 |
"О ПРЕДРАССУДКАХ ВООБРАЖЕНИЯ"
|
|
|
|
Лемма для всего1
Из все предрассудки, никто так не прав с натурфилософией, и преобладает над ней больше, чем предрассудки воображения. Это то, что заставляет вульгарных людей так кричать при упоминании некоторых очень рациональных философских истин. И действительно, я знал некоторых очень образованных людей, которые претендовали на более чем обычную свободу от подобных предрассудков, настолько ими захваченных, что только из-за них они верили в самые абсурдные вещи. И действительно, я едва ли знаю какие-либо другие предубеждения, которые были бы более сильны против истины любого рода, чем это. И я верю, что она ни в коем случае не протянет руку помощи никому, кроме тех, кто возникает из-за преобладания личных интересов или необузданности человеческих страстей. И для этого есть очень веская причина: мнения, возникающие из воображения, захватывают нас, как только мы рождаемся, вбиваются в нас каждым актом ощущения и, таким образом, растут вместе с нами с самого нашего рождения; и таким образом, врастают в нас так быстро, что их почти невозможно укоренить их, будучи как бы настолько встроенными в сам наш разум, что все, что им возражают, противоречит им, как если бы это противоречило самому конституция из них. Следовательно, люди приходят к тому, чтобы сделать то, что они действительно могут воспринимать своими чувствами или путем непосредственного и внешнего отражения в своих собственных душах, стандартом возможности и невозможности: так что, несомненно, не должно быть тела больше, чем они могут себе представить, или меньше, чем они могут видеть своими глазами; ни движение либо намного быстрее, либо медленнее, чем они могут себе представить. Что касается величия или расстояний 2 конечно, ученый мир довольно хорошо покорил свое воображение в этом отношении. Никто также не будет категорически отрицать, что тела могут иметь любую степень величины, о которой можно упомянуть. И все же фантазии такого рода среди самих ученых, даже нашего ученого века, имеют очень сильное тайное влияние, заставляя их либо отвергать вещи, действительно истинные, как чудовищно ложные, либо принимать вещи, которые действительно таковы. Таким образом, некоторые люди все же скажут, что они не могут понять, как неподвижные звезды могут быть так далеки, что годовой оборот Земли не должен вызывать параллакса между ними, и поэтому почти готовы вернуться к устаревшему Птолемею, его системе, просто чтобы облегчить свое воображение. 3 Таким же образом, с другой стороны, очень образованный человек и проницательный астроном, приняв во внимание огромную величину видимой части света, в экстазе своего воображения поспешил объявить мир бесконечным; что, я могу сказать, из уважения, было ниже такого такой человек, как он. 4 Как будто это был еще какой-то спор, потому что то, что он мог видеть во вселенной, было 5 настолько большой, насколько его уверяли. И предположим, что он обнаружил, что видимый мир, каким бы огромным он ни был, для другого является каплей воды — случай тот же, говорю я. Как будто это было бы большим аргументом в пользу того, что оно бесконечно, чем если бы его видимая часть была не больше, чем частица воды этого: я думаю, что одно не ближе к бесконечному, чем другое. Чтобы исправить это предубеждение, я, как лучший метод, который я могу придумать, продемонстрирую две или три физические теоремы, которые, я полагаю, если они будут ясно поняты, очистят каждого человека от тщеславия и его воображения; для чего эти две являются необходимыми условиями: как,
|
|
|
Первый, Опора. 1. : Нет никакой степени быстроты движения, кроме той, которая возможна. Чтобы вы не сомневались в этом, предположим, что любой длинный кусок материи движется вокруг любой точки или центра, к которому должен быть прикреплен один конец, с любой заданной скоростью. Теперь та часть этого куска материи, которая находится дальше всего от центра, к которой прикреплен один конец, должна двигаться быстрее всего. И затем предположим, что этот кусок материи удлиняется, а та его часть, которая раньше двигалась быстрее всего, продолжает двигаться с той же степенью скорости. Очевидно, что дальний конец движется быстрее, чем дальний конец двигался раньше, настолько, насколько кусок материи длиннее. И предположим, что он будет сделан еще длиннее, дальний конец движется еще на столько же быстрее. Так что, как кусок материи может быть вытянут на любую длину, так и его дальний конец может быть перемещен с любой степенью быстроты, какой бы то ни было: так что нет никакой степени быстроты, кроме той, которая возможна.
|
|
|
Во - вторых, Опора. 2. : 6 Могут существовать тела любой неопределенной степени малости. Пусть две идеальные сферы, A и B, соприкасаются друг с другом в какой - то точке своих поверхностей в Я [Рис. 1]. Очевидно, что может существовать шарик материи такого размера, чтобы дотянуться от поверхности одной сферы до поверхности другой сферы на любом заданном расстоянии от точки соприкосновения Я: предположим, в e. Пусть сферы больше или меньше: поскольку, следовательно, расстояние og расстояние между поверхностью одной сферы и поверхностью другой меньше соответственно, поскольку сферы больше, и поскольку соприкасающиеся сферы могут иметь любую степень величины, и, следовательно, расстояние og может быть любой степени малости, и поскольку тело, которое заполняет это расстояние, соответственно мало, из этого следует, что может существовать тело любой степени малости.
Рис. 1.
Примечание: Я полагаю, что это все, что подразумевается под делимостью материи в бесконечности 7
Реквизит 3:. Что тело размером с луч света может ударить по поверхности тела размером с Землю или любой неопределенной величины, предполагая, что оно достаточно твердое, чтобы удерживать удар, чтобы толкать его с любой неопределенной степенью быстроты.
|
|
|
Пусть будут упомянуты законы гравитации и движения, и пусть будет вставлен постулат, что эти законы действуют универсально во всех телах, больших или малых, на каком бы большом расстоянии они ни находились и какими бы непропорциональными они ни были.
Postulatum I. 8 Во всех телах или частях тел, какими бы маленькими они ни были, есть середина между двумя крайностями этого тела или этой части тела.
Postulatum 2. Что могут существовать тела любой неопределенной степени малости. То есть в любом из этих бесконечных делений материи возможно, что материя или тело могут простираться до крайних пределов этой части и не дальше, и тогда эта часть будет отдельным телом. Например: пусть тело AB [Рис. 2] быть рядом с вами должно быть настолько маленьким, насколько это возможно для тела. Несомненно, но между двумя крайностями этого тела, каким бы маленьким оно ни было, есть середина. C. Теперь мы имеем в виду, что возможно, что материя не может простираться дальше, чем до крайних пределов половины этого тела, насколько 9 только от B Для C; так что возможно, что может существовать тело, меньшее, чем AB, каким бы маленьким он ни был.
Рис. 2.
Postulatum 3. Что нет никакой степени быстроты движения, кроме той, которая возможна. Например: предположим, что тело AB быть зафиксированным в точке B [Рис. 3], и для перемещения вокруг точки B через час. Если тело AB быть снова таким же длинным, но, возможно, его можно будет передвинуть за час. Так пусть же оно никогда не будет таким длинным; хотя очевидно, что чем оно длиннее, тем быстрее происходит дальнейшее экстремальное движение.
Рис. 3.
Постулат 4. Что разделение тел или частей тел, соприкасающихся друг с другом, всегда происходит путем разъединения или растаскивания. То есть, если тела AD [рис. 4], части AC [и] CD [разделены] должны быть силой, оттягивающей одну от другой. Это не может быть выпячиванием, потому что ничего не может быть между ними в том самом месте, где они соприкасаются, прежде чем они разъединятся. Таким образом, если мы предположим, что они разделены вбиванием клина в точке С, то все же эти части должны быть разделены, прежде чем клин сможет попасть между ними; дело не только в том, что выпячивание или побуждение в другом месте может вызвать дивульсию в этом. Или, если мы предположим, что части тела D сломаны таким образом: пусть два конца, A и D, [будут] 1 лежащий на двух других телах, G и H, и сломанный ударом тела O посередине в точке C (рис. 5]. Даже тогда очевидно, что части AC и CD были разорваны на части. Крайняя точка e AC была вытянута из крайней точки f CD. Это все, что я имею в виду под дивульсией.
|
|
|
.
Рис. 4.
Рис. 5.
Postulatum 5. Тело, везде и во всех отношениях равное, если существует возможность разделения частей, может быть легче всего разделено там, где это меньше всего. Например, тело IK [Рис. 6] легче всего растянуть пополам при L чем при M. И это меньше всего там, где это легче всего отделить.
Рис. 6
Postulatum 6. Тело, части которого могут быть разделены такой степенью силы, то же самое тело, все еще сохраняющее ту же степень неразделимости, или другое тело с равной степенью неразделимости, будет навсегда разделено, когда будет применена такая степень силы.
Postulatum 7. Каждое тело и каждая часть тела имеют длину, ширину и толщину. 2
Предположим, что тело AB быть абсолютным пленумом, а части Переменный ток и CB быть усеченными концами конуса [Рис. 7]. Я говорю, что части тела никогда не могли быть разделены; чтобы доказать это, давайте предположим, что оно отделимо. Предположим, что он зафиксирован на B, и каждая часть тянулась с одинаковой силой к A. Из пятого постулата явствует, что он сломается первым при C. Пусть будет еще один абсолютный пленум, ДБ, являющийся конусом, равным тому, из которого CB был фруструм [рис. 8]. Пусть это будет зафиксировано на B, и каждая его часть будет притянута с равной силой к D, и с силой, равной той, которая сломала тело AB в C. Согласно шестому постулату, очевидно, что тело ДБ был бы разбит на C, где она равна C из тела AB. Но если это так, то он также будет разрушен той же силой в каждой точке между D 3 и C, согласно пятому постулату; потому что в каждой точке она меньше, чем в C. Но это невозможно, ибо если он ломается в каждой точке, то сломанные части не имеют длины, ширины и толщины, что противоречит седьмому постулату. Такое разрушение было бы уничтожением. Все это определенные следствия из предположения, что части Переменный ток и CB из тела AB может быть разорван на части. Но мы видим, что это невозможно; следовательно, что 4
Рис. 7
Рис. 8
Опять же, пусть цилиндр EF [Рис. 9] быть абсолютным заполнением и фиксироваться на F, и пусть все части будут притянуты к E с равной силой. Я говорю, что с какой бы огромной силой его ни тянули, он нигде не сломается. Если он сломается, он сломается либо только в некоторых частях, либо в каждой точке; не только в некоторых частях, но и не в других, потому что если это так, то это потому, что некоторые части были сломаны легче, чем другие (поскольку предполагается, что сила везде одинакова). Но некоторые части не будут легче разрушаться, чем другие, согласно пятому постулату; не во всех точках, ибо тогда очевидно, что разрушенные части не будут иметь длины, ширины и толщины.
|
|
|
Рис. 9
|
|
|
