквизици­онные суды в первый период реформационного движения в стране характеризовали всех обвиненных в ереси как “лютеран”, без ка­ких-либо уточнений. Между тем и в Нидерландах, и в других стра­нах среди сторонников евангелизма стали действовать поборники различных реформационных течений, включая анабаптистов и так называемых “сакраментнстов”, толковавших евхаристию не как та­инство, а как символическое действие, напоминающее о Тайной вечере.

Собственно лютеранство не получило большого распростране­ния в Нидерландах во второй четверги XVI в. Спецификой этого времени стала множественность видов сектантской религиозной оп­позиции Риму и католицизму. При этом границы между учениями отдельных проповедников и сектантских групп часто были размыты, сами учения — эклектичны по программам, расходясь лишь комби­нациями составляющих их элементов. Типичной, однако, оказалась нетерпимость к инакомыслию даже в своей среде, что приводило общины сектантов к неоднократным расколам. Вооруженное подав­ление в 1535 г. режима анабаптистов в Мюнстере, обстановка посто­янных гонений, разочарование в надеждах на скорое установление земного царства Христа — все это сказалось на сектантском движе­нии. Характерным для него стало нарастание непротивленческих настроений.

До 1560-х годов различные сектантские течения занимали веду­щее место в реформационном движении в Нидерландах. Сторонни­ки Реформации вербовались из всех социальных слоев. Основной средой распространения ее идей стали различные прослойки город­ского населения — от плебейской бедноты до правящих групп пат­рициата, часть духовенства» часть среднего и мелкого дворянства.

Развитие реформационного движения в Нидерландах определя­лось не только местными условиями. Оно было неотделимо от обще­европейских перемен, проходило на фоне успехов протестантизма в Германии и Швейцарии, в Англии, Швеции, Дании, ганзейских городах, но сопровождалось и нараставшей активизацией в европей­ском масштабе сопротивления католической церкви этому натиску. В Нидерландах оно сказалось в ужесточении преследований на ос­нове “плакатов” — указов власти против еретиков.

Политика Филиппа II в Нидерландах. После отречения в 1555 г. императора Карла V от престола Нидерланды вместе с Испа­нией и ее колониальными владениями, Неаполитанским королевст­вом и Миланским герцогством достались сыну Карла, испанскому королю Филиппу II. Ко времени его правления войны Карла V с Францией, турками и немецкими протестантскими князьями совер­шенно истощили казну императора, что сказалось и на финансовом состоянии Нидерландов, из которых он беспощадно выжимал деньги для осуществления своих притязаний. Филипп II в 1557 г. был вынужден объявить государственное банкротство. Это принесло ог­ромные убытки многим банкирам, снабжавшим деньгами императо­ра, в том числе банкирам нидерландским. Первые годы своего прав­ления Филипп II провел в Брюсселе, наводнив южные провинции испанскими войсками для ведения с этого плацдарма боевых дейст­вий против Франции. Даже после заключения в 1559 г. мира с нею в Като-Камбрези, по которому Франция признала право Испании на итальянские владения, эти войска еще в течение двух лет не выводились из Нидерландов, что было тяжелым бременем для насе­ления, вынужденного нх содержать, и нарушало давние местные привилегии. Покидая в 1559 г. Брюссель, чтобы отныне жить в Испании, Филипп II оставил наместницей Нидерландов свою свод­ную сестру Маргариту Пармскую, преданную, как и он сам, католи­ческой церкви. Во главе небольшой группы членов Государственно­го совета король утвердил Антуана Гранвеллу, вскоре ставшего кар­диналом.

Для усиления борьбы с ересью Филипп II решил содействовать реформе церковного устройства в Нидерландах: намечалось резко увеличить количество епископов, придать каждому из них по два инквизитора для жесткого выполнения “плакатов” против еретиков, а руководство всей инквизицией поручить Гранвелле. Между тем кардинал был по происхождению бургундцем из Франш-Конте, иноземцем, а назначение на важный пост иноземцев противоречило законам и Нидерландов в целом, и провинции Брабант, где находи­лась резиденция правительства. Планы короля задевали также ин­тересы нидерландских дворян, привыкших видеть на епископских должностях местных выходцев знатного рода, а не “чужаков” — ставленников центральной власти. Нарушались также интересы монастырей, часть доходов которых должна была пойти на содержание нового епископата. В результате реализация намеченного королем порядка вызвала такое недовольство, что властям пришлось ее при­тормозить.

Росту недовольства в обществе способствовала и хозяйственная политика Филиппа II, видевшего в Нидерландах лишь источник поступления доходов и презиравшего эту страну с ее обилием ерети­ков. В 1560 г. в интересах испанского производства были резко повышены пошлины на шерсть, которая раньше на выгодных условиях и в больших количествах ввозилась из Испании. В результате импорт этого сырья в Нидерланды сократился вдвое. Позже нидер­ландским купцам перекрыли считавшийся нормальным при Карле V прямой доступ в колонии. Обострение отношений Филиппа II с Англией вызвало спад в торговле Нидерландов с нею. Последствия­ми стали многочисленные банкротства купцов и рост безработицы в отраслях, связанных с экспортной торговлей.

Требова­ния защиты интересов страны от “дурных управителей”, протест против ущемления ее свобод и привилегий, против усиления инкви­зиции, опасения дальнейшей “испанизации” нидерландских поряд­ков — все это стало основой формирования национальной оппози­ции абсолютистским стремлениям власти. Единства в поддержке действий Гранвеллы не оказалось уже в самом Государственном совете — с критикой главного проводника испанской политики в Нидерландах выступили представители верхушки местной знати, члены совета принц Вильгельм Оранский и два графа — Эгмонт и Горн.

Вильгельм Оранский. Будущий принц родился в 1533 г. в Гер­мании, в лютеранской семье графа из рода Нассау. Этот род не был “иноземным” для нидерландского дворянства — графы владели ря­дом обширных имений в Нидерландах, имели титул баронов Бреды (в Брабанте). В 1544 г. двоюродный брат Вильгельма завещал ему перед кончиной свои владения на юге Франции и связанный с ними титул принца Оранского. Наследование потребовало перехода Виль­гельма в католическую веру.

В 1559 г. французский король Генрих II сообщил ему, как доверенному лицу Филиппа II, о планах обоих королей по истребле­нию протестантов во всем христианском мире и необходимом для этого укреплении инквизиции. Через много лет, в 1580 г., принц опубликовал “Апологию”, в которой рассказал, как его потрясли секреты королей и как он тогда же решил противодействовать их замыслу. Назначенный Филиппом II статхаудером (управителем) провинций Голландии, Зеландии, Утрехта и других территории, он в Государственном совете не раз противостоял решениям всемогу­щего Гранвеллы и постепенно стал руководящей фигурой оппози­ции, о чем кардинал информировал короля. Принц и графы Эгмонт и Горн потребовали отставки Гранвеллы. Не желая обострять ситу­ацию, Филипп II отозвал кардинала в Испанию, позже поручив ему важный пост неаполитанского вице-короля, но потребовал строгого проведения в жизнь в Нидерландах решений Тридентского собора против ереси. Вильгельм Оранский не раз предупреждал о возмож­ности всеобщих волнений из-за религиозных преследований и при­зывал к созыву Генеральных штатов для обсуждения этой пробле­мы, но ни король, ни наместница не обращали внимания на его слова.

Нидерландская революция.

Первый этап (1566 – 1572 гг.) начался иконоборческим восстанием 1566 г., за ним последовало назначение наместником (статхаудером) герцога Альбы (1467 – 1473) и массовые репрессии. В 1567 г. развернулось движение гёзов – лесных и морских. Вильгельм I Оранский возглавие сопротивлением испанцам.

Второй этап (1572 – 1579 гг.) открывают взятие гёзами порта Брил, восстание северных провинций и провозглашение Вильгельма Оранского статхаудером Голландии и Зеландии (1572 г.). Альбу отзывают. В 1576 г. в испанской армии начались бунты, в т. ч. И разграбление Антверпена.)1576 г.) 4 сентября восстал Брюссель. Генеральные штаты заключили Гентское умиротворении 1576 г. – о союзе против испанцев и веротерпимости. При наместнике Испании Хуане Австрийском (1576 – 1579 гг.) в стане восставших вновь обострились раздоры между католиками юга и протестантами севера. В 1577 г. Генеральные штаты заключили с наместником Вечный эдикт о примирении с испанским королём, если он признает Гентское умиротворение, а 24 июня 1577 г. Хуан захватил крепость Намюр. Летом и осенью 1577 г. в Брюсселе и др. городах вместо магистров созданы Комитеты восемнадцати. В 1578 г. испанские войска изгнаны из Амстердама.

В начале третьего этапа (1579 – 1585) южные провинции заключили Аррасскую унию и подписали мирный договор с Испанией. Они признавали её власть в обмен на привилегии, амнистию и вывод войск. Северные провинции и крупные города юга (Гент, Брюгге) заключили Утрехтскую унию – союз против Испании (1579 г.). Филипп II объявил Вильгельма I вне закона (1580 г.) и сам был низложен Генеральными штатами северных провинций в 1581 г. Вскоре Вильгельм I Оранский был убит (1584 г.), восстания в городах юга подавлены (1585 г.)

Четвёртый этап (1585 – 1609) – борьба Республики Соединённых провинций за независимость под руководством статхаудера Морица Оранского (1585 – 1625 г.) – завершился перемирием 1609 г. (на 12 лет), по которому Испания признала её существование. С 1621 г. борьба с Испанией шла в рамках Тридцатилетней войны 1618 – 1648 гг. до Вестфальского мира 1648 г.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Карл V получил в наследство от своего отца Филиппа Красивого Нидерланды, а от матери — Испанию. Сам Карл V родился на территории тогдашних Нидерландов, в городе Генте. В 1549 году он издал Прагматическую санкцию, выделившую Семнадцать провинций из состава Священной Римской империи и сделавшую их наследственным владением дома Габсбургов. В 1555 году он отрёкся от Нидерландов в пользу своего сына Филиппа II, а в 1556 году и от испанской короны. Неурожай 1566 года, повышение налогов, нетерпимость к набирающему обороты протестантизму породила реакцию в виде иконоборческого восстания, которое было спровоцировано протестантскими агитаторами. В тот момент штатгальтером Нидерландов была Маргарита Пармская. Однако в 1567 году испанский король отправил в Нидерланды с широкими полномочиями герцога Альбу, чьи «антикризисные» меры буквально взорвали страну.

 

В середине 1560-х г полити­ческая ситуация в стране начала выходить из-под контроля прави­тельства. Рост дороговизны привел к ряду голодных бунтов город­ской бедноты. Распространение кальвинизма, наталкивавшееся на жестокие гонения и казни, вызвало к жизни новые формы пропове­ди — они нередко происходили по ночам, за городом, собирая ты­сячные массы слушателей, для своей безопасности вооруженных чем попало. Аналогичные проповеди устраивали лютеране. Многим участникам ночных встреч раздавали здесь материальную помощь за счет благотворительности. Широкое распространение получили “летучие листки’, большей частью анонимные, с доходящей до фа­натизма меж конфессиональной полемикой. Накал религиозных страстей в стране достиг высшей точки в 1566 г.

К этому времени полностью провалились попытки добиться от самого Филиппа II смягчения применения “плакатов’’. Оппозиция была вынуждена перейти к более решительным действиям. Виль­гельм Оранский отказался проводить в жизнь на подвластных ему территориях указы о преследованиях за веру. Через своего брата Людвига Нассау, сблизившегося с кальвинистами, он повел тайные переговоры о возможности набора наемных войск в Германии, если в Нидерландах разразится вооруженный конфликт. Новый шаг сде­лали дворяне. В их среде политический протест против нарушения законов страны сплетался с возмущением крайней религиозной нетерпимостью и в то же время со стремлением предотвратить стихий­ный взрыв народного недовольства. Еще в конце 1565 г. сложился союз нескольких сотен дворян, подписавших документ об их общей позиции и взаимопомощи — “Компромисс". Участники союза, про­тестанты и католики, дали клятву добиваться искоренения в Нидер­ландах инквизиции как причины тирании, несправедливости и раз­орения граждан, угрозы общественному порядку. Одновременно подтверждалась верность испанскому королю. Множество горожан, примкнув к дворянам, ставили свои подписи на печатных экземпля­рах “Компромисса".

5 апреля 1566 г. триста дворян, прибывших в Брюссель, вручи­ли Маргарите Пармской петицию с предупреждением, что и коро­лю, и им самим грозят народные волнения, если не будет отменена инквизиция и не созовут Генеральные штаты, чтобы обсудить ситу­ацию в стране. Петиция не отражала взгляды всего дворянства — в Голландии, например, ее подписали лишь 56 дворян, а 75 отказа­лись. Но наместница была напугана предупреждением, обещала сообщить о нем королю и решила до его ответа ограничить пресле­дования по делам веры. Один из придворных презрительно назвал толпу бедно одетых подателей петиции “тезами” (нищими). Оппо­зиционеры подхватили это слово. Чтобы показать, до чего доведена страна, они стали демонстративно именовать себя гезами, носить суму, словно для подаяния.

Протестантские проповедники умело использовали временные послабления для своей миссионерской деятельности. Кальвинист­ская часть оппозиции быстро разрасталась. Она отличалась особой активностью в противостоянии “папистам”. На молитвенных собра­ниях протестантов всех толков постоянно звучали обличения “идо­лопоклонства” католической церкви, под которым имелось в виду почитание икон, Фанатизм подобных проповедей уже не раз приво­дил в других странах к иконоборческим погромам. В Нидерлан­дах иконоборческое движение превзошло по стихийной ярости и масштабам все, что до сих пор знала Европа.

Начавшись в Южной и Восточной Фландрии, оно в течение трех месяцев перебрасывалось из провинции в провинцию, нередко вовлекая в городские восстания окрестное сельское население. Толпы людей врывались в церкви и монастыри, крушили статуи, иконы, витражи, реликварии. Масса ценностей была разграблена, и лишь часть их передана местным властям. Заодно унич­тожались церковные владельческие документы и судебные дела; священников и монахов, не успевших спрятаться, избивали. В ряде мест в стихийные выступления масс вмешива­лись кальвинистские консистории, которые пытались организовать в захваченных помещениях богослужение на новый лад.

Иконоборческое движение вызвало не только панику прави­тельства, но и попытку немедленно расколоть оппозицию. Намест­ница обещала смягчить применение “плакатов” и даже обеспечить свободу протестантской проповеди в специально отведенных местах, если дворянство поможет восстановить спокойствие в стране. Дворя­не» действительно, приняли участие в подавлении иконоборческих выступлений. Союз дворян был распущен. Кальвинистские консистории выступили с призывами к порядку, однако от оппозиции уже отшатнулись многие ее умерен­ные сторонники. Иконоборчество почти не затронуло аграрных про­винций; более того, в них отряды вооруженных крестьян-католиков под руководством местных властей направлялись к городам громить иконоборцев.

Режим герцога Альбы в Нидерландах. Филипп II, получивший подробные известия о событиях в Нидерландах, решил жестоко на­казать бунтовщиков. Летом 1567 г. в Нидерланды была направлена карательная армия во главе с видным военачальником герцогом Альбой. Не дожида­ясь его прибытия, тысячи людей отправились в эмиграцию, в том числе принц Вильгельм Оранский.

Пополнив свою испанскую армию наемниками, в том числе из крестьянской бедноты южных нидерландских провинций, Альба в августе 1567 г. вступил в Брюссель. Разместив в городах и замках страны свои гарнизоны, он приступил к проведению в жизнь режи­ма террора и устрашения. Под его председательством был создан Совет по делам мятежа, прозванный “кровавым.

Вильгельм Оранский и его брат Людвиг Нассау возглавили силы сопротивления. Они вторглись в Нидерланды с крупными армиями наемников, один с юга, другой с севера, чтобы свергнуть режим Альбы. Старый полководец, однако, сумел разбить солдат Людвига Нассау, а войско принца вынудил отступить, после чего око, не получив обещанной платы, рассеялось. Такой же провал ждал и ряд других попыток принца и его сторонников вытеснить Альбу из Ни­дерландов вооруженным путем, с помощью наемников. Чтобы подо­рвать позиции Вильгельма Оранского, Совет по делам о мятеже обвинил его в стремлении под покровом религиозных мотивов за­хватить власть в стране. Все его владения были конфискованы.

Стремясь превратить Нидерланды в послушный придаток Испа­нии, все больше нуждаясь в деньгах не только для отправки королю, но и для оплаты своих войск, Альба решил провести финансовую реформу, позволявшую обойтись без согласия Генеральных штатов на новые налоги. В 1571 г. в стране начали вводить испанское налогообложение средневекового типа, так называемую алькабалу. Предписывались три налога — однопроцентный со всякого недви­жимого имущества, пятипроцентный с продажи недвижимости и десятипроцентный с продажи любого товара. Альбу предупреждали, что особенно третий из этих налогов вызовет возмущение, так как в Нидерландах товар часто доходит до потребителя через несколько посредников. Герцог, однако, упрямо настаивал на своем. Он счи­тал, что “лучше сохранить для Бога и для короля государство обед­невшее и даже разоренное, чем иметь дело в цветущем состоянии для сатаны и его пособников — еретиков”. Результаты хозяйствен­ной политики Альбы были катастрофичны: массовые банкротства, сокращение объема торговли. Попытки протеста были беспощадно пресечены: в Брюсселе Альба пригрозил повесить на дверях их ла­вок нескольких лавочников, пытавшихся в знак недовольства вре­менно прекратить торговлю.

Политика, которую проводил Альба, не только устрашала насе­ление — она вызвала у части людей растущее чувство протеста и первые попытки организовать сопротивление собственными силами, а не только опираясь на наемников и поддержку иностранных вла­стителей, как это пытался делать Вильгельм Оранский. Наиболь­шую активность проявляли изгнанники. Некоторые из них тайно вернулись в южные провинции страны и вместе с примкнувшими к ним сторонниками повели партизанскую войну против испанцев и их пособников. Леса Фландрии и Геннегау укрывали партизан, которые вербовались из всех слоев общества и сами себя называли “лесными гёзами".

Второй этап освободительной борьбы. Восстание 1572 г. в северных провинциях. По иному пути освободительная борьба по­шла на севере. Здесь действовали “морские гёзы’’, среди командиров которых было немало дворян. Нападая на испанские суда и грабя их, они использовали в качестве мест своего базирования порты Англии, помогавшей тем, кто накосил удары по ее врагу — Испа­нии, Герцог Альба принимал меры против гёзов и в то же время с презрением относился к ним, считая, что действительную военную опасность представляют только вторжения войск принца Оранского.

Весной 1572 г. королева Елизавета повелела “морским гёзам” покинуть порты Англии. Гёзы вышли на 24 кораблях и 1 апреля 1572 г. захватили город Бриль в Зеландии. Это послужило сигналом для начала народной освободительной борьбы в северных провинциях против иноземного деспотизма. Восстал город Флиссинген, второй по значению порт Зеландии, решивший “отложиться от испанцев”. За ним последовал ряд других городов. В движении участвовали массы населения независимо от исповедания. Вильгельм Оранский посылал на помощь местным городским ополчениям в качестве ко­мандиров своих сторонников-дворян. В противовес ярым кальвини­стам из числа руководителей “морских гёзов”, которые клялись истребить священников, монахов, папистов и тем самым свергнуть "великое идолопоклонство” — католицизм, принц многократно и настойчиво призывал не нарушать свободу вероисповедания, в том числе католического. Для него как политика были важны не только отдельные успехи на севере страны, но и общая ситуация: ведь хотя кальвинизм и добился к этой поре большего распространения. Это не мешало части из них, сохраняя свою веру, противодействовать “ис­панизации” страны и церкви, и Вильгельм Оранский не хотел те­рять их поддержку.

Летом 1572 г. собравшееся в Дордрехте штаты Голландии и Зеландии, отражая преобладавшие в обществе настроения, офици­ально постановили призвать в эти провинции принца Оранского, назначив его уже не по королевскому, а по своему решению статхаудером — главой исполнительной власти и командующим войсками. Провозглашалась также свобода вероисповедания. Это были первые шаги на севере к организации самостоятельной республиканской власти. На дальнейшее развитие событий большое воздействие ока­зали вести о резне Варфоломеевской ночи в августе 1572 г. во Франции. Принц, питавший надежды на прямую помощь француз­ских гугенотов, понял, что рассчитывать на нее пока не приходится.

Он прибыл в Голландию, чтобы оттуда возглавить сопротивле­ние испанцам. По-своему восприняли новую ситуацию и кальвинисты, влияние которых в северных про­винциях возрастало. Вопреки вето Вильгельма Оранского они про­вели решение о запрете католической мессы в Голландии и Зелан­дии. Вскоре и сам принц перешел в кальвинизм, но продолжал защищать свободу исповеданий.

Между тем Альба двинул на север против мятежников свои войска, вынужденные осаждать город за городом, чтобы добиться покорности. Семь месяцев, с декабря 1572 по июль 1573 г., длилась героическая оборона Харлема, окруженного испанцами под коман­дованием сына Альбы. Из-за голода город был вынужден сдаться. Пять месяцев, до октября 1574 г., длилась осада Лейдена, но взять его испанцзм не удалось.

К этой поре герцог Альба, шесть с половиной лет правивший Нидерландами, уже был отозван в Испанию Филиппом II, который понял наконец, что политика открытых репрессий провалилась и может лишить его власти над Нидерландами. В конце 1573 г. Альбу сменил новый наместник — Луис Рекезенс. Отныне испанцы повели двойную игру — зондировали почву для переговоров, смягчали не­которые установления власти, но продолжали подкреплять господ­ство испанцев силой и контрреформационный курс в целом не изме­нили. Это была смена тактики, а не стратегии. При Рекезенсе ис­панцам удалось нанести серьезный удар по оппозиции: новое втор­жение в страну германских наемников Людвига Нассау, набранных на французские деньги, потерпело крах. В марте 1576 г. Рекезенс умер, но его новую линию лавирования подхватил Государственный совет, ожидавший прибытия очередного наместника.

Антииспанекое движение на юге.“Гентское умиротворение” 1576 г. На протяжении многих месяцев испанские войска не пол­учали жалования из-за вечной нехватки денег у короны. Летом 1576 г. они взбунтовались, захватили крепости в ряде городов, в том числе в Антверпене и Генте, и начали оттуда грабительские вылаз­ки, терроризируя население. Города Брабанта организовали воору­женное сопротивление наемникам. Когда ставленники короля — члены Государственного совета — попытались этому воспрепятство­вать, 4 сентября 1576 г. их арестовали в Брюсселе местные ополчен­цы, которыми командовали сторонники принца — “оранжисты”. В Генте собрались Генеральные штаты Нидерландов, к которым и перешла власть. Пока шли дебаты о прекращении конфликта с севером, 4 ноября 1576 г. испанские наемники из крепости Антвер­пена совершили нападение на город, подвергнув его небывалому разграблению. Позже его назвали “испанским бешенством"

8 ноября 1576 г. Генеральные штаты опубликовали “Гентское умиротворение” — соглашение о союзе между Голландией, Зелан­дией, другими северными провинциями, поднявшимися против вла­сти испанцев еще в 1572 г., и южными землями, которые также начали освободительную борьбу, но не собирались отказываться от католицизма. В договоре содержались обязательства объединить усилия севера и юга для совместного изгнания испанских войск из всей страны. Законы, установленные правительством Альбы, и его судебные приговоры отменялись, заключенным возвращалась свобо­да, потерявшим имущество — владельческие права. Религиозному культу гарантировалась свобода в том виде, какой существовал в каждом городе до созыва Генеральных штатов. Это означало взаим­ную терпимость католиков и протестантов в духе политики Виль­гельма Оранского, но также и полное сохранение католицизма в южных провинциях.

Хотя “Гентское умиротворение” заключалось помимо воли Фи­липпа II и противоречило его политике, в договоре было торжест­венно заявлено, что его участники остаются верны суверену Нидер­ландов — королю Филиппу II. Это была совместная попытка уме­ренных католиков, которые составляли большинство на Генераль­ных штатах, и оранжистов, стремившихся к компромиссу, проло­жить путь к мирному соглашению с королем.

Договор не удовлетворил ни воинствующие кальвинистские группы, которые активно действовали теперь на юге, стремясь под­чинить своему влиянию магистраты, ни Филиппа II, который жест­ко потребовал от своего наместника и побочного брата дона Хуана Австрийского, видного военачальника, полного восстановления ка­толицизма в стране — даже в Голландии и Зеландии. Наместник, поначалу пообещавший принять “Гентское умиротворение” как ос­нову будущего устройства страны и даже вывести испанские войска, вскоре начал открыто готовить поход на северные провинции. Кон­фликт Генеральных штатов с испанской властью тем самым обост­рился, и под напором требований в городах повести решительную борьбу с наместником они пригласили в Брюссель Вильгельма Оран­ского. Восторженно встреченный здесь населением осенью 1577 г., он возглавил вооруженную борьбу с наместником. Войска Генеральных штатов потерпели, однако, ряд поражений, и это усилило противников союза между умеренными католиками и протестантами. С одной стороны, наиболее фанатич­ные кальвинисты под влиянием военных неудач снова обратились к попыткам иконоборчества, с другой — католическое дворянство южных провинций Артуа и Геннегзу обвинило Генеральные штаты, что их потворство протестантам приводит к подобным эксцессам.

Начало третьего этапа освободительной борьбы. Аррасская и Утрехтская унии 1579 г. 6 января 1579 г. ряд южных областей, недовольных компромиссом с протестантами, вопреки линии Гене­ральных штатов з аключила сепаратный союз с новым испанским наместником в Нидерландах Александром Фарнезе. В решении пой­ти на такой союз главную роль сыграло местное католическое дво­рянство. Целью Аррасской унии было соглашение с Филиппом II, подтверждавшее его законные права как суверена в землях участников унии. Като­лицизм объявлялся единственным разрешенным исповеданием на этих территориях. Взамен были обещаны вывод из них испанских войск, подтверждение традиционных привилегий, субсидия и амни­стия. В результате унии соотношение сил на юге Нидерландов изме­нилось в пользу испанцев.

В ответ 23 января 1579 г. пять северных провинций — Голлан­дия, Зеландия, Утрехт, Фрисландия и Гельдерн — заключили в Утрехте унию, которая связывала их в единый политический союз — конфедерацию. Подтвердив значение “Гентского умиротворения”, объединявшего почти все земли Нидерландов против испанцев, под­черкнув, что не отвергается власть испанского короля, члены унии заявили о своем решении сообща вести войну с испанскими войска­ми, поскольку те стремятся подчинить их “тираническому правле­нию и рабству", Предусматривались меры по обшей обороне, были намечены необходимые для этого денежные средства, гарантирова­лась религиозная самостоятельность провинций. Решения о войне, мире, общих налогах должны были приниматься союзниками единогласно, ос­тальные вопросы — решаться большинством голосов либо на основе дальнейших переговоров. Примк­нул к унии и ряд крупных городов Фландрии и Брабанта — Антвер­пен, Брюссель, Гент, Брюгге, Ипр и Бреда.

Летом 1581 г. Генеральные штаты объединившихся северных провинций сделали следующий шаг — объявили о низложении Фи­липпа II как тирана, пренебрегающего интересами своих поддан­ных. С этого времени на севере на основе Утрехтской унии утверди­лась новая республика, хотя никакого специального провозглаше­ния ее здесь не было.

Еще в 1580 г. испанский король объявил лидера освободитель­ной борьбы в Нидерландах Вильгельма Оранского вне закона и обещал за его убийство огромные деньги. В 1582 г. на принца было совершено покушение, но он выжил после тяжелого ранения. Летом 1584 г. испанский агент, сумевший проникнуть в ближайшее окру­жение Вильгельма Оранского под видом гонимого за протестант­скую веру, застрелил его.

Война за независимость Северных Нидерландов. В первой по­ловине 1580-х годов испанскому наместнику Александру Фарнезе удалось полностью подчинить Фландрию и Брабант власти испан­цев. Талантливый полководец и искусный дипломат, он стремился, разобщая города, покорять их один за другим. Ему сдались Брюгге, Гент, Брюссель и другие центры освободительной борьбы, но главной его победой стало в 1585 г. падение Антверпена. Расчет­ливый Фарнезе не стал проводить здесь конфискации, объявил о прощении жителей и предоставил протестантам четырехлетний срок, чтобы вернуться в лоно католицизма или покинуть страну. Результатом стала успешная рекатолизация города. Началось массовое бегство с юга, при­бавлявшее в северных провинциях умелых людей и немалые капи­талы. Освободительная борьба на юге Нидерландов потерпела пора­жение, здесь прочно утвердилась власть Испании.

Успехи Фарнезе превратили южные провинции в удобный плацдарм для борьбы Испании против Англии. Это побудило коро­леву Елизавету оказать военную помощь северной части страны. В 1585 г.

сюда прибыл с войсками фаворит королевы граф Лейстер. Он, однако, пытался вести себя в Нидерландах как абсолютный хозяин и использовать их лишь в интересах английской политики. В 1587 г. ему пришлось после ряда военных поражений возвратиться в Англию. Это был не первый опыт неудачного приглашения властя­ми республики знатных иноземцев в качестве правителей в расчете ка помощь их стран против Испании. Еще до приезда Лейстера закончились провалом две попытки призвать в Нидерланды герцога Анжуйского и обеспечить тем самым содействие со стороны Фран­ции. Лишь убедившись в несостоятельности иностранных претен­дентов на власть, Генеральные штаты начали действовать как выс­ший республиканский орган, а руководство защитой страны было доверено собственному полководцу — сыну Вильгельма Оранского Морицу Нассаускому, В 1585—1625 гт. он был статхаудером Гол­ландии.

Одаренный военачальник, Мориц Нассауский осуществил рад военных реформ, в том числе ввел постоянные тренировки и пере­вооружил республиканскую армию. Это позволяло ему перейти в наступление и отвоевать ряд земель у испанских Нидерландов в северной части Фландрии и Брабанта. Новые владения республики были поставлены под общее управление ее провинций. Поражения были нанесены Испании и на море, где после гибели ‘'Непобедимой армады” превосходство голландского флата ощущалось чем дальше, тем сильней. Победы позволили республике в 1609 г. заключить перемирие с Испанией на 12 лет. По договору Испания признала фактическую независимость Республики Соединенных провинций. Голландия настояла на включении в договор пункта о закрытии устья Шельды для внешней торговли. Это наносило сильнейший удар по Антверпену как сопернику Амстердама, который оставался теперь вне конкуренции.

Возобновление войны в 1621 г. не привело к существенному изменению в позициях обеих стран. По Вестфальскому миру 1648 г. Республика Соединенных провинций получила международное пра­вовое признание своей независимости и подтвердила условие закры­тия устья Шельды. В заморских областях двух нидерландских ком­паний — Ост-Индской и Вест-Индской — было запрещено испан­ское судоходство.Освободительная война с Испанией, длившаяся 80 лет, завер­шилась победой только северной части Нидерландов, южная оста­лась во владении испанского короля. Смены монархического режи­ма республиканским, как на севере, в испанских Нидерландах, не произошло.

⇐ Предыдущая20212223242526272829Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: