 |
Э. Кассирер. Введение в философию человеческой культуры
|
|
|
|
Э. Кассирер
Эмпирики и позитивисты всегда утверждали, что высшая задача человеческого познания — дать нам факты и только факты. Теория, не основанная на фактах, — это в самом деле всего лишь воздушный замок. Но признавая это, мы еще не даем ответа на вопрос о подлинно научном методе: напротив, в том-то и состоит проблема. Каково значение «научного факта»? Что он такое? Очевидно, такие факты не даны в случайных наблюдениях, не представляют они собой и простого накопления чувственных данных. Факты науки всегда включают теоретический, значит, и символический элемент. Множество, если не большинство, научных фактов, изменивших весь ход истории науки, до того, как стали наблюдаемыми, оставались гипотетическими фактами. Когда Галилей основал новую науку — динамику, он исходил из понятия полностью изолированного тела — тела, движущегося без воздействия какой бы то ни было внешней силы. Такое тело никогда не было и никогда не может быть наблюдаемо. < …> Тем самым верно подчеркивается, что все концепции, которые вели к открытию принципа инерции, не были ни очевидными, ни естественными, что древним грекам, так же, как и людям средневековья, эти концепции показались бы безусловно ложными или даже абсурдным. Тем не менее без помощи этих совершенно нереальных концепций Галилей не мог бы ни сформулировать свою теорию движения, ни развить «новую науку о столь древнем предмете». То же самое происходило всегда со всеми великими научными теориями. При всем своем появлении они неизменно выглядели чересчур парадоксально, так что требовалась необычайная интеллектуальная смелость, чтобы выдвигать и защищать их.
Ученый не может достичь цели, не следуя строго фактам природы. Но это следование — не просто пассивное подчинение. Работа всех великих естествоиспытателей — Галилея и Ньютона, Максвелла и Гельмгольца, Планка и Эйнштейна — была не только накоплением фактов: это была теоретическая, а значит и конструктивная работа. Эта спонтанность и продуктивность — подлинный центр всей человеческой деятельности. В этом — высшая человеческая сила и одновременно естественная граница нашего человеческого мира. Все, что только и может сделать человек, — это создать — в языке, в религии, в искусстве, в науке — свой собственный универсум — символическую вселенную, которая дает ему возможность понимать и истолковывать, связывать и организовывать, синтезировать и обобщать свой человеческий опыт.
|
|
|
Кассирер Э. Опыт о человеке.
Введение в философию человеческой культуры
// Кассирер Э. Избранное: Опыт о человеке. –
М.: Гардарика, 1998. – С. 508-509, 700-701.
Вопросы для самоконтроля:
1. Отличается ли интерпретация задач познания в философских построениях эмпириков и позитивистов?
2. Что такое теория, не основанная на фактах?
3. Что такое «научный факт»?
4. Какова роль «научного факта» в познании?
Э. Кассирер
Не существует физических понятий и физических фактов, отделенных так полно друг от друга, что мы можем взять какой-нибудь член в одной области и рассмотреть, имеет ли он свое отображение в другой области. Мы имеем «факты» лишь в силу совокупности понятий, но, с другой стороны, мы имеем понятия лишь в связи с совокупностью возможных опытов. Основной недостаток бэконовского эмпиризма заключается в том, что он не понял этого соотношения и мыслит «факты» как некоторые отдельные, свободные сущности, которые нашему мышлению остается лишь воспроизвести возможно точнее. Функция понятия сводится здесь лишь к последующему соединению и изложению эмпирического материала, а не к проверке и испытанию самого этого материала. Как сильно ни укрепилось это воззрение в теории познания естественных наук, но обнаруживается уже немало признаков, показывающих, что сама физика, в ее новейшем виде, окончательно преодолела его. Даже те мыслители, которые с особенной силой подчеркивают то, что высшей и последней инстанцией для всякой физической теории является опыт в его совокупности, и они откидывают наивную мысль Бэкона об «experimentum crucis». «Чистый» опыт, в смысле простого индуктивного собирания отдельных наблюдений, никогда не может дать нам основных контуров физики, ибо он лишен силы математической формировки. Лишь тогда, когда сырой факт изображен и заменен математическим символом, лишь тогда начинается умственная работа понимания, связывающая его систематически со всей совокупностью явлений.
|
|
|
Кассирер Э. Познание и действительность.
Понятие субстанции и понятие функции. -
М.: Гнозис, 2006. – С. 172.
Вопросы для самоконтроля:
1. Проинтерпретируйте тезис: «Мы имеем факты лишь в силу связанности понятий».
2. Почему чистый опыт никогда не даёт основных контуров той или иной теории?
3. В чём главный недостаток бэконовского эмпиризма?
|
|
|
