ПРИМЕЧАНИЯ. XI. Итальянский Дженнер. Прошлая жизнь Сакко. — Обнаружение коровьей оспы в Варезе. — Гравюра Сакко идеальной коровьей оспы на сосках вымени. — Естественная коровья оспа в Варезе. — Патология Сакко. — Опыты с коровьей оспой на многих видах жив

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Tableaux analytiques et critiques de la Vaccine et de la Vaccination. Paris, An ix. Germinal.
² Salmade, La Pratique de L'Inoculation. Paris, An vii. (1798), p. 6.
³ Moniteur, Journal de Paris, и Journal de Mé decine.
⁴ Journ. de Mé d., i. (1801), p. 254.
⁵ Ibid., ii. 27.
⁶ Journ. de Mé d., ii. 162.
⁷ Ibid., ii. 307.
⁸ Ibid. , iii. 303.
⁹ (1) Reflexions sur la nouvelle Methode d'inoculer la petite Vé role avec le Virus des Vaches, Paris, An viii. ; (2) Les Dangers de la Vaccine, An ix. Germinal; (3) Nouvelles Preuves des Dangers de la Vaccine, An ix. Prairial.
¹⁰ Les Dangers, etc., p. 35.
¹¹ Journ. de Mé d., ii. (1801) p. 340.
¹² Choulant, " Ed. Jenner, " in Zeitgenossen. Leipzig, 1829. pt. vii. p. 20.
¹³ Vaume, Nouvelles Preuves. An ix.
¹⁴ La Pratique de l’ Inoculation. Paris, An vii. (1798).
¹⁵ L. c., p. 15.
¹⁶ L. c. , p. 55.
¹⁷ L. c. , p. 59.
¹⁸ History of the Inoculation of the Smallpox in Great Britain. Lond., 1796, p. 327.
¹⁹ L. c., p. 157. 1798 (до того, как он узнал о коровьей оспе).
²⁰ Memoire sur la Vaccine. Versailles, An ix.
²¹ F. Colon, M. D., Observations critiques sur le Rapport du Comité central de Vaccine. Paris, An xi. (1803).
²² Precis des Contre-Epreuves Varioliques. Paris, An ix. (1801).
²³ Journ. de Mé d., i. 254.
²⁴ См. Les Dangers de la Vaccine.
²⁵ Journ. de Mé d., iii. 303.
²⁶ Journ. de Mé d., ii. 307.
²⁷ Rapport sur la Vaccine par les Commissaires de la Soc. de Mé d. de Bruxelles. 15 Thermidor, An ix., p. 7.
²⁸ J. M. Reynald, M. D., Ré flexions sur la Vaccine. Albi. An ix.
²⁹ Его рассказ напечатан в Rapport sur la Vaccine, by the Commission of the Soc. de Mé d. de Lyon. Lyon, An. ix.
³⁰ Medicinisch-Chirurgische Zeitung, iv. iii, 1801
³¹ Rapport sur la Vaccine. Lyon, An ix. (1801).
³² Ознакомившись с отчетом Comité Central, где было сказано, что вакцинация имеет все преимущества вариоляции и ни одного из ее недостатков, 6 флориаля 11 года (1803) министр внутренних дел предписал всем префектам департаментов заняться повсеместным внедрением новой защиты. Journ. de Mé d. , vi. 481.
³³ Med. and Phys. Journ., vii. 201.

XI. Итальянский Дженнер

Прошлая жизнь Сакко. — Обнаружение коровьей оспы в Варезе. — Гравюра Сакко идеальной коровьей оспы на сосках вымени. — Естественная коровья оспа в Варезе. — Патология Сакко. — Опыты с коровьей оспой на многих видах животных. — Коровья оспа против овечьей оспы. — Вывод д-ра Уильяма Бадда. — Люди не похожи на овец. — Д-р Лени прививает овечью оспу. — Сакко соглашается с теорией и практикой лошадиного мокреца. — " Эквина" в Вене. — Сакко назван Дженнером Ломбардии. — Эпидемия подавлена. — Формальные вариоляционные тесты в миланском сиротском приюте. — Тест во Флоренции. — Речь Сакко в 1832 году. — Вакцинный сифилис в Италии. — Маршалл в Палермо. — Статуя Монтеверде " Дженнер, вакцинирующий своего сына".

История внедрения инокуляций коровьей оспы в Италии наполнена таким смыслом, что стоить поговорить о ней, даже рискуя чересчур затянуть рассказ. Д-р Луиджи Сакко, " самый успешный вакцинатор в мире" и emulo del Britanno Jenner [итал. соперник британца Дженнера. — Прим. перев. ], как написано на памятнике в его честь в миланской Ospedale Maggiore [итал. Центральной больнице. — Прим. перев. ], был из тех предприимчивых молодых врачей, довольно часто встречающихся в любой стране, что быстро ухватились за нововведение, видя в нем удобное средство для достижения славы и богатства. Ему был всего тридцать один год, когда он внезапно стал известен в Милане в качестве вакцинатора. Его деятельность после окончания учебного заведения (приводятся разные годы — 1792 и 1795) и до появления в 1801 году в Милане с запасом вакцинной лимфы покрыта мраком. Он уже жил в Милане в течение какого-то времени, и миланское Патриотическое общество наградило его медалью за статью о " Новом способе хранения насекомых" — как это ни странно, но эпиграфом к работе послужили слова Цицерона о том, что " лучше честные занятия, чем бесполезный и низменный досуг" ¹.

Его биограф пишет, что он " путешествовал по Италии, чтобы больше узнать, и всегда мечтал посетить Америку" ². Однажды он уже почти сел на корабль, отправляющийся в Новый Свет, но его удержала " просьба, если не сказать приказ, царствующей княгини". Таинственным образом вмешалось само Провидение, так как корабль потерпел крушение. Принимая во внимание ореол таинственности, окружающий его юные годы, мы можем предположить, что д-р Сакко был по меньшей мере перекати-полем. Другой биограф помещает его на время в Шамбери в качестве врача-специалиста в Hô pital Civil [фр. Общественной больнице. — Прим. перев. ] ³. Медицинский журнал, в 1802 году представивший его первую книгу о вакцинации английским читателям, пишет о нем как об " очень популярном в Италии враче" ⁴, каким он, разумеется, не был. Вакцинация сделала его богатым, и именно он приобщил к вакцинации другую сторону Альп.

Осенью 1800 года " счастливое стечение обстоятельств", как сообщает сам Сакко ⁵, заставило его поселиться в Варезе, его родном городе (там теперь есть улица, названная в его честь, Via Sacco). За несколько месяцев до этого, благодаря Карено из Вены, сделавшему перевод " Исследования" на итальянский язык, итальянские читатели познакомились с мнением Дженнера о коровьей оспе. А в Генуе в апреле 1800 года д-р Скасси предпринял несколько попыток вакцинации с помощью лимфы, присланной из Женевы. В сентябре того же года в Варезе Сакко использовал благоприятный момент и расспросил о коровьей оспе торговцев и перегонщиков скота, с которыми познакомился на пути домой с ярмарки в Лугано. Торговец из Кремоны сказал Сакко, что на соседнем лугу сейчас отдыхает стадо из сорока коров, пригнанных с пастбищ Швейцарии, и у всех коров до одной " пустулы на концах сосков". Торговец пригласил доктора посмотреть на них и указал на нескольких с корочками на сосках. Сакко отделил и забрал себе несколько корочек.

Когда Сакко заметил, что ему бы хотелось бы раздобыть настоящую гнойную жидкость коровьей vajulo, или натуральной оспы, торговец предложил ему осмотреть другое стадо, принадлежавшее его другу, также остановившемуся в Варезе. В этом стаде отметили двух коров с красными пятнами на сосках и вымени; животные почти не давали до них доторонуться. На следующее утро Сакко обнаружил у одной из коров четыре приподнятые и распухшие пустулы, три на сосках и одну на вымени; у другой коровы он заметил шесть пустул большего размера, с покраснением вокруг, и только две из них находились на сосках. Гной в пустулах еще не созрел, и так как стадо в тот день собиралось продолжить путь в Милан, доктор пошел с ними. На следующий день он увидел, что пустулы стали бледно-красными, прозрачными, а в середине начала образовываться коричневая точка; Сакко сообщает, что благодаря помощи перегонщика ему не составило труда добыть гной, смочив в нем несколько раз нитку.

На этом рассказ заканчивается. Но второе издание следующего труда Сакко, если не первое, сопровождалось иллюстрацией, на которой была большая гравюра коровьего вымени с десятью круглыми везикулами обычной коровьей оспы на сосках и двумя искусственно инокулированными овальными везикулами на самом вымени. Эта гравюра представляет самое первое изображение коровьей оспы у коров, сам Дженнер не привел ни одной; в 1802 году в Англии ⁶, а затем во Франции и Германии гравюру перепечатали. Изображение отличается от первоначальной сыпи на коровьих сосках, какой она кем-либо и когда-либо описывалась. Судя по всему, автор сначала нарисовал коровье вымя, а затем разбросал обычные везикулы коровьей оспы по соскам. На протяжении сорока лет гравюра служила верой и правдой и, вероятно, была большим утешением как для англичан, так и для иностранцев, много слышавших о грязной язвенной болезни сосков, для избавления от которой требовался каустик, и никак не могли понять, каким образом такое заболевание могло быть натуральной оспой коров. Очаровательный обман ⁷ в виде аккуратных и опрятных везикул у коров, изображенных Сакко, оставался нераскрытым, пока через сорок лет Сили не представил собственные реалистичные рисунки и описание, но к тому времени навязчивая идея " натуральной оспы коров" завоевала такое выдающееся положение в учении о вакцинации, что даже сам Сили не придавал значения своим передовым экспериментам в коровниках Эйлсбери, а в опытах воспользовался удобным обходным путем — инокулировал натуральную оспу человека в полуоткрытые слизистые оболочки телки и, таким образом, решил, что это тоже коровья оспа. Сили не осознал свое заблуждение, даже когда его помощник случайно уколол руку ланцетом, покрытым свежим гноем из пустулы телки, после чего в месте прокола в обычное время появилась характерная пустула натуральной оспы, а затем на лице и повсюду образовалась характерная для натуральной оспы сыпь.

Рассказ Сакко о том, как он обнаружил в Варезе исходную коровью оспу, настолько обстоятелен, что опущенное им требует замечаний. С помощью чего Сакко вакцинировал — корочками, полученными от коровы из первого стада, или же нитью, пропитанной гноем двух коров из второго стада? Ясно, что среди сорока коров, пригнанных в Ломбардию с высокогорных альпийских пастбищ в конце лета, были больные коровьей оспой. Когда коров гнали на рынок и держали там с полным выменем, у них могли образоваться папулы, трещины и прочие болезненные проявления, а потом уже из-за них могли появиться язвы коровьей оспы, чему способствовало грубое обращение дояров с сосками, или же этим коровам могла передаться болезнь от других коров. Дженнер считал коровью оспу коров на рынке обычной разновидностью спонтанной коровьей оспы, он достаточно ясно изложил это в " Исследовании" и, следуя своему хитрому замыслу, без всяких на то оснований описал эту разновидность как ложную. Без сомнения, корочки, отделенные Сакко с сосков коров в Варезе, стали источником вируса коровьей оспы для инокуляций. Сили смог получить изначальный вакцинный вирус лишь из корочек, образовавшихся на язвах сосков, несмотря на продолжавшиеся много лет тщательные поиски жидкого гноя в нелопнувших везикулах во время нескольких вспышек болезни на молочных фермах возле Эйлсбери ⁸.

Сакко не сообщает, сколько коров давали молоко, но трудно вообразить, чтобы все коровы из стада в сорок голов были больны коровьей оспой. Он находился под влиянием идеи, что коровья оспа — это натуральная оспа коров, и не обратил внимания на факты, вступающие с этой идеей в противоречие. Он не рассматривал возможность возникновения коровьей оспы от тех простых или физиологических причин, которые обычно приводят работники ферм и ветеринары. Везде можно найти коров с раздутым выменем, утверждает Сакко, но коровья оспа встречается редко. У женщин, продолжает он, раздувается грудь, когда они отказываются кормить ею своих младенцев, и хотя вследствие этого возникают сыпь, толстые корки и серьезные неудобства, но неизвестно ни об одном случае заражения подобным заболеванием, появившимся на сосках. Ничего лучше этой аналогии не доказывает, что он совершенно упустил из виду важные особенности коровьей оспы, которым другие исследователи придавали особое значение: причиной заразности коровьей оспы является грубое обращение дояров с потрескавшимися покрытыми прыщами или же с изъязвленными сосками дважды или трижды в день, и постоянно возникающее раздражение влечет за собой неизбежное усугубление любого повреждения. Люди, знакомые с жизнью молочной фермы, никогда не утверждали, что коровья оспа так же заразна, как и натуральная оспа. Но Сакко поглотила идея о vajulo vaccino, и, не имея никакого представления о патологии инфекционных болезней, он постоянно пишет о болезни как о заразной (стр. 38 и 56). Лишь в конце своего труда, рассматривая инокулированную коровью оспу, он проводит четкую границу между ней и инокулированной натуральной оспой, намереваясь, как обычно, возбудить доверие к вакцине на том основании, что она не заразна.

Его знания патологии коровьей и натуральной оспы достаточно прогрессивны для современного " эксперта". Обе болезни, считает он, сопровождаются сыпью. А по одной из теорий болезни с сыпью вызываются проникающими под кожу и размножающимися там червями. Раз чесотка и прочие заразные болезни вызываются червями, так почему у натуральной оспы не может быть той же причины? Но тогда еще у него не было достаточно мощного микроскопа для подтверждения этого многообещающего направления исследований. Основываясь на том, что коровью оспу вызывают черви, Сакко совершенно не требовалось размышлять об истинном происхождении болезни; об этой стороне вопроса задумался бы любой обычный думающий и гуманный человек, хотя лишь немногие стали бы искать разновидность меньших по размеру червей с помощью очень мощного микроскопа.

Прежде чем мы начнем рассматривать его деятельность в качестве вакцинатора, стоит узнать о другом вкладе Сакко в теорию коровьей оспы как болезни и средства защиты. Первое, что бросается в глаза, — его невероятная плодовитость в выдумывании экспериментов. Ничего не зная и не задумываясь об обычных обстоятельствах возникновения коровьей оспы в разных странах или об истинном значении особенностей болезни, перенесенной доярами, он придумывает серию настолько азартных экспериментов с вакцинной лимфой, что если бы он жил сейчас, то обязательно получил бы одобрение ведущих ученых-медиков, даже если этого не могло произойти раньше из-за его приверженности теории о червях как причине возникновения болезни. Он вакцинировал семь собак и, проведя вариоляционный тест шести из них, обнаружил, что они защищены; проверил бы и седьмую, но ее хозяин уехал в путешествие и взял ее с собой. Одна из вакцинированных собак заболела бешенством и укусила нескольких человек, но ни один из них не заразился гидрофобией. Он заражал коровьей оспой быка, теленка, овцу и свинью. Все эти эксперименты, кроме дальнейших опытов с овцой, оказались бессмысленными. Но он экспериментировал не только на этих одомашненных млекопитающих. Он инокулировал коровью оспу волкам, медведям, обезьянам, кошкам, мышам, кроликам, зайцам и белкам, а также курам из класса птиц, и змеям, ящерицам и лягушкам из классов рептилий и двоякодышащих, и еще некоторым неназванным рыбам. К сожалению, эксперименты над различными беспозвоночными отсутствуют. В основном, результаты были слишком неопределенными, поэтому он и не приводит подробностей, но пишет, что инокуляция коровьей оспы курице прошла успешно ⁹.

Непонятно, на какие научные результаты были нацелены эксперименты над различными видами животных, но опыты с инокуляцией овцы принесли настоящую практическую и экономическую выгоду. Стада итальянских овец, в особенности мериносов, время от времени опустошались натуральной оспой (variola ovina) — во всех отношениях той же болезнью, что и натуральная оспа человека. В 1797 году район Падуи очень пострадал от этого бича овец, в последующие годы также отмечалось несколько единичных случаев заболевания. Во время своих путешествий в качестве вакцинатора, в 1804 году Сакко довелось наблюдать больных овец возле Капуи, а в октябре 1806 года — возле Монтемискозо. В последнем случае он инокулировал коровью оспу нескольким овцам, и у них образовались вакцинные везикул. Овцы успешно прошли вариоляционный тест, проведенный вскоре после инокуляции, и не заразились от больных овец в стаде. После победоносной проверки Сакко убедил нескольких владельцев больших стад инокулировать коровью оспу овцам (особенно мериносам). В результате, натуральная оспа их не коснулась. На самом деле этому способствовала цикличность любой эпидемической или эпизоотической инфекционной болезни — в то время овечья оспа находилась на спаде. Но в должное время натуральная оспа овец снова неистовствовала с прежней силой; коровья оспа не имела к ней ни малейшего отношения и никак не была с ней связана, так как являлась совершенно другой болезнью.

Защитная сила коровьей оспы против овечьей оспы была обманом, что тут же с жестокой откровенностью признали те, чьих карманов это коснулось. Потребовалось время, чтобы докопаться до правды, но как только ее выяснили, тут же предприняли осмысленные, действенные шаги к прекращению вакцинации против овечьей оспы, безотносительно последствий для профессиональной репутации гарантировавшего защиту. Я приведу профессиональное мнение д-ра Уильяма Бадда, опубликованное в 1863 году:

Вакцинация никак не защищает от овечьей оспы. Благодаря невероятному количеству всевозможных тщательных экспериментов, доказали, что если вакцинированная овца подвергается в дальнейшем воздействию clavelé e [фр. овечьей оспы. — Прим. перев. ], то в большинстве случаев она заболевает как обычно, а при инокуляции овечьей оспы животное не только страдает он обычных последствий, но и заболевает так же серьезно, как и невакцинированная овца ¹⁰.

Еще более поразительно то, что у вакцинированной овцы образуются такие же вакцинные везикулы, как и у человека, и что лимфа, взятая из вакцинных везикул овцы, является причиной возникновения настоящих везикул у человека. Д-р Бадд добавляет, что подобные настоящие везикулы у людей, появившиеся с помощью лимфы коровьей оспы, взятой от овцы, защищают человека от натуральной оспы, хотя сама изначальная лимфа не защищает овец от овечьей оспы. В этом отношении люди отличаются от овец. Сэр Джеймс Пэджет заметил:

Дженнеру пришлось преодолевать сильное сопротивление в борьбе за человеческие жизни, но ради скота, собственности человека, никто не выступает против. Нам стоит помнить об этом, хотя для многих представителей нашей профессии это не будет в новинку — они очень часто видят, как сильно ценит человек свою собственность и как мало для него значит здоровье его ближнего... В скором времени собственность и здоровый образ жизни будут равноценней, чем были до сих пор ¹¹.

Удивительно, как сильна власть имен, контрастирующая с реальностью, над мыслями и действиями людей, что можно видеть благодаря другим манипуляциям итальянцев с овечьей оспой. На первой волне восторога от инокуляций Дженнера, кому-то пришло в голову, что раз коровья оспа защищает от натуральной оспы, то у овечьей оспы могут быть те же особенности. Variola humana, variola vaccina, variola ovina [лат. натуральная оспа человека, натуральная оспа коров, натуральная оспа овец. — Прим. перев. ] — вот три равнозначных вида; почему же овечьей оспе, подобно коровьей оспе, не защищать от натуральной оспы? И вот в 1804 году Сакко добыл оспенный гной от больной овцы в Капуе и отдал его д-ру Лени из отдаленной сицилийской провинции Каттолика для испытания в качестве заменителя защитной вакцины от натуральной оспы. Лишь четыре года спустя (29 июня 1808 года) д-р Лени отправил Сакко отчет о своих экспериментах: он инокулировал variola ovina нескольким детям и пришел к выводу, что она производит тот же эффект, что и вакцина; на протяжении двух или трех лет он производил подобные инокуляции и довел их число до трехсот. Как раз во время его практики разразилась эпидемия натуральной оспы — а он продолжал распространять овечью оспу — и ни один из инокулированных вирусом овечьей оспы не был затронут ¹².

Радостно приняв в 1802 или 1803 году учение Дженнера о лошадином мокреце как источнике происхождения истинной коровьей оспы, Сакко оказал последнюю услугу теории коровьей оспы. Совершенно очевидно, что коровья оспа в Варезе не имела никакого отношения к лошадиному мокрецу, и Сакко в своей первой книге достаточно сурово критиковал данные и рассуждения Дженнера на эту тему; Сакко заметил, что Дженнеру стоило бы вернуться к первоначальной теории. Примерно в то же время Сакко увлекся пустой болтовней об " истинной" и " ложной" болезнях, хотя ему, видимо, не удалось понять, для чего Дженнеру понадобилось считать спонтанную коровью оспу ложной. Сакко был ярым экспериментатором, и прожив недолго в Милане, он снова вернулся к вопросу о лошадином мокреце, с течением времени убедив себя в правильности теории Дженнера, хотя уже тогда Дженнер отказался от нее и признавал ее лишь в частной переписке ¹³. Сакко добыл немного гноя из язв на лошадиных бабках (в своем " Trattato" от 1809 года он изумительно расписывает огромные глубокие язвы у лошади) и инокулировал им нескольких детей из миланской Больницы для подкидышей. Произведенный эффект он посчитал похожим на реакцию на вирус коровьей оспы (как мы уже поняли, так всегда и бывает), и проведя детям вариоляционный тест, он обнаружил, что они защищены, как если бы им инокулировали коровью оспу.

25 марта 1803 года он написал Дженнеру письмо, где признал, что мокрец действительно является источником вакцины, и предложил поменять в скором времени название последней на " эквину" [от лат. equina — конский, лошадиный, т. е. лошадиная оспа. — Прим. перев. ] ¹⁴.

Он отправил гной лошадиного мокреца Де Карро в Вену, и тот свободно использовал его и делился с другими. В письме от 1804 года Сакко подписывается " вакцинатор и эквинатор" ¹⁵ , а несколько лет спустя пишет следующее:

С 1799 по 1825 годы в Вене использовали два вида материала — вакцина из Британии и материал, полученный от миланской лошади, больной мокрецом, без участия коров. Применение обеих разновидностей дало во всех отношениях одинаковый результат, и они быстро перемешались, то есть, спустя несколько поколений и пройдя через руки многочисленных инокуляторов, вакцина стала неотличима от эквины ¹⁶.

Этот авантюрист и познакомил тогда с вакцинациями Цизальпинскую республику, и только благодаря его влиянию, не считая свидетельств иностранцев, государство одобрило метод. Вакцинировав в октябре и ноябре 1800 года двадцать шесть человек (включая самого себя) в Варезе материалом от швейцарских коров, он сразу провел вариоляционный тест шести вакцинированным, а затем отправился в Милан и 8 декабря сделал там первые вакцинации. Не теряя времени, он немедленно опубликовал книгу ¹⁷, в которой уделил большое внимание образцу вируса, происходившего из местного источника в Ломбардии, а также рассказал о его мягкости в сравнении с коровьей оспой Дженнера. Сакко провозгласили " Дженнером Ломбардии" и через несколько месяцев назначили директором вакцинаций всей Цизальпинской республики. В письме к Дженнеру от 16 октября 1801 года он пишет, что собственноручно вакцинировал свыше восьми тысяч человек.

На этом этапе своей работы он отправил немного материала коровьей оспы из Ломбардии Вудвилю в Лондон, которому " настолько повезло, что с его помощью он вызвал истинную коровью оспу"; часть его использовал Ринг, " получилась истинная пустула, и теперь он широко применяется". Тем не менее эта коровья оспа была спонтанной, если такая разновидность вообще когда-либо существовала, а первоначальное учение Дженнера, как и более поздние его высказывания, когда он находил это удобным (например, см. письмо Даннингу от 2 апреля 1804 года), гласили, что " спонтанная коровья оспа не защищает". Большинство людей с безразличием относились к разнице между истинной коровьей оспой и ложной; ложная разновидность, как и истинная, требовалась лишь для оправданий, и чем менее точны были формулировки, тем легче было найти оправдания для неудач и несчастий.

Невероятное количество вакцинаций, произведенных Сакко в течение первых месяцев, были настоящей пропагандой. Знакомство Италии с инокуляциями коровьей оспы состоялось лишь благодаря неожиданному натиску неизвестного до того человека с предпринимательской жилкой — он увидел для себя возможность и тут же ухватился за нее. За два или три месяца до того, как он обнаружил коровью оспу в Варезе, несколько миланских врачей на самом деле опубликовали 22 июня 1800 года свидетельство, в котором подтвердили, не имея никакого личного опыта, четыре основных суждения — что коровья оспа защищает от натуральной оспы, что она не заразна, что она не вызывает сыпи и что она не несет никакого риска ¹⁸. Эти утверждения просто переписали с английского, и неясно, почему миланские доктора поставили под ними свои подписи. Из замечания Бунива из Турина, писавшего о вакцинации в Италии в 1801 году и не упоминавшего Сакко ¹⁹, следует, что по меньшей мере кто-то сомневался в нововведении Дженнера; вероятно, еще больше людей сомневались в самом Сакко. Если бы они прочитали английскую историю вакцинации с умеренным вниманием, они посчитали бы следующий отрывок из " Osservazioni" Сакко от 1801 года выдумкой, не заслуживающей никакого доверия:

Но это открытие, столь счастливое для человечества, разделило судьбу прочих великих и полезных открытий, с самого начала столкнувшись с большим сопротивлением. Обыкновеннейшая зависть обрушила всю свою злобу на первооткрывателя, стоило тому только появиться в Лондоне, но эти нападки лишь заставили его удвоить бдительность и довести свое открытие до совершенства. На короткое время он удалился из поля зрения своих врагов, и по возвращении встретил их во всеоружии своих победоносных и многочисленных наблюдений и более чем убедительных экспериментов. Вдали от шума большого города, в тиши Глостершира, где коровья оспа носит почти эндемический характер, у Дженнера появилась возможность продолжить свои опыты в полном покое ²⁰.

Из всех глупостей, написанных о Дженнере, эта самая невероятная. А ответственным руководителям итальянской медицины не стоило доверять человеку, несомненно психически нездоровому, пишущему подобные вещи.

Но вскоре сложившиеся обстоятельства подстегнули восторг публики в отношении Сакко. В Италии, за исключением Сицилии, начиная с 1796 года, эпидемии натуральной оспы полностью прекратились, тогда как до этого она свирепствовала по всей стране. Изолированная маленькая и мягкая вспышка случилась в Гуиссано-э-Сесто, в нижней части Лаго Маджиоре; Сакко пресек ее как избавитель, " задушивший" эпидемию, и обеспечил " первый триумф вакцины" ²¹. После этого республика назначила его директором. Другая изолированная вспышка случилась в том же году в Болонье, с ней он быстро разобрался таким же образом и получил в награду от благодарных граждан золотую медаль, изображение обеих сторон которой он приводит потом в одной из своих книг: на одной стороне помещен его портрет, а на другой выгравирована надпись " Æ mulo Jenneri amici Bonnonenses" [итал. сопернику Дженнера друзья-болонезцы. — Прим. перев. ]. Весной 1802 года в провинции Брешиа произошла довольно серьезная вспышка, и много людей умерло. Правительство, заботящееся о жизни своих граждан, " обернуло к нему молящий взгляд", и он поспешил на помощь. Беду остановили (с помощью вакцинации 13 000 человек из 300 000 или 400 000 населения) и избавителя снова наградили золотой медалью, на которой Сакко изображен в момент извлечения лимфы из коровьего соска ²².

После такого успеха у публики, ведущие медики не могли больше позволить себе скепсиса или безразличия. Соответственно, было решено, что их сомнения должны быть рассеяны подходящим научным способом, и объявлено, что 31 августа 1802 года в Orfanotrofio della Stella [итал. Сиротском приюте Звезды. — Прим. перев. ] проведут " торжественный эксперимент". Он прошел в присутствии " многих авторитетных ученых республики, профессоров медицины и прочих образованных людей" ²³. Перед началом эксперимента Сакко произнес яркую речь. Затем он привел ребенка с обширной восьмидневной сыпью, вызванной натуральной оспой, и предложил собранию профессоров убедиться в том, что это на самом деле натуральная оспа. Затем стали вызывать по одному всех вакцинированных в разные дни, начиная с июня прошлого года; всего таких было шестьдесят три ребенка и взрослых, главным образом воспитанники этого приюта, и каждому из них инокулировали натуральную оспу от присутствовавшего больного ребенка. Следующее собрание состоялось через две недели. Пришедшим 14 сентября узнать о результатах, Сакко сообщил, что инокуляция натуральной оспы в целом практически не принесла никаких результатов; лишь у нескольких инокулированных наблюдались небольшие местные реакции. Но о двух невакцинированных, принимавших участие в эксперименте в качестве наглядного пугающего примера, было заявлено, что они " полностью заразились инокулированной натуральной оспой"; у одного из них, взрослого, образовалось четыре пустулы на руке в месте инокуляции, высохшие на восьмой день, а у другого, двухлетнего ребенка, появились три пустулы на левой руке, две на ладони, две на плече, три на правой руке и одна на лбу.

Теперь авторитет Сакко полностью признавался в высших сферах. В том же году он стал членом Миланской академии и его назначили medico primario [итал. главным врачом. — Прим. перев. ] в Ospedale Maggiore [итал. Центральной больнице. — Прим. перев. ] — это стало наградой за его усердие в деле вакцинации.

Следующая эпидемия натуральной оспы случилась во Флоренции в 1805 году, а в ноябре и декабре того же года, чтобы убедить руководителей Флорентийского Королевского медико-хирургического колледжа, Сакко провел еще один " торжественный эксперимент". 8, 16 и 24 октября Сакко вакцинировал восьмерых детей (один из них был источником вакцины, Сакко привез его из Болоньи), а 24 ноября он инокулировал их и еще четверых, вакцинированных в 1801 и 1803 годах, материалом от сливной натуральной оспы на девятый день развития в присутствии официальных делегатов и прочих представительных врачей ²⁴. Специально прислали трех врачей, уже имевших дело с методом, для наблюдения за детьми; всем остальным велели явиться снова точно через две недели, 8 декабря. В этот день девятнадцать врачей установили, что в соответствии с услышанным и увиденным, никто из двенадцати детей, инокулированных натуральной оспой после коровьей оспы, не заболел натуральной оспой, ни у одного не обнаружились характерные симптомы и не выявлено никакой реакции, за исключением небольшого раздражения в месте инокуляции. Потому они пришли к выводу, что вакцинация защищает от натуральной оспы. Еще одно свидетельство, подписанное от имени Королевского медико-хирургического колледжа четырьмя его делегатами, рассказывает о вакцинациях, произведенных Сакко в Spedale degl' Innocenti [итал. Приюте для подкидышей. — Прим. перев. ] 13, 17 и 21 ноября, и об экспериментальных проверках детей на натуральную оспу 24 числа того же месяца. Нет нужды пояснять, что у детей из сиротских приютов лимфатические узлы работают на пределе, поглощая вирус коровьей оспы (такая нагрузка может привести к скрофуле), а потому лимфатические железы теряют способность правильно функционировать и не могут, переработав, избавиться от другого вируса, введенного под кожу в том же месте через несколько недель или тем более дней.

Подобное формальное научное доказательство по окончании эпидемии 1805 года во Флоренции напоминает о тех, кто сначала вешает человека, а потом разбирается, в чем его вина. Сакко был директором вакцинации всей Цизальпинской республики на протяжении более четырех лет. В качестве инокулятора коровьей оспы (или лошадиного мокреца) он объездил всю Италию от Лаго Маджиоре до отдаленных районов Сицилии и собственноручно инокулировал несколько сот тысяч человек. 5 января 1808 года он отправил Дженнеру письмо из Триеста, где признаётся: " За восемь лет я собственноручно вакцинировал более 600 000 человек" ²⁵. Около двенадцати месяцев спустя он публикует трактат в формате кварто ²⁶, где число вакцинированных снизилось до 500 000, так что мы можем принять цифру Сакко с поправкой в сотню тысяч или около того. В 1806 году с помощью различных косвенных способов публику стали принуждать, как это в Италии было почти всегда, вакцинироваться.

Лишь много лет спустя защита подверглась настоящему испытанию при оживлении оспенных эпидемий после периода затишья, длившегося больше обычного и успешно заполнявшегося эпидемиями сыпного тифа ²⁷. Тогда начали говорить о недостатках вакцинации, но и на них нашлись искусные оправдания, нам уже хорошо знакомые. 26 сентября 1832 года Сакко прибыл в Вену на собрание Немецкой ассоциации естествоиспытателей и врачей, и выступил с речью на латыни, призвав к обязательным прививкам во всем мире. Он сказал, что все возражения против вакцинации уступают здравому смыслу и опыту (rationi cedunt atque experientiœ ), или, другими словами, уступают профессиональной аологетике. Тут же Сакко привел в защиту коровьей оспы самое известное утверждение, что если она и не предотвращает заражение натуральной оспой, то последняя протекает мягче. Его мнение немедленно оспорил Шенлейн (будущее светило немецкой медицины, обладавший глубокими знаниями, а эпидемии были его самым любимым предметом для изучения) ²⁸, заявив, что и до, и после эпохи вакцинаций легкие случаи натуральной оспы составляли ту же пропорцию.

По прихоти судьбы, Сакко снабдил местной разновидностью вакцины, более мягкой, чем английская, именно те районы северной Италии, которые самыми первыми в Европе были поражены вакцинным сифилисом — почти одновременно заболели все младенцы целых общин. В своей прошлой книге " Естественная история коровьей оспы и вакцинного сифилиса" я привел данные об этих и прочих подобных эпидемиях, и сделал вывод, до сих пор никем не опровергнутый, что так называемые сифилитические свойства вакцины появились не из-за ее заражения другим вирусом, но вследствие восстановления по небрежности, от перезревания и т. д. тех неотъемлемых свойств коровьей оспы, которым она обязана своим изначальным простонародным названием " pox" [т. е. сифилис. — Прим. перев. ].

Пока Сакко был великим поборником вакцинации в Италии и на протяжение нескольких лет почти единственным вакцинатором во многих провинциях, в Пьемонте, независимо от него, новым методом занялись несколько обычных врачей, совместно с женевскими вакцинаторами ²⁹. Туринский профессор Бунива, выдающийся специалист по всем вопросам естественных и медицинских наук, касающихся домашних животных и сельского хозяйства, в 1803 году опубликовал отчет о защитных свойствах коровьей оспы, но прочитать его мне не довелось. Еще один незначительный вариоляционный тест провел 26 августа 1801 года Морески в Венеции ³⁰.

Английские агенты Дженнера тоже приложили руку к введению инокуляций коровьей оспы на Сицилии и в южной Италии. Маршаллу, врачу из Истингтона (его округленные процентные соотношения приведены на стр. 129), Адмиралтейство в июле 1801 года разрешило выйти на " Эндимионе" с добровольной миссией по вакцинации солдат и матросов Средиземноморья. В течение 1801 года он побывал в Палермо, и его встретили как избавителя, присланного просвещенным монархом Фердинандом IV и его не менее просвещенным двором. " Я почти привык, — писал Маршалл домой Дженнеру, — видеть по утрам перед началом инокуляций в больнице, как священник с крестом ведет по улицам вереницу мужчин, женщин и детей, пришедших для инокуляций. Благодаря таким популярным мерам, инокуляции встречают без сопротивления, а простой народ уверился, что метод — благословение небес, хотя один еретик открыл его, а другой еретик его практикует" ³¹.

Это миссионерско-апостольская сторона усердия Маршалла в инокуляциях коровьей оспы. Но для вакцинации частных лиц Палермо он брал десять гиней с благородных семей и пять с представителей среднего класса ³². С тех самых пор как Палермо подарил миру графа Алессандро ди Калиостро, " целителя болезней, уничтожителя морщин, друга бедных и беспомощных, изготовителя золота, великого кофта, пророка, жреца, волшбника-философа и т. д. ", он не видал подобного энтузиаста. Итальянцы никогда не относились критично к легенде Дженнера или к какой-ли

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: