 |
Новая жизнь
|
|
|
|
ТОТ ДЕНЬ выдался особенно жарким. Златозорька стрелой влетела в дом, мышью скользнула в подпол, схватила крынку кваса и тут же умчалась в поле к Надёже, пока бабушку не хватил тепловой удар. И снова раскалённый мир замер за окном дома.
Вдруг резкая боль пронзила сердце Или. Что-то мешком ударилось о стену дома и над окном показалась макушка серебристо-седой головы.
- Пить! - простонал слабый старческий голос. Смерть была совсем рядом. Смерть дохнула в чьё-то лицо. Человек цеплялся за искорки Жизни, но Жизнь ускользала, таяла, испарялась вместе с последними каплями влаги, покидала сильное когда-то тело. И такое знакомое отчаяние от невозможности успеть к кому-то на помощь. И все видения разом пронеслись перед глазами: девочка в лесу, старик в колодце, горящая деревня и мальчишка с мечом, и медведица придавленная деревом, и попавший в засаду Тулий Краск...
- Пить, простонал за окном затухающий голос.
Решимость ангела полыхнула в глазах Или. И глухое отчаяние уступило место безудержной ярости:
- Ну уж хотя бы этому я успею помочь! – Или взревел, забыв о разорванных связках, вообще забыв обо всём, он спрыгнул с печи. И тогда, неиссякаемая сила самой Земли, унаследованная с кровью матери – русалки, поднялась в нём, охватила тело золотисто зелёным огнём, живительным соком наполнила каждую клеточку могучего тела. Связки срослись за мгновение до того, как Или бросился бежать.
Запнувшись о порог и кое-как удержав равновесие Или вылетел из избы, на бегу подхватив подвернувшееся под руку ведро, он мчался к реке. Или двигал мир вокруг себя, проскальзывая меж слоёв реальности – он вошёл в темп. Если бы кто-то видел его сейчас, то сумел бы различить скользящую тень, словно высоко в небе парит орёл. И только истинный вой – опытный витязь, владеющий состоянием Раж и Темп, сумел бы определить в тени человека.
|
|
|
Звенислав услышал как что-то шоркнуло по кустам, да плескнуло по воде. Обернувшись на звук он увидел лишь круги на воде.
А Или уже был возле дома, он с пяти шагов выплеснул полведра на голову и плечи старца. Сорвал со стены ковш, черпанул им воды и аккуратно подхватив голову старца поднёс ковш к его губам... И только тут заметил, что крепкий старик с по-волховски длинными, до щиколоток, густыми седыми волосами, вполне себе живой и умирать не собирается. А смотрит на него ясными глазами, и улыбается, этак, с хитринкой. Да и не один только старец – волхв стоял возле Или – рядом обнаружили себя ещё двое. У одного из них волосы ниже пояса, а у третьего – почти до колен. Трое калик перехожих стояли перед Или. И с ними молодой парень, лет девятнадцати, с интересом наблюдает за происходящим. Одежда калик перехожих сплошь изукрашена была вышивками и забрана бисером, шнурочками-тесёмочками, да камешками- бусинками, деревянными резными оберегами. Большая часть символов Или и вовсе была неведома, но вот, что удивительно, на месте знака выбранного пути у них сияли символы всех двенадцати богов, а на месте символов Рода стоял знак Макоши – самой Земли-матушки – и знак Бога Дорог – Переплута. На юноше была простая белая рубаха со знаками рода и символом выбранного пути – пути лекаря.
- Ох и заждались мы тебя, Или, - улыбнулся старец с волосами до щиколоток, подставляя солнышку промокшую одежду.
- Так, я же, вроде, бегом... – пробормотал Или удивлённо.
- Да, что – мы? Русколань заждалась тебя, богатырь чудесный! – продолжил, улыбаясь старец с волосами до колен.
- Мы ждали тебя ещё в твою двенадцатую весну – в год выбора пути! – подхватил третий старец с волосами по пояс. Все трое переглянулись и заговорили, словно все разом, и прямо в голове у Или:
|
|
|
- Думали, не утерпишь. Ждали тебя и в шестнадцатую весну, когда дети покидают свой дом, а тебя всё нет и нет. Где же пропадал ты – славный витязь? В каких странах – государствах бывал? И что прекрасного, доброго успел свершить?
Или замотал головой и промычал:
- Да, я же...
- Ходить не можешь? – продолжил старший волхв, - Ну, да, вижу. Бегом у тебя куда как лучше получается.
- Так, бегом бы и бежал. Никто бы на тебя за это не обиделся. – Подхватил второй.
- Бегом-то, вона, как ладно выходит! – смеялся третий.
Или улыбнулся печально, и мысль его была тревожной:
- Надолго ли? Настанет ночь, и не порвет ли опять связки от боли непереносимой, когда я опять буду бежать в десять мест одновременно, и успею ли везде, где нужна моя помощь?
Лицо старшего волхва посерьёзнело:
- Дай мне руку, Или.
Богатырь протянул руку. Волхв вынул нож и полоснул по протянутой руке. Брызнула кровь. Или вскрикнул и отдёрнул руку.
- Ты чего, деда? – в больших добрых глазах Или стояли обида и удивление. Второй рукой Или зажал рану, сквозь пальцы капала кровь.
Следующим движением старец порезал свою руку.
- Ой, деда?!! – Или помчался в дом, оторвал от чистой тряпицы, выбежал во двор, сорвал подорожник, наскоро обмыл листья и принялся бинтовать, как умел, руку волхва. В один миг старца обдало таким жаром, что волосы на затылке поднялись дыбом, волхв вспотел, в его висках запульсировала кровь.
- Ничего себе разряд! – удивился тот, что помладше, а третий опять засмеялся:
- Да, таким Жаром Живы можно изрубленного на куски воина оживить!
Молодой лекарь коснулся раненой руки старца и его глаза стали круглыми от удивления – раны не было. Кровь не текла.
Или больше не чувствовал боли от старца и глянул на свою руку – раны тоже уже не было, на её месте остался тонкий красный рубчик, на глазах бледнеющий и, вскоре, совсем исчезнувший.
- Вот, видишь, Или, - улыбнулся волхв – ты вполне в состоянии определить, которая боль быстрее нуждается в помощи. Ты понял, что рана старика будет болеть и заживать дольше твоей собственной. Хотя боль от твоей раны не перестала существовать, однако же ты сумел отодвинуть её на второй план. И всё в порядке. Тебе не разорвало связки оттого, что ты пытался бинтовать мою и свою раны одновременно.
|
|
|
- Дело не в этом, - пытался вставить Или, - просто, чужую боль всегда чувствуешь острее своей.
- В самом деле? – удивился младший из калик, а третий добавил:
- И с чего же ты решил, Или, что можешь чувствовать чужую боль?
- Ты думаешь, что это возможно – чувствовать чужую боль? – продолжил старший, - С чего ты вообще решил, что являешься чем-то отдельным, а не частью самой Земли – матушки, как и всех живущих на ней. Ты потому и чувствуешь «чужую» боль, что в каждом из них есть частица тебя. Этой то частицей ты и чувствуешь боль, а ранено твоё тело или больно другому – трудно различить бывает.
Или призадумался и спросил:
- А как быть, когда и люди одинакового здоровья, и времени ждать нет, и раны их одинаково сильны?
Калики переглянулись.
- Тебе нужно ещё очень многому научиться, Или. – Заговорил первый.
- Во-первых – нужно научиться осматривать пространство вокруг того, кто нуждается в помощи. Быть может так, что к одному из них уже идёт помощь, и ты, тогда можешь успеть к другому нуждающемуся.
- Да, - улыбнулся Или, - если бы я этому научился, то урок с раной на руке не сработал бы. Я ведь видел знаки Пути Лекаря на одежде вашего спутника.
- Ты быстро схватываешь, Или. – Поразился младший из волхвов.
Лицо Или вновь посерьёзнело:
- И, всё же, бывает ведь, что и раны одинаковы, и помощи ждать неоткуда, и успеть на помощь невозможно. Как мне быть тогда?
- Тогда выбор сложнее. Что бы помочь хотя бы одному – выбор надо сделать правильный. Необходимо видеть вперёд. Завтрашний день может принести одному из них страдания, а путь его завершён, и он готов уйти на новое рождение. Другой же назавтра сделает что-то важное, такое, что поможет многим. – Старец замолчал. Все думали об одном – о том самом страшном выборе, когда без помощи остаются те, кому очень нужно жить. Все знали, что такое бывает. На этот вопрос ответа не было.
Снова боль проступила в глазах Или.
- Болит? – заглянул ему в глаза средний волхв.
|
|
|
- Болит, – произнёс Или.
- В твоём сердце боль всего Мира, - с весом вымолвил младший из троих.
- Я так боюсь отпустить себя. Боюсь покалечить себя снова и опять оставить без помощи тех, к кому одновременно стремлюсь успеть.
Калики перехожие вдумчиво переглянулись, и старший заговорил:
- А, хочешь, подскажу тебе, какая боль сейчас самая сильная?
Или кивнул.
- Страшный Змей похитил княжескую дочь – очень красивую девушку. И, насколько я знаю змеев – съест он её. Съест живьём, ведь мясо для него лакомство, когда жертва ещё жива. Удовольствие Змей растянет надолго, будет откусывать по кусочку, и сделает так, чтобы девушка оставалась живой.
Ужас подбросил Или – бежать!??
- Где я смогу найти Змея?
- Путь туда укажет сердце. Но совет дам. Вот. – И волхв соорудил из двух палочек, что-то типа косого креста, соединив их крепко по выверенному углу.
- Вон, видишь мох на дереве. Он всегда растёт с одной стороны. Направь в ту сторону вот этот конец компаса, а другой – укажет тебе куда бежать. Беги быстрее, или, а то не успеешь.
- Благодарствую, деда, - Или поклонился и побежал, да, вдруг, замер как вкопанный, - А как же матушка моя и батюшка?
- Беги, Или, я обниму их за тебя. Они будут рады за тебя, беги, сынок.
Или умчался, размытым пятном помаячив у виднокрая и скрывшись за опушкой леса.
- Пускай поучится у самого Велеса, - усмехнулся старший, и волхвы заулыбались, - по такому случаю Велес – Волос аж двенадцатиголовый.
- У самого Велеса – змея? – Удивился парень пришедший с волхвами.
- А ты как думал? Или – высший. А высшие учатся у самих Богов напрямую. – Поддакнул волхв помладше.
- Пускай поучится, а то, натворит дел. Ещё и впрямь, да не допустят того Родные Боги, - не успеет, - подхватил третий, - А ты подойди-ка, Зимостан, - обратился он к парню, - присядь рядом. Здесь, похоже, останешься ты пожить с этими людьми. Стань им родным сыном, да помогай во всём, и смотри, - то, что ты сможешь увидеть у этих людей, даже мы бессильны тебе показать. Одних только знаний, коих немало дали тебе дороги с нами, мало. А эти люди – родители Или, Звенислав и Надёжа, - умеют любить так, как не всем дано. Такая любовь свела когда-то Отца Богов с Матерью Богов, и пошли от них двенадцать Богов нашего Мира, которые родили все звёзды и все миры. И бабушку Соль, и дедушку Ра. Если научишься ты так любить, то не будет на земле человека, которого бы ты не сумел вылечить.
- Ну и мы, конечно, дождёмся да словом перемолвимся с такими людьми – было бы жаль упустить такую возможность. – Добавил младший из калик мечтательно.
Зимостан замер с трепещущим сердцем, от превкушения чуда – увидеть людей, общение с которыми даже высшие волхвы, коих по всей Русколани по пальцам перечесть, почитают за великую честь и радость.
|
|
|
