Гуманизм и культура Возрождения в Германии.

Гуманизм в Германии начал складываться в 1430-е годы, на столетне позже, чем в Италии, под прямым воздействием итальянской ренессансной культуры. Местные условия и идейные традиции с самого начала наложили на него свой отпечаток. Его связь с культурой средних веков была сильнее и многообразнее, чем в Италии. Увлеченность античным наследием сплеталась с актуальной для Германии проб­лематикой — религиозно-этической и церковно-политической. В стране не было гуманиста, который прошел бы мимо этих вопросов. Гуманизм в Германии получил яркую национально-патриотическую окраску. Он часто обращался к немецкой истории и историко­ географическим описаниям страны, особенно ее городов. Многие из гуманистов Германии проявляли интерес к математике, естество­знанию, но, в отличие от Италии, гораздо реже обращались к проб­лемам искусства и эстетики. В литературном творчестве немецкие гуманисты предпочитали не гармонию, а экспрессию — гиперболу, гротеск, сатиру, любили сочетать художественный эффект с откро­венным назиданием.

Становление немецкого гуманизма длилось около полувека. В 1490-е годы начался его расцвет, С этой поры гуманизм в Германии развивался стремительно и дал в короткий период до первых лет Реформации ряд крупных достижений. Одновременно наметился и в начале XVI в. стал набирать силу открытый конфликт гуманизма со схоластикой, более острый, чем в других странах Европы.

Особая роль в развитии новой культуры принадлежала книгопе­чатанию, изобретенному в середине XV в. И. Гутенбергом. К нача­лу XVI в. в стране действовали около 50 центров книгопечатания. Вокруг крупнейших из них, публиковавших сочинения гуманистов, сложились гуманистические кружки. Большинство участников не­мецкого гуманистического движения — около половины — состав­ляли выходцы из бюргерства. В числе гуманистов были также дво­ряне, патриции, представители духовенства, люди крестьянского происхождения.

Гуманистическое движение в Германии, тесно связанное с уни­верситетами и школой, с задачами воспитания и образования на новой культурной основе, уже самим своим характером обусловило большое значение в немецком гуманизме педагогической мысли. В становлении гуманистической педагогики решающую роль сыграли Рудольф Агрикола (1444—1485) и Якоб Вимпфелинг (1450—1528). Оба принадлежали к распространенному в Германии типу гумани­стов, сочетавших интерес к новым культурным ценностям с верно­стью церковной ортодоксии. Агрикола, выходец из Нидерландов, заложил основы развитого позже, в XVI в., учения об общих логических и этических понятиях, на которые должно опираться изуче­ние многообразия мира. Он сделал, таким образом, важную попыт­ку наметить научный метод познания с учетом гуманистического опыта. Вимпфелинг был поборником осторожных внутрицерковных преобразований, не затрагивающих католическую догму, и вместе с тем разоблачителем нравственных пороков и невежества клира, особенно монашества. Его педагогические рекомендации, направ­ленные на сближение воспитания и образования с практической жизнью, пользовались широкой известностью.

Новые характерные тенденции в гуманизме рубежа веков выра­зили Конрад Цельтис (1459—1508) и Себастьян Брант (1456— 1521). С именем Цельтиса связан расцвет любовной лирики. Поэзией, однако, круг его интересов не ограничивался. Он был основателем рада гуманистических сообществ и выдвинул ши­рокую программу коллективной научной работы немецких гумани­стов. Он призвал собирать, изучать и издавать источники, освещаю­щие историю родной страны, ее этнографические и географические особенности, культурные достижения разных веков. Сам он создал подробное стихотворное описание Нюрнберга, в котором особое вни­мание уделялось культурным достопримечательностям города. Оно стало образцом для других немецких гуманистов.

Брант, видный юрист, вошел в историю литературы как поэт- сатирик, саркастичный наблюдатель типов и нравов своего времени. Его книга "Корабль дураков” (1494), написанная по-немецки, была обращена к. широкой аудитории и сразу завоевала популярность. Брант изобразил целую вереницу дураков разных сословий и про­фессий, собирающихся отплыть в царство глупости. Он обличал невежество, своекорыстие, мир торжества “господина Пфеннига”, забвение заботы об общем благе князьями, попами, монахами, юри­стами. Нравоучительные сентенции, народные пословицы и пого­ворки пронизывают всю ткань его произведения. Пафос книги — в патриотической задаче пробуждения разума и исправления нравов в немецком отечестве. Книга Бранта стала истоком целой ветви не­мецкой литературы XVI в. — “литературы о дураках”, ее влияние сказалось и в других странах Европы.

Патриотические настроения, характерные для немецких гума­нистов, проявились и в их отношении к прошлому. Распространен­ной стала апология средневековой империи, долго противостоявшей притязаниям папства. Главное внимание гумани­сты уделяли сведениям о древних германцах, истории Карла Вели­кого и Оттонов, борьбе с папством, а также происхождению и раз­витию отдельных княжеств и городов. Крупный вклад в историогра­фию внесли два гуманиста-патриция — Виллибальд Пиркгеймер (1470—1530) в Нюрнберге и Конрад Пейтингер (1465—1547) в Аугсбурге. Пиркгеймер, друживший с Дюрером, отличался разно­сторонними интересами. Он переводил с греческого на латынь классиков античной философии, литературы, географии, но также и образцы красноречия патристики, занимался математикой и астро­номией. В "Кратком описании Германии” он сконцентрировал све­дения античных авторов о древних германцах, в “Истории швей­царской войны создал одну из первых гуманистических панорам недавних событий. Издав открытые Цельтисом сочинения монахини X в. Хросвиты Гандерсгеймской, он привлек внимание к творчеству “первой немецкой поэтессы”, которую волновали слава отечества и проблема достоинства женщины; она сделала попытку по-своему подражать античным авторам.

Пейтингер славился как собиратель богатейшей коллекции ру­кописей, монет, медалей, статуй и других памятников древности. Он опубликовал ценный для ее изучения эпиграфический материал и редкий топографический источник — римскую карту дорог, най­денную Цельтисом, издал “Историю готов” Иордана и “Историю лангобардов” Павла Диакона, Пейтингер внес важный вклад в раз­витие немецкого гуманизма не только как историк.

Дальнейшие шаги в исторической науке сделали Иоганн Авентин (1477—1534) и Беат Ренан (1485—1547). Авентин систематиче­ски обследовал различные архивы, особенно монастырские, и подго­товил “Баварскую хронику”, написанную живым общедоступным языком. Ренан в комментариях к нескольким изданиям Тацита и своем главном труде — “Трех книгах германской истории” — по­следовательнее всех своих немецких современников применял исто­рико-филологическую критику источников.

Эразм Роттердамский. Крупнейшим гуманистом всего Север­ного Возрождения стал Эразм Роттердамский (1469—1536), оказав­ший исключительно большое влияние на развитие гуманизма в Гер­мании. В отличие от сторонников Цельтиса, он предпочитал нацио­нальному энтузиазму позицию “гражданина мира”, а естественным и математическим наукам — литературно-филологические и рели­гиозно-эстетические вопросы. Эразм систематизировал и развил разработанный итальянскими гуманистами метод критики текстов и применил его в издании своего компендиума античной мудрости — сборника более чем трех тысяч пословиц и поговорок древних авто­ров, снабженного комментариями.

Уже в ранней работе “Наставление христианскому воину” (1501) Эразм использовал гуманистически трактованное понятие "подражания Христу”, а свою позицию в целом называл “филосо­фией Христа”. Он утверждал, что можно считать христианским все то, что является истинным. Такой широкий подход позволял искать образцы подлинной мудрости и добродетели вне рамок церковной ортодоксии, у представителей разных времен и народов, у людей различных исповеданий, в творчестве античных языческих авторов. Достижения языческой культуры уже не рассматривались как нечто враждебное христианству, напротив, они понимались как основа всего дальнейшего развития культуры человечества. Никто из не­мецких гуманистов не сумел превзойти Эразма в масштабах и глу­бине этого синтеза языческой и христианской культуры.

В своем творчестве Эразм выступал как беспощадно-ироничный обличитель суеверия, невежества, пороков всех сословий, прежде всего тех, кто считал себя главными наставниками общества — клира и монашества. Он был противником формализма в церковном благочестии, с холодной язвительностью отзывался о бесплодных хитросплетениях схоластики, равно как и о многих сословных пред­рассудках. Эразм обращался не только к религиозно-философским, но и к политическим вопросам своей эпохи. Он надеялся исправить недостатки общества путем распространения новой культуры и об­разования, перестройки духовной жизни людей. Это должна была быть, по его словам, “мирная победа”. Он резко выступал против междоусобных войн и, признавая необходимость защиты отечества, решительно осуждал войны как метод решения спорных вопросов, как народное бедствие и препятствие развитию культуры. Просве­щение общества Эразм считал панацеей от множества зол и бед, и не случайно именно педагогика в неразрывной связи с этикой стала стержнем всей деятельности туманиста.

Многостороннее творчество Эразма оказало мощное воздейст­вие на европейскую культуру XVI в., сильное влияние его ощуща­лось и в XVII в. Его произведения считались образцами красноречия и элегантной латыни. Особенно популярными в веках стали две его работы: шедевр социальной и нравственной критики — “Похвала глупости", в которой сочетаются сила сатиры, богатство оттенков иронии, изящество стиля, а также своеобразная энциклопедия его педагогических и этических идей — цикл диалогов “Домашние бе­седы” (“Разговоры запросто”).

И, Рейхлин и “Письма темных людей”. Иоганна Рейхлина {1455—1522), выдающегося филолога, вместе с Эразмом называли “двумя очами Германии”. Он пропагандировал изучение наряду с латинским и греческим языками также и старейшего языка Свя­щенного Писания — древнееврейского. Рейхлин выработал собст­венный, иной, чей у Эразма, вариант гуманистически-широкого понимания христианства. Он опирался при этом на неоплатонизм флорентийских гуманистов, античное пифагорейство и средневеко­вое мистическое еврейское учение — Каббалу. Рейхлин утверждал, что человек, “микрокосм", во все века получал откровение Божьих истин, которые раскрывались ему через знаки и символы. Нельзя пренебрегать тем, что можно постичь с помощью этих источников, в частности в иудейской традиции, передаваемой из поколения в по­коление со времен Моисея.

Своими переводами из Ветхого Завета Рейхлин выявил ошибки в библейской части “Вульгаты", церковного канона Писания. Это способствовало дальнейшему развитию гуманистической критики текстов и новым подходам к осмыслению Библии. Хотя Рейхлин считал себя верным сыном церкви, его принципы изучения сущно­сти христианства и гуманистические религиозно-философские взгляды, как и в ситуации с Эразмом, не укладывались в жесткие рамки устоявшихся традиций. Широкий отклик в немецком и евро­пейском гуманистическом движении получило выступление Рейхлина против наиболее фанатичных кругов католической церкви, потребовавших сожжения всех еврейских религиозных книг. Рейх­лин, напротив, заявил о необходимости научного изучения также и этих источников. Разгорелась полемика "за” и “против” Рейхлина, вылившаяся в борьбу вокруг самого права гуманистов на свободу мысли и научного исследования. Образовались два лагеря: "рейхлинистов”, включавший большинство гуманистов, и их противников во главе с кельнскими теологами и инквизиторами.

Важным событием в этой борьбе, как и в развитии немецкой ренессансной культуры в целом, стал выход в свет живой и острой сатиры, направленной против схоластики и клира, — “Писем тем­ных людей”. Эта книга, изданная анонимно в двух частях, была написана группой гуманистов, в которой главную роль играли Ульрих фон Гуттен и инициатор издания Крот Рубеан. В книге пародировалась переписка невежественных, морально убо­гих монахов и теологов. Противники Рейхлина и гуманизма обрисо­вывались как “темные люди”, полные амбиций и откровенной зло­бы к свободной мысли. Обскуранты, поначалу с радостью приняв­шие “Письма” за работу своих единомышленников, стали всеобщим посмешищем.

Развитие культуры в условиях Реформации. Бурное развитие реформационных процессов раскололо гуманистическое движение. Упрочение власти князей, крушение надежд на политическую кон­солидацию страны, межконфессиокальные противоречия и споры — все это сказалось на судьбе гуманизма. Утратив свою прежнюю автономию, он перестраивается. Старая и новая церкви стремятся поставить его культурные достижения на службу собственным це­лям, использовать гуманистов как эрудитов, особенно для препода­вания в школах и университетах, находящихся под контролем като­лических или протестантских властей. Оплодотворив последующее развитие культуры, гуманизм как особая, самостоятельная линия в ней постепенно затухает.

Одну из главных попыток “согласования” гуманизма и новых конфессиональных интересов сделал почитатель Эразма Филипп Меланхтон (1497—1560), ставший видным деятелем Реформации. Он впер­вые систематизировал евангелическое учение Лютера и не раз вы­ступал как его защитник в полемической борьбе. Богословские тру­ды, особенно “Общие понятия теологии”, как и важная роль Меланхтона в выработке Аугсбургского исповедания веры 1530 г., обеспе­чили ему признание в качестве одного из основоположников новой церкви.

Особую роль в развитии национальной культуры сыграла дея­тельность самого Лютера. Важнейшие реформациошше работы он писал главным образом по-немецки, и другие деятели Реформации следовали его примеру. Крупным событием в культуре и обществен­ной жизни стали его переводы на немецкий язык Нового Завета, а затем и Ветхого Завета (1534). Попытки переводов Библии делались в Германии и до Лютера, но именно он сумел дать своим трудом образцы богатства речи и мастерского владения ясным, точ­ным, выразительным немецким языком. Реформация, отвергнув старые типы церковных и монастыр­ских школ, начала строительство новой системы доуниверснтетского образования.

Культура в период Контрреформации. Не меньшее внимание, чем протестанты, уделяли проблемам воспитания и образования деятели Контрреформации. Иезуиты не отвергали использование элементов гуманистических наук в своей системе образования и воспитания, но эти элементы были оттеснены преимущественно в сферу доуниверситетской подготовки. На периферию обучения, в отличие от протестантских методов, были отодвинуты изучение этики, математики, древнееврейского языка. В гимназиях уделяли внимание грамматике, риторике, овладению греческим языком и латынью, но рассматривалась все это лишь как подготовка к глав­ным дисциплинам философских факультетов католических универ­ситетов — логике, физике, метафизике. Философские дисциплины, в свою оче­редь, были целиком ориентированы на последующее освоение тео­логии в строго ортодоксальном духе. В учебной программе иезуитов практически не оставалось места истории, которой всегда интересо­вались и гуманисты, и протестанты.

Сильная конфессиональная окрашенность становится во второй половине XVI в. характерной для всех отраслей гуманитарных наук.

Самым крупным историческим трудом протестантских авторов стало издание в 13 томах “Церковной истории, изложенной по сто­летиям”, где каждому веку (“центурии”) от рождества Христова до XIII в. был посвящен отдельный том.

В то же время публикации крупных массивов новых источников, стремление в по­лемике выявить реальные, а не только риторические доказательства в конечном счете способствовали продвижению вперед истории как науки.

Противостояние догматическим линиям ортодоксии, каравшее­ся властью, было в те времена делом разрозненных одиночек. Ран­ний пример свободомыслия дал гуманистически образованный исто­рик и философ Себастьян Франк (1499—1542). Он отстаивал право искать ядро истины в самых разных верованиях, церковных и сек­тантских учениях. Основываясь на традициях мистики, Франк по­нимал Бога как действующее в человеке духовное начало. Никакие внешние формы не могут регламентировать это звучащее в челове­ке внутреннее слово. Отсюда отрицание Франком обрядовой сторо­ны религии, предписанных догматов, религиозной обязательности каких-либо учреждений. В его творчестве пантеистические тенден­ции сочетались с пацифизмом и критикой всех разновидностей церк­вей и властей.

Якоба Бёме (1575—1624). В книге "Аврора, или Утренняя заря в восхождении” (1612) он использует понятия-образы, символы и це­лые поэтические картины, развивая представления о том, как Бог соотносится с миром. Бемё утверждал, что Бог пребывает в каждом, кто живет свято, и этой этической трактовкой христианства подры­вал основы вероисповедных различий. Духовенство его преследова­ло и пыталось запретить писать.

Гуманистически обра­зованный врач Георгий Агрикола (1494—1555) посвятил многие го­ды изучению горного дела. Его главный труд "О горном деле и металлургии”, богато иллюстрированный, был опубликован посмер­тно в 1556 г. Агрикола подвел итог уровню знаний этого времени о горном деле, минералогии и геологии, что способствовала дальней­шим практическим достижениям. Его работа оставалась важным научным пособием на протяжении 200 лет.

В век, когда продолжались Великие географические открытия, большой популярностью пользовались универсальные описания земли — “Космографии”. Наибольшую известность получила “Кос­мография” 1544 г. Себастьяна Мюнстера (1489—1552).

На исходе эпохи Возрождения работал выдающийся немецкий астроном и математик Иоганн Кеплер (1571—1630). Он стал одним из приверженцев гелиоцентрической теории Коперника, книга ко­торого впервые была издана в 1543 г. в Германии, в Нюрнберге. Используя отличавшиеся большой точностью астрономические на­блюдения за движением планет датского ученого Т. Браге, Кеплер в 1609 г. в книге “Новая астрономия” и в 1619 г. в труде “Гармония мира” опубликовал открытые им законы обращения планет вокруг Солнца.

Немецкая литература во второй половине XVI — первой по­ловине XVII в. Во второй половине XVI в. продолжали широко издаваться народные книги, в которых доминировали традиции средневековья — интерес к рыцарским сюжетам, легендам и чуде­сам. В этом потоке выделяются “Шильдбюргеры” (1598), книга, высмеивающая тупоумие немецкого мещанства. Долгая жизнь в литературе была суждена двум легендам, обработки которых появи­лись в виде народных книг. В 1587 г. вышла “История о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике”, в 1602 г. — повествование о “вечном страннике” Агасфере. В соответствии с духом времени обе книги были пронизаны благочестивыми поуче­ниями и предостережениями.

С традициями народной литературы было связано творчество немецкого поэт а Ганса Сакса (1494—1576). Он не только черпал из фольклора многие мотивы своих стихотворений, пьес и коротких забавных рассказов, но и выражал массовые вкусы и представления. Сакс был певцом всего житейского. Его идеалы типичны для бюр­герства — он прославляет уют, благополучие, устойчивый порядок.

Но он обладал также юмором, умением зорко подметить характер- ную деталь, живо передать комизм повседневных сцен. Творчество Сакса отразило мозаику бытовых ситуаций и нравов его времени, неизменно отдавая при этом дань поучению.

К началу XVII в. в Германии отчетливо проявились зародивши­еся еще в предшествующий период процессы “порчи языка" — широкого распространения различных жаргонных “смесей". Самым влиятельным стало действовавшее около полуве­ка основанное в 1617 г. “Плодоносящее общество”, почти целиком дворянское. В него входили крупнейшие литераторы, в том числе Опиц и Грифиус,

Поэт-лирик и теоретик стихосложения М. Опиц (1597—1639) возглавил группу литераторов, которая в опоре на античных авто­ров и в дружеской взаимосвязи с голландскими классицистами пове­ла борьбу за развитие национальной культуры по раннеклассицист- скому пути. Другую линию творчества представлял поэт и драма­тург А. Грифиус {1616—1664), крупнейший в Германии выразитель трагического мироощущения барокко. Напряженными контрастами образов, сгущением красок, пафосом, динамикой действия он взла­мывал элементы классической формы, в которую облекал ряд своих произведений. В годы Тридцатилетней войны Опиц, Грифиус, Фле­минг и другие мастера литературы, потрясенные бедствиями време­ни, сильно и ярко выразили обращенные к стране слова скорби и утешения.

Изобразительное искусство. Архитектура. Конец XV — начало 16 в. стали периодом недолгого, но блистательного расцвета не­мецкой ренессансной живописи и графики. В значительно большей мере, чем в Италии, они сохраняли связь с традициями готики, но также дали художественные достижения мирового значения. Цент­ральное место в искусстве этой поры принадлежит творчеству Альб­рехта Дюрера (1471—1528).. Он сочетал в своем творчестве рациональность и страсть, тягу к точности изобра­жения натуры и полет фантазии, орнаментальность линейного строя произведений и их пространственную глубину. В сериях гравюр на дереве — ⁴Апокалипсис”, "Большие страсти", "Малые страсти", в прославленных шедеврах гравюры на меди “Рыцарь, смерть и дья­вол”, “Иероним в келье”, "Меланхолия", в картине “Четыре апо­стола” он воплотил напряженность чувств и драматизм мироощуще­ния человека реформационной эпохи. Он стал одним из создателей портретного жанра в Германии, оставил целую галерею живопис­ных и графических образов своих современников — гуманистов, купцов, политических деятелей, которым дал остро индивидуаль­ные характеристики. Писал он и автопортреты. Значение его твор­чества для национальной культуры Германии оказалось столь вели­ко, что пору расцвета искусства немецкого Возрождения часто на­зывают “эпохой Дюрера”.

Одновременно с Дюрером работал другой крупнейший худож­ник — Матис Нитхардт (1460/1470—1528) — мастер экспрессивных, драматических ре­лигиозных образов, с огромной силой передающих душевное потря­сение и физическое страдание, муку отчаяния и ликующую надеж­ду.. Центральное место в нем занимает грандиозное “Распятие”, подобное некоему видению. Грюневальд больше Дюрера связан с наследием готики, но мощью образов и грандиозностью ощущения природы он неотделим от Ренессанса. Колористическое богатство его живописи принадле­жит к высшим достижениям национальной художественной куль­туры.

Выдающийся портретист, мастер мифологических и религиоз­ных сцен Лукас Кранах Старший (1472—1553) особенно тесно свя­зал свое творчество с задачами Реформации. Ренессансная острота и свежесть восприятия мира отличают его ранние работы. Он обладал, однако, виртуозным искусством декоративных реше­ний и тонким чувством красоты пейзажа.

Важную роль играл пейзаж и в творчестве целой плеяды худож­ников, которых объединяют названием “Дунайская школа”. Круп­нейшим из них был А. Альтдорфер (1480—1J38), автор алтарных образов и картины “Битва Александра Македонского с Дарием”, ставшей вершиной его искусства. Своим поэтическим восприятием природы, воплощенным то в лирических, то в мощных величаво­космических образах, Альтдорфер внес большой вклад в становле­ние пейзажного жанра в Европе.

В середине и второй половине XVI в. немецкое изобразительное искусство переживает период глубокого упадка, и не только в про­тестантских землях, где художники с развитием Реформации лиши­лись наиболее распространенных форм заказов — для церкви.

По сравнению с изобразительным искусством в немецкую архи­тектуру ренессансные веяния приходят с запозданием, частое обра­щение к новым тенденциям начинается лишь с середины XVI в. Развивается преимущественно светская архитектура: строят княже­ские дворцы и замки, гильдейские и частные дома горожан, ратуши, склады, цейхгаузы. Традиции позднеготических конструкций как основы зданий сочетаются с ренессансными формами и орнаментом в декоративном убранстве. Новые тенденции проникают в зарожда­ющееся регулярное строительство. В конце столетия по четкому геометрическому плану, выдержанному в духе итальянских “иде­альных городов”. На протяжении всей эпохи сохраняют высокий уровень произведения немецких мастеров декоративно-прикладного искусства — виртуозов обработки метал­ла, дерева, кости и других материалов. В их работах возрастает маньеристическая прихотливость форм и орнаментации.

Музыка. В немецкой музыке эпохи Возрождения доминирует влияние нидерландских полифонистов, развиваются “итальянский” мадригал и французская полифоническая песня, отличается боль­шим разнообразием инструментальная музыка — от органной до лютневой. В числе выдающихся мастеров XVI в. были один из основоположников школы полифонизма в Германии, выходец из Нидерландов Г. Изаак {1450—1517) и его ученик Л. Зенфль (1486— 1542). Любимый композитор Лютера, Зенфль славился хоралами. Он широко использовал в них обработку напевных мелодий, вклю­чая фольклорные. В отличие от католической традиции, текст пес­нопений был немецким, а не латинским. Эти сочинения исполня­лись всей церковной протестантской общиной. Общий уровень му­зыкальной культуры Германии был высок. Во многих городах дейст­вовали объединения мейстерзингеров, при дворах — капеллы. Итог музыкальным до­стижениям и традициям XVI в. подводит обладающее универсаль­ной широтой творчество крупнейшего композитора Генриха Шютца (1585—1672). В его музыке, особенно в ораториях, величавых “Свя­щенных симфониях” на библейские темы, рождается новый язык. Он отвечает времени мощными контрастами, патетикой, героикой. Его сила, энергия, многокрасочность характерны для формирую­щейся музыки барокко. Творчество Шютца стало одной из важных вех на пути полифонизма XVII в. к эпохе Баха и Генделя.

 

⇐ Предыдущая25262728293031323334Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: