3б. Возможна ли для РФ стратегия «гибридной» победы (б)

* * *

Поскольку за явлениями, сваливаемыми в кучу «гибридной войны», действительно что-то стоит, в последние три-четыре года предпринимались попытки дать им менее пропагандистское и более научное описание. По всей видимости, лучше всего это получилось в рамках теории конфликтов «серой зоны». Наиболее объективное изложение её мы встретили в работе Хавьера Хордана “El confl icto internacional en la zona gris: una propuesta teó rica desde la perspectiva del realismo ofensivo. Revista Españ ola de Ciencia Polí tica”. Автор выделяет т. н. «серую зону» соперничества – промежуточный вариант межгосударственных отношений между добросовестной мирной конкуренцией и прямым военным конфликтом со следующими свойствами:

 

1. Нет ни мирных отношений, ни военного конфликта.

 

1. Применяются многомерные стратегии.

 

1. На кону стоят существенные интересы (ценность превышает стоимость отказа от дипломатических способов, пересечения красных линий и т. д. ).

 

1. Конфликту присущ градуализм (успеха добиваются постепенно).

 

Автор продолжает:

«Из этих четырёх общих элементов в литературе можно вывести следующее определение: серая зона является промежуточным пространством в спектре политического конфликта, который отделяет конкуренцию в соответствии с общепринятыми принципами ведения политики от прямого и продолжающегося вооруженного противостояния. Конфликт в серой зоне обусловлен [представлением об] острой несовместимости [с соперником] по крайней мере для одного из участников. Используемые стратегии являются многоплановыми, развиваются постепенно и имеют долгосрочные цели».

В частности, в конфликтах серой зоны используются следующие методы:

 

• Опора на политическую оппозицию в стране-противнике (например, США спровоцировали восстание в Панаме для её отделения от Колумбии и строительства там канала);

 

• Операции по оказанию влияния на общественное мнение в своей стране и у противника, с помощью конструирования и дополнения метанарративов (для этого создан телеканал Russia Today и пригожинская «фабрика троллей» – агентство Интернет-исследований);

 

• Подрыв экономики через коммерческие и финансовые меры, усиливающие политическое давление;

 

• Кибератаки;

 

• Агрессивные акции разведки (в пример приводится отравление Скрипаля);

 

• Разлагающее/подрывное военное устрашение (манёвры около границы);

 

• Fait accompli – одним решительным шагом достигается преимущество с твёрдым намерением не отступать;

 

• Тактика салями;

 

• «Войны по доверенности» (прокси-войны).

 

Автор также предлагает табличку с возможными ответными мерами на перечисленные методы (нигде не предлагается сразу «ударить» в ответ – везде предлагаются умеренные ответные меры, даже по предпредпоследнему пункту («свершившийся факт»), в качестве примера реализации которого обычно приводится захват Крыма, – формирование международных коалиций и санкции). Правда, затем признаёт, что, если агрессор не отступает, то противостояние может закончиться полноценным военным конфликтом. Тем не менее, в ответ на тактику салями предлагает удерживать противника в серой зоне, а тем временем усиливаться военно, чтобы противник не переводил конфликт из режима серой зоны в режим прямого военного противостояния, пока может победить, и в итоге противник лишился шансов на военную победу. Это перекликается с идеями из работ Лоуренса Фридмана.

Теории конфликтов серой зоны изложены также в статьях Ральфа Тиле “The New Colour of War – Hybrid Warfare and Partnerships” и Филиппа Надера “The Baltic states should adopt the self-defence pinpricks doctrine: the “accumulation of events” threshold as a deterrent to Russian hybrid warfare”. Вторая из них интересна идеей, что в случае «гибридного» нападения РФ на Прибалтику НАТО может помогать последней по сценарию «стояния за спинами» (оказывая поддержку, но не вступая в прямую войну с РФ, мол, и так цена гибридного нападения окажется для РФ слишком высокой), а первая – следующим фрагментом:

«Россия научилась «приспосабливать» силы и невоенные инструменты к требованиям театра или целей, идёт ли речь о британских финансах в лондонском Сити, закупке французского оружия, продаже немцам нефти и электричества, манипулировании балканские СМИ. Есть чему поучиться».

В этом месте логично спросить: ну и чего же добилась «Россия» этим «блестящим приспособлением»? Конечно, теория конфликтов «серой зоны» интересна как первое приближение к полувоенным способам геополитического соперничества и содержит рациональное зерно. Но почему один за другим западные авторы, пытаясь подверстать к этой теории действия РФ, всё время сосредотачиваются на применяемых инструментах, однако никогда не пытаются отследить получаемые результаты противостояния, то есть посмотреть, как меняется то самое соотношение потенциалов между Западом и РФ? Если окажется, что на любом среднесрочном промежутке РФ слабеет относительно Запада, то впору задаться вопросом, ради чего на самом деле ведётся этот конфликт «серой зоны» и кто по-настоящему познал shi.

* * *

Среди целого вороха откровенно агитационных материалов, устрашающих западного обывателя «русской гибридной войной», практически не попадались нормальные, по-настоящему научные работы по военно-политическому делу, где говорится, что РФ с использованием гибридной тактики добилась по-настоящему стратегического для себя результата, прочно устанавливающего новый баланс потенциалов по сравнению с Западом. Можно представить, что в конкретный момент инициатор «гибридной войны», одновременно с «зелёными человечками», запустил троллей и пропаганду, развернул полномасштабную дезинформацию, использовал внутреннее недовольство во враждебной стране, и в результате уничтожил противника, расчленил или аннексировал, так что последний пропал как субъект и уже никогда не может ответить. Однако ничего похожего с этими принципами нет ни в одном из кочующих из статьи в статью примеров «русской гибридной войны» – ни в действиях РФ якобы против Эстонии в 2007 г., ни против Грузии в 2008 г., ни против Украины в 2014 г.: все три предполагаемые оппонента сохранились и продолжили доставлять РФ немалые проблемы. (Впрочем, пока тоже без видимого результата, так что ситуация и тут симметрична).

Итак, повторим первое ключевое замечание к концепции «русской гибридной войны». Главный и до сих пор никем не опровергнутый принцип классических военных стратегий – всеми доступными методами ударить по наиболее уязвимой точке противника, так чтобы такой концентрированный удар его уничтожил или заставил капитулировать. Можно это изобразить на картинке стрелочками, направленными с разных сторон в одну точку, в полном соответствии с принципом «центра тяжести» Клаузевица. «С разных сторон» – имеется в виду применение гибридных методов. А у теоретиков «русской гибридной войны» – наоборот: они говорят, что в войне самое страшное – применение всех подряд средств, неважно где вредящих противнику. Можно изобразить на картинке стрелочками, исходящими из одной точки в разные стороны (бесцельно направленными на всё подряд). И РФ, в их концепции, сильна именно этим. Непонятно, смеяться или плакать.

Запад, наверное, справится с этой идеологической отравой, потому что его реальные действия против не подчиняющихся стран будут строиться не на теориях «гибридной войны» в изложении «бьём по всему, до чего дотянемся», а на принципе «сосредотачиваем все удары на наиболее уязвимой точке». Горе-теоретики же используются для пропаганды. А вот что будет с РФ, которая сама начала верить в пропагандистский бред, вопрос очень неоднозначный.

Если же привязываться не к Клаузевицу и конвенциональным войнам, а к теории конфликтов серой зоны, используемых для постепенного изменения баланса, то тут по совокупности показателей динамика настолько плачевна для РФ, что западные алармисты вынуждены сосредотачиваться не на оценке потенциалов, а на применяемых или якобы применяемых РФ инструментах гибридной войны. В части результатов, кроме получения крымского «чемодана без ручки» и чисто медийных ходов, достижения РФ незавидны.

* * *

К концепции «русской гибридной войны» есть много других замечаний, касающихся самих основ военного дела. Например, в ней полностью упущен фактор времени. Наверное, «гибридными» методами РФ могла добиться каких-то результатов, если бы они в огромном количестве были применены в марте 2014 г. и полностью сломили украинскую государственность, но уже в апреле не оставалось времени на раскачку, а в мае было поздно. Собственно, в январе 2015 г. один из авторов этих строк разобрал идею применения «гибридной войны» для победы РФ на Украине и отмечал (тут же сразу и разобрана идея «изматывания»):

«Ко всему прочему, в предложениях о ведении гибридной войны полностью упущен фактор времени. США не будут сидеть сложа руки, пока на её территории Украины ведётся гибридная война, и усилят её армию и силовые структуры в тылу до такой степени, что гибридная война не сможет подорвать Украину. Можно было бы мечтать измотать Украину, если бы это была автономная единица, отдельное государство без массированной поддержки извне».

Надо сказать, что точно такое же возражение к теории «гибридной войны» выдвигал и один из немногих её противников в западной академической среде – Самюэль Чарап. Оппонируя выдумке ван Каппена о «Нарвской народной республике», которой НАТО якобы ничего не могла противопоставить, Чарап говорит, что пока «гибридный агрессор» возился бы с одним городом, войска НАТО в огромном количестве прибыли бы в Прибалтику и оккупировали её, блокируя любое дальнейшее продвижение. И РФ могла бы запросто воспрепятствовать этому – быстро оккупировать Прибалтику силами регулярной армии с использованием всего спектра имеющихся вооружений и не дать возможности прибыть натовским войскам. Иными словами, даже в прибалтийском случае «гибридная война» гарантированно вела бы РФ к провалу, а результата можно было бы добиться с помощью конвенциональной войны. (В ещё более западных странах и даже на Западной Украине «гибридные» методы провалились бы сразу же. )

Но вот выясняется, что даже это рассуждение – сравнение времени, необходимого себе и противнику для достижения результата, – предвосхищено в базовых принципах Клаузевица:

«Третий принцип заключается в том, чтобы не терять времени. Исключая тот случай, когда затягивание дела должно привести к особенно важным результатам, следует вести операции сколь возможно быстрее. Эта быстрота способна в зародыше уничтожить многие из мер, которые могли бы быть приняты неприятелем, и дать нам возможность завладеть общественным мнением. Внезапность играет несравненно более важную роль в стратегии, чем в тактике. Она составляет самый действенный принцип победы».

Получается, что стандартная отсылка к Клаузевицу и его концепциям, кочующая из одной западной статьи о «русской гибридной войне» в другую, не имеет никакого отношения к идеям классика, а является чистой мимикрией под научные статьи, в которых принято давать обзор предшествующих работ, источников идей и т. д. Один автор за другим переписывают у предыдущего непонятный ему набор слов про “center of gravity” и не видит, что излагаемая им псевдостратегия «гибридных войн» полностью противоречит азам военной науки и гарантированно ведёт к поражению!

Впрочем, досталось не одному только Клаузевицу. Ничуть не лучше обошлись с Месснером, который писал о мятежевойне как о стратегии, к которой якобы может прибегнуть СССР в холодной войне против Запада. Писал он для Запада, и его наработки, возможно, легли в основу «гибридных» действий против Югославии в Косово, Сирии и т. д., но никак не действий СССР или РФ. (Собственно, генерал ван Каппен нечаянно проговорился о ключевом условии для успеха «гибридной войны» после перехода её из стадии убаюкивания и обмана в стадию открытой враждебности со стороны агрессора. Это возможность заведомо более сильной стороны расставить «красные флажки», за которые не должна выйти более слабая сторона, играя со слабой стороной, как кошка с уже пойманной мышью. Следовательно, если только вопрос стоит об экзистенциальной угрозе для жертвы «гибридной агрессии», «гибридные» действия могли быть эффективно применены против изолированной Югославии, начиная с середины 90-х, или против Ливии в 2011-м, вокруг которых уже расставлены флажки, но не могут быть долгосрочно эффективными в условиях, когда жертва «гибридной агрессии» может ответить со всей мощью обычными военными средствами. Поэтому ни СССР, ни РФ в здравом уме не стали бы затевать «гибридную войну» для того, чтобы повергнуть Запад. ) На Месснера ссылались представители дугинской школы, а западные авторы, «не разобравшись», записали Месснера в число основоположников русской школы «гибридной войны».

Хуже всех обошлись с Герасимовым, приписав ему «доктрину Герасимова» – якобы детальное изложение стратегии «русской гибридной войны», сделанное им за год до аншлюса Крыма. Вбросил тезис о «доктрине Герасимова» Марк Галеотти – ранговый псевдоаналитик, который, в отличие от подавляющего большинства других авторов, не переписывал в свои статьи чужие благоглупости, а делал вид, что полемизирует с оппонентами. Правда, качество этих аргументов оставляет желать лучшего. Например, на возражение, что Герасимов прямо говорил об анализе им событий «Арабской весны» и используемых там западных методик, Галеотти отвечал, что Герасимов таким образом прибегает к эзопову языку и описывает собственные скрытые желания по уничтожению других государств, а западное вмешательство не повлияло на развитие «Арабской весны». Получается, что Герасимов мог говорить в докладе о чём угодно, хоть про методы перевозки собак в лодках, это бы не помешало Галеотти приписать ему признание в агрессивных намерениях. Аналогичным образом, расхождение действий РФ на Украине с последовательностью расправы Запада над жертвами, описанной Чекиновым и Богдановым, Галеотти объясняет срывом планов РФ, которые были именно такими, как написано у Чекинова и Богданова. И опять-таки, получается, что реальные действия РФ могли быть какими угодно, тексты её представителей тоже, но Галеотти её, стервы, истинные намерения насквозь видел.

Уже в 2018 году, когда дело было сделано и несуществующая «доктрина Герасимова» прочно вошла в обиход, приобретя статус самоочевидной и неоспоримой реальности, Галеотти решил выступить с извинениями. Сделал он это, правда, в весьма оригинальной манере. Сначала он опубликовал чуть довольно объективную статью в академическом издании “The mythical ‘Gerasimov Doctrine’ and the language of threat”, смысл которой сводился к тому, что доктрины Герасимова нет, но она выполняется в виде кампании подрывных действий «России» против Запада, хотя и абсолютно бесперспективна для РФ. Вопреки алармистам, хитрость и беспощадность, приписываемые «доктрине Герасимова», не могут заменить экономический, военный или политический потенциал. (Заметим, что возможность компенсировать недостатки РФ и победить Запад за счёт применения китайских стратагем и прочих хитростей – один из ключевых тезисов не только западных алармистов, но и агитаторов за ХПП внутри РФ. ) В этой статье Галеотти откровенно пытается отмазаться от тех, кто выбивает бюджеты под фейковые исследования «русской угрозы» и увольняет исследователей, указывающих на её отсутствие, с обвинениями в пособничестве Путину. (В отмазку, правда, слабо верится, ибо всего за год до этого Галеотти помогал американскому «сапогу» Тэду Шафферу написать стандартную пропагандистски-алармистскую статью “Redefining Hybrid Warfare: Russia’s Non-linear War against the West”, не имеющую никакой познавательной ценности. )

И всего через шесть дней Галеотти выпустил в своей колонке совсем другую статью “I’m Sorry for Creating the ‘Gerasimov Doctrine’”, написанную в другом тоне и обвиняющую РФ и критиков Галеотти. Мол, ошибся чуток, но в главном-то я прав, и вообще чего вы пристали:

«С этой формулировкой возникло немало проблем. На самом деле Герасимов излагал кремлёвское понимание того, что произошло время восстаний «арабской весны», «цветных революций» против промосковских режимов по соседству с Россией и во время восстания на Майдане в Украине. Русские честно – хотя и ошибочно – считают, что это были не настоящие протесты против жестоких и коррумпированных правительств, а смена режима, организованная в Вашингтоне, точнее, в Лэнгли. Это не было «доктриной» в российском понимании этого слова – Герасимов пытался решить, как бороться с подобными восстаниями дома, а не продвигать их за границей.

Но разве должен честный учёный рвать на себе волосы по такому поводу? Невозможно отрицать, что Запад сталкивается с многопрофильной, межведомственной кампанией подрывной деятельности, раскола и скрытых политических «активных мер» со стороны России. Какая разница, как это назвать? Чем мой термин-«заполнитель» хуже любого другого? »

* * *

До сих пор нам неоднократно приходилось с печалью наблюдать позорно низкий уровень немалой части отечественного обществоведения, катастрофически отстающего от среднего западного. Но в случае с «гибридной войной» мы обнаруживаем, что в системе западного обществоведения затесался мафиозный подорганизм, умело мимикрирующий по формальным признакам под научность, но при этом являющийся, скорее всего, пропагандистским отделом какой-то теневой структуры. А вся его «научность», включая публикации в рецензируемых изданиях и доклады на семинарах, красиво оформленные статьи со ссылками и предисловиями об истории вопроса – один грандиозный фейк, дьявольски используемый для того, чтобы стравливать народы в войнах и превращать жизнь миллионов людей в ад. А что говорить о западной политической системе и пропаганде, у которых даже в принципе не предусмотрено таких сдерживающих механизмов, как научная репутация, анонимное рецензирование и перекрёстная проверка результатов?

Возможно, на этом месте ряд читателей вздохнут с облегчением, мол, не только у нас всё плохо. К сожалению, вынуждены их огорчить. Во-первых, от стравливания народов пока что русские страдают куда больше жителей Запада, в научном обществоведении которого выросла мафиозная подсистема, выступающая инструментом теневых властных структур и помогающая в развязывании войн. Во-вторых, в служанках у этой мафиозной подсистемы, оборачивая тумаки и шишки на русский народ, неустанно трудится система «профессиональных патриотов» в самой РФ, как бы призванных быть на страже страны от поползновений внешних обидчиков. Например, в вопросе о «гибридной войне» все эти роджерсы, жилины, канчуковы, марковы, дугины и панарины вольно или невольно отработали свою часть номера по втягиванию РФ в безнадёжную для неё «гибридную войну», с одной стороны искажая суть западного наката, с другой – помогая создавать картинку «гибридно» воюющей со всем миром агрессивной России, желающей установить власть над миром. Провластные ура-патриоты, бесконечно вопящие о несуществующих победах и доводящие социум до состояния непросыхающей перемоги, – наиболее омразелая и вредная часть этой системы хотя бы потому, что помогают оптимально подстроить РФ под трёхстадийную стратегию усмирения, описанную Лоуренсом Фридманом. Они помогли правящему режиму найти повод остановиться на Украине в 2014 г., как это требовалось Западу в «кризисной фазе», затем – ждать у моря погоды в надежде на переговорное решение, как это требовалось Западу на стадии «принудительной дипломатии», а теперь потихоньку переключаются на выведение ситуации из равновесия, чтобы выросшие издержки заставили РФ сдать всё. Перефразируя лукавый сталинский комплимент горьковской книге, можно сказать, что эта штука пострашнее Чернобыля и Горбачёва.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: