ПРИМЕЧАНИЯ. VIII. Всеобщее одобрение в Англии. Качества первых вакцинаторов. — Нападки на критиков. — Основные сторонники. — Согласие ученых. — Лондонские свидетельства в июле 1800 года. — Все положения Дженнера подтверждены. — Всеобщее признание менее че

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Письмо Даннингу от 9 марта 1805 года в Baron, ii. 29.
² Fraser, Med. and Phys. Journ., 1805, p. 10.
³ Lawrence, Med. and Phys. Journ., i. 115.
⁴ См. Natural History of Cowpox, p. 60.
⁵ Sir Christopher Pegge, of Oxford, Lond. Med. Rev., v. 76 (Oct. 10, 1800); J. H. Grose, of Winslow, Med. and Phys. Journ., iii. 294; John G. Loy, M. D., of Aislaby, Experiments on the Origin of the Cowpox. Whitby, 1801.
⁶ Edinburgh Review (1806, October, p. 35) отмечает, что этот " простой и интересный рассказ" является " лучшим и самым достоверным отчетом о его открытии".
⁷ Life of Jenner, i. 48, 49.
⁸ Med. and Phys. Journ., v. 505.
⁹ H. Fraser, M. D. (ученик Вудвиля и его преемник в Оспенной больнице) в Med. and Phys. Journ., 1805, p. 10.
¹⁰ Относительно коровьей оспы у коров доклад Коллегии врачей (1807) ясно заявил Дженнеру, что его теория " ложности" " ввела публику в заблуждение, как если бы существовала истинная и поддельная коровья оспа".
¹¹ Baron, i. 294.
¹² Lond. Med. Rev., Aug., 1799.
¹³ Ibid., Letter of I2th July, 1799.
¹⁴ Med. and Phys. Journ., iii. (1800) p. 249.
¹⁵ Med. and Phys. Journ., vii. 201.
¹⁶ Vol. vi. 201.
¹⁷ Датировано 3 октября 1801 года.
¹⁸ Vol. vii. 187.
¹⁹ Med. and Phys. Journ., vi. 117.
²⁰ Ibid., vii. (Jan., 1802), p. 9.
²¹ Med. and Phys. Journ., iv. p. 1.
²² Med. and Phys. Journ., vii. 3.
²³ Practical Observations on the Inoculation of the Cowpox. Birmingham, 1801.
²⁴ Med. and Phys. Journ., ii. 310.
²⁵ Письмо от 14 марта 1800 г. в Med. and Phys. Journ., London, iii. 474, а также Hufeland's Journal, x. pt. 3, p. 106.
²⁶ Med. Chirurg. Zeitung, 1801, ii. 424.
²⁷ Med. and Phys. Journ., iv. 434. См. также Ibid., v. 25 (письмо в York Herald).
²⁸ Lond. Med. Rev., 1801 (Jan. ), p. 276.
²⁹ Med. and Phys. Journ., iv. 567.
³⁰ Observations on the Cow-Pock. By John Coakley Lettsom, M. D., L. L. D., 2nd ed. London, 1801.
³¹ Med. and Phys. Journ., v. 455 (11th Feb., 1801).
³² Forbes, Ibid., vi. 314.
³³ См. главу 13.
³⁴ Гебра Фердинанд фон (1816—1880), австрийский врач и ученый, один из основателей Венской дерматологической школы. — Прим. авт. сайта.
³⁵ В 1871 г. писатель заболел при посещении палат больных натуральной оспой венской Общей больницы (Allgemeine Krankenhaus). Покойный профессор Шкода, поставивший диагноз в период лихорадки и появления сыпи, использовал странный термин " варицелла", что для любого английского школьника означает не что иное, как ветряную оспу. Сыпь превратилась в обычные пустулы, присущие натуральной оспе, и прошла обычный цикл развития. Такой диагноз, несомненно, был поставлен лишь потому, что на руке больного имелся хорошо видимый след от вакцинации.
³⁶ Med. and Phys. Journ. v. (1801), p. 108.

VIII. Всеобщее одобрение в Англии

Качества первых вакцинаторов. — Нападки на критиков. — Основные сторонники. — Согласие ученых. — Лондонские свидетельства в июле 1800 года. — Все положения Дженнера подтверждены. — Всеобщее признание менее чем за два года. — Одобрение публики. — Дженнер обращается в парламент за наградой. — Комитет адмирала Беркли. — Однообразные свидетельства светил медицины. — Дженнер представляет " краткий рассказ". — Против выступают лишь вариоляторы. — Вариоляционный тест не затронули. — Решение парламента. — Комитет состоит из " друзей просителя".

Итак, мы рассмотрели доказательства защитных свойств коровьей оспы, имевшиеся у врачей, а также оправдания неудач и неприятностей, которые они готовы были представить. Врачи никогда не изучали анатомию и патологию настолько глубоко, чтобы понять, чем же была коровья оспа на самом деле, и они не обладали опытом дояров, который мог бы стать для них самым лучшим учителем. Их отношение к вариоляционному тесту было невероятно глупым и беспечным. Основное оправдание неудач, а именно теория ложности, было совершенно чуждо духу рационального исследования и было отличным примером искусства обходить неудобные свидетельства опыта.

Трудно поверить, что многие образованные и добросовестные люди, принадлежавшие к медицинской профессии Британии тех лет, сознательно одобрили и разрешили применить на практике учение настолько ложное и мошенническое, что вряд ли последующие поколения захотят предать огласке голые факты.

Ни в коем случае не является очевидным, что деятельные сторонники нового учения были многочисленны или что они являли собой образец лучших профессиональных качеств. Свидетельства д-ра Мозли, оппонента, могут показаться не столь добротными в сравнении со свидетельствами первых покровителей Дженнера, но если мы снисходительно отнесемся к его пристрастию к описаниям посредством гипербол, то увидим, что его наблюдения не лишены ценности и определенного значения. В 1808 году он писал:

В основном практикой вакцинации занимались дамы-доктора, заблуждающиеся священники, бедствующие знахари, а также беспорядочно акушеры-одиночки. Кроме д-ра Пирсона, ни один титулованный человек или хотя бы тот, кто претендовал считаться ученым, не имел к этому никакого отношения. Вакцинации были и остаются в руках самых невежественных в медицине людей ¹.

Именно из-за таких преувеличений Мозли и не особенно доверяли.

Вероятнее всего, вакцинацией главным образом увлекались любители и суетливые охотники за новинками, упомянутые Мозли, но некоторые, пусть и немногочисленные, но явно сведущие в медицине люди, довольно рано опробовали и поддержали ее. Верно, что второ– и третьесортные личности, вроде Ринга, Хаггана и членов семьи Дженнера, снова и снова появлялись среди авторов сочинений о вакцинации того времени, как театральное воинство, изображающие парадное шествие, когда оно снова и снова марширует из одних боковых кулис в другие. Но среди адвокатов вакцинации были и известные имена. Без них новое учение и его практическое применение никогда бы не нашли широкой дороги.

Чтобы понять, на чем основывалось всеобщее одобрение, очень важно рассмотреть доводы противников. Мозли был единственной заметной фигурой, решительно воспротивившейся с самого начала (сентябрь 1798 года), когда еще существовала возможность критикой уничтожить мошенничество. Когда о деятельности Вудвиля пошли толки, еще несколько человек выказали слабые сомнения или потребовали обратить внимание на данные, не согласующиеся с теориями Дженнера. Одним из них был в высшей степени достойный д-р Джон Симс; тут же Дженнер обозвал его " брюзгой", и в течение пары месяцев Симс чувствовал себя глупо. Последователи Дженнера, преследуя свои цели, направо и налево обвиняли всех в зависти, недоброжелательстве и тому подобном, и чтобы оставаться равнодушным к подобным обвинениям, требовались твердые воззрения и незапятнанная репутация. Лишь самые ярые приверженцы старого метода инокуляции твердо стояли на своем. Однако множество представителей профессии долгое время, а то и всю жизнь, воздерживались от одобрения теории и, подобно огромному числу серьезных, здравомыслящих и кое в чем равнодушных медиков, наблюдающих за непрекращающимися безумствами современности, вряд ли стали бы вступать в публичные споры, позволив времени решить судьбу нововведения.

Благодаря успешным действиям Вудвиля, в изобилии поставлявшего материал коровьей оспы для проверок и убедившего многих лондонцев в правильности гравюр Дженнера и правдивости описаний в его работе, делу дали ход, чего при других обстоятельствах не произошло бы. А после вспышки коровьей оспы на Грейс Инн Лейн, даже влиятельное Королевское общество в лице своего председателя сэра Джозефа Бэнкса из противника превратилось в более или менее искреннего сторонника. Если успех сопутствовал какому-то делу, то сэр Джозеф никогда не становился его врагом. Интересы мистера Клайна Дженнер учел еще в свое первое посещение Лондона. Мистер Эбернети отправил для публикации несколько наблюдений о доярах, перенесших коровью оспу, собранных его шурином, преподобным Р. Холтом из Финмера, Оксфордшир, и таким образом его включили в ряды сторонников Дженнера. Мистер Френсис Найт, придворный хирург, обладавший огромным влиянием и имевший связи в западной части страны, слышал о коровьей оспе и был готов поддержать глостерширский проект в качестве личной услуги. Д-ру Денману прожужжали все уши, и он добавил свое весомое имя, хотя и непохоже, чтобы он разобрался в проблеме. Д-р Сондерс, старший врач в больнице Гая и один из лидеров Коллегии врачей, также разрешил использовать свое имя. В Оксфорде сэру Кристоферу Пеггу, преподавателю анатомии и известному врачу, посчастливилось узнать, что на одной ферме недалеко от Тейма обнаружена коровья оспа вместе с лошадиным мокрецом, и он тут же выступил в качестве горячего сторонника движения и привел этот случай. Но уже тогда Дженнер пытался отойти от теории лошадиного мокреца после случаев неудачливого сэра Кристофера. В Кембридже сэр Исаак Пеннингтон, профессор физики, опросил обитателей молочных ферм в Коттенхэмском округе и составил мнение, неблагоприятное для той части теории, что говорит о лошадином мокреце; его сочли противником всего проекта, но на публике об этом не говорилось.

Очень полезным для Дженнера человеком стал Мэтью Тирни (впоследствии сэр Мэтью), который был хирургом в Глостерширском полку народного ополчения и познакомился с Дженнером у себя дома. " Расскажи Тирни, — писал Дженнер их общему другу, — что новое издание моей работы, где упоминается его имя, уже опубликовано". Вскоре после этого Тирни отправился в Эдинбург и там сполна отплатил Дженнеру за упоминание его имени. Тирни удалось убедить великого д-ра Грегори, до того ничего не читавшего на эту тему ², принять новый метод почти что в качестве личного одолжения, или в любом случае при минимальных доказательствах. Тирни писал Дженнеру из Эдинбурга: " Признание здешних профессоров — залог более быстрого распространения теории, и я льщу себе надеждой, что так оно и выйдет". Согласие прославленного медицинского факультета Эдинбурга было едва ли не самым важным для продвижения идеи.

В армии инокуляциям коровьей оспы также нашли применение благодаря покровительству герцога Йоркского, с которым Дженнер встречался по этому поводу 1 марта 1800 года. Герцог Кларенский беседовал с Дженнером в феврале. Во флоте имелся свой ярый поборник дженнеризма — д-р Троттер, известный автор Medicina Nautica. Троттер обладал воображением и написал пятиактную трагедию в стихах, озаглавленную " Благородный найденыш, или Отшельник из Твида". О продвижении учения о коровьей оспе он говорил:

Подобно раннему распространению христианства его божественным предводителем, сначала его проповедали беднякам. Дети неимущих солдат и рыбаков первыми приняли его благословение; мытари и грешники уже избрали его; непорочность учения и практики находит прозелитов даже на краю мира, в Корнуолле ³.

Военно-морская медицинская служба под руководством Троттера отчеканила одну из первых медалей, выпущенных в честь вакцинации, и Дженнер сам вручил ее Троттеру в феврале 1801 года.

Поддержка, оказываемая учеными, больше годилась в качестве рекламы, но не имела настоящего влияния. В 1800 года Волластон ⁴ написал Дженнеру:

К вящему удовольствию всех беспристрастных людей, Вы доказали, что существует очень мягкая разновидность болезни, передаваемая с помощью инокуляции, которая отлично защищает организм от натуральной оспы⁵.

Блюменбах, прославленный анатом из Геттингена ⁶, сообщил Дженнеру, что того избрали в их Королевскую академию наук благодаря " этой бессмертной работе, с помощью которой Вы стали одним из величайших благодетелей человечества" ⁷.

Д-р Эразмус Дарвин, известный автор " Зоономии" ⁸, 24 февраля 1802 года (за несколько недель до своей смерти) отправил письмо Дженнеру:

В скором времени может случиться так, что крещение и вакцинация детей будут проводиться в один и тот же день ⁹.

Д-р Дарвин был весельчак и не отличался крепостью веры. Вполне возможно, что он просто подшучивал над Дженнером.

19 июля 1800 года тридцать шесть ведущих врачей и хирургов Лондона дали объявление в " Морнинг геральд", в котором говорилось:

Ходит очень много безосновательных слухов, смущающих умы людей и настраивающие их против инокуляции коровьей оспы. Мы, нижеподписавшиеся врачи и хирурги, считаем своим долгом высказать свое мнение: инокулированные коровьей оспой совершенно защищены от заражения натуральной оспой. Мы также заявляем, что инокулированная коровья оспа протекает мягче и, таким образом, более безопасна, чем инокулированная натуральная оспа.

В январе 1801 года, благодаря неутомиму Рингу, под этим манифестом подписались еще тридцать лондонцев. Похожие заявления сделали ведущие врачи Йорка, Лидса, Честера, Дарема, Ипсвича, Оксфорда и прочих крупных городов.

Те, кто выступал с целью повлиять на мнение публики, в основном опирались на знак, поданный Дженнером, который нагло написал в своих " Дальнейших наблюдениях", опубликованных в апреле 1799 года:

Каждый раз пациент, почувствовавший ее влияние, совершенно утрачивал чувствительность к вариолярному заражению; сейчас таких случаев множество, и я полагаю, что приведенные в предыдущей части книги примеры достаточны, и мне не нужно вступать в споры с теми, кто распространяет противоречащие моим утверждениям безосновательные слухи.

Опубликованное в декабре 1799 года " Продолжение сбора данных и наблюдений" считает сбор доказательств практически оконченным ¹⁰. 31 декабря 1799 года д-р Хагган из Западного Кента сделал следующее замечание:

Разумеется, обсуждение вопроса будет считаться закрытым. Подобные обстоятельства делают честь д-ру Дженнеру. Exegit monumentum aere perennius". [лат. " Он памятник воздвиг прочнее меди", видоизмененная цитата из Горация. — Прим. перев. ]

1 марта 1800 года д-р Денман эхом повторил заявление Дженнера:

Мне кажется, что ошибочность или несостоятельность каких-либо данных и наблюдений, на которые ссылается д-р Дженнер, так и не была доказана. Все, написанное после публикации его первого трактата, не помогло обнаружить никаких новых сведений по основным вопросам.

Памфлет, выпущенный в 1800 году в Бате мистером Кризером, рассказывает о

долгих и беспристрастных исследованиях, проводимых талантливейшими людьми независимо друг от друга. И хотя инокуляции коровьей оспы являются смелым усовершенствованием предыдущего метода и новой практике пришлось столкнуться со всеми препятствиями, обычно возникающими на пути всего нового из-за неверия, предубеждения и корысти, но в результате, благодаря огромному количеству неопровержимых доказательств, стали ясно видны все заявленные беспримерные преимущества… Невероятно, как точно были подтверждены теории Дженнера.

Подтверждения, скорее, зашли слишком далеко: Кризер считал подтвержденной теорию о происхождении истинной коровьей оспы от лошадиного мокреца, а Дженнер в это самое время отходил от нее. В июле 1800 года Джон Ринг, самый деятельный сторонник инокуляций коровьей оспы, пишет:

Откуда бы ни происходил вакцинный вирус, все, кому небезразличны интересы человечества, с особенным наслаждением размышляют о результатах его применения… Можно считать, что он полностью укоренился.

В сентябре он сообщает, что уже три месяца в Инокуляционной больнице перестали производить инокуляции натуральной оспы. 5 декабря 1800 года д-р Вудфорд из Касл-Кэри, Сомерсет, пишет, что практика Дженнера одержала полную победу, " все благородные умы будут этим гордиться".

В июне 1800 года издатель " Медикэл джорнэл" объявил, что " вакцинация одержала почти полную победу на острове"; Симмонс из Манчестера писал 9 декабря 1800 года:

Возможно, ни один вопрос не изучали столь подробно и за столь короткое время… Если свидетельства медиков в его поддержку, самые многочисленные из всех когда-либо опубликованных на любую тему, могут обосновать вышесказанное [что коровья оспа защищает от натуральной оспы], то следует признать его полностью доказанным.

Клемент из Шрусбери 16 июня 1801 года пишет: " Я рад сообщить, что дженнеровские инокуляции одобрены всеми медиками нашего города и окрестностей". Пек из Хайэм Феррерс 8 июня:

Нашей эпохе доведется гордиться важнейшими открытиями. Мы стали свидетелями полного искоренения этого ужасного бича нашего народа — натуральной оспы. Дженнеру было предназначено укротить ее неистовую ярость.

23 мая 1801 года Патерсон из Монтроуза признаётся, что он " не может выразить свою благодарность и восхищение. Больше никаких свидетельств не требуется".

5 февраля 1802 года Джеймс Мур прислал в " Медикэл джорнэл" свои данные и объяснил, что он шлет их не в качестве дополнительных доказательств, так как " судя по всему, все противники великого изобретения замолчали. Как и учение бессмертного Гарвея о кровообращении, оно уже победило". Хагган, как мы уже поняли, не стал ждать так долго; более двух лет назад (31 декабря 1799 года), в последний день года, когда метод стали действительно испытывать, он написал: " Разумеется, обсуждение вопроса будет считаться закрытым" ¹¹.

12 сентября 1800 года Лиз, лондонский врач, пишет в " Медикэл джорнэл" , что " среди лучших медиков, как и в народе, господствует мнение, благоприятное для новой болезни". 17 сентября Хагган снова пишет о заявляемых неудачах:

Слабы те, кто думает, что такие случаи происшествия вероятны или вообще возможны. Они могут быть навязаны доверчивым, могут смутить умы тех, кто все еще сомневается, и могут стать поводом для недолгого торжества у неблагородных и злонамеренных представителей профессии, но повлиять на прогрессивных и просвещенных у них не получится.

Тщетно некто Кандидус [лат. белоснежный, блестящий; здесь имеется в виду " беспристрастный, объективный". — Прим. перев. ], бывший вне этого круга, писал в " Джентльменс магазин" (11 июля 1799 года):

Мистер Урбан, этот предмет еще только предстоит изучить… Публика ни в коем случае не удовлетворена, и конечно же, по-другому и быть не могло; вся эта история больше напоминает сказку о джинне из бутылки, чем трезвые философские изыскания, и не может не стать предметом насмешек.

" Кандидус" был врачом, который удалился в деревню после довольно обширной практики, и он сумел отнестись к обсуждаемой теме с той степенью независимой наблюдательности, которой недоставало его коллегам, крутящимся в колесе ежедневных дел.

Тем временем публика как всегда желала доверяться профессионалам. Врач из Мидлендс написал ¹², что обычные пациенты, оплачивающие его услуги,

соглашаются с мнением нанятых ими врачей и иногда поручают им инокулировать своих детей " любым видом оспы". Высшие слои общества предпочитают судить сами, и если среди них находятся филантропы, обратившиеся в новую веру, то такие инокулируют своих детей вместе с детьми бедняков.

Родовая знать и мелкие дворяне Глостершира в 1801 году наградили своего земляка Эдварда Дженнера, доктора медицины и члена Королевского общества, памятным знаком.

17 марта 1802 года Дженнер обратился в парламент с ходатайством, прося награды за свое открытие. Эддингтон, премьер-министр, получил одобрение короля, настоятельно рекомендовавшего палате общин рассмотреть прошение, для чего создали комитет, а в качестве председателя назначили одного из депутатов от Глостершира, адмирала Беркли. Это была первая возможность для публичной и непредвзятой оценки притязаний Дженнера.

Но с самого своего создания комитет был настроен благосклонно и не провел тщательного исследования, хотя нужда в нем выяснилась бы при простом перекрестном допросе. Да и вряд ли люди, входившие в состав комитета, могли судить о вопросах патологии и эпидемиологии, к тому же они практически не сомневались в эмпирических доказательствах защитных свойств. Комитет вызвал трех человек, свидетельствующих против теории, и, выслушав множество показаний против удовлетворения прошения Дженнера, придал таким образом видимость законности делу. Рассказали, что фермер Джести инокулировал коровью оспу жене и детям задолго до Дженнера, и что существовали доказательства того, что вскоре после этого события об идее широкомасштабных инокуляций коровьей оспы формально сообщили в письме сэру Джорджу Бейкеру, президенту Коллегии врачей. Эти свидетельства совершенно не повредили Дженнеру и его ходатайству. Более того, они показали, что подобные идеи витали в воздухе и содержали крупицу правды. Комитет пришел к очевидному выводу — прошение Дженнера подлежит удовлетворению, так как он первым выступил перед медицинскими кругами со своим " Исследованием". Единственное серьезное возражение поступило от Пирсона и, разумеется, оно не касалось истинности и важности инокуляций коровьей оспы. Пирсон возражал против намерения Дженнера получить за это деньги. Вудвиль, чьи заслуги были куда больше заслуг Пирсона, оставил Дженнеру весь почет и никак не поддержал своего лондонского коллегу. Попытка Пирсона преуменьшить заслуги Дженнера не произвела должного впечатления, и, как и доказательства об инокуляциях коровьей оспы до Дженнера, помогла поднять вопрос второстепенной важности и заглушить ощущение, что ошибкой был весь этот процесс.

Формально комитет, разумеется, не уклонился от рассмотрения самого главного вопроса: предотвращают ли инокуляции коровьей оспы заражение натуральной оспой? Запросили доказательства того, что инокулированные коровьей оспой не заболевали натуральной оспой, что инокуляции коровьей оспы предпочтительнее вариолярных инокуляций, а также данные о безопасности для здоровья инокуляций коровьей оспы. Оппозицию представляли мистер Берч, д-р Мозли и д-р Роули — люди высокого положения. От них быстро отделались с помощью известного английского способа: их спросили об их личном опыте применения обсуждаемого метода. Им пришлось сделать убийственное признание: их личный опыт равнялся нулю, так что в целом с Берчем, Мозли и Роули комитет особо не считался. Впоследствии они успешно писали памфлеты для публики, желающей узнать о спорных сторонах вопроса, точно так же, как комитет палаты общин желал слышать только голос " экспертов" и специалистов.

Мнения специалистов, выслушанные комитетом, одинаково одобряли новый метод.

У Д-РА ЭША, выдающегося ученого Коллегии врачей, было трое детей, инокулированных по новой методике. Это действенная и постоянная защита от натуральной оспы, что вполне доказано с помощью экспериментов (вряд ли доктор внимательно изучил их, иначе он не говорил бы так).

СЭР ЭВЕРАРД ХОУМ, член Королевского общества (посоветовавший Королевскому обществу отклонить " Исследование" Дженнера), сказал, что один из его детей был инокулирован вакцинным материалом, это является лучшим выражением его мнения, и он совершенно уверен в безопасности метода.

Д-Р ВУДВИЛЬ предпочитает вакцинацию инокуляциям натуральной оспы, так как он считает, что коровья оспа точно так же обеспечивает защиту пациента от натуральной оспы, но при этом не угрожает жизни и не является заразной как натуральная оспа.

СЭР ГИЛБЕРТ БЛЕЙН сначала был настроен против инокуляций коровьей оспы из-за множества случаев сопутствующих высыпаний натуральной оспы в больнице Вудвиля. Затем он вакцинировал своих детей, они очень хорошо перенесли инокуляции и с тех пор они сопротивлялись вариолярной инфекции и не заболели во время вспышки натуральной оспы, произошедшей через семнадцать месяцев после вакцинации. Он полагал, что если бы инокуляции натуральной оспы заменили на вакцинации, то в скором времени натуральная оспа исчезла. Возражения этому основывались на заблуждениях и искажениях.

МИСТЕР ФРЕНСИС НАЙТ, ревизор госпиталей армии, наблюдал несколько случаев ложной разновидности оспы.

МИСТЕР ДЖОН ГРИФФИТС, хирург королевского двора и больницы Сент-Джордж, инокулировал коровьей оспой свыше полутора тысяч человек, ни у одного из них не наблюдалось симптомов тяжелой болезни. О вариоляционном тесте он не упоминает.

Д-Р ДЕНМАН полагал вакцину наилучшей профилактикой натуральной оспы при условии правильного применения.

Д-Р КРОФТ вакцинировал своих детей и также рекомендовал новый метод своим пациентам. Это открытие, более чем любое другое, когда-либо сделанное в медицине, является огромнейшим благословением для человечества. Вскоре от натуральной оспы останется только название.

Д-Р НЕЛЬСОН из Общества вакцинации коровьей оспой полагал, что в Обществе было благополучно инокулировано более 700 человек, никто из них с тех пор не заразился натуральной оспой ни от инокуляции, ни другим путем. Здоровье болезненных детей в целом значительно улучшилось с помощью вакцины.

СЭР ДЖОРДЖ БЕЙКЕР, член Королевского общества, врач Их Величеств, не слышал, чтобы хотя бы одна инокуляция коровьей оспы становилась причиной расстройства или ухудшения здоровья или чтобы она привела к смерти.

Д-Р ТОРНТОН из лазарета Марилебон (автор Vindiciæ Vaccinæ ) инокулировал двоих детей кучера лорда Самервилля; слышал, что оба ребенка заболели впоследствии натуральной оспой; их коровья оспа была ложной. Д-р Дженнер пролил свет на все неясности, касающиеся ложной коровьей оспы.

МИСТЕР КИТ, начальник медицинской службы армии, хирург королевы и принца Уэльского, одобрил новый метод.

Д-Р ЛИСТЕР, врач больницы Сент-Томас (убедивший Клайна еще в июле 1798 года в защитных свойствах коровьей оспы) был теперь вызван для объяснения случая несостоявшейся защиты, что он без труда и сделал.

МИСТЕР КЛАЙН был убежден с самого начала и настоятельно рекомендовал инокуляции коровьей оспы своим друзьям, включая сэра Уолтера Фарквара. Неуспешные инокуляции, вероятно, производились ложным материалом.

Д-Р БРЭДЛИ, врач Вестминстерской больницы (и издатель " Медикэл энд физикэл джорнэл" , в котором он сделал все возможное для поддержки Дженнера), полагал, что коровья оспа защищает от натуральной оспы на протяжении всей человеческой жизни. Считал, что если бы д-р Дженнер поселился бы в Лондоне и держал в секрете метод инокуляции коровьей оспы, то в течение первых пяти лет он зарабатывал бы десять тысяч в год и вдвое больше впоследствии.

СЭР УОЛТЕР ФАРКВАР, доктор медицины, наблюдал за инокуляцией коровьей оспы у своего внука, легко ее перенесшего и теперь защищенного с ее помощью. Считал ее постоянной защитой. Полагал, что д-р Дженнер потерял доход в десять тысяч в год из-за обнародования секрета.

Д-Р ДЖЕЙМС СИМС, председатель Медицинского общества, полагал, что д-р Дженнер мог бы стать самым богатым человеком в королевстве, если бы продал секрет коровьей оспы. Медицинское общество Лондона передало вместе с ним единодушное свидетельство в защиту инокуляций коровьей оспы.

Д-Р СОНДЕРС, врач больницы Гая, полагал, что, вероятно, коровья оспа уничтожит вред, наносимый натуральной оспой. Если д-р Дженнер " прилежнее бы охранял секретность предмета и с его помощью обеспечил бы себе некоторую монополию на применение метода и не показал себя как человека искреннего и свободомыслящего, то для него метод стал бы источником огромного дохода".

Д-Р ЛЕТСАМ, член Королевского общества, полагал, что инокуляции коровьей оспы защищают человека от натуральной оспы точно так же, как и инокуляции натуральной оспы. Два его родственника был инокулированы натуральной оспой по методу Саттона, после чего заразились натуральной оспой и один из них умер. Лечил других двух пациентов с тяжелой натуральной оспой, оба были инокулированны натуральной оспой за год или два до этого.

Д-Р ФРАМПТОН, врач Лондонской больницы, ни разу не сталкивался со случаем, когда коровья оспа не смогла защитить от натуральной оспы; инокулировал коровьей оспой троих своих детей, они три раза проходили вариоляционный тест.

Д-Р МЭТТЬЮ БЭЙЛИ, впоследствии врач больницы Сент-Джордж, наблюдал несколько случаев инокуляции коровьей оспы для ознакомления с внешним видом и развитием пустул коровьей оспы. Пациент, подвергшийся должным образом инокуляции коровьей оспы, становится абсолютно защищенным против натуральной оспы. Ложная коровья оспа была настолько сложным вопросом, что д-р Дженнер, обладающий знаниями об истинной ее разновидности, мог бы заработать настоящее состояние на ее продаже. Самое важное открытие в медицине из всех когда-либо сделанных; навсегда исключит натуральную оспу из списка болезней.

Комитет изучил течение болезни исключительно с помощью преподобного Д. С. Дженнера, викария, пытавшегося вакцинировать себя много раз и только на пятидесятый раз получившего у себя ложную коровью оспу. Комитет выслушал историю о возникновении и развитии идеи инокуляций коровьей оспы из уст великого первооткрывателя, умолчавшего о той части комедии, где говорилось о лошадином мокреце. Комитет ни от кого не услышал о лошадином мокреце, и, судя по всему, не проявил ни малейшего любопытства и не заинтересовался, какой же болезнью была на самом деле коровья оспа. Он снова и снова убеждался, что она не заразна как натуральная оспа, что при инокуляции в руку она протекает мягче, что еще никто не умер от нее, и что если она истинная, то вполне защищает от натуральной оспы. Если бы они прочли о случаях, опубликованных хотя бы сторонниками метода, например, о случаях в Манчестере, описанных Уардом, они бы обнаружили, что многие инокулированные явно не прошли вариоляционный тест, а если бы они исследовали больше случаев, где вариоляционный тест якобы доказал профилактические свойства коровьей оспы, то нашли, что у пациентов наблюдались те же симптомы натуральной оспы, что и при инокуляциях натуральной оспой, производившихся в те времена.

К несчастью, даже те единственные люди, что имели повод к тщательнейшему исследованию доказательств Дженнера, а именно сторонники старого метода вариолярной инокуляции, имели повод и не особенно вдаваться в подробности неясной и формальной проверки на оспу. Возможно, их и не стали бы слушать, но была упущена возможность показать, как профессия была обманута или обманула себя сама в очень значимом предмете — антагонистическом характере коровьей оспы. Если бы в то время доказали бессмысленность вариоляционного теста, как это произошло позднее, то даже адмиралу Беркли и его коллегам по комитету пришлось бы дать другое заключение. Своеобразная ирония ситуации заключается в том, что единственные противники учения Дженнера не могли возражать, основываясь на вариоляционном тесте, так как преследовали свои собственные интересы в вариоляции. Учение Дженнера получило одобрение главным образом благодаря очевидному успеху вариоляционного теста, но на самом деле этот тест был самым уязвимым местом в теории Дженнера, представленной для всеобщего изучения. Однако показать, что незначительные симптомы, полученные при вариоляции у инокулированного коровьей оспой, были ничем иным, как обычным результатом инокуляций натуральной оспы по методу Саттона, когда вопрос о коровьей оспе вообще не стоял, не устраивало последователей Саттона, ибо в таком случае при тщательном рассмотрении их собственная профилактика становилась мнимой и формальной. Вариоляционный тест впечатлил и самого Мозли; он признавал, что коровья оспа может на время задержать развитие натуральной оспы — вероятно на два или три года. Берч и Роули в своих свидетельствах не привели ни одного из многочисленных случаев, когда экспериментальная вариоляция после инокуляции коровьей оспы стала причиной натуральной оспы средней тяжести. Они рассказали лишь о тех немногих случаях, когда инокулированный коровьей оспой заражался натуральной оспой обычным путем. Таким образом, экспериментальные доказательства не вызвали возражений, и нет никаких сомнений, что решение приняли, именно основываясь на экспериментальных доказательствах.

Комитет сообщил палате общин, что прошение Дженнера одобрено:

Как только новый метод инокуляций станет повсеместным, он обязательно уничтожит одну из самых пагубных болезней, с которыми когда-либо сталкивалось человечество.

2 июня 1802 года адмирал Беркли предложил палате премировать Дженнера 10 000 фунтов стерлингов, а сэр Генри Майлдуэй внес поправку (проваленную 59 голосами против 56) об увеличении суммы до 20 000 фунтов стерлингов. Эддингтон, премьер-министр и известный почитатель профессионалов, менее всего осведомленный в вопросах патологии и эпидемиологии, высказал мнение, что инокуляция коровьей оспы фактически является величайшим открытием с момента сотворения человека. Мистер Уиндхэм, мистер Уилберфорс и мистер Грей были сторонниками Дженнера и не скупились на похвалы. Предложение было поставлено на тайное голосование и решение было принято единогласно:

Мнение комитета таково: сумма, не превышающая 10 000 фунтов стерлингов, будет предоставлена Его Величеству для выплаты премии д-ру Эдварду Дженнеру за распространение открытия вакцинной инокуляции, с помощью которой была найдена защита от страшной натуральной оспы ¹³.

" Аньюал реджистер" отметил, что публику очень порадовала такая необыкновенная щедрость ¹⁴. Казалось, комитет адмирала Беркли испробовал все средства, чтобы разыскать случаи, свидетельствующие против этого выдающегося изобретения, но в каждом случае результат оказывался в высшей степени благоприятным. В то же время отважный адмирал считался с самого начала " другом и покровителем д-ра Дженнера", и " благодаря своему положению и большим связям ознакомил всех с открытием, и завладел вниманием народа, добыв первооткрывателю единогласное одобрение парламента". Вот так очень полезно иметь друга-аристократа, достаточно влиятельного, чтобы добыть единогласное одобрение парламента. Разве что менее простодушный летописец не стал бы так прямо говорить об этом. Заседающий в комитете мистер Бэнкс, представитель Корф-Касла, высказался на прениях, что несмотря на полезность открытия, он испытывает некоторые подозрения при прочтении отчета. Ему кажется, что " назначение членов комитета может быть оспорено, так как они друзья просителя" ¹⁵. Поскольку Бэнкс сам входил в комитет, он находился в удобном положении для составления заключения. Известно, что Дженнер собирался отозвать прошение, но адмирал Беркли остановил его, уверив, что все получится так, как надо.

Решение палаты общин, основанное на суждении медицинских светил, стало очень сильной поддержкой учения и метода инокуляций коровьей оспы и дома, и за рубежом. Эта поддержка оказалась неоценимой, когда в 1804—1805 годах вновь вспыхнула эпидемия натуральной оспы и защитные свойства коровьей оспы предстали в истинном свете перед всеми, кого более всего интересовали практические результаты нововведения. Пока что давайте посмотрим, как открытие Дженнера приняли за рубежом. Мнение иностранцев напрямую зависело от мнения Англии, и на него впоследствии ссылались. Так, Уилберфорса более всего поразило единодушие Европы. В Германии, Австрии, Франции и Италии находились выдающиеся школы медицины, а также авторитетные и известные академические общества. Реакция иностранных государств на английский проект уничтожения натуральной оспы заслушивает такого же тщательного исследования, как и реакция родной страны.

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: