ПРИМЕЧАНИЯ. XIV. Принуждение. Момент колебаний. — Вмешиваются корпоративные интересны. — Врачи устали от Дженнера. — Возвращение старых инокуляций. — Эпидемия 1824—25 годов. — Последние возражения в медицинских изданиях. — Закон 1840 года. — Закон лорда Л

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Сент-Джеймс — респектабельный аристократический район Лондона, граничащий с Вестминстером, Ковент Гарденом и Мейфэром. Знаменит своими историческими памятниками и парками. — Прим. авт. сайта.
² Gent. Magaz. 1790, p. 10.
³ Munk's Roll of the College of Physicians, 2nd ed., vol. ii. 368.
⁴ Крейтон имеет в виду " Метаморфозы" Овидия, где Юнона превращает Ио в корову, а Юпитер превращается в быка, чтобы соблазнить Европу. — Прим. авт. сайта.
⁵ Edinburgh Review. October, 1806, p. 42.
⁶ An Oliver for a Rowland (reply to Rev. Rowland Hill). 10th ed., London, 1807, p. 58.
⁷ Сэмюэль Джонсон (1709—1784), называемый также доктором Джонсоном, — знаменитый английский поэт, эссеист, литературный критик, редактор и лексикограф, составитель " Словаря английского языка" (1755). Крейтон перефразирует часто цитируемое высказывание Джонсона: " Сэр, мы знаем, что обладаем свободой воли, и точка". — Прим. авт. сайта.
⁸ Baron, i. 305.
⁹ 2nd ed., 1805. Манк считает, что первое издание состоялось в 1801 году, но другие относят его к 1804 году.
¹⁰ Чарльз Джеймс Фокс (1749—1806), известный английский политик, был противником рабства, поддержал Французскую революцию и независимость США. — Прим. авт. сайта.
¹¹ Baron, ii. 305.
¹² Дженнер — преп. Джону Клинчу из Ньюфаундленда. Baron, ii. 324.
¹³ Med. and Phys. Journ., viii. 7 (4th June, 1802).
¹⁴ Ibid., 29th May, 1800.
¹⁵ H. Fraser, Med. and Phys. Journ., 1805, p. 33.
¹⁶ Cases of Smallpox subsequent to Vaccination, By William Goldson, M. R. C. S. Portsea, 1804.
¹⁷ Письмо 5th April, 1804, Baron, ii. 337.
¹⁸ An Answer to Mr. Goldson, proving that Vaccination is a Permanent Security, London, 1804.
¹⁹ 23rd Dec., 1804, Baron, ii. 25.
²⁰ В 1814 году Ринг жаловался, что " Медикэл энд физикэл джорнэл" недостаточно верен делу Дженнера. Позднее он стал писать в " Медикэл репозитори" , начавшем выходить в том же году.
²¹ Med. and Phys. Journ, xiii. (1805), p. 268.
²² Крейтон цитирует Прит., 17: 24 " Мудрость пред лицем у разумного, а глаза глупца на конце земли". — Прим. перев.
²³ Med. and Phys. Journ., vii. (1802), p. 3.
²⁴ Baron, ii. 55.
²⁵ Первый номер был посвящен " Advertised or Empirical Medicines, " 1805; заголовок в Watts' Bibliography.
²⁶ Возможно, изданию не хватало авторитета, о чем говорит полное отсутствие выпусков в библиотеке Медицинского и хирургического общества, Коллегии хирургов или Британского музея.
²⁷ Письмо Даннингу, в Baron, ii.
²⁸ Письмо Даннингу, в Baron, ii. 357.
²⁹ См. памфлеты Макгригора и Джексона, выпускников шотландских университетов, и Бэнкрофта, креатуры Коллегии врачей, изданные в 1808 году.
³⁰ Munk's Roll of the College of Physicians, 2nd ed., ii. 305.
³¹ Письмо Муру, 26th Feb., 1810, in Baron, ii. 367.
³² См. The Works of Rev. Sydney Smith, popular ed., pp. 173, 231.
³³ Baron, ii. 117.
³⁴ Так у Барона. В " Парламентари дебэйтс" сообщается, что сэр Фрэнсис сказал следующее: " Существует некоторая опасность, что мы способствуем совершению роковой ошибки. Прежде чем связывать палату решением, следовало бы назначить комитет и исследовать эффективность вакцинации". Лорд Генри Пети восхвалял " исследовательские" возможности предлагаемого института; было бы " абсолютно правильно проводить исследования на глазах у общественности". Министр мистер Каннинг заявил, что " ни при каких обстоятельствах он не будет навязывать какими-либо принудительными мерами самый благоприятный и непогрешимый отчет, который только может быть утвержден".
³⁵ Baron, ii. 130
³⁶ Inquiry into the Antivariolous Power of Vaccination. Edinburgh, 1809.
³⁷ Baron, ii. 175.
³⁸ Baron, ii. 383.
³⁹ Parliamentary Debates, House of Lords, 30th June, 1814.
⁴⁰ Письмо Муру, 27th Oct., 1813, в Baron, ii. 389.
⁴¹ Parliamentary Debates, House of Lords, 8th July, 1814.
⁴² Account of the Varioloid Epidemic in Scotland, with Observations on the Identity of Chicken Pox with Modified Smallpox. Edinburgh, 1820.
⁴³ Vol. iii. его Geschichte der Medicin, 3rd ed. Jena, 1882.
⁴⁴ Коббетт Уильям (1763—1835) — английский памфлетист, журналист и фермер. С 1802 до смерти был редактором еженедельника " Политикэл реджистер". Его книга " Сельские прогулки верхом" (1830) переиздается до сих пор. — Прим. авт. сайта.

XIV. Принуждение

Момент колебаний. — Вмешиваются корпоративные интересны. — Врачи устали от Дженнера. — Возвращение старых инокуляций. — Эпидемия 1824—25 годов. — Последние возражения в медицинских изданиях. — Закон 1840 года. — Закон лорда Литтлтона. — Эпидемиологическое общество. — Доктрина опасности для соседа. — Доктрина о детоубийствах, совершаемых по небрежности. — Принципы Санградо. — Исследование противников прививок. — Данные об эпидемии 1871—72 годов. — Сопротивление. — Вопрос для публики.

Эпидемия 1817—18 годов стала моментом сильнейших колебаний врачей, когда-либо выказывавшихся всенародно, с тех самых пор, как впервые были одобрены инокуляции коровьей оспы. Барон пишет, что " известные врачи-джентльмены перешли на сторону антивакцинистов". Возможно самое грустное сообщение пришло из округа Дженнера. Старый друг, Гарднер, в прошлом пользовавшийся доверием Дженнера, 21 мая 1817 года написал ему из Фрэмптона-на-Северне:

Из-за необъяснимых обстоятельств слава вакцинации в этой части страны, видимо, близится к закату; очень часто мои предложения бесплатных инокуляций отвергают даже те, чьи старшие дети уже подвергались процедуре.

Казалось, в какой-то момент врачи были готовы согласиться с простыми людьми в том, что в учении Дженнера было что-то в корне неправильное. В июле 1817 года лондонский медицинский журнал писал:

Нам очень неприятно, но наши обязательства перед публикой и профессией требуют, чтобы мы объявили о том, что число людей, представителей всех сословий, ранее вакцинированных самыми опытными профессионалами и ныне страдающих от натуральной оспы, необычайно велико. Положение настолько серьезно, а важнейшие интересы человечества и медицины в целом затронуты настолько глубоко, что мы намерены уделять этой теме самое пристальное внимание ¹.

К сожалению, важнейшим интересам человечества пришлось уступить дорогу важнейшим интересам медицины. На карту была поставлена репутация врачей. Признать ошибку еще при жизни Дженнера было слишком унизительно, особенно после того, как они убедили парламент выделить тому 10 000 фунтов стерлингов в 1802 году и 20 000 в 1807 году, основывась на медицинских свидетельствах. Неудачным обстоятельством было и наличие в Совете вакцинации пяти мест для Коллегии врачей, оплачиваемое в 100 фунтов каждое, и трех мест для Коллегии хирургов; председателю и четырем цензорам от одной коллегии и председателю и двум старшим советникам от другой требовалось проявить недюжинную ловкость, чтобы сохранить подобную синекуру. Действия сэра Лукаса Пеписа гарантировали согласие этих официальных лиц; их согласие означало согласие представляемых ими корпораций ², а согласие двух могущественных медицинских гильдий означало согласие всей английской медицинской профессии.

Еще большей неудачей было то, что эти золотые цепи, хотя и хрупкие, должны были теперь носиться постоянно, так как ведущие лондонские врачи достаточно точно оценили личность Дженнера и со временем могли так же точно оценить его учение о коровьей оспе. Для профессии было секретом Полишинеля, что выдающийся первооткрыватель при ближайшем рассмотрении оказался неприятной личностью. Он был тщеславным, вздорным, хитрым и алчным, скорее напыщенным и хвастливым, чем знающим. По крайней мере в Лондоне его присутствие было обузой, репутация — кошмаром, и врачи, за исключением небольшого числа его последователей, с радостью избавились бы от него. Приехав в город в последний раз весной 1814 года, Дженнер писал Барону: " Я утомлен здешней жизнью" ³, но остался еще на несколько недель, чтобы быть представленным монархам-союзникам в надежде, что они, вместе или поодиночке, что-то сделают для него. Детальная запись его разговора с этими августейшими персонами, составленная и опубликованная при жизни Дженнера его соседом-литератором ⁴, поможет нам понять, почему профессиональные круги так низко его ценили, даже если сами они не понимали причин этого. Лишь после нескольких просьб Оксфордский университет дал ему в 1813 году почетный титул доктора медицины, а Коллегия врачей сопротивлялась до последнего, даже когда Дженнер принес свой оксфордский диплом в качестве свидетельства, что его можно принять на тех же условиях.

Но события сложились так, что старик оказался на плечах врачей ⁵. Сначала его членство в Королевском обществе, затем поддержка со стороны авторитетов, таких как Клайн, Пирсон и Вудвиль, потом влиятельные представители графства Глостер в парламенте, в особенности семья Беркли, затем ловкое обращение к Коллегии врачей, сыгравшее на ее старой любви к власти, потом неутомимая работа чиновников в Совете вакцинации, лишь только сэр Лукас Пепис получил возможность назначать их. Если кто-то видит в этих событиях лишь разумную дань уважения авторитету специалиста, профессионала или ученого, значит, он закрыл глаза на прозаическую и грязную сторону всей истории. Сами врачи около 1818 года почти признали, что совершили ошибку. И если бы не учреждение и финансирование Совета вакцинации и распространившаяся из-за него вялость корпоративных интересов, вполне возможно, что такое признание было бы сделано.

Еще одной неудачей было отсутствие альтернативы в борьбе с эпидемиями натуральной оспы, если не считать таковой возвращение к вариолярным инокуляциям. С самого начала противниками прививок становились приверженцы старого метода инокуляций. Чем больше обнаруживалось вреда и неудач инокуляций коровьей оспы, тем большую популярность вновь завоевывала вариоляция. Существует множество доказательств, что в те годы инокуляторы отлично зарабатывали, и метод стали практиковать как никогда много людей, не имеющих отношения к медицине. Из-за ужасной эпидемиии 1819 года среди детей в Норидже, произошедшей из-за того, что город на время оживленной торговли наводнили семьи из провинции, провал вакцинации стал более чем очевиден для всех заинтересованных лиц, и простой народ настоял на инокуляции своих детей старым методом, дабы уберечь их от заражения. Сначала метод практиковали лишь аптекари да пожилые дамы, но в конце " даже некоторые врачи, поддавшись всеобщему увлечению или вняв мольбам своих пациентов, взялись за ланцет для вариоляций" ⁶.

В 1824—25 годах разразилась еще одна большая эпидемия, и в отчете Оспенной больницы особо подчеркнули, хотя в этом не было ничего необычного, что из 147 вакцинированных пациентов умерло двенадцать. Сэру Роберту Пилю пришлось держать ответ перед парламентом, а Совет вакцинации попросили выяснить обстоятельства. Сэр Генри Хэлфорд, президент Коллегии врачей и Совета вакцинации, доложил о результатах расследования правительству, и отчет " был настолько удовлетворительным, что не осталось никаких сомнений – эти лица были неправильно вакцинированы" ⁷. Совет вакцинации играл эту апологетическую роль с самого своего основания, пока ему на смену не пришли официальные апологеты более современного типа.

Независимая медицинская критика ослабевала, а затем и вовсе исчезла. Д-р Джордж Грегори, врач из Оспенной больницы, известный в узких кругах как скептик, время от времени высказывался о своем недоверии к методу Дженнера. В том же году, когда сэр Генри Хэлфорд проводил расследование (1825), д-р Роберт Фергюсон, добившийся впоследствии самого высокого положения в качестве лондонского врача, отправил сэру Генри памфлет, где предлагал инокулировать коровьей и натуральной оспой одновременно, чтобы лучше защитить пациентов. В последующие годы Фергюсон не вступал в публичные споры, но помог основать журнал " Лондон медикэл газетт" , и на его страницах всегда находилось место для антивакцинистов. Однако знаменательно то, что противники стали или скрывать свои имена, или использовать аллегории. Так, в 1839 году, Джон Робертон, известный манчестерский врач, опубликовал в " Газетт" сатирическую пьесу, рассказывающую о неудачных вакцинациях на острове Баратария и о том, какие ловкие объяснения этому дали чиновники ⁸. Д-р Генри Холланд, писавший в том же году, мог еще использовать язык свободной критики ⁹. Несколько месяцев спустя, анонимный автор " Медикэл газетт" , Скрутатор (лат. внимательный исследователь, изыскатель. — Прим. перев. ), которому предоставили самое лучшее место и самый большой шрифт, опубликовал серию резких антипрививочных писем. Он писал:

Думающие врачи не должны спокойно взирать на то, как некоторые их лидеры слепо следуют верованиям. Как бы ни хотелось нам склониться в пользу вакцинации, мы не должны походить на адвокатов из Олд Бейли, независимо от вины клиента всегда его спасающих. Все равно истина в конце концов восторжествует, и, возможно, врачи следующего века будут смеяться над тем, как нас ввел в заблуждение д-р Барон ¹⁰.

Это был один из последних протестов противников прививок, с тех времен и до наших дней, которому было позволено появиться в английском медицинском журнале. С тех времен догматизм усиливается, а нетерпимость достигла таких высот, каких она вряд ли достигала в прошлом, даже во времена фанатизма парижских галенистов. Анонимный автор был недалек от истины, предполагая взрывы смеха в следующем веке.

В следующем году (1840) небольшой кружок врачей, занимавших должности в Лондонском медицинском обществе, подали с помощью лорда Лэнсдауна петицию в парламент, предлагая законодательно запретить вариолярные инокуляции и обеспечить государственную поддержку вакцинации. Ужасная эпидемия 1838—39 годов, только что закончившаяся в стране, утверждали они, произошла, во-первых, из-за пренебрежения вакцинациями, а во-вторых, из-за продолжающихся вариоляций.

В последовавших прениях епископ Лондонский сказал, что всем известно, что в сельскохозяйственных районах страны еще недавно можно было без труда бесплатно вакцинироваться, но многие необразованные бедняки очень сильно предубеждены против вакцинации и больше доверяли знахарям, чем советам духовенства ¹¹. Мистер Уэкли, редактор " Ланцета", заявил, выступая в палате общин, что " ни для кого не секрет, что рабочие сословия страны испытывают большое предубеждение против вакцинации". Применив конструктивную логику, он пришел к выводу, что за 17 000 смертей от натуральной оспы за один год следует винить вариолярные инокуляции, и высказал свое мнение: если запретить инокуляции и тут же заняться вакцинациями, то болезнь исчезнет ¹². О законах, принятых в 1840 году, за исключением одного, говорилось в предыдущей главе.

Инокуляции натуральной оспы прекратились, а вакцинация поощрялась всеми способами, во многих частях страны ее стали применять с новой силой, но эпидемии не прекращались. И вот в недобрый час на помощь пришла логика д-ра Санградо, будто государственная вакцинация не удалась из-за того, что ее не проводили с достаточной тщательностью ¹³. Имелись и другие, неявные причины, вполне соответствующие соображениям Санградо. Жиль Блас однажды сказал д-ру Санградо: " Синьор, клянусь небесами, я с величайшей точностью следую вашему методу, однако все мои пациенты уходят в мир иной". " Дитя мое, — ответил Санградо, — мне кажется, то же можно сказать и обо мне, и если бы не моя уверенность в движимых мною принципах, я бы подумал, что мои средства приносят вред", и так далее. " Давайте же изменим наш метод! " — воскликнул Жиль Блас. " Я бы охотно поэкспериментировал, — ответил д-р Санградо, — но не уверен в отсутствии неприятных последствий; я опубликовал книгу, где восхваляю пользу частых кровопусканий и питья теплой воды; ты ведь не хочешь, чтобы я опроверг свою собственную работу? " Первый закон об обязательной вакцинации, принятый в 1853 году, несмотря на благое ученое намерение, с которым он был рекомендован, стал также законом, поддерживающим авторитет медицины и спасающим ее репутацию.

Закон о распространении вакцинации, как его еще называли, хотя его целью было насаждение принципов и практики принуждения, представил палате лордов в начале 1853 года лорд Литтлтон как частное лицо. Никто не выступал по этому законопроекту, есть лишь упоминание, что 12 апреля его отправили в комитет. Там лорд Литтлтон сообщил, что он действовал по совету неких компетентных и сведущих людей, имевших связи в Эпидемиологическом обществе. Целью законопроекта, сказал он, было предупредить распространение натуральной оспы между людьми. Этот принцип описан в законе от 1840 года, где предусматривается наказание за инокуляции натуральной оспой детей или за любое действие, в результате которого дети могут стать заразными, и лорду Литтлтону объяснили, что " не вакцинировать их на самом деле и означает последнее" ¹⁴.

Компетентные и сведующие люди, представившие лорду Литтлтону это поразительное объяснение, собрались 30 июля 1850 года на заседании Эпидемиологического общества. Они начали с довольно длинного списка вопросов, требовавших изучения; говорили о холере, желтой лихорадке и прочих эпидемических заболеваниях, но почему-то, и как показали события, не случайно, в планах не была упомянута натуральная оспа в качестве заболевания, требующего эпидемиологического наблюдения. Однако вакцинация стоит в них следующим пунктом, вместе с карантином. Многие проекты исследований общества застопорились в самом начале " из-за недостатка средств" ¹⁵. В 1850 году общество создало семь комитетов, каждому доверили важную тему, но только один из них, комитет вакцинации, сделал доклад в течение первых пяти лет, а многие вообще не составили никакого доклада. До апреля 1854 года общих собраний не проводили. Было бы нечестно не отозваться с похвалой об ученых записках, касающиеся различных интересных эпидемических заболеваний, собранных обществом; особенно это относится к статьям, присланным врачами, которые имели возможность собирать материал по всей территории огромной Британской империи. Но стоит также сообщить, что вакцинация была первой любовью Эпидемиологического общества, а в последующие годы она стала его утешением. Комитет вакцинации первым в течение нескольких лет представил отчет, это произошло 26 марта 1853 года, а лорд Литтлтон использовал выдержки из него в своем докладе от 12 апреля. 3 мая палата общин приказала отпечатать отчет в качестве парламентского документа ¹⁶.

Комитет Эпидемиологического общества начал свой отчет с замечания, что не может быть " никаких сомнений в истинности и надежности данных, на которых основываются наши выводы". Затем они приводят вывод I:

Каждый заболевший натуральной оспой является очагом заражения и каждый невакцинированный или неправильно вакцинированный становится источником появления и распространения болезни.

Мы обращаем ваше внимание, что два последних утверждения не могут быть оспорены, и мы полагаем, что любой закон об обязательности вакцинаций должен основываться на них. А если кто-то сомневается, что в нашей свободной стране невозможно заставить человека заботиться о его жизни и жизни его потомства, то вряд ли кто-то будет спорить с тем, что никто не имеет права подвергать опасности жизни своих собратьев (стр. 4).

Источник появления и распространения болезни — эту фразу эпидемиологи должны постоянно повторять, и применительно к натуральной оспе в том числе ¹⁷. Но использование источника в таком творческом смысле стало новостью в эпидемиологии. Лорд Литтлтон лишь помог конструктивной логике сделать шаг вперед, сказав, что " не вакцинировать детей означает на самом деле подвергнуть их заражению".

Так как главное утверждение, на котором эпидемиологи основывали свою теорию принуждения, " не могло быть оспорено", то, разумеется, оно не нуждалось в доказательствах. Однако комитет не совершенно избегал свидетельств; более того, он привел дошедшие до него чудеса, что Силоамская башня рухнула исключительно на невакцинированных ¹⁸. Их особое внимание к этим удивительным событиям, а также пренебрежение к совокупности факторов, определяющих заболеваемость натуральной оспой во времени и на местности, вполне иллюстрирует ранние достижения эпидемиологии. Все науки начались с чудес; например, патология, по сути своей родственница эпидемиологии, многие годы была практически полностью заполненена уродцами и диковинами.

Неумение ранних эпидемиологов работать с данными любым другим способом, кроме как полагая их не требующими доказательств, очень хорошо просматривается в той части отчета, где рассказывается о пренебрежении вакцинацией в некоторых местностях. Со вступления в силу закона 1840 года, в одних местах проводилось множество вакцинаций, в других мало, или они не проводилось вообще. К вакцинации, бывшей предметом выбора, не прибегали в Лестере, Лафборо, Дерби, Эшфорде, Тонтоне и прочих местах; и что же, пришлось ли им заплатить за то, что каждый город стал " источником появления и распространения натуральной оспы"? Эпидемиологи не говорят, что пришлось, а мы можем уверенно утверждать, что такой серьезный аргумент не мог бы остаться без внимания, существуй он на деле. Им доставляло удовольствие говорить, что их теорию источника нельзя оспорить. " Источник" (nidus) — удачное слово, по-английски оно может означать " гнездо", а в латыни оно может иметь столько значений, сколько необходимо для каждого случая.

Лорд Шафтсбери, единственный человек, понявший, что означает " источник натуральной оспы", заметил в прениях, что " натуральная оспа обычна для низших слоев общества, и он полагает, что благодаря улучшению жилищных условий болезнь может практически полностью исчезнуть". Но за три года до этого лорд Шафтсбери председательствовал на церемонии открытия Эпидемиологического общества, и ему пришлось прислушиваться к мнению его друзей-специалистов, торжественно уверявших его, что именно невакцинированные являются источником появления и распространения натуральной оспы. Я хочу повториться, что в программе Эпидемиологического общества, наравне с другими эпидемическими болезнями, требовавшими изучения в соответствии с обычными методами исторических и географических исследований или обращения в соответствии с обычными принципами санитарии, натуральная оспа даже не упоминалась.

Первый закон об обязательной вакцинации не встретил возражений ни в одной из палат. Каким образом подобный закон, без обоснования в вводной части и без научных определений в статьях, мог появиться в своде законов за 1853 год, навсегда останется одним из чудес в истории нашего законодательства. Приведенное ниже описание заседания того времени сейчас читается с любопытством:

Весна продолжалась, различные акты успешно принимались, оппозиция все слабела и в последнем обсуждении почти исчезла, сведясь к простым заявлениям о наличии возражениий и намекам на трудности. Вот светлое пятно 1853 года, патриоты могут с удовольствием положиться на лейбористов в нашем парламенте, и будущий историк, вероятно, сочтет возможным написать, что парламентская система Великобритании в настоящее время достигла своего совершенства ¹⁹.

В палате общин сомневающиеся очнулись от чар в следующем году (1854), когда снова пошли разговоры о вакцинации в связи со специальной поправкой к закону ²⁰. В 1856 году Эпидемиологическое общество способствовало продвижению другого закона, еще более строгого, и закон почти приняли без всяких возражений, но министру, отвечавшему за него, пришлось пообещать мистеру Данкомбу, что после полуночи закон не примут, а когда 10 июля законопроект отправили в комитет, то по общему желанию палаты его отклонили.

Тогда же среди общественности возникло современное антипрививочное движение, которое постепенно приобрело масштабы бунта против закона об обязательной вакцинации. В 1854 году мистер Джон Гиббс анонимно опубликовал " Наши медицинские свободы", а в следующем году отправил председателю комитета здравоохранения письмо об обязательной вакцинации, и его 31 марта 1856 года по предложению мистера Джозефа Брозертона палата общин приказала напечатать. Это повлекло за собой издание в 1857 году медицинской " Синей книги" — " История и метод вакцинации", в которой позиция эпидемиологов 1853 года описана по-другому: " Закон взял на себя смелость прекратить детоубийства, совершаемые по небрежности". Изучившим историю и метод вакцинации не понравились подобные заявления медиков. Может, и не всегда с олимпийским спокойствием, но они продолжают спрашивать: так ли это? на самом ли деле невакцинированные являются источником появления и распространения натуральной оспы? может, страшная логика прекращения детоубийств, совершаемых по небрежности, это всего лишь ловкая надстройка на совершенно ненадежном основании?

Вопрос так и оставался без ответа, а те, кто имел официальные полномочия, даже не пытались ответить, но Великая эпидемия 1870—72 годов, особенно в Германии, раз и навсегда доказала, что невакцинированные — вовсе не те, за кого их принимал комитет при Эпидемиологическом обществе, то есть они не были источником появления и распространения натуральной оспы, они не являлись складом, где хранятся легковоспламеняющиеся материалы, они не подвергали опасности жизнь своих соседей. Отсутствие вакцинации не означало детоубийства по небрежности, несмотря на то, что правительство Германии в 1874 году снизило возраст вакцинации до двух лет. Среди записей о той эпидемии в Германии, одной из самых опустошительных за всю историю натуральной оспы в Европе (124 948 смертельных случаев в Пруссии за два года, 1871—72), полиция хранит списки людей, заболевших в каждой местности, составленные в хронологическом порядке. Теперь известно, что эти списки не настолько хороши для сбора фактов о вакцинированных и невакцинированных, как предполагалось ранее, но даже благодаря частичным данным, выводы очевидны. Обнаружено, что первый непривитой находится почти в самом конце списка ²¹. Эпидемия в каждом из очагов началась и собрала свою жатву среди привитых; часть непривитых также становилась жертвой эпидемии, и то не всегда.

В Баварии прививочные мероприятия были примером для других стран, и четырнадцать лет назад медицинский чиновник из Статистического бюро Мюнхена ²² опубликовал данные по 1871 году. Итак, в 1871 году натуральной оспой заболело 30 742 человека, из них привитых 29 429, или 95, 7%, а непривитых 1313 человек, или 4, 3%. Среди привитых умерло 3994 человека, или 13, 8%, среди непривитых умерло 790 человек, или 60, 1%. Но из умерших непривитых было 743 младенца, не достигших возраста одного года; значит, среди непривитых всех остальных возрастов умерло 47 человек. Высокая смертность у младенцев, конечно же, не является особенностью натуральной оспы.

Как сказал Мозли в 1806 году, те, кто ищет оправдания, всегда " пререкаются из-за ложных заявлений".

Но благодаря подобным обширным данным будет нелегко запутать результаты. Да никто больше и не пытается, разве что появится какой-нибудь чиновник и посчитает своим долгом сбить всех с толку.

В 1861, 1867 и 1871 годах английские законы о вакцинации стали еще строже, основываясь на принципе Санградо, что государство нуждается в честной проверке кровопусканий и использования горячей воды. В 1880 году правительство предложило законопроект, содержащий послабление наказаний; предполагалось, что будет достаточно одного штрафа, наложения ареста на имущество или тюремного заключения в каждом случае, вместо периодических преследований родителей до тех пор, пока их ребенку не исполнится четырнадцать лет. Правительству пришлось отказаться от законопроекта из-за возражений врачей и Королевского общества. Одно из воззваний против законопроекта подали несколько членов Британской медицинской ассоциации. В нем был такой пункт:

3. Протесты против обязательной вакцинации исходят от определенных заинтересованных людей, которые распространяют подстрекательскую литературу, повторяют лживые и искаженные заявления и, таким образом, создают сопротивление вакцинации среди невежественных и беспечных людей ²³.

Подобные обвинения — всего лишь сердитые слова обескураженного профессионального мнения, обнаружившего, что в государстве существует сила, пренебрегающая их авторитетом. Антивакцинистами стали те, кто решил тщательно изучить доказательства, а побудительными мотивами к этому служили вред или смертельные случаи, произошедшие по вине вакцинации в их собственных семьях или семьях их соседей. Но каким бы ни был повод, антивакцинисты изучали доказательства, преследуя свои цели; они брали случай целиком и докапывались до сути нелепого суеверия ²⁴. Общественность в большинстве своем не может поверить, что великая медицина может так упорствовать в заблуждении. Существующее отношение общественности доказывает верность высказывания Карлейля:

Лишь тогда мы можем полностью доказать несостоятельность, когда мы не только осознаём, что допустили ошибку, но и понимаем, как ее допустили.

Решив написать эту книгу, я ставил перед собой задачу узнать, каким образом врачи из разных стран могли подпасть под чары иллюзии. Мне кажется, что большинство ввело в заблуждение название " натуральная оспа коров", под которым новая защита была представлена их вниманию. Ответственность за эту первоначальную ошибку, заслуживающую порицания с самого возникновения, и за ложные публикации о ней, лежит в основном на Дженнере.

Медицина до настоящего времени была привержена ошибочным учениям и вредным методам, сохранявшимся на протяжении поколений благодаря ее авторитету. Сатира Лесажа о кровопусканиях в вышедшем в 1715 году " Жиль Бласе", должна была показать миру нелепость этого метода, однако кровопускания продержались еще сто лет во всех странах, а в стране Санградо — сто пятьдесят. Оправданием или объяснением для отказа от кровопусканий, как преподавали двадцать лет назад, стало то, что болезни видоизменились и из стенических превратились в астенические, и в наш астенический век кровопускания больше не требуются. Сложно представить, какое оправдание найдется для инокуляций коровьей оспы на протяжении столетия, но вне всяких сомнений, для здравого XX века эта практика покажется такой же глупой, какой нам сейчас видится практика кровопусканий. Тем не менее вакцинация не похожа на все предыдущие заблуждения медицины; государство сделало ее законной, основываясь на авторитете медицины. Поэтому удар по профессиональной репутации был так силен, и вот почему все усилия были и будут направлены на сохранение вакцинации.

Чем дольше существует закон об обязательной вакцинации, тем сильнее разрыв между знаниями людей и профессиональными принципами. Что касается публики, то она в любой момент могут избежать принуждения официальных властей, не слишком образованных и не слишком либеральных. Когда известно, о чем думают в королевстве, то, как говорит Берк, этот образ мыслей " должен преобладать. И в самом деле, было бы ужасно, если бы в народе существовала сила, способная сопротивляться его единодушному желанию или даже желанию любой значительной и решительной группы людей. Люди могут быть уверены в выборе чего-то, но я с трудом могу представить, что сделанный ими выбор может быть таким же вредным, как существование любой человеческой силы, способной ему противостоять".

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: